Голый петух

С красавчиком петухом и с его многочисленным семейством вы уже знакомились. Этот Петя водил всё лето добросовестно цыплят не хуже любой наседки. Работал на полставки, так сказать, воспитателем молодого поколения. За лето цыплята подросли и к осени отошли от отцовского покровительства. Теперь они готовились ко взрослой куриной жизни. Молодые петушки отращивали себе чудо хвосты и ужасно ими гордились. А как же им не гордиться, ведь теперь и они не хуже своего папочки. Некоторые петушки так же сдвинули на бок гребень, а чем же они хуже своего покровителя? Носились они по двору как угорелые, туда, сюда. Только петух был не весёлый. Он печальный ходил по двору, на своих подружек не глядел. Нехотя копался он в навозной куче, хотя там было червей видимо, не видимо. А как хорошо было, когда он верховодил над молодым поколением. С какой гордостью он вёл их по двору! А, взойдя на возвышенность, он хлопал своими крыльями и громко голосил. Цыплята, задрав головёнки, с нескрываемой завистью смотрели на своего воспитателя. А некоторые из них старались подрожать ему, только у них пока ничего хорошего не получалось. Хозяйка смотрела на петуха, смотрела и говорит:
-Никак, Петя, ты у меня заболел, плохо что-то стал есть, исхудал совсем. Надо видно тебя зарубить, пока ты совсем не околел.
А хозяин решил вылечить петушка по-своему, как обычно мужики лечатся.
-Дам-ка я тебе, дружок, выпить водочки. Некоторым хорошо помогает при болезни. Проспишься, и твою хандру как рукой снимет, вот увидишь.
Он напоил петуха пьяным в дым, и отпустил гулять по двору. Но тот не долго шатался, завалился за корыто с едой и уснул. Лежит он как мёртвый, признаков жизни не подаёт. Хозяйка во двор выходит:
-Что это случилось с моим красавчиком? Никак сдох, бедняга. А такой видный был петушок, а какой заботливый папа цыплятам был! Ох, как жалко! Перышки красоты не виданной. Куда его теперь девать? Собаке отдать, что бы съела, жалко. Неужели пропадать такой красоте! Ощиплю-ка я его, хоть перо не пропадет даром. А уж голого его и выбросить не так жалко.
И принялась щипать петуха. Уж совсем ощипала, одни крылья остались, когда он очнулся. Крыльями замахал, головой завертел, из рук вырывается. Хозяйка ничего понять не может. Выпустила она из рук петуха. Тут хозяин из дому выходит:
-Ты, что же такое делаешь с бедным петушком? Как он теперь на глаза курам покажется?
-Я ведь думала, что он сдох, вот и решила, не пропадать же перу.
-Перо тебе стало жалко, а беднягу нет! Что нам, бедным мужикам приходится терпеть от этих баб! Теперь бы, бедняга, с горя не повесился. Стыд-то какой! Я же его напоил пьяным, что бы он немного веселее стал, только сил не рассчитал, уснул, бедолага.
Долго ходил Петя по двору голым, хорошо, что осень не такая холодная и дождливая была. Куры от одного вида петушиного шарахались в разные стороны. До чего доводит пьянка! Смотреть противно! А Петя ходил застенчивый, от подружек отворачивался, стыдно было ему своей наготы. Но, наконец, он покрылся перьями. Они были такой же красоты, как и раньше, только сияли ещё наряднее. Не бывает добра без худа!    
С красавчиком петухом и с его многочисленным семейством вы уже знакомились. Этот Петя водил всё лето добросовестно цыплят не хуже любой наседки. Работал на полставки, так сказать, воспитателем молодого поколения. За лето цыплята подросли и к осени отошли от отцовского покровительства. Теперь они готовились ко взрослой куриной жизни. Молодые петушки отращивали себе чудо хвосты и ужасно ими гордились. А как же им не гордиться, ведь теперь и они не хуже своего папочки. Некоторые петушки так же сдвинули на бок гребень, а чем же они хуже своего покровителя? Носились они по двору как угорелые, туда, сюда. Только петух был не весёлый. Он печальный ходил по двору, на своих подружек не глядел. Нехотя копался он в навозной куче, хотя там было червей видимо, не видимо. А как хорошо было, когда он верховодил над молодым поколением. С какой гордостью он вёл их по двору! А, взойдя на возвышенность, он хлопал своими крыльями и громко голосил. Цыплята, задрав головёнки, с нескрываемой завистью смотрели на своего воспитателя. А некоторые из них старались подрожать ему, только у них пока ничего хорошего не получалось. Хозяйка смотрела на петуха, смотрела и говорит:
-Никак, Петя, ты у меня заболел, плохо что-то стал есть, исхудал совсем. Надо видно тебя зарубить, пока ты совсем не околел.
А хозяин решил вылечить петушка по-своему, как обычно мужики лечатся.
-Дам-ка я тебе, дружок, выпить водочки. Некоторым хорошо помогает при болезни. Проспишься, и твою хандру как рукой снимет, вот увидишь.
Он напоил петуха пьяным в дым, и отпустил гулять по двору. Но тот не долго шатался, завалился за корыто с едой и уснул. Лежит он как мёртвый, признаков жизни не подаёт. Хозяйка во двор выходит:
-Что это случилось с моим красавчиком? Никак сдох, бедняга. А такой видный был петушок, а какой заботливый папа цыплятам был! Ох, как жалко! Перышки красоты не виданной. Куда его теперь девать? Собаке отдать, что бы съела, жалко. Неужели пропадать такой красоте! Ощиплю-ка я его, хоть перо не пропадет даром. А уж голого его и выбросить не так жалко.
И принялась щипать петуха. Уж совсем ощипала, одни крылья остались, когда он очнулся. Крыльями замахал, головой завертел, из рук вырывается. Хозяйка ничего понять не может. Выпустила она из рук петуха. Тут хозяин из дому выходит:
-Ты, что же такое делаешь с бедным петушком? Как он теперь на глаза курам покажется?
-Я ведь думала, что он сдох, вот и решила, не пропадать же перу.
-Перо тебе стало жалко, а беднягу нет! Что нам, бедным мужикам приходится терпеть от этих баб! Теперь бы, бедняга, с горя не повесился. Стыд-то какой! Я же его напоил пьяным, что бы он немного веселее стал, только сил не рассчитал, уснул, бедолага.
Долго ходил Петя по двору голым, хорошо, что осень не такая холодная и дождливая была. Куры от одного вида петушиного шарахались в разные стороны. До чего доводит пьянка! Смотреть противно! А Петя ходил застенчивый, от подружек отворачивался, стыдно было ему своей наготы. Но, наконец, он покрылся перьями. Они были такой же красоты, как и раньше, только сияли ещё наряднее. Не бывает добра без худа!