Сказка про крылья. Эпизод 15

Сказка про крылья. Эпизод 15.

Гена пребывал в состоянии тихого бешенства. Гене было невыносимо думать, что ему, - ему! - пришлось переступить через себя и отправиться за женой к теще с тестем, там изображать раскаяние, выслушивать поучения, смиренно потуплять глаза и вообще унижаться перед этими людьми, что не стоят ногтя на его мизинце, особенно в свете его блестящей грядущей карьеры.
Да он бы, может, и не поехал уговаривать, - подумаешь! - взбрыкнула дурочка, сама вернется, когда соскучится, сколько раз уже так было, но новое чувство заставило его.
Это было чувство непонятной сосущей тревоги. Словно внутри Гена раздвоился, и в груди поселился новый обитатель, кто-то, кто оказался неотъемлемой от него частью, кто-то, кому сейчас настоятельно требовалась пища. Теплая, живая, дрожащая пища. Это новое чувство голода ничего не имело общего с обыкновенным голодом, легко утоляемым вкусной едой, это чувство не давало ему покоя, зудело под кожей, сосало в сердце, требуя корма немедленно.
Гена замер и стал прислушиваться к этой новой для него самого сущности внутри. Он словно вел мысленно разговор, спрашивая свое второе “я”, что нужно сделать, чтобы это мучительное чувство исчезло. Он закрыл глаза. В мозгу поплыли ощущения.

Тепло… живое тепло. Физический контакт, близкий контакт… живая энергия, вкусная, ароматная, от запаха кружится голова… живые источники, они ходят по улицам, они полны еды, кажется, протяни руку, дотронься, и голод отступит… выйди на улицу, наешься…
Нельзя прикасаться к чужим людям! - сказала ему рациональная часть сознания. - Так можно нарваться на неприятности.  Тебе нужна твоя жена.
Жена… если бы обнять ее сейчас, притиснуть к себе, - он чувствовал это, -  жена предоставила бы ему такую необходимую пищу.
Гена припомнил, что у него бывали моменты и раньше, когда он чувствовал нечто похожее. Это его не мучило, как сейчас, но причиняло беспокойство и быстро проходило рядом с женой.
А раз так, значит, надо вернуть ее. Чем  скорее, тем лучше.

Тут как раз позвонил тесть и был сух и неприветлив, сообщил, что жена у них, что у него, тестя, к зятю есть серьезный мужской разговор, и Гена немедленно подыграл. Что-что, а уж подыграть он умел великолепно. При желании он мог так обаять собеседника улыбкой, бархатными переливами голоса, умильным блеском глаз, что намеченная цель расслаблялась, доверялась приятному человеку и готова была пойти навстречу в любом вопросе.
По телефону было немного сложнее, но Гена отлично изучил своих родственников.
Тесть любил, чтобы уважали, признавали авторитет и советовались. С тещей было еще проще, достаточно было есть ее стряпню и нахваливать, да не забывать делать комплименты внешности.
Поэтому Гена немедленно перехватил диалог и превратил его в монолог, не давая тестю даже слова вставить.
Он мужественно и покаянно признал свою вину, долго и искренне сожалел, что послушал старую сплетницу, сразу же добавил, что был не в себе от ревности, потому что так сильно любит, не совладал с собой, но больше никогда, никогда и никогда не позвонит себе усомниться в невинности и невиновности жены, никогда не будет больше разговаривать с клеветниками и вообще задаст им такую баню, что навеки отобьет охоту сплетничать и клеветать.
Он говорил и говорил, чувствуя, как тесть под ливнем его красноречия смягчается, оттаивает и уже не так решительно настроен, готов на переговоры и даже не исключает оказать зятю поддержку.
Наконец тесть сказал: “После работы приезжай, поговорим”.
Гена с облегчением и легким презрением отнял от уха нагретый телефон.

До конца рабочего дня он дотерпел, купил букет цветов, бутылку водки для тестя, торт для тещи и поспешил за женой.

Он почувствовал ее присутствие, даже еще не видя ее. Тот, кто поселился внутри, заволновался, побуждая Гену как можно скорее прикоснуться к источнику еды.
Но сначала тесть читал ему нотацию, а теща поддакивала, потом был обед, потом пришлось, вместо того, чтобы войти в контакт с женой, долго и красочно молоть языком, чувствуя нарастающее раздражение и не смея это раздражение показать.
Когда ему удалось взять руку жены в свои руки, его внутренняя сущность содрогнулась от наслаждения и потребовала больше и больше.
Но еще пришлось ждать, пока они вернулись домой.
Больше всего ему хотелось, когда закрылась дверь квартиры, схватить жену в объятия и насыщаться, насыщаться, пока внутренняя сущность не успокоится и не отпустит гложущее напряжение. Но он чувствовал, что жена испугана, потому сдерживал себя, как мог.

Когда она уснула, его внутреннее “я” осторожно взяло верх и сознание раздвоилось. Ведомый этим внутренним “я”, Гена легонько погладил теплое тело, нащупывая точки, откуда легче всего поступит пища, и обнял жену за талию.
Он только было расслабился и приготовился наслаждаться, когда она заворочалась и высвободилась из объятий. Гене хотелось зарычать от злости, но он только спросил: “Тебе неудобно, любимая?”

Жена отстранилась, избегая контакта тел, но новая сущность успокоила Гену и снова повела за собой. Рациональная часть сознания, загнанная на задворки, с интересом наблюдала, как новая сущность набирает силу, как стремительно проявляются новые умения и знания, словно из человеческого тела-кокона, из-под жесткой хитиновой корки души выходит наконец истинное существо, настоящий хозяин этого тела, настоящий тот, кто рожден править миром.
В этот момент Гена вспомнил слова Ростислава и даже мельком удивился, почему такая ясная и единственно правильная мысль когда-то показалась ему странной.
Но сейчас у него было занятие поважнее.
Новая сущность полностью оттолкнула рациональную часть в сторону и выпустила  ментальные щупальца, струйки тьмы. Новый Гена, частью которого теперь были эти щупальца, видел сквозь одеяло теплое золотистое свечение пищи.
Не желая больше пугать источник корма, он развел щупальца над головой и телом спящей жены и стал тихонько сосать.

**
Ростислав был доволен. Инициация шла успешно, даже с опережением. Кадет уже разделил сознание и научился пользоваться новыми навыками, при этом не возникло никакого конфликта, отторжения или сомнения - прекрасно, просто прекрасно.
Ростислав замурлыкал песенку. Настроение было превосходное. Скоро наступит время для полного перехода из смертного состояния в бессмертное. Проблем быть не должно. Единственное, что могло бы помешать переходу, это женщина и ребенок, поэтому следует вовремя позаботиться, чтобы эта мелкая, досадная помеха не стояла между кадетом и его блестящим будущим.
Ростислав любил эту часть своего дела, любил создавать сценарии и воплощать их, продумывать детали, выверять время, чтобы у противника оставалось как можно меньше шансов изменить неопределенное будущее и помешать ему,  Ростиславу, испортить ему удовольствие.
Масштабные проекты, конечно, интересны. Войны, конфликты. Но там все предсказуемо, смертных замешано много, толпой управлять несложно, да и помощников полно. Нет того чувства чистого триумфа, когда работаешь с индивидом. Вот где ювелирная игра, простор для воображения и непередаваемое удовольствие, когда все удается, когда все усилия “пернатых” не приводят ни к чему и очередная добыча, содрогнувшись от смертного ужаса, отправляется на тот свет.
“Пернатые”, - воспоминание о них омрачило его безоблачное настроение.
Эта девчонка. Ведь почти все удалось! Он уже довел ее до решительного прыжка. Еще пара секунд  - и ее душа была бы у Ростислава в мешке… если бы не Гришка. Принесла его чистая сила, даже на прямой личный контакт пойти не побоялся, хотя наверняка ему потом досталось на орехи. И как ловко он ее обработал! Всего-то неделя и готово дело - у пернатых пополнение, да еще какое.
Он не смог остановиться на этом, хотя и не хотел вспоминать дальше.
От дальнейших воспоминаний Ростислав начал злиться.
Это она загубила ему многообещающего кадета, ее работа, - он столько сил и времени потратил впустую, его репутация пострадала, а от устроенной им атаки на девчонку толку не вышло, пернатые разогнали и потрепали темных воинов, один так и не оправился. И ему, Ростиславу, потом начальство дало нагоняй за неосмотрительность и неразумную поспешность. А какая поспешность, когда она сама просто напрашивалась, постоянно отираясь вокруг Гены, и вдобавок распознала в нем кадета, дрянь малолетняя!
Ростислав для разрядки сбросил излишек гнева в шаровую молнию. Молния ударила в скалу, полетели раскаленные каменные ошметки, ярко-алое пятно стало медленно остывать, багровея.
Ну ничего, он еще возьмет свое!
Ростислав стал придумывать, что он сделает с женой и дочерью Гены, - надо не банальное решение, это любимые подопечные девчонки, для них стоит приготовить изысканную, необычную смерть. Такую, чтобы пернатые не успели, чтобы у них от ужаса перья повылазили…
Он вдруг вспомнил про пацана. Малец мог продвинуться по кривой дорожке: сначала мелочь по магазинам, потом наводочки для старших товарищей, а там, глядишь, и подрос грешник. И опять девчонка со своими помощниками вмешались в естественный процесс. Теперь пацан в рот смотрит этому типу с псиной, домой только ночевать ходит. Папаша уже не раз на него орал и угрожал дома запереть, мамаша кидалась на защиту, Ростислав развлекался, наблюдая, как разгорается скандал с потасовкой, возмущенные соседи грозятся вызвать полицию, если не прекратится безобразие, а папаша орет: “Убью!” - и колотит кулаками по столу.
Ростислав почувствовал, что вот-вот его осенит идея. Идея начала формироваться, изящная, гениальная в своей простоте и эффективности.
Да-да, так он и сделает! Женщина с ребенком подождут, там торопиться не стоит, а мальчишкой он займется в первую очередь.
И настроение у него опять улучшилось.

***
Наташа не спала до утра. Ей было страшно до обморока всю ночь, как будто в кошмарном сне ее заперли в террариуме, а все клетки открыты и все смертельно ядовитые змеи где-то тут, рядом с ней, двигаются в темноте, на грани слышимости она улавливает шорох с разных сторон и боится пошевелиться, чтобы не привлечь внимание рептилий. Так она и пролежала до утра, боясь даже дрожать, притворяясь спящей.
Когда муж ушел на работу, Наташа встала, ощущая одновременно упадок сил и сильное нервное возбуждение на грани истерики.
Номер горячей линии она сохранила в своем телефоне. Понимала, что после звонка придется делать выбор. Понимала, что звонить надо, и тянула время как могла, придумывая себе оправдания вроде завтрака, душа, разговора с Дашей.
Сейчас, при дневном свете, ночные страхи казались ей просто кошмарным сном, порождением ее собственной больной фантазии. И змеиный язык, ощупывающий ее тело, и ощущение смертельной опасности, парализовавшее ее тело и ее волю, теперь утратили ту реальность, что была ночью, странным образом превратились в мираж, галлюцинацию. А если у нее в самом деле галлюцинации?
“А пощечина? - спросил внутренний голос. - Это тоже тебе приснилось? А фальшивые таблетки? А издевательства? А чувство, что из тебя утекла жизнь, это тоже глюк? Ты же еле ходишь”.
Внутренний голос был прав, она держалась на ногах усилием воли.
Подтолкнутая внутренним голосом, она наконец решилась и набрала номер. Трубку сняли после первого гудка.
“Горячая линия благотворительного фонда “Спасти и сохранить”, - дружелюбно произнес женский голос, - вам нужна помощь”.
Голос не спрашивал, а утверждал.
“Да, мне нужна помощь, - ответила Наташа, - мне и моей дочери”.
“С вами будет говорить наш специалист по оценке риска, переключаю,” - сказала женщина, в трубке пискнуло, и сразу же раздался мужской голос.
“Меня зовут Михаил, - сказал голос, - а как вас зовут?”
“Наташа,” - ответила Наташа. Голос был негромкий, спокойный, располагающий к доверию. Человек с таким голосом мог слушать, не перебивая, человеку с таким голосом хотелось рассказать все, и чтобы утешили, посочувствовали и сказали, что все будет хорошо.
“Наташа, чудесное имя. Расскажите, пожалуйста, Наташа, как вы себя чувствуете?”
Наташа стала говорить. Неожиданно для себя, она стала рассказывать в подробностях все, что происходило в ее жизни последнее время, как с ней обращался муж, что он говорил, что делал, чем больше она рассказывала, тем больше в памяти всплывало мелких, но таких обидных для нее подробностей, она стала всхлипывать.
Михаил тихо сказал: “Говорите, говорите, это ничего, это нормально…”
Наконец она рассказала даже то, что ей казалось галлюцинациями. Про змей в комнате, про животный парализующий страх. Она ожидала, что Михаил отнесется к этому рассказу, как к ее фантазиям, но Михаил был очень серьезен.
“Наташа, - сказал он, - ваш муж очень опасен. И опасность угрожает не только вам, ребенку тоже. Вот что я вам предлагаю. Соберите документы, вещи, берите самое необходимое для себя и для ребенка. Никому не звоните и ничего не сообщайте…”
“А как же родители, сестра?”
“Вы можете доверять родителям? Уверены, что они не расскажут вашему мужу о вашем местопребывании?”
Наташа вспомнила, как отец и мама выпроводили ее к мужу с наказом сохранить семью.
“Нет, - сказала она, - родители мне не помощники. А сестра меня не выдаст”.
“Тогда сообщите сестре, что вы в полном порядке, с вами ничего страшного не случилось, но пока что вы будете вне зоны. Пусть успокоит родителей. Свой телефон с собой не берите. Сбросьте все настройки до заводских, сотрите всю информацию, мы дадим вам новый телефон и новый номер, надо полностью исключить возможность отслеживать вас. Не пользуйтесь соцсетями”.
Стереть все с телефона… там же столько фотографий, за все эти годы… Наташе стало жалко все стирать.
Михаил словно подслушал ее сомнения: “Никакая информация не стоит безопасности, - сказал он, по голосу было слышно, что он улыбается, - к тому же у вас наверняка есть резервные копии, потом мы все восстановим”.
“У нас животное, котенок…” - сказала Наташа.
“Прекрасно, - ответил Михаил, - на новом месте котенок поможет вам быстрее привыкнуть. У нашей организации есть специальные приюты, где можно жить, не опасаясь, что вас найдут. Мы поселим вас в таком месте, вы отдохнете, наберетесь сил, мы о вас позаботимся. А дальше будем решать, что делать”.
От этого спокойного, уверенного голоса, от ясных указаний, от чувства, что она может положиться на помощь этих незнакомых людей, Наташе стало полегче.
Михаил продолжал инструкции: “Когда все соберете, вызовите такси. У вас наверняка есть любопытные соседи? - Наташа с отвращением припомнила про существование Розалии-Энцефалита и сказала “Да”. - Как не быть! Вот для них и скажете таксисту, чтобы отвез вас на Центральный вокзал. Главный вход. Там вас встретят и отвезут в безопасное место. Вам хватит часа все собрать?”
“Да, - ответила Наташа, - я даже ничего не разбирала, сумка так и стоит”.
“Тогда до встречи, берегите себя,” - сказал Михаил. Он подождал, пока Наташа сама отключится.

“Через пару часов твои подопечные будут в безопасности, - сказал Михаил Лере. - Как раз вовремя. По краю ходят”.