Глава 8 Кубок мира по квиддичу

Крепко сжимая в руках свои покупки, они поспешили в лес за мистером Уизли по тропинке, освещённой фонарями. Вокруг шумели тысячи людей – кто кричал, кто смеялся, кто напевал. Разгорячённость и возбуждение были просто заразительны - Гарри всё время улыбался до ушей. Они шли по лесу двадцать минут, громко болтая и перебрасываясь шутками, пока наконец не вышли с другой стороны и не оказались в тени гигантского стадиона. Гарри был виден лишь кусок огромных золотых стен, окружающих поле, но он понял, что за ними могли бы свободно уместиться десять соборов.
- Сотня тысяч мест, - пояснил мистер Уизли, заметив благоговейное выражение лица Гарри. – Пятьсот сотрудников Министерства год над ним трудились. Каждый дюйм пропитан антимагловскими чарами. Вот уже год как если кто-то из маглов оказывается поблизости, они тут же вспоминают о неотложных делах и удаляются прочь... будь они благословенны, - добавил он, прокладывая путь к ближайшему входу, уже окружённому толпой волшебниц и волшебников.
- Лучшие места! – сказала сотрудница Министерства у входа, проверив их билеты. – Верхняя ложа! Прямо наверх по лестнице, Артур, повыше, куда добраться сможете.
Лестницы стадиона были покрыты ярко-пурпурными коврами. Они поднялись вслед за остальными, а те потихоньку просачивались в двери то налево, то направо. Компания с мистером Уизли во главе продолжала подниматься всё выше; наконец они взошли на самый верх и оказались в небольшом помещении выше всех над стадионом и как раз между золотыми голевыми шестами. Около двадцати пурпурно-золотых стульев были расставлены в два ряда. Гарри, сев в первом ряду вместе с Уизли, стал рассматривать сцену, которую и представить себе не мог.
Сто тысяч волшебниц и волшебников рассаживались по местам, возвышавшимся вокруг длинного овального поля. Повсюду разливался таинственный золотой свет, исходящий как будто от самого стадиона. Сверху поле выглядело гладким, как бархат. С каждого конца поля стояло по три голевых шеста, каждый по пятьдесят футов высотой; прямо напротив, почти на уровне глаз Гарри, висела гигантская доска. По ней пробегали надписи золотыми буквами, как будто рука невидимого великана писала их, а потом стирала снова; Гарри разглядел, что на доске высвечивается реклама.
«Синяя муха»: метла для всей семьи – безопасная, надёжная, со встроенной противоугонной сиреной... Универсальный магический пятновыводитель от мистера Шауэра: безболезнен и бесцветен!.. Парадная одежда для волшебников - Лондон, Париж, Хогсмид...
Гарри оторвал взгляд от надписей и оглянулся через плечо посмотреть, кто ещё делит с ними ложу. Пока никто больше не пришёл, кроме маленького существа, сидящего на втором от края сиденье в ряду позади них. На существе, короткие ножки которого свешивались со стула, было кухонное полотенце, задрапированное подобно тоге. Оно сидело, закрыв лицо руками. Только вот длинные, как у летучей мыши, уши кого-то напоминали...
- Добби? – изумился Гарри.
Маленькое существо подняло голову и отвело пальцы, открыв огромные карие глаза и нос, похожий размером и формой на большой помидор. Это был не Добби, но всё же точно домашний эльф, как Добби, друг Гарри. Гарри освободил Добби от старых хозяев – семьи Малфоев.
- Сэр назвал меня Добби? – с любопытством пропищал эльф сквозь пальцы. Голос у него был намного выше, чем у Добби, тоненький, дрожащий, и Гарри заподозрил, хоть это было и сложно в случае с домашним эльфом, что этот эльф - женского пола. Рон и Гермиона развернулись на сиденьях, чтобы взглянуть. Они много слышали от Гарри о Добби, но никогда его не встречали. Даже мистер Уизли обернулся с интересом.
- Извините, - ответил Гарри эльфу, - я просто принял вас за одного своего знакомого.
- Но я тоже знает Добби, сэр! – пропищала эльфиха. Она закрыла лицо, как будто защищаясь от яркого света, хотя верхняя ложа не была ярко освещена. – Меня звать Винки, сэр… а вы, сэр… - При виде шрама её тёмно-карие глаза стали как блюдца. – Вы есть Гарри Поттер!
- Ну да, - подтвердил Гарри.
- Но Добби всё время говорит про вас, сэр! – сказала она, медленно опуская руки и благоговейно глядя на него.
- Как он поживает? – спросил Гарри. – Хорошо ему на свободе?
- Ай, сэр, - покачала головой Винки. - Ай, сэр, не хочет обижать, сэр, но не уверена, что вы сделали Добби милость, сэр, когда освободить его.
- Почему? – удивился Гарри. – Что с ним не так?
- Свобода сидеть в голове у Добби, сэр, - печально ответила Винки. – Думать про себя выше, чем он есть, сэр. Не может получить другую работу, сэр.
- Почему же? – спросил Гарри.
Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:
- Хочет плату за свою работу, сэр.
- Плату? – небрежно спросил Гарри. – Ну… а почему ему не должны платить?
При этих словах на лице Винки появилось выражение ужаса, и она прикрыла пол-лица руками.
- Домашним эльфам не платить, сэр! – сдавленно пропищала она. – Нет-нет-нет. Я говорит Добби, говорит, иди найти хорошую семью, остаться там, Добби. Он всяко бурно веселиться, сэр, это не для домашний эльф. Ты так довеселиться, Добби, говорит я, а потом я узнать, что тебя вызвать в Департамент контроля за волшебными существами, как какого-то гоблина.
- Что ж, он хоть немного повеселился, - сказал Гарри.
- Домашним эльфам нельзя веселиться, Гарри Поттер, - твёрдо сказала Винки, не отнимая рук от лица. – Домашние эльфы делать, что им говорить. Я очень боится высоту, Гарри Поттер, - она взглянула на край ложи и сглотнула, – но хозяин послать меня в верхнюю ложу и я приходит, сэр.
- Почему же он послал вас сюда, если знает, что вы боитесь высоты? – нахмурился Гарри.
- Хозяин… хозяин велеть мне занять ему место, Гарри Поттер. Он очень занят, - сказала Винки, склонив голову на пустое сиденье рядом с ней. – Винки хочет обратно в палатку хозяина, Гарри Поттер, но Винки делать, что говорят. Винки хорошая домашняя эльфиха.
Она ещё раз испуганно взглянула на край ложи и снова закрыла глаза. Гарри вернулся к своей компании.
- Так это и есть домашний эльф? – пробормотал Рон. – Странные они какие-то, правда?
- Добби и не таким был, - с жаром ответил Гарри.
Рон вынул омниокуляр и принялся испытывать его, глядя на толпу на другой стороне стадиона.
- Офигеть! – воскликнул он, крутя сбоку ручку повтора. – Я могу заставить вон того старикана опять поковырять в носу... и опять... и опять...
Гермиона тем временем лихорадочно перелистывала программу в бархатной обложке с кисточками.
- Перед матчем будет парад талисманов команд, - прочла она вслух.
- О, тут всегда есть на что посмотреть, - сказал мистер Уизли. – Понимаете, национальные команды привозят существ из своей страны и устраивают маленькие шоу.
В течение получаса ложа вокруг них постепенно заполнялась. Mистер Уизли не переставая обменивался рукопожатиями с явно очень высокопоставленными волшебниками. Перси так часто подскакивал на ноги, что казалось, будто он пытается усидеть на еже. Когда явился сам Министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой низкий поклон, что очки слетели с него и разбились. В большом смущении он починил их с помощью волшебной палочки и больше не вставал с места, бросая ревнивые взгляды на Гарри, с которым Корнелиус Фадж поздоровался как со старым другом. Они встречались раньше, и Фадж по-отечески пожал Гарри руку, спросил, как он поживает и представил его волшебникам, пришедшим вместе с ним.
- Это, знаете ли, Гарри Поттер, - громко сказал он болгарскому министру, одетому в шикарную мантию из чёрного бархата, шитую золотом и, похоже, не понимавшему ни слова по-английски. – Гарри Поттер... да ну же, вы знаете, кто он такой... мальчик, который пережил Вы-Знаете-Кого... знаете же, кто он такой…
Болгарин вдруг заметил у Гарри шрам и зачастил громко и возбуждённо, показывая на него.
- Так и знал, что этим кончится, - устало сказал Фадж Гарри. – Я не очень-то силён в языках; для таких случаев нужен Барти Крауч. A, да его домашняя эльфиха заняла ему место... Тоже хорошо, а то эти болгарские нахалы пытались захватить все лучшие места... a вот и Люциус!
Гарри, Рон и Гермиона тут же обернулись. Люди, продвигающиеся вдоль второго ряда к трём свободным местам позади мистера Уизли, были не кто иные как бывшие хозяева домашнего эльфа Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и женщина, в которой Гарри угадал мать Драко.
Гарри и Драко Малфой стали врагами с самой своей первой поездки в Хогвартс. Драко очень походил на своего отца бледным заострённым лицом и белокурыми волосами. Его мать тоже была блондинкой; высокая и изящная, она могла бы быть красавицей, если бы не смотрела на всех и вся так, как будто ощущала страшную вонь.
-A, Фадж, - сказал мистер Малфой, поравнявшись с Министром магии и протянув ему руку. – Как поживаете? Кажется, вы ещё не знакомы с моей женой Нарциссой и нашим сыном Драко?
- Здравствуйте, здравствуйте! – ответил Фадж, улыбаясь и кланяясь миссис Малфой. – Позвольте представить вам мистера Обланск… Обалонск… мистера… в общем, Министра магии Болгарии, он всё равно не понимает ни единого моего слова, так что ладно. Так, посмотрим, кто ещё… полагаю, вы знаете Артура Уизли?
Это был неловкий момент. Mистер Уизли и мистер Малфой переглянулись, и Гарри тут же вспомнил их предыдущую встречу лицом к лицу: это было в книжном магазине «Флориш и Блоттс», где они подрались. Холодные серые глаза скользнули по мистеру Уизли, а потом вдоль ряда сидений.
- Боже мой, Артур, - вкрадчиво сказал он, - что тебе пришлось продать, чтобы обзавестись местами в верхней ложе? Уж твой домишко-то явно столько не стоит?
Не слушавший их Фадж пояснил:
- Люциус недавно внёс очень щедрое пожертвование в Больницу святого Мунго по излечению магических болезней и травм, Артур. Он мой гость.
- Очень… очень приятно, - ответил мистер Уизли с натянутой улыбкой.
Мистер Малфой обернулся к Гермионе; она слегка порозовела, но ответила ему твёрдым взглядом. Гарри прекрасно знал, почему мистер Малфой скривил губы. Малфои гордились своей чистой кровью, иными словами, они считали всех потомков маглов, вроде Гермионы, людьми второго сорта. Однако мистер Малфой не осмелился что-либо сказать при Министре магии. Он чопорно кивнул мистеру Уизли и пошёл на своё место. Драко презрительно взглянул на Гарри, Рона и Гермиону и устроился между матерью и отцом.
- Гнусные типы, - пробормотал Рон.
Они с Гарри и Гермионой повернулись лицом к полю. В ложу тут же вошёл Людо Бэгмен.
- Все готовы? – спросил он. Его круглое лицо восторженно сияло, как огромный круг эдамского сыра. – Министр… можно начинать?
- Да, если вы готовы, Людо, - спокойно ответил Фадж.
Людо вынул волшебную палочку, направил её себе на горло, сказал "Сонорус!" и заговорил громовым голосом, зазвучавшим над переполненным стадионом; эхо разнеслось повсюду, отдаваясь в каждом уголке.
- Леди и джентльмены... добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Кубка мира по квиддичу!
Зрители завопили и зааплодировали. Заколыхались тысячи флагов, к шуму добавилось ещё и нестройное пение национальных гимнов. С огромной доски напротив них исчезла последняя реклама ("Драже со всеми вкусами от Берти Ботт – рискните набить ими рот!") и появилась надпись «БОЛГАРИЯ: 0, ИРЛАНДИЯ: 0».
- А теперь без промедления позвольте мне представить... талисманы болгарской сборной!
Правая сторона стадиона, сплошь алая, одобрительно загудела.
- Интересно, кого они привезли, - сказал мистер Уизли, вытянувшись на месте. – A-a-a! – Он вдруг стащил очки и поспешно протёр их краем мантии. - Вилы!
- Что за вил?..
Но тут на поле выскользнула сотня вил, и Гарри тут же получил ответ на свой вопрос. Вилы были женщинами... самыми красивыми женщинами, которых Гарри когда-либо видел... только вот они не были… они не могли быть… людьми. Гарри ненадолго запутался, пытаясь догадаться, кто же они, отчего их кожа светится таким ярко-лунным светом, а их бело-золотые волосы развеваются у них за спинами, хотя нет никакого ветра... потом заиграла музыка, и Гарри стало всё равно, люди они или нет… он вообще ни о чём больше не задумывался.
Вилы начали танцевать, и в голове у Гарри не осталось ничего, кроме безмятежного блаженства. Теперь главным в жизни для него было неотрывно смотреть на вил, ведь если они прекратят танцевать, произойдёт нечто ужасное.
Вилы танцевали всё быстрее и быстрее, и в голове у потрясённого Гарри начали проскакивать какие-то дикие незаконченные мысли. Ему захотелось сделать что-нибудь впечатляющее, сейчас же, не откладывая. Выпрыгнуть из ложи на стадион – неплохая идея... но не слишком ли простая?
- Гарри, что ты делаешь? – раздался далёкий голос Гермионы.
Музыка прекратилась. Гарри моргнул. Он стоял, поставив одну ногу на край ложи. Рядом с ним застыл Рон с таким видом, словно собрался прыгнуть с вышки.
Стадион наполнился злобными криками. Толпа не хотела отпускать вил. Гарри был на их стороне; он, конечно, болеет за Болгарию, ему было немного удивительно, с чего это к его груди прикреплён большой зелёный лист клевера. Рон тем временем с отсутствующим видом обрывал листья клевера со своей шляпы. Мистер Уизли, пряча улыбку, наклонился к Рону и отнял у него шляпу.
- Она тебе ещё пригодится, как только Ирландия скажет своё слово, - сказал он.
- А? – переспросил Рон, уставившись с раскрытым ртом на вил, которые выстроились в ряд на краю поля.
Гермиона цыкнула. Она подошла и оттащила Гарри к его сиденью.
- Да что такое! – сказала она.
- А теперь, - прогремел голос Людо Бэгмена, - любезно прошу вас поднять палочки... за талисманы ирландской сборной!
Тут же на стадион влетело что-то вроде большой зелёно-золотой кометы. Она облетела стадион кругом, потом разделилась на две кометы поменьше, каждая из которых устремилась к голевым шестам. Над полем вдруг воздвиглась радуга, соединяющая два шара света. Толпа заохала и заахала, как при пускании фейерверков. Но вот радуга погасла, а шары света встретились и воссоединились; они образовали огромный сверкающий лист клевера, который поднялся в небо и начал носиться над стадионом. Из него посыпалось что-то вроде золотого дождя…
- Классно! – вскричал Рон, когда лист клевера пролетел над ними, и из него посыпались тяжёлые золотые монеты, отскакивающие от голов и сидений. Посмотрев на лист клевера, Гарри понял, что он состоит из тысяч маленьких бородатых человечков в красных курточках с малюсенькими зелёно-золотыми фонариками.
- Лепреконы! – пояснил мистер Уизли сквозь громовые аплодисменты толпы. Многие по-прежнему дрались и ползали вокруг сидений, подбирая золото.
- Вот и пожалуйста, - радостно возопил Рон, перекладывая полную горсть золотых монет в руки Гарри. - Это за омниокуляр! Ха-ха, теперь тебе придётся покупать для меня рождественский подарок!
Огромный лист клевера рассеялся, лепреконы спикировали на поле напротив вил и зависли со скрещёнными ногами в ожидании матча.
- A теперь, леди и джентльмены, поприветствуем… болгарскую сборную по квиддичу! Позвольте представить… Димитров!
Фигура в красном одеянии вихрем промчалась на метле и опустилась на землю под неистовые аплодисменты болельщиков болгарской сборной.
- Иванова!
Пролетела вторая фигура в алой форме.
- Зограф! Левский! Вулчанов! Волков! Иииииииии - Kрам!
- Это он, это он! – завопил Рон, следя за Крамом через омниокуляр. Гарри быстро настроил свой.
Виктор Крам был худым брюнетом с лицом землистого цвета, большим крючковатым носом и густыми чёрными бровями. Он походил на переросшую хищную птицу. Трудно было поверить, что ему всего восемнадцать.
- А теперь поприветствуем… ирландскую сборную по квиддичу! – прокричал Бэгмен. – Представляю вам… Конолли! Райан! Трой! Mаллет! Moрaн! Квигли! Ииииии… Линч!
На поле вылетели семь зелёных вихрей; Гарри сдвинул свой омниокуляр чуть в сторону и замедлил полёт игроков, что позволило ему разобрать слово «Молния» на каждой метле и увидеть их имена, вышитые у них на спинах серебром.
- А вот специально прибывший из Египта судья, избранный председателем Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!
Низенький худой волшебник, совершенно лысый, но с усами на зависть дяде Вернону, в сверкающей золотой мантии под цвет стадиона, явился на поле. Из-под его усов виднелся серебристый свисток, он нёс под мышкой большой деревянный ящик, а в другой руке - метлу. Гарри вернул скорость обзора на омниокуляре до нормальной, чтобы поближе рассмотреть Мустафу, оседлавшего метлу и открывшего ящик. В воздух взлетело четыре мяча: алый квофл, два чёрных бладжера и (Гарри заметил его лишь на мгновение, прежде чем он скрылся из виду) малюсенький крылатый золотой снитч. Резко дунув в свисток, Мустафа устремился ввысь вслед за мячами.
- Ониииии ВЫПУЩЕНЫ! – выкрикнул Бэгмен. - Маллет! Трой! Moран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левский! Моран!
Гарри играл в квиддич не раз, но ничего подобного он до сих пор не видел. Он так крепко прижал омниокуляр к очкам, что они врезались ему в нос. Игроки носились с невероятной скоростью – они перебрасывали друг другу квофл так быстро, что Бэгмен успевал назвать только их фамилии. Гарри снова замедлил скорость, нажал кнопку пошагового просмотра наверху и тут же получил медленную картинку, а тем временем перед стёклами проносились блестящие пурпурные буквы, а шум толпы просто давил на барабанные перепонки.
«СТРОЙ «ЯСТРЕБИНАЯ ГОЛОВА»», - прочёл он, когда все трое ирландских охотников сгрудились вместе, Трой в середине, но чуть впереди Маллет и Моран и понеслись на болгар. «ПРИЁМ ПОРСКОВА» - высветилась новая надпись, когда Трой сделал движение, как будто вознамерился устремиться вверх с квофлом, уводя за собой болгарского охотника Иванову и кидая квофл Моран. Один из болгарских отбивал, Волков, сильно ударил маленькой битой по пролетающему мимо бладжеру, послав его наперерез Моран; Моран спикировала, чтобы избежать удара бладжера и выронила квофл, а маячивший внизу Левский поймал его…
- TРOЙ ОТКРЫВАЕТ СЧЁТ! – прогремел Бэгмен, и стадион огласился аплодисментами и ликованием. – 10:0 в пользу Ирландии!
- Что? – вскричал Гарри, глядя диким взглядом в омниокуляр. – Квофл же у Левского!
- Гарри, если ты не будешь смотреть на нормальной скорости, ты всё на свете пропустишь! – крикнула Гермиона, пританцовывая и размахивая руками, пока Трой облетал круг почёта над полем. Гарри бросил быстрый взгляд поверх омниокуляра и увидел, как лепреконы повскакали, снова взмыли в воздух и построились в большой блестящий лист клевера. С другого конца на них мрачно смотрели вилы.
Гарри разозлился на себя, и когда игра возобновилась, вернул нормальную скорость просмотра.
Гарри знал о квиддиче предостаточно и понял, что ирландские охотники великолепны. Они играли как одно целое, их движения были так слажены, как будто при смене позиций они читали мысли друг друга. Розетка на груди у Гарри беспрестанно выкрикивала их имена: "Tрой - Mаллет - Moран!" За десять минут Ирландия забила ещё два гола, доведя счёт до 30:0 и вызвав шквал криков и гром аплодисментов со стороны одетых в зелёное болельщиков.
Игра разворачивалась всё быстрее, но она стала и грубее. Болгарские отбивалы Волков и Вулчанов неистово лупили по бладжерам в сторону ирландских охотников и не давали тем перемещаться наилучшим образом; дважды им приходилось разлетаться врассыпную, и наконец Ивановой удалось пробиться сквозь их строй, обвести вокруг пальца вратаря Райана и забить первый гол со стороны Болгарии.
- Заткните уши! – скомандовал мистер Уизли, как только вилы пустились в радостный пляс. Гарри вдобавок зажмурился: он не хотел отвлекаться от самой игры. Через несколько секунд он взглянул на поле. Вилы больше не плясали, а квофлом опять завладели болгары.
- Димитров! Левский! Димитров! Иванова – вот это да! – прокричал Бэгмен.
Сто тысяч волшебников охнули: оба искателя, Крам и Линч, пронеслись среди охотников так быстро, как будто только что выпрыгнули из самолётов без парашютов. Гарри следил за их падением через омниокуляр, высматривая, где снитч…
- Они сейчас убьются! – взвизгнула Гермиона рядом с Гарри.
Она была права лишь отчасти – в самый последний миг Виктор Крам вышел из пике и взлетел по спирали, Линч же упал на землю с глухим стуком, слышным на весь стадион. Болельщики Ирландии грозно зарычали.
- Идиот! – простонал мистер Уизли. – Крам сжульничал!
- Тайм-аут! – раздался голос Бэгмена. - Лекари спешат на поле для осмотра Эйдена Линча!
- С ним всё будет в порядке, он просто шлёпнулся! – успокоил Чарли Джинни, перегнувшуюся через бортик ложи с выражением ужаса на лице. – Конечно, если это то, чего добивался Крам...
Гарри поспешно нажал кнопки повтора и пошагового просмотра на омниокуляре, отрегулировал скорость и снова приставил омниокуляр к глазам.
Он снова увидел в замедленном повторе, как пикируют Крам и Линч. «ЗАЩИТНЫЙ ФИНТ ВРОНСКОГО – ОПАСНАЯ ПРОВОКАЦИЯ ИСКАТЕЛЯ» - гласила бегущая пурпурная надпись. Он видел исказившееся от сосредоточенности лицо Крама, как раз вовремя вышедшего из пике, когда Линч упал, и понял – Крам вовсе не видел снитча, он просто хотел заставить Линча повторить его манёвр. Гарри в жизни не видел подобного полёта; Kрам как будто вообще метлой не пользовался - он так легко нёсся по воздуху, как будто был невесом и ничто его не поддерживало. Гарри вернул омниокуляр в нормальный режим и направил его на Крама. Он теперь кружил высоко над Линчем, которому лекари дали несколько чашек зелья. Гарри ещё пристальнее вгляделся в лицо Крама и увидел его тёмные глаза, устремившие взгляд на сто футов вниз. Он пользовался моментом, пока Линч приходит в себя – высматривал снитч без помех.
Наконец Линч под громкие ободряющие возгласы болельщиков в зелёном встал на ноги, оседлал «Молнию» и взмыл в воздух. Благодаря его восстановлению у Ирландии открылось второе дыхание. Когда Мустафа дал свисток, охотники приступили к бесподобной игре, так восхищающей Гарри.
Пролетело пятнадцать минут яростной игры, за это время ирландцы забили ещё десять голов. Сейчас они вели со счётом 130:10, игра становилась всё более грязной.
Когда Маллет вновь бросилась к голевым шестам, крепко сжимая квофл под мышкой, болгарский вратарь Зограф вылетел ей навстречу. Гарри не уловил, что случилось – всё произошло очень быстро, но ирландские болельщики бешено завопили, и пронзительный свисток Мустафы возвестил о нарушении.
- И Мустафа порицает болгарского вратаря за рукоприкладство – удары локтями! – сообщил Бэгмен беснующимся зрителям. – И… да, Ирландия бьёт пенальти!
Лепреконы, сердито летающие подобно рою блестящих шершней с момента нападения на Маллет, соединились в слово "ХA-ХA-ХA!"
Вилы с другой стороны поля вскочили на ноги, сердито взъерошили волосы и снова пустились в пляс.
Все Уизли и Гарри, как один, заткнули уши пальцами, но Гермиона, на которую это не действовало, вскоре потянула Гарри за руку. Он обернулся к ней, и она резко вытащила пальцы из его ушей.
- Посмотри на судью! – с хохотом предложила она.
Гарри посмотрел на поле. Хасан Мустафа объявился прямо напротив ряда танцующих вил и вёл себя и вправду очень странно. Он возбуждённо играл мускулами и приглаживал усы.
- Нет, это не дело! – сказал Людо Бэгмен, хотя ему самому было весело. – Кто-нибудь, приведите судью в чувство!
Один из лекарей промчался через поле с зажатыми ушами и хорошенько пнул Мустафу по голени. Mустафа пришёл в себя, и Гарри увидел в омниокуляр, что тот крайне смущён и кричит на вил, которые тут же прекратили танцевать и как будто онемели.
- И если я не ошибаюсь, сейчас Мустафа пытается выдворить талисманы болгарской команды! – послышался голос Бэгмена. – Такого мы ещё не видели... O, дело может принять неприятный оборот...
Так и вышло: болгарские отбивалы Волков и Вулчанов приземлились по бокам от Мустафы и начали гневно спорить с ним, указывая на лепреконов, которые выстроились в блестящее слово "ХИ-ХИ-ХИ". Но Мустафу доводы болгар не убедили; он тыкал пальцем в воздух, явно требуя от них снова взлететь, а когда они не повиновались, дал два коротких свистка.
- Ирландия бьёт пенальти дважды! – крикнул Бэгмен, и болгарские болельщики взвыли от злости. – И Волкову с Вулчановым лучше вернуться на свои мётлы... да... они взлетают... и Трой берёт квофл...
Игра достигла уровня невиданной жестокости. Отбивалы обеих команд не ведали пощады: Волков и Вулчанов яростно кружились в воздухе и вообще не смотрели, по чему они лупят – по бладжерам или по людям. Димитров помчался прямо на Моран, у которой был квофл, чуть не сбив её с метлы.
- Нарушение! – заорали все ирландские болельщики как один, всколыхнувшись зелёной волной.
- Нарушение! – повторил магически усиленный голос Людо Бэгмена. – Димитров задевает Моран – он явно летел с целью столкновения – так что должно быть ещё одно пенальти… да, раздаётся свисток!
Лепреконы снова взмыли в воздух, на этот раз они изобразили гигантскую руку, которая показала вилам на другом конце поля очень неприличный жест. Тут вилы словно удила закусили. Вместо танца они бросились через поле и начали бросать в лепреконов горсти чего-то вроде огня. Гарри увидел в омниокуляр, что они совсем не красавицы. Наоборот, их головы стали птичьими, носы вытянулись в мощные клювы, а из их плеч начали расти длинные чешуйчатые крылья…
- Вот потому-то ребята, - прокричал мистер Уизли сквозь рёв толпы внизу, - вам и не следует посещать зрелища самим!
Министерские волшебники бросились на поле, чтобы оттащить вил от лепреконов, но тщетно; тем временем отчаянная драка внизу не могла сравниться с тем, что происходило наверху. Гарри поднял взгляд и стал следить через омниокуляр, как квофл пулей перелетает из рук в руки.
- Левский - Димитров - Moран - Tрoй - Mаллет - Иванова – снова Моран - Моран – MOРAН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!
Но радостные вопли ирландских болельщиков потонули в яростных криках вил; из палочек сотрудников Министерства вылетали вспышки, болгарские болельщики злобно рычали. Игра возобновилась сразу; вот квофл у Левского, теперь у Димитрова…
Ирландский отбивала Квигли помчался к пролетавшему мимо бладжеру и как можно сильнее стукнул по нему, направив на Крама, который не успел увернуться. Бладжер врезался ему в лицо.
По толпе прокатился протестующий рокот. Нос Крама был сломан, кругом разбрызгалась кровь, но Хасан Мустафа не дал свистка. Он был рассеян, и Гарри не мог винить его за это - одна из вил бросила горсть огня и подожгла его метлу.
Гарри хотел, чтобы хоть кто-нибудь понял, что Крам получил травму; да, он болел за Ирландию, но Крам был самым великолепным игроком в этом матче. Рон, несомненно, был того же мнения.
- Тайм-аут! Ой, как же так, он не может играть в таком состоянии, посмотри на него…
- Посмотри на Линча! – крикнул Гарри.
Что касается ирландского искателя, он внезапно спикировал, и Гарри был совершенно уверен, что это не финт Вронского; это был действительно...
- Он заметил снитч! – выкрикнул Гарри. – Он увидел его! Вон летит!
Половина зрителей, по-видимому, поняли, что происходит; ирландские болельщики вновь всколыхнулись зелёной волной, подбадривая своего искателя... но Крам висел у него на хвосте. Гарри представления не имел, как он видит, что творится вокруг; за ним нёсся шлейф кровавых брызг, но он не отставал от Линча, и вот оба вновь устремились вниз…
- Они сейчас убьются! – завизжала Гермиона.
- Не убьются! – рявкнул Рон.
- Линч убьётся! – завопил Гарри.
Он оказался прав – Линч уже во второй раз врезался в землю со страшной силой, и на него тут же набросилась вереница разозлённых вил.
- Снитч, где снитч? – вопил Чарли с места.
- Он поймал его – Крам поймал его – всё, конец! – крикнул Гарри.
Крам в красной форме, заляпанной кровью, сочившейся из его носа, медленно поднялся в воздух, высоко подняв сжатый кулак, в котором блестело что-то золотое.
На табло высветилось: «БОЛГАРИЯ: 160, ИРЛАНДИЯ: 170»; болельщики, похоже, не поняли, что произошло. Потом потихоньку, как будто какой-то огромный механизм, набирающий обороты, гул голосов ирландских болельщиков стал нарастать, пока не взорвался восторженными воплями.
- ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! – прокричал Бэгмен, который, подобно ирландцам, как будто удивился внезапному окончанию матча. – СНИТЧ ПОЙМАЛ КРАМ, НО ПОБЕДИЛА ИРЛАНДИЯ! Боже правый, по-моему, никто из нас не ожидал ничего подобного!
- Зачем он поймал снитч? – вопил Рон, не переставая при этом скакать и аплодировать, держа руки над головой. – Он закончил игру, когда у Ирландии было сто шестьдесят очков преимущества, идиот!
- Потому что знал, что им соперников не догнать! – крикнул Гарри в ответ сквозь шум, тоже громко аплодируя. – Ирландские охотники слишком хороши... Он хотел закончить игру на свой лад, вот и всё...
- Он очень храбро играл, правда? – спросила Гермиона, наклонившись вперёд и глядя на Крама, к которому сквозь кучу малу дерущихся лепреконов и вил продирались лекари. – Он выглядит просто ужасно...
Гарри снова поднёс к глазам омниокуляр. Было очень трудно разобрать, что происходит внизу, потому что лепреконы восторженно носились по всему полю, и он смог различить только Крама, окружённого лекарями. Он выглядел ещё мрачнее и не давал им промыть его раны. Его окружали товарищи по команде, удручённо качающие головами; чуть в стороне ирландские игроки радостно плясали под дождём из золота, которое сыпали их талисманы. По всему стадиону развевались флаги, отовсюду звучал ирландский национальный гимн; к вилам снова вернулась их красота, но они были подавлены и унылы.
- Ну, мы храбро дрались, - раздался позади Гарри мрачный голос. Он оглянулся и увидел Министра магии Болгарии.
- Вы говорите по-английски! – поразился Фадж. – И все эти дни вы водили меня за нос!
- Ну, очень весело было, - пожал плечами болгарский Министр.
- А теперь ирландская команда пролетает круг почёта в сопровождении талисманов, и кубок победителя несут в верхнюю ложу! – прокричал Бэгмен.
Глаза Гарри внезапно ослепил белый свет – верхнюю ложу осветили магическим образом, чтобы каждому было видно происходящее в ней со своего места. Вглядевшись во вход в ложу, он увидел двух тяжело дышащих волшебников с огромным золотым кубком в ящике, который они передали Корнелиусу Фаджу, до сих пор раздосадованному тем, что он весь день без толку объяснялся на пальцах.
- Давайте громко поаплодируем проигравшим с честью болгарам! – прокричал Бэгмен.
На лестнице, ведущей в ложу, появились семеро подавленных болгарских игроков. Толпа внизу наградила их уважительными аплодисментами; Гарри заметил тысячи и тысячи блестящих стёкол омниокуляров, направленных на ложу.
Один за другим болгары прошли по рядам в ложе, а Бэгмен назвал всех поимённо, пока они обменивались рукопожатиями со своим Министром, а потом с Фаджем. Крам, замыкающий шествие, выглядел просто ужасно. На его окровавленном лице ярко сверкали два чёрных глаза. Снитч до сих пор был у него в руке. Гарри заметил, что на земле он какой-то неуклюжий. Он слегка косолапил и был очень сутул. Но когда прозвучало имя Крама, весь стадион дружно и оглушительно взревел.
Потом поднялась ирландская команда. Моран и Конолли вели Эйдена Линча; похоже, второе падение его доконало – его взгляд был странно рассеянным. Но он улыбнулся до ушей, как только Трой и Квигли подняли кубок, и толпа внизу разразилась одобрительными криками. Гарри отбил себе все ладони.
Наконец, когда ирландская команда покинула ложу для совершения второго круга почёта на своих мётлах (Эйден Линч сидел за спиной у Конолли, крепко обхватив его грудь и не переставая смущённо улыбаться), Бэгмен дотронулся палочкой до своего горла и пробормотал: "Квиетус".
- Они будут обсуждать всё это долгие годы, - прохрипел он. - Действительно неожиданный поворот, так что... жаль, что дальше так продолжаться не могло... Aх да... да, я ваш должник... сколько?
И вот Фред и Джордж встали за спинками своих мест перед Людо Бэгменом, широко улыбаясь и протягивая руки.