Глава 1 Дом Риддлов

Жители Литтл-Хэнглтона до сих пор называли его «домом Риддлов», хотя семья Риддлов не жила там уже много лет. Он стоял на холме над деревней, часть окон была заколочена, на крыше не хватало нескольких кусков черепицы, a фасад зарос плющом. Когда-то дом Риддлов походил на роскошный замок и был самым большим и величественным зданием на несколько миль вокруг, а теперь он стал сырым, заброшенным и необитаемым.
Все жители Литтл-Хэнглтона считали старый дом «нечистым». Полвека назад там произошло нечто страшное и ужасное, такое, что старейшие жители деревни до сих пор обсуждали это, когда другие темы для болтовни были исчерпаны. История была пересказана столько раз и была так приукрашена, что никто уже не был полностью уверен, что же произошло на самом деле. Однако в любом случае история начиналась одинаково: полвека назад, на рассвете, чудесным летним утром, когда дом Риддлов был ещё ухожен и величественен, горничная вошла в гостиную и нашла всех троих Риддлов мёртвыми.
Девушка с воплями побежала в деревню и взбудоражила множество людей.
- Лежат там с широко открытыми глазами! Холодные, как лёд! Одетые к ужину!
Вызвали полицию; вся деревня пребывала в изумлении от любопытства и в нездоровом возбуждении. Никто и не притворялся, что опечален кончиной Риддлов – они были антипатичны всем. Старые мистер и миссис Риддлы были богаты, заносчивы и жестоки, а их юный сын Том – ещё хуже них. Всех жителей деревни интересовало, кто убийца – не могли же трое явно здоровых людей умереть просто так в одну ночь.
Деревенский паб «Висельник» получил в ту ночь небывалую выручку; как будто вся деревня собралась там, чтобы обсудить убийство. Жители деревни повскакали с мест, когда в их компании появилась кухарка Риддлов и напыщенно заявила внезапно притихшему пабу, что мужчину по имени Фрэнк Брайс только что арестовали.
- Фрэнк! – воскликнули несколько человек. – Да вы что!
Фрэнк Брайс служил у Риддлов садовником. Он одиноко жил в домике в имении Риддлов. Фрэнк вернулся с войны с повреждённой ногой и огромным отвращением к толпам и шуму; с тех самых пор он и работал на Риддлов.
Все тут же засуетились и купили кухарке выпивку в надежде услышать подробности.
- Я всегда считала, что он не в себе, - сказала она превратившимся в слух жителям деревни после четвёртого стакана шерри. – Недружелюбный такой. Уверена, что если бы я захотела пригласить его на чашку чая, мне пришлось бы сто раз просить. Никогда не хотел общаться, нет.
- Что же, - сказала одна из посетительниц бара, - он сильно пострадал на войне, Фрэнк. Он любит тихую жизнь. Так что нет причины…
- А у кого ещё был ключ от чёрного хода, а? – рявкнула кухарка. – Насколько я помню, в домике у садовника был запасной ключ! Прошлой ночью дверь никто не взламывал! И окна не бил! И всё, что Фрэнку требовалось – это пробраться в дом, пока все спят...
Все обменялись мрачными взглядами.
- Я всегда думал, что взгляд у него какой-то недобрый, точно-точно, - проворчал один из посетителей.
- Война повредила его рассудок, если хотите знать моё мнение, - сказал хозяин.
- Помнишь, я говорила, что не хотела бы попасть Фрэнку под горячую руку, да же, Дот? – взволнованно спросила женщина в углу.
- Ужасный характер, - с жаром кивнула Дот. – Помнится, когда он был ещё ребёнком...
К следующему утру в Литтл-Хэнглтоне практически никто не сомневался, что Риддлов убил Фрэнк Брайс.
А в соседнем городке Грейт-Хэнглтоне, в тёмном и грязном полицейском участке, Фрэнк упрямо повторял снова и снова, что он невиновен и что в день смерти Риддлов он видел у дома лишь одного человека – незнакомого мальчика-подростка, темноволосого и бледного. Никто в деревне никогда не видел такого мальчика, и полицейские были совершенно уверены, что Фрэнк всё придумал.
Но после, когда дело Фрэнка приняло серьёзный оборот, появился отчёт об экспертизе тел Риддлов, который всё изменил.
Никогда полиция не читала более странного отчёта. Группа врачей осмотрела тела и пришла к заключению, что ни одного из Риддлов не отравили, не зарезали, не застрелили, не задушили и даже (насколько им было ясно) вообще не повредили. На самом деле (далее отчёт был изложен в ключе явного недоумения) все Риддлы были совершенно здоровы – если отбросить факт их смерти. Врачи отметили (как будто решительно настроенные выяснить, что не так с этими телами), что на лицах каждого из Риддлов было выражение ужаса. Но полицейские были ошарашены – кто когда-нибудь слышал, чтобы что-то испугало до смерти сразу трёх человек?
Поскольку не было никаких доказательств, что Риддлов вообще кто-то убил, полицейские были вынуждены отпустить Фрэнка. Риддлов похоронили на церковном кладбище, и какое-то время их могилы вызывали любопытство. Ко всеобщему изумлению, смешанному с некоторым подозрением, Фрэнк Брайс вернулся в свой домик в имении Риддлов.
- Я просто убеждена, что он их убил, и плевать мне, что говорят в полиции, - говорила сидевшая в «Висельнике» Дот. – И будь у него хоть капля совести, он уехал бы отсюда, сам же знает, что это он сделал.
Но Фрэнк не уехал. Он остался ухаживать за садом по велению следующей семьи, переехавшей в дом Риддлов, потом следующей – ни одна из семей не прожила там долго. Может быть, отчасти из-за Фрэнка, да и новые владельцы говорили, что им не нравится этот дом, который в отсутствие жильцов начал приходить в запустение.
Богач, который теперь владел домом Риддлов, никогда в нём не жил и никак его не использовал; в деревне говорили, что он держит дом из «налоговых соображений», хотя никто толком не понимал, что это такое. Тем не менее, богатый хозяин продолжал платить Фрэнку как садовнику. Фрэнку шёл семьдесят седьмой год, он был очень туг на ухо, его больная нога совсем перестала сгибаться, но в хорошую погоду все видели, как он ухаживает за клумбами и борется с сорняками по мере сил.
Но Фрэнка донимали не только сорняки. Деревенские мальчишки взяли моду швырять камни в окна дома Риддлов. Они ездили на велосипедах по лужайкам, за которыми Фрэнк ухаживал с таким трудом. Раз-другой они нагло проникали в старый дом. Они знали, что старик Фрэнк до безумия привязан к дому и имению и весело глядели, как он ковыляет через сад, грозя палкой и хрипло крича на них. Фрэнк же считал, что мальчишки мучают его намеренно, потому что, подобно своим родителям, бабкам и дедам, считают его убийцей. И когда однажды ночью в августе Фрэнк проснулся и заметил, что в старом доме что-то не так, он тут же решил, что это мальчишки, которые опять пытаются досадить ему.
Фрэнк проснулся из-за боли в ноге: с годами она начала болеть ещё сильнее. Он встал и поковылял в кухню, решив наполнить грелку, чтобы облегчить боль в колене. Стоя у раковины и наполняя чайник, он взглянул на дом Риддлов и заметил в верхнем этаже отблески света. Фрэнк сразу понял, что там такое. В дом опять залезли мальчишки и, судя по отблескам, они балуются с огнём.
Телефона у Фрэнка не было, да и не доверял он полиции с тех самых пор, как его забирали на допрос по поводу смерти Риддлов. Он тут же отставил чайник, поспешил наверх, насколько ему позволяла больная нога, и вскоре вернулся в кухню одетый и снял с крючка у двери старый ржавый ключ. Он взял прислонённую к стене палку и вышел в темноту.
Ни на двери, ни на одном из окон дома Риддлов не было ни следа взлома. Фрэнк доковылял до чёрного хода, пробрался к двери, почти полностью заросшей плющом, вынул старый ключ, вставил его в скважину и бесшумно открыл дверь.
Он вошёл в тёмную кухню. Фрэнк не заходил туда уже много лет, но всё же, несмотря на темноту, он помнил, где находится дверь в прихожую и пошёл туда, ощущая гнилостный запах и прислушиваясь, не раздастся ли сверху звук шагов или голос. Он вошёл в прихожую, где было чуть посветлее благодаря большим створчатым окнам с каждой стороны от входной двери и начал подниматься по лестнице, радуясь, что на каменных ступенях скопился толстый слой пыли, которая приглушала звук его шагов и стук палки.
На лестничной площадке Фрэнк повернул направо и сразу же понял, где расположились непрошеные гости: дверь в конце коридора была приоткрыта, сквозь щель, обрамляя золотой полоской чёрную дверь, проникал дрожащий свет. Фрэнк всё приближался, и вскоре ему стал виден кусочек комнаты за ней.
Он разглядел, что в камине горит огонь. Он удивился, остановился и прислушался к мужскому голосу в комнате; говоривший был как будто смущён и испуган.
- Если вы не насытились, милорд, в бутыли есть ещё.
- Потом, - послышался другой голос – тоже мужской, но до странности высокий и холодный, как внезапный порыв ледяного ветра. От этого голоса волосы на затылке у Фрэнка встали дыбом. – Подвинь меня поближе к огню, Вертихвост.
Фрэнк повернулся к двери правым ухом, чтобы лучше слышать. Послышался стук бутыли, поставленной на что-то твёрдое, а потом скрип тяжёлого кресла, передвигаемого по полу. Фрэнк увидел мельком со спины низенького человека, толкающего кресло куда нужно. Он был в длинной чёрной мантии и с плешью на макушке. Потом он снова пропал из виду.
- Где Нагини? – спросил холодный голос.
- Н-не знаю, милорд, - нервно отозвался первый голос. – По-моему, отправилась осмотреть дом...
- Подои её перед тем как мы ляжем спать, Вертихвост, - сказал второй голос. – Ночью мне понадобится пища. Дорога сильно утомила меня.
Фрэнк нахмурил брови и приблизил здоровое ухо к двери, внимательно прислушиваясь. После небольшого молчания мужчина, которого называли Вертихвостом, заговорил снова.
- Осмелюсь спросить, милорд, как долго мы пробудем здесь?
- Неделю, - ответил холодный голос. – Или подольше. Место это более-менее удобное, а осуществить наш план мы пока не можем. Глупо высовываться, пока не пройдёт Кубок мира по квиддичу.
Фрэнк засунул узловатый палец себе в ухо и поковырял в нём. В ухе небось серная пробка образовалась, иначе не послышалось бы ему про какой-то «квиддич» – нет же такого слова!
- Кубок… Кубок мира по квиддичу, милорд? – переспросил Вертихвост. (Фрэнк засунул палец в ухо ещё глубже.) – Простите, но… я не понимаю… зачем нам ждать, пока пройдёт Кубок мира?
- Потому, болван, что в тот момент в страну потянутся волшебники со всего света, и каждая собака из Министерства магии будет начеку - не творится ли где-то что-то необычное - и будет проверять и перепроверять всех и каждого. Они помешаются на безопасности – как бы маглы чего не заметили. Так что подождём.
Фрэнк перестал прочищать себе ухо. Он явно расслышал слова "Министерство магии", "волшебники" и "маглы". Ясно, что каждое это выражение означает нечто тайное, а Фрэнк знал только две категории людей, которые говорят на секретном языке: шпионов и преступников. Фрэнк налёг на свою палку и придвинулся ещё ближе.
- Значит, ваша светлость ещё полны решимости? – тихо спросил Вертихвост.
- Конечно же полон, Вертихвост. – В холодном голосе проскользнула угрожающая нотка.
После небольшого молчания Вертихвост подал голос, быстро роняя слова, как будто заставлял себя говорить, пока у него не сдали нервы:
- Это можно сделать и без Гарри Поттера, милорд.
После чуть более долгой паузы послышалось:
- Без Гарри Поттера? – тихо выдохнул второй голос. – Вот как...
- Милорд, я говорю это вовсе не ради мальчишки! – сказал Вертихвост визгливым голосом. – Мальчишка для меня ничего не значит, совсем ничего! Просто если мы используем другую волшебницу или волшебника – любого волшебника – можно будет обстряпать дело гораздо быстрее! Если бы вы ненадолго отпустили меня – вы же знаете, что я могу маскироваться как никто другой – я мог бы вернуться уже через пару дней с кем-нибудь подходящим…
- Да, верно, - тихо проговорил холодный голос, - я мог бы использовать другого волшебника...
- Это разумнее, милорд, - сказал Вертихвост с явным облегчением в голосе. – Дотянуться до Гарри Поттера будет очень сложно, его так хорошо охраняют…
- И поэтому ты жаждешь отправиться и предоставить мне замену? А может... может быть, уход за мной стал утомлять тебя, Вертихвост? Может быть, это предложение уйти от меня – всего лишь попытка бросить меня?
- Милорд! У меня… у меня нет ни малейшего желания бросить вас, ни в коем случае…
- Не лги мне! – прошипел второй голос. – Я всегда подозревал тебя, Вертихвост! Ты сожалеешь, что вообще вернулся ко мне. Я внушаю тебе отвращение. Ты отводишь взгляд, едва посмотрев на меня и вздрагиваешь, когда касаешься меня...
- Нет! Моя преданность вашей светлости…
- Ты верен мне лишь из трусости. Тебя не было бы здесь, если бы тебе было куда пойти. Как я должен выживать без тебя, если меня надо кормить каждые несколько часов? Кто будет доить Нагини?
- Но сейчас вы выглядите гораздо сильнее, милорд…
- Лжец, - выдохнул второй голос. – Я не стал сильнее, и нескольких дней одиночества хватит, чтобы отнять у меня те крупицы здоровья, которые я обрёл при твоей неуклюжей заботе. Тихо!
Бессвязно болтающий Вертихвост тут же замолк. Несколько мгновений Фрэнк не слышал ничего кроме потрескивания огня. Второй мужчина снова заговорил шёпотом, больше похожим на шипение.
- Я уже объяснял тебе, что у меня свои виды на мальчишку, и никто другой мне не нужен. Я ждал тринадцать лет, что мне ещё несколько месяцев! Что до защиты, которой окружён мальчишка, я думаю, мой план сработает. Всё, что нужно от тебя, Вертихвост – это немного смелости, и ты её найдёшь, если только не захочешь ощутить на себе всю силу гнева Лорда Волдеморта…
- Я не могу молчать, милорд! – запаниковал Вертихвост. – Во время нашего странствия я прокрутил у себя в голове план… Милорд, исчезновение Берты Джоркинс скоро заметят, и если мы продолжим, если я убью…
- Если? – прошипел второй голос. - Если? Если ты всё сделаешь по плану, Вертихвост, Министерству и не нужно будет знать, что ещё кто-то умер. Ты сделаешь это спокойно и без шума; я сожалею лишь о том, что в моём нынешнем состоянии не могу сделать это сам... Ну же, Вертихвост, ещё одна смерть – и наш путь к Гарри Поттеру свободен. Тебе необязательно делать это в одиночку. К тому времени к нам присоединится мой преданный слуга…
- Я ваш преданный слуга, - сказал Вертихвост с угрюмой ноткой в голосе.
- Вертихвост, мне нужен кто-нибудь с мозгами, кто-то, чья преданность никогда не была под сомнением, ты же, к сожалению, не отличаешься ни тем, ни другим.
- Я нашёл вас, - мрачно возразил Вертихвост. – Именно я вас нашёл. Я доставил вам Берту Джоркинс.
- Верно, - слегка насмешливо сказал второй мужчина. – Не ожидал от тебя такого проблеска, Вертихвост… хотя, по правде говоря, ты сам не понимал, насколько она будет нам полезна, когда заполучил её, не так ли?
- Я… я думал, что она будет нам полезна, милорд…
- Лжец, - вновь сказал второй голос, в котором явно слышалась жестокая весёлость. – Впрочем, не отрицаю – она дала нам ценную информацию. Без неё я никогда не составил бы наш план, и ты будешь вознаграждён за это, Вертихвост. Я позволю тебе сделать для меня главное, то, ради чего многие мои последователи дали бы свою правую руку на отсечение...
- П-правда, милорд? Что же?.. – в голосе Вертихвоста опять послышался страх.
- Aх, Вертихвост, это сюрприз! Твоё время настанет в самом конце... но обещаю тебе, что тебе выпадет честь стать таким же полезным, как Берта Джоркинс.
- Вы... вы... – Вертихвост вдруг охрип, как будто у него в горле совсем пересохло. - Вы... собираетесь... убить и меня?
- Эх, Вертихвост, Вертихвост, - вкрадчиво сказал холодный голос, - зачем мне тебя убивать? Я убил Берту Джоркинс, потому что пришлось. После моего допроса она стала ни на что не годной, совершенно бесполезной. В любом случае, если бы она вернулась в Министерство и сообщила, что будучи в отпуске, встретила тебя, посыпались бы неудобные вопросы. Волшебникам, которых считают умершими, не следует сталкиваться с волшебницами из Министерства магии на придорожных постоялых дворах...
Вертихвост что-то пробормотал так тихо, что Фрэнк не расслышал, но эти слова рассмешили второго мужчину – раздался совершенно безрадостный смех, такой же холодный, как и его голос.
- Можно было изменить ей память? Но любой сильный волшебник может снять чары Беспамятства – я доказал это, допрашивая её. Нет, Вертихвост, не использовать информацию, которую я из неё вытянул – значит, оскорбить её память.
Стоящий в коридоре Фрэнк вдруг почувствовал, что его рука, сжимающая палку, намокла от пота. Обладатель холодного голоса убил женщину. Он говорит об этом без всяких угрызений совести – даже весело. Он опасен и безумен. Он собирается убить ещё кого-то – тому мальчику, Гарри Поттеру, кем бы он ни был, грозит опасность.
Фрэнк знал, что ему делать. Теперь самое время идти в полицию. Сейчас он выберется из дома и пойдёт сразу к деревенской телефонной будке... но холодный голос послышался вновь, и Фрэнк застыл на месте, прислушиваясь изо всех сил.
- Ещё одно убийство... мой верный слуга в Хогвартсе... Гарри Поттер – мой со всеми потрохами, Вертихвост. Это решено. Больше никаких возражений. Но тише... по-моему, я слышу Нагини...
Голос второго мужчины изменился. Он стал издавать звуки, которых Фрэнк никогда раньше не слышал; он шипел и свистел, не переводя дыхания. Фрэнк решил, что у него что-то вроде приступа или припадка.
Потом Фрэнк услышал, как кто-то движется у него за спиной по тёмному коридору. Он обернулся и оцепенел от страха.
Что-то скользило к нему по тёмному полу в коридоре, оно приближалось, и в отблесках огня он с ужасом разглядел, что это огромная змея не меньше двенадцати футов длиной. Застывший от ужаса Фрэнк смотрел, как её волнистое тело прокладывает широкую извилистую дорожку в толстом слое пыли на полу, постепенно приближаясь… Что ему делать? Единственным убежищем была комната, где двое мужчин замышляют убийство, но если он останется на месте, змея обязательно убьёт его…
Но он не успел ничего решить; змея поравнялась с ним и каким-то невероятным, загадочным образом проползла мимо; она двигалась на свист и шипение холодного голоса за дверью, и вскоре кончик её покрытого ромбиками хвоста исчез в щели.
Лоб Фрэнка покрылся потом, рука, в которой он держал палку, дрожала. Холодный голос в комнате продолжал шипеть, и у Фрэнка возникла странная, невероятная идея... Этот мужчина умеет разговаривать со змеями.
Фрэнк не понимал, что происходит. Больше всего на свете он хотел вернуться в кровать с грелкой. Но его ноги как будто не слушались его и не двигались. Он стоял, дрожа и пытаясь взять себя в руки, и тут холодный голос резко перешёл на английский язык.
- У Нагини интересные новости, Вертихвост, - сказал он.
- П-правда, милорд? – спросил Вертихвост.
- Да, правда, - ответил голос. - По словам Нагини, прямо за дверью комнаты стоит старый магл и слушает всё, о чём мы говорим.
Возможности спрятаться у Фрэнка не было. Послышались шаги, и дверь комнаты широко распахнулась.
Низенький лысеющий мужчина с седеющими волосами, острым носом и маленькими водянистыми глазками стоял перед Фрэнком и глядел на него со смесью страха и тревоги на лице.
- Пригласи его войти, Вертихвост. Где твои манеры?
Холодный голос раздавался из-за старинного кресла у огня, но Фрэнк не мог разглядеть говорящего. С другой стороны, на грязной каминной подставке, свернулась змея – этакая ужасная пародия на домашнюю собаку.
Вертихвост с поклоном пригласил Фрэнка в комнату. Всё ещё сильно дрожа, Фрэнк крепче опёрся на палку и переступил порог.
Единственным источником света в комнате был огонь в камине; он отбрасывал на стены длинные, как паучьи ноги, тени. Фрэнк уставился на спинку кресла; похоже, сидящий там человек был ещё меньше, чем его слуга, Фрэнк не видел даже его макушки.
- Ты всё слышал, магл? – спросил холодный голос.
- Как вы там меня назвали? – резко переспросил Фрэнк. Теперь, когда он вошёл в комнату, когда пришло время что-то предпринять, он почувствовал себя смелее: на войне так было всегда.
- Я называю тебя маглом, - холодно ответил голос. – Это значит, что ты не волшебник.
- Уж не знаю, кого вы понимаете под волшебниками, - сказал Фрэнк окрепшим голосом. – Всё, что я знаю – это то, что я услышал сегодня ночью достаточно вещей, которые заинтересуют полицию, это точно. Вы совершили убийство и замышляете ещё! И скажу вам сразу, - добавил он то, что вдруг пришло ему в голову, - моя жена знает, что я тут наверху, и если я не вернусь…
- У тебя нет жены, - еле слышно сказал холодный голос. – Никто не знает, что ты здесь. Ты никому не говорил, что пошёл сюда. Не лги Лорду Волдеморту, магл, ибо он знает... он всегда знает...
- Что, правда? – грубо спросил Фрэнк. – Лорд, значит? Не очень хорошие у вас манеры, милорд. Почему бы вам не повернуться ко мне по-человечески?
- Но я не человек, магл, - сказал холодный голос, едва слышный сквозь потрескивание огня. – Я намного, намного больше, чем человек. Однако... почему нет? Я обернусь к тебе... Вертихвост, подойди разверни моё кресло.
Слуга заскулил.
- Слышал, что я сказал, Вертихвост?
Медленно, с такой гримасой на лице, как будто он готов на что угодно, лишь бы не подходить к своему хозяину и плитке у камина, где лежала змея, коротышка подошёл и начал разворачивать кресло. Змея подняла свою уродливую треугольную голову и тихонько зашипела, когда ножки кресла задели её ложе.
Кресло развернулось, и Фрэнк увидел того, кто там сидел. Его палка со стуком упала на пол. Он открыл рот и испустил вопль. Он вопил так громко, что не расслышал слов, которые  сидевшее в кресле существо произнесло, поднимая палочку. Вспыхнул зелёный свет, раздался звук удара, и Фрэнк Брайс свалился. Он умер раньше, чем оказался на полу.
В двухстах милях оттуда вдруг проснулся мальчик по имени Гарри Поттер.