Зеркала судьбы. Глава 28

– Елена Владимировна, к вам Никифоров!
– Даш, пусть обождет в переговорной. Приму через пять минут. Сделай ему кофе или сок предложи.
Елена Владимировна Петрова, генеральный директор «Торгового дома Егорьевский» и фактическая его владелица, поднялась с изящного кресла на колесиках и, потянувшись, прошлась по кабинету. Через пять–семь минут ей предстоял важный разговор с одним из акционеров, владельцем 18 процентов акций торгового дома, господином Никифоровым Олегом Станиславовичем, давним ее партнером.
Елене Владимировне было 33 года. Высокая, голубоглазая, с копной густых русых волос, перехваченных черной лентой. Чувственный рот и прямой нос только подчеркивали ее строгую красоту. Некоторая склонность к полноте при ее высоком росте в глаза не бросалась. Единственное, что настораживало и даже отталкивало общавшихся с ней людей, – это глаза. Даже не сами они, а взгляд. Взгляд ее больших голубых глаз был холоден, расчетлив и высокомерен. Елена Владимировна редко смеялась, но, даже улыбаясь, ухитрялась не менять выражения своих глаз, продолжающих оставаться безучастными. Иногда из голубых они превращались в серые, даже стальные. И горе было тем сотрудникам и партнерам, кто попадал под перекрестный удар этих стальных мечей! Пользуясь связями своего отца, Елене Владимировне удалось за несколько лет превратить захудалый колхозный рынок в одно из процветающих предприятий. Дни и ночи она проводила на многочисленных стройках и в деловых поездках. Вполне естественно, что при такой жизни она была не замужем, а многочисленные соискатели ее руки от одного только взгляда Елены Владимировны робели и быстро ретировались.
Петрова подошла к окну и посмотрела на строящийся торгово-развлекательный комплекс, примыкавший к зданию ее офиса. Этажи росли как на дрожжах. Еще недавно, два месяца назад, весной, Елена Владимировна смотрела на начинающуюся стройку сверху вниз из окна своего пятого этажа, а сейчас подъемные краны поднимали кирпич и раствор уже на девятый. И Елена Владимировна радовалась, видя, как вспыхивают электроды электросварки, тянутся линии коммуникаций, и даже мат, доносившийся до ее ушей, не раздражал, а забавлял ее. «Еще годик, максимум два, и здание вылепится», – подумала она и в который раз принялась прикидывать прибыль от сдачи в аренду офисных и торговых площадей. Получалось много. Очень. Это не могло не радовать ее.
Она вернулась к своему рабочему столу, взяла маленькую дамскую сумочку, достала помаду и подошла к большому зеркалу, висевшему в углу справа от входной двери. Внимательно оглядев себя, подкрасив губы и поправив прическу, Елена Владимировна открыла дверь в приемную.
– Даша, ну где же Олег Станиславович? – нарочито громко спросила она секретаршу. – Нельзя же так долго заставлять ждать такого гостя.
– Сейчас позову, Елена Владимировна, одну секундочку. Он пьет...
– Я здесь, дорогая Елена Владимировна, ничего со мною не станет, могу и подождать. Да и кофе у вас вкусный, – услышав свое имя, сказал Никифоров и вошел в приемную с чашкой недопитого кофе. – Здравствуйте! – Он протянул Елене Владимировне руку.
– Приветствую вас, Олег Станиславович! – Елена Владимировна пожала его руку и сделала шаг в сторону, приглашая гостя первым войти в кабинет.
– Ну что вы, дорогая, только после вас, – улыбнулся Никифоров и, поставив чашку на столик, за которым сидела Даша, заговорщицки подмигнул ей.
– Хорошо, спасибо. Не будем уподобляться Добчинскому и Бобчинскому, – сказала Елена Владимировна и первой вошла в свой кабинет.
Олег Станиславович бросил быстрый взгляд на глубокое декольте Даши, взглянул на ее стройные ноги в черных чулках со стразами у голени и, покачав головой, прошел в кабинет вслед за Еленой Владимировной.
– Присаживайтесь вот сюда, Олег Станиславович. Думаю, здесь вам будет удобно, – Елена Владимировна указала гостю на угловой диван. – Чай, кофе?
– Спасибо, Елена Владимировна, кофе я уже выпил, а чай будет лишним. Перебор, так сказать, – Никифоров уселся на диван и поставил на пол возле себя небольшой кейс, который до этого не выпускал из рук.
Елена Владимировна села в кресло спиной к окну – так, чтобы солнечный свет не мешал ей наблюдать за гостем. Олегу Станиславовичу на вид было лет сорок пять–пятьдесят. Но, наведя справки, Елена Владимировна выяснила, что Никифоров гораздо старше, у него серьезные проблемы со здоровьем, лечится за границей. Разведен, живет с женщиной значительно моложе его, имеет взрослую дочь.
– Ну-с, с чего начнем, Олег Станиславович? – спросила Петрова и посмотрела на гостя.
– Очень сожалею о причине своего визита, – церемонно начал Никифоров. – Я полагаю, начнем с главного, – стараясь не смотреть ей в глаза, он открыл чемоданчик и достал черную папку. – Позволю себе вам напомнить, что два дня назад истек договор цессии, – Олег Станиславович слегка коснулся своими ухоженными пальцами папки, лежащей перед ним, – и я, естественно, прошу вас вернуть мне мои акции. Тем более что завтра, если я правильно помню, собрание акционеров, так ведь?
– Да, собрание состоится завтра в 16.00. Мы арендовали конференц-зал в гостинице «Европейская». После собрания для мажоритаров – банкет, – монотонно, без всякой интонации, произнесла Петрова и посмотрела в лицо Олегу Станиславовичу.
– Так все-таки собрание состоится? А мне говорили, что оно перенесено... – сказал Никифоров, и от Елены Владимировны не ускользнула промелькнувшая по его лицу тень удивления.
– Я же вам сказала, в 16.00, как обычно, – пожав плечами, равнодушно повторила Елена Владимировна. – А что, у вас имеются какие-то возражения?
– Нет-нет, что вы! Возражений нет, – быстро ответил Олег Станиславович и открыл папку.
– Ну что ж, отлично, раз нет возражений, – Петрова мельком глянула на документы в папке. – Вы в курсе? Я планирую выплатить в этом году рекордные дивиденды. И это несмотря на затраты... Видите? Работа не останавливается ни на минуту – ни днем, ни ночью, – она кивнула на окно.
– Да, темпы впечатляют, – сказал Олег Станиславович.
Никифоров посмотрел на улицу и зажмурился. От яркого солнечного света морщины на его лице проступили резче. Он уже не выглядел так молодо.
– Эмитент планирует дополнительную эмиссию? – поинтересовался он.
– Конечно! Полагаю это справедливым и необходимым после окончания строительства.
– И когда планируете завершить стройку? – безразличным тоном спросил Олег Станиславович и внимательно посмотрел на Елену Владимировну.
– Ну... – Петрова сделала паузу, делая вид, будто взвешивает сроки ввода здания в эксплуатацию. «Он повелся! Заглотил наживку! Сейчас главное – не спугнуть, – думала она. – Конечно, хочет увеличить свои активы. Чувствует прибыль, старый пес!» – Ну, думаю, максимум в декабре, в крайнем случае – январе следующего года, – без тени сомнения уверенно сказала она.
Олег Станиславович молчал. Взвешивал коммерческие риски. Он знал, что сейчас его акции находятся в залоге и серьезно уменьшают среднюю ставку кредитования, облегчая тем самым Елене Владимировне получение кредитов. Одновременно в случае эмиссии он планировал прилично увеличить свой инвестиционный пакет, купив акции «Торгового дома Егорьевский» по льготной цене, – он имел на это право, будучи крупным акционером.
– Не буду от вас скрывать, Олег Станиславович, в случае закрытия кредитной линии нам придется заключить договор факторинга. Сами понимаете, это снизит рентабельность проекта, но...
– Хорошо... – прервал Елену Владимировну Никифоров, – хорошо, я согласен продлить договор цессии, но... – Олег Станиславович замолчал и, задумавшись, забарабанил пальцами по черной папке.
– Что – но? Слушаю вас, – спокойно спросила Елена Владимировна, и ее серые глаза вонзились в Олега Станиславовича.
– Я подумал о векселе с индоссаментом, – неуверенно произнес Никифоров.
– С индоссаментом?! Вот как! Вы хотите мою подпись на векселе? И чем я буду застрахована от вашего возможного желания передать его третьим лицам?
– Елена Владимировна, ну как вы можете подумать о третьих лицах! – укоризненно сказал Олег Станиславович. – Мы столько лет знакомы...
– Я сказала – «возможного», а в жизни возможно все.
– Ладно... Ну что с вами делать! Уговорили. Забудем о векселе. Какая у меня будет преференция при покупке нового пакета акций?
– Ну... а сами вы на что рассчитываете?
– На вашу порядочность.
– Шесть процентов вас устроят? – предложила Елена Владимировна.
– Десять! – коротко ответил Олег Станиславович.
– Семь – и договорились, – Петрова сверлила его взглядом.
– Согласен. Но не мене пятнадцати процентов от общего объема продаж, лады?
– Устраивает. Но оплата за весь пакет сразу, а дивиденды – только после года эксплуатации. Идет? – она уже расслабилась, все было решено, ее глаза вновь стали небесно-голубыми.
«Черт, как это ей удается? – подумал Олег Станиславович. – Неужели я где-то ошибся? Да нет, вроде все нормально».
– Ну вот, Елена Владимировна, вы снова меня загипнотизировали, и я согласился со всеми вашими условиями, – сказал Никифоров.
Он закрыл черную папку с договорами и отправил ее обратно в кейс.
– Я вас? Хм... По-моему, это вы усыпили мою бдительность. В любом случае, уважаемый Олег Станиславович, жду вас завтра в «Европейской» в 16.00. И не опаздывайте. Может быть, мэр почтит нас своим вниманием. И пресса...
– Не сомневайтесь, дорогая Елена Владимировна! За деньгами я обычно прихожу вовремя, – вставая с дивана, серьезно сказал Олег Станиславович.
– До свидания, господин Никифоров! – Елена Владимировна протянула ему руку с изящным кольцом белого золота с крупным бриллиантом на среднем пальце. – Приятно было пообщаться. Всегда рада вам. Заходите почаще.
– Всего доброго, до встречи завтра, – сказал Олег Станиславович и, почтительно пожав протянутую ему руку, направился к выходу.