Салам, бача. Глава 8. За минуту до часа пик

Мужик расположился левее в метрах десяти. Можно было и разговаривать, но, когда Геннадий начал задавать вопрос Андриенко, тот повернулся к нему и приложил указательный палец к губам, требуя молчания.

- Так я хотел узнать, - сглатывая слюну, продолжил Генка, - а как понять это - вдруг что, стрелять.

Тот в ответ постучал пальцем по виску – сам думай.

- Понятно, - прошептав это слово, Дашков выдохнул из себя воздух. – Ну, как хочешь, - и, расположившись на небольшой каменной выемке, Геннадий начал умащивать перед собой винтовку, двигаясь то влево, то вправо от нее, ища более удобное положение для своего тела. – Вот так лучше! - по привычке выпалил он, забыв о предупреждении своего первого номера вести себя тихо.

Но, как говорится, опомнился. Не стал смотреть в сторону Мужика, а припав к окуляру прицела, стал осматривать кишлак, распложенный почти под ним. Понимал, что нужно начать с изучения местности, разбив ее на несколько участков. Потом запомнить расположение на ней всех стационарных предметов – домов, деревьев, и не стационарных – людей, боевой техники, расставленной их командиром взвода Баталовым.

«Что-то он скучковал ее в одном месте, разведчик называется».

Но останавливаться на этой мысли Геннадий не стал, не его это дело, перед ним стоят другие задачи. Стал искать своих любимчиков – дембелей. На это долгого времени не потребовалось: сержант Спелов как барон расселся на одном из дувалов и курит.

«Блин, вот дурак, а! – выругался про себя Дашков. – Для всех на виду, и снайперской винтовки не нужно, чтобы его снять, что отсюда, что с той скалы, что, напротив, за зеленкой. Может пугнуть его, когда возможность появится? О, прищурился, загорает. Ну, ничего, товарищ сержант, может как-нибудь еще и поквитаемся, с тобою за твой дембелизм-дебилизм, как и с Иваковым! Придет время, подождем!»

Дрожь после этой мысли охватила тело Дашкова. Раньше такого не было с ним. Вчера это чувство он испытал впервые, когда открыл огонь по отряду душманов, пытавшихся напасть на группу Ивакова.

Напрягая мышцы в руках, в плечах, грудной части тела, приостановил на несколько секунд свое дыхание. И – отпустило.

Да, вовремя он перешел к снайперам, а не то бы. А что бы он сделал, когда те в очередной раз запрыгивали на спину чайников и издевались над ними. То они у них вместо лошадей, то испуганных баранов, которых нужно загнать в стойло, то скамейки…

Боль, от прикуса губы, и сладковатый вкус крови, привел Геннадия в себя. Все, он теперь не там, в казарме, а здесь, на горе. А что это значит?

Приблизил тело развалившегося на дувале сержанта Спелова. Так хочется замереть, и легонечко нажать на курок, только не надавить до конца на него, а так, представить, как пуля лупанет по глине дувала, совсем рядом с этим дембелем, посмотреть, как в этот момент от испуга исказится лицо Спелова.

Нет, тень пули он не увидит, у нее скорость очень большая. Но это с какой стороны смотреть на эту ситуацию. Если это сделать и не раз, то крыша со временем у Спелова поедет. О своем испуге он никому не скажет, а вот внутри его чувство боязни будет нарастать, и со временем, если это не раз повторится, уровень испуга выйдет из своих допустимых границ, и - все. И появится у него белая горячка, как у хронического алкоголика. И будет ему сниться эта пуля, как она за ним гоняется.

Он будет издалека видеть ее тень, слышать ее звук. Но крыша у него поедет позже, когда он ее будет «видеть» уже не во сне, а наяву – не только на боевых действиях, а в столовой, в казарме, в туалете. Да где угодно!

А солдат в их части каждый год такая горячка находит. До сих пор в его памяти встреча с одним из них, которого помогал водителю медсанбата, успокоить в машине. Парню казалось, что везде за ним пуля гоняется, он видел ее тень. Тень!

Спелов курил. На вид спокоен, хотя четко лица его в прицеле не видно, а только маленькое его пятнышко под панамой.

Но Геннадию больше всего хотелось видеть не его лицо, а на месте его своего прямого командира отделения - младшего сержанта Константина Ивакова. Это зверь! Вот кого бы ему очень хотелось поучить жизни. И это он обязательно сделает, только не сейчас в Афганистане, а после, когда уйдет на дембель. Он уже знает его адрес - выучил наизусть. И обязательно с ним свидится, один на один, где-нибудь на темной улочке-переулочке, неожиданно, выскочит из-за кустика и начнет его бить, лупасить. А потом, когда тот начнет его молить о пощаде, отпустит. Только ненадолго. Дня через три снова найдет, и продолжит. А потом еще, еще. До тех пор, пока тот будет бояться выходить на улицу.

Ну этого будет еще мало…

Присвист, тут же вывел Геннадия из напряжения, аж виски сдавило. Это его окликнул Мужик.

«Что?», - сделал на лице вопросительную мину Дашков.

Мужик, глядя на него, указал пальцем вперед.

«Что он там увидел?» - Геннадий припал к окуляру прицела.

То место, куда показывал пальцем его напарник Андриенко, скорее всего, находилось где-то на пойме, или рядом, догадался Дашков. Расположение предметов, как недавно зафиксировано было в его памяти, давало возможность не задерживать обзора территории. Прошелся по ближней части – пусто, чуть – дальше, то же самое. А вот углубившись дальше, нашел несколько двигающихся фигур. Это были люди, сидевшие на ишаках или конях.

Остановив на них свое внимание, отметил, что они ехали не на ишаках, а на конях. Вернее, два человека из трех, третий шел впереди них, держа за узду серую лошадь.
Это афганцы. Но на их лицах нет бород вроде, или они светлые, выцветшие от солнца. На голове у каждого светлая чалма. И что интересно – не вооружены. А нет, нет, оружие есть, что-то вроде коротких автоматов, каждый из них он висит под плечем и прикрывается рукою, поэтому их сразу и не приметил.

У первого, идущего моджахеда одежда светлая, широкие штаны, как и рубаха. И, несмотря на сильную жару, поверх рубахи - ее жилет, васкатом его называют, и - чалма.

Те ли это люди, которые идут на встречу с командиром их дивизии? Вопрос глупый. Интересно, видит ли наш дозор их? Старлей все должен предусмотреть, мужик умный, в этом Геннадий на раз удостоверивался в разведке.

Свист Мужика отвлек Геннадия. Он посмотрел на него. А тот ему показывает, чтобы смотрел не на трех идущих, а правее. А куда же это смотреть, невдалеке от этой троицы «зелень», что-то в виде лесополосы. Ну что ж, посмотрим, и припав к окуляру, Дашков передвинул ствол винтовки немножко вправо и начал изучать «зеленку».

По ее краю небольшой обрывчик, образовавшийся видно, от воды, когда ее сильное течение от расширения русла реки во время паводка, бывает здесь очень сильным и выбирает не только песок, а и скальный камень, оголяя и ломая корневища деревьев. И теперь из него торчат палки, как замершие змеи или копья.

А вот и фигурка интересная, как человек. Присмотрелся к краю зелени, и, вроде не ошибся, тот одет в их форму, шурави. Погоди-ка, так это наши! Точно, точно. Вот, где старший лейтенант выставил пост. Умно! И что делать?

- Наш пост там, в зеленке, - громко прошептал Дашков.

- Понял, - откликнулся Мужик, тогда смотри зеленку со стороны кишлака.

- Понял, - протирая заслезившийся правый глаз, прошептал Генка.

«Только этого еще не хватало!» – возмутился он и тут же почувствовал удары мелкого камушка по открытой коже на руке, и резко обернувшись, глянул вверх.
Ровная стена скалы, достаточно высокая. Слева проем. И прищурился, прикрывая веками глаза от новой порции пыли.

Вскинув винтовку над собою, начал искать неожиданного гостя, и найдя его, не мог поверить своим глазам, это всего лишь ящерица в метре-полутора от него.

Наполовину своего тела она спряталась в своей пещерке и, залезая внутрь, задними ногами выбрасывала из нее мелкий камушек. Вот он и сыпался на Геннадия. А причина этому, скорее всего одна, он лежит на ее норке, вот и пришлось мелкому пресмыкающемуся искать себе новое место жизни.

«Ну, извини меня, дружище, через несколько часов уйду отсюда, и вернешься к себе», - извинился перед ящеркой Геннадий.

«Цы, цы, цы!»

- Та, ящерка обсыпала меня, - вернувшись в свое положение, прошептал Мужику Генка.

И увидев его кулак, заново припал к окуляру прицела и начал осматривать свою территорию.

И тут же, удивился, увидев афганца, стоявшего с переводчиком Маликом Туробовым. Он был одет не как те, в светлые одежды, а темную, в том числе и чалму.
Худощавый, с черной бородкой. Старший лейтенант Баталов быстро шел к ним: проспал, по-другому и не скажешь. Что-то сказал ребятам, сидевшим на БМП, те развели руками, тоже значит проморгали. В принципе, как и он сам.

- Похоже, сам Масуд пришел, - Геннадий громко сказал Мужику. Собрались у танка.
Андриенко, подняв голову, смотрел на то место, где стоял танк. И через несколько секунд снова сделал вверху круг указательным пальцем: осмотри все вокруг.

«Есть!» - про себя Дашков принял приказ первого номера и припал к окуляру. Судя по тому, что к тройке добавилась фигурка командира разведвзвода, и двигаться никуда не собиралась, Геннадий увел прицел в сторону зеленки и стал внимательно изучать ее край.

- Сука! – выругался Андриенко.

- Чего? Не понял Дашков, и отвел ствол винтовки левее в поиске той троицы, за которой наблюдал минуту с небольшим назад.

Нашел их у того края зеленки, окруженных солдатами. Те, почему-то, оружие с себя не сняли, о чем-то разговаривали. И – вдруг один из них, вскочив на лошадь, поскакал в сторону кишлака. Но по нему никто не стрелял. Солдаты в него даже не целились. Значит, здесь их (снайперов) работа не нужна.

Всадник подскакал к танку и спрыгнул с коня. Тот афганец, что разговаривал с командиром взвода и старшим лейтенантом Туробовым, подняв руки, пошел навстречу всаднику. Остановил коня, взяв его за узду, и когда всадник спрыгнул с него на землю, остался на месте, похлопывая животное по шее, успокаивая его.
Всадник, приложив руку к груди, поклонился, передал свой автомат моджахеду, стоявшему у коня, и пошел навстречу Туробову и Баталову.

«Цы, цы, цы!»

Геннадий, посмотрел на Андриенко, крутившему круги указательным пальцем по воздуху, и кивнул ему в ответ, что все понял. И снова припав к окуляру начал осматривать всю ближайшую территорию вокруг, и через минуту вернулся к зеленке, изучая ее каждый метр. И снова чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев фигурку солдата, идущую од дувала в сторону лесочка или сада.

«Вот дурака кусок, а вдруг там душманы, или мины», - хотелось во все горло крикнуть ему.

Что же делать.

Потерев глаз от набежавшей слезы, снова припал к прицелу, но фигуры идущего солдата не нашел, и услышав отзвук выстрела, увидел, как в том месте резко образовалась поднятая вверх пыль, а за ней и звук взрыва.

«Вот, дурак! – теперь не сдерживая себя, закричал во все горло Генка, и снова припав к окуляру, начал смотреть, что произойдет дальше. Но, никто из солдат к месту взрыва не бежал, и Генка, до рези в правом глазу стал искать раненого или убитого солдата.

Вышедший из дыма солдат, удивил его. Он шел назад к дувалу, и размахивал в стороны руками, что-то говоря нескольким солдатам, стоявшим на дувале. Среди них был и Спелов.

Андриенко в ответ покачал головой и, посмотрев Геннадию, показал ему пальцем, продолжать наблюдение.

«А зачем?» - спросил у него про себя Дашков.

И Андриенко, поняв это, ткнул ему рукою вниз и влево от себя.

Немножко вылезая вперед, Геннадий глянул в ту сторону, куда ему указывал первый номер. По дороге двигалось несколько боевых машин. Это значит, что к месту встречи в кишлаке, выехал из полевого лагеря дивизии ее командир.

Время пошло. Если хоть в чем-то просчитаются, будут большие неприятности. И Геннадий Дашков, вернувшись назад, снова припав к окуляру прицела, стал просматривать свой участок.