Соджетто. Классика и современность. Мир иллюзий

Соджетто | Классика и современность. Мир иллюзий

Любое искусство имеет два полюса: классика и современность. Это касается всего: музыка, поэзия, живопись...

Каждое новое поколение творцов в идеале должно (1) впитать в себя классику, (2) осознать, куда и как можно двигаться, и (3) найти гармонию нового с классическим наследием.

Как всё просто. В теории. На практике же выходит иначе. Либо сразу переходят к пункту 2, чтобы не нагружать себя неподъёмными томами прошлого. Либо всё же проходят так или иначе и пункт 1. Но чтобы были все три пункта — это исключение. Редчайшее.

Мы наш, мы новый мир построим... Дух Интернационала непобедим. Во все времена. Революционеры поднимают знамя борьбы не только на баррикадах. Но и в творчестве, в искусстве. И, прежде всего, именно там.

Чтобы не затеряться в массе сотен и тысяч исполнителей, чтобы пробить толстую шкуру ленивого и избалованного обывателя, нужен эпатаж в любом виде. Надо вбрасывать нечто новое, яркое, контрастное, провокационное, протестное... Созвучное времени. Проблемам, думам и чаяниям новых поколений.

Да, так действительно рождаются новые направления, новые жанры. Но в целом это стрельба не по целям, а по площадям. Глядишь, что-то из этого новомодного и станет со временем классикой. Хотя конечно большей частью это пена, пыль, муть и суета.  В которую погружёна довольная публика. С головой.

В академической музыке нет ничего зазорного в исполнении чужих произведений. Более того, это правило, а не исключение. Чем отличается промышленное производство от кустарного? Правильно: принципом разделения труда. Когда его нет — производство кустарное. По определению. Даже если очень хочет казаться иным.

В академической музыке, в хорошей эстрадной соблюдается принцип разделения труда: музыка, поэзия, вокальное искусство — за каждую составляющую отвечают мастера своего дела. А не начинающие подмастерья-любители. У исполнителей годами воспитываются навыки и умения интерпретировать и исполнять то, что написали другие. Пропускать через себя, наполнять своим душевным теплом.

Но индустрия развлечений, жажда наживы и диктатура авторского права сделали своё дело: теперь считается нормальным, правильным и выгодным самому писать и музыку, и текст (не стихи и даже не слова). Самому всё это исполнять. Что и говорить, КСП (клуб самодеятельной песни), бардовская песня, шансон имеют хорошие и глубокие традиции. Но когда всё это заполняет наше музыкальное пространство под видом профессиональных произведений, да ещё втягивает в своё кустарное производство и все смежные жанры, когда облекается в наряды яркого шоу, — это враньё, обман, ложь. Самодеятельность, которая мнит себя верхом совершенства. И диктует публике ложь восприятия и понимания.

Народная песня... В советское время... Куда ни копни: авторы — отличные профи, только вот имена их что-то подзабыли. Песни пошли в народ. Стали своими, родными. Но за личностью исполнителя самого автора бывает сложно разглядеть. Утеряна такая привычка. И вот у нас уже два полюса: песни безымянно-народные и песни сугубо авторские, самодельные.

Что касается песни, мы давно уже живём в мире иллюзий, в мире ложного, а не настоящего. Этот мир выстраивался долго, постепенно. Теперь он уже уже полностью властвует над нами. 

Хотите понять вокальный уровень исполнителя? Послушайте его на тестовом наборе: (1) классика, (2) эстрада, (3) бардовская песня. В зале с естественной акустикой, без звукоусиления. Под рояль или гитару. Всё будет видно, как на ладони. И не только специалисту.

Но такой тест сегодня практически исключен. Люди между делом слушают не настоящее, а самые что ни на есть музыкальные соленья и консервы: вылизанные и припудренные треки, клипы, концерты... Под инструментальную фонограмму, под бэк-вокал, под подклад, под плюс (что чаще именуется в народе фанерой), под навороченную акустику звукового оборудования. К этому привыкла аудитория. К этому привыкли исполнители. Да и кто хочет, чтобы на его концерте была очень заметна разница между студийно вылизанным макияжем, "фотошопом" и реальным звучанием на конкретной сценической площадке.

Иной раз, бывая на сборном концерте, слышишь, как один исполнитель работает вживую, а выходящий следом размазывает своего коллегу по стенке своим студийным плюсом. Не стесняясь. И ведь никого в зале это не напрягает. Различать такое давно уже разучились. Как и реагировать на этот балаган.

Та показуха, желание казаться, а не быть, что мы наблюдаем сегодня в Instagram и соцсетях, давным-давно уже поразила мир музыки, мир эстрадной музыки. Ложь стала привычной и обыденной. С ней сжились, без неё уже невозможно себя представить. А во лжи правда не рождается... Искать родники души там почти бесполезно.

В незапамятные времена, если кто помнит, был такой знаменитый исполнитель. Звали его Леонид Утёсов. Певец, чтец, музыкант. Народный артист СССР.  Голос, мягко говоря, небольшой. Микрофонный. Но исполнял душевно. С чувством, толком и пониманием. Знал, как, куда и зачем надо вести за собой аудиторию.

Так вот, этот "шептун" не боялся давать сольные концерты в престижном некогда московском Саду "Эрмитаж". С открытой летней эстрады, без микрофона... Кто сегодня не побоится это сделать и исполнить перед почтенной публикой? Даже из оперных исполнителей, уже привыкших к подзвучке в своих театрах?

Другой пример. Весьма известный исполнитель русских романсов (не буду называть имени) даёт камерный концерт в небольшой аудитории на 50 мест. В микрофон...

Мы так привыкли. Микрофон, как верно заметил Микаэл Таривердиев,— это как крупный план в кинематографе. Да, это важный, могучий и полезный инструмент. Но нельзя же всё и везде крупным планом. Иногда стоит вспомнить и про театр. Без микрофона. Настоящий. Не подложный. Без монтажа.

Но кому сегодня нужно это понимание настоящего, когда мы все давно уже привыкли к иному? И нам в нём тепло, уютно и комфортно.

—
• Фото: Вероника Баласюк (Новый Уренгой), 2018.
• Название: The man in black (Человек в чёрном). 

—
• Соджетто о соджетто: http://proza.ru/2020/09/27/1704