Спасти его любой ценой. Глава 21

       Со стороны я ничем не отличаюсь от других посетителей. А их тут очень много. И они мне мешают. Ведь я хочу поговорить с Верховным. Когда мне кажется, что мои силы восстановлены, я отхожу в самый дальний угол.  Мысленно посылаю вызов. Ответа нет. Но я делаю это еще раз. Потом еще раз. И наконец, слышу знакомый невозмутимый отклик:
- Ратница? Говорите.
Знаю, что надо сразу переходить к сути.
- У меня два вопроса.
- Спрашивайте.
- В работе с «объектом» возникли трудности. Приходится противостоять не только Темным, но и местным бандитам. Как быть?
- Вас должен волновать только «объект».
- Но я оказалась между молотом и наковальней. Боюсь не справиться. Мне нужен совет.
- Совет один – постарайтесь выполнить задание. Хотите отказаться? Передать «объект» другому Ратнику?
Передать? Отказаться? Но это значит провал. Верховный хорошо знает мои мысли:
- Вам напомнить последствия такого решения? – Даже сейчас его голос звучит беспрестанно.
- Нет, не надо. Я все помню.
- Будете продолжать?
- Да. – Понимаю, что другого выхода у меня все равно нет.
- Второй вопрос.
- Два человека. Я переживаю за них.
- Почему? Они не являются Вашими «объектами».
- Нет, не являются. Но они пострадали из-за меня. И сейчас им приходится бороться за свои жизни.
В нашем разговоре наступает пауза. Я терпеливо жду. Проходит минута, а может пять. Но вот снова во мне звучит призрачный голос:
- Эти двое не ваша забота. Они пострадали не из-за Вас. У каждого из них – свой путь.  И время их еще не пришло. Что-то еще?
- Нет. Благодарю. – Больше мне говорить с ним не о чем.

       Я выхожу из своего угла и направляюсь к выходу. Не могу сказать, что я довольна ответами Верховного. Но теперь точно знаю две вещи: первое, помощи в борьбе за Градова мне ждать неоткуда. Второе, Рустам и Егор будут жить. И если первое меня сильно напрягает, то вторая новость очень радует. Вешаю обратно на вешалку косынку и запашную юбку. Снова обретаю человеческий вид. В задумчивости спускаюсь по каменной лестнице и медленно иду по направлению к Захабу. На территории Крома снуют группы туристов. Экскурсоводы рассказывают им историю этого места. Кто-то с интересом внимает их рассказам, другие самостоятельно бродят по окрестностям делая фотографии. Мое внимание привлекают двое молодых парней. Они здесь явно не с целью осмотра исторического места. Они держат в руках небольшие листочки бумаги и вглядываются в лица людей. Вот они останавливают свой взгляд на моей персоне. Их лица оживают. Они переглядываются и бросаются по направлению ко мне. Я резко стартую с места и несусь в Захаб. Мысленно кричу:
- Стражи! Помогите! Задержите тех, кто меня преследует! Это враги!
И мчусь дальше, к выходу из Крома. На секунду оглядываюсь и вижу, как один из парней спотыкается на ровном месте и летит кубарем на землю. Второй не успевает обогнуть своего напарника и валится на него сверху. Спасибо, Стражники! Парни никогда не поймут, что на них нашло, и они не устояли на собственных ногах. Забавно! Но посмеюсь потом. И я выбегаю на небольшую площадь перед Кромом. Оглядываюсь. Справа находится кинотеатр, и из него как раз выходят люди после очередного сеанса. Я бросаюсь в эту толпу и стараюсь слиться с ней. Заодно восстанавливаю дыхание. Вижу, как из Крома выскакивают те два парня. Останавливаются и оглядываются по сторонам. Толпа, в которой я спасаюсь, тает на глазах. Люди разбредаются в разные стороны, и я не могу больше спрятаться за ними. Вижу перекресток и мигающий зеленый свет на пешеходном переходе. Еще успею! И снова бегу изо всех сил. Перебегаю через дорогу за секунду до того, как машины начинают движение. И самый нетерпеливый водитель нажимает на сигнал. Те двое оглядываются на громкий звук и замечают меня. Я не теряю времени, со всех ног бегу к домам. Во дворах всегда легче уйти от погони.

       Уже на последнем дыхании врываюсь в замкнутый между четырьмя одинаковыми высотными домами, очень зеленый и уютный дворик. В центре – детская площадка. Там играют дети. На скамейках сидят их мамы и бабушки.  Мирная идиллия, которую я не хочу нарушать. В этот самый момент из крайнего подъезда выходит пожилой мужчина. И я бросаюсь к открытой двери и вбегаю внутрь. В подъезде прохладно и немного пахнет канализацией. Вызывать лифт не надо. Он стоит напротив, гостеприимно распахнув двери. Я вбегаю в него и нажимаю кнопку последнего этажа. Двери закрываются, на мой взгляд слишком медленно, с очень громким скрипом. Лифт начинает двигаться, унося меня вверх. Я тяжело дышу. Меня беспокоят две вещи. Первое, а вдруг люк на чердак будет закрыт? И второе. Почему эти двое оказались в Кроме? Не обшаривают же они каждый уголок города в поисках меня. И знать о том, что я туда пойду, они не могли. Остается одно объяснение – они где-то меня выследили? Где? Получается, только у Управления. Когда Градов усаживал меня в такси. И если бы я сразу поехала на квартиру, то они вычислили бы наше убежище. Страшно подумать, что было бы после. Так что, своими решением заехать в Кром я спасла нас. В этот момент лифт останавливается и выпускает меня наружу. Оглядываюсь, вижу лестницу, ведущую наверх и поднимаюсь по ней перепрыгивая через две ступени. Дальше – люк на чердак и выход на крышу. С тревогой толкаю крышку люка и сердце радостно подпрыгивает. Да здравствует безалаберность наших работников ЖКХ! Они не потрудились повесить замок на выход, и я беспрепятственно проникаю на чердак. Захлопнув за собой люк, осматриваюсь в поисках чего-то тяжелого. Немного поодаль замечаю покрышки от легкового автомобиля. Кто-то спрятал их в углу, заботливо прикрыв ветошью. Сгодятся! Я перетаскиваю их на крышку люка. Но долго задерживаться здесь нельзя. И я бегу по чердаку. Под ногами хрустит мягкий песок. Иногда приходится низко наклоняться, чтобы не удариться головой об очередную балку. Пробегаю мимо окон-выходов на крышу. Оттуда слышны звуки города: шум проезжающих машин, крики играющих внизу детей. Впереди поворот. Очевидно, здесь один дом стыкуется с другим. Хорошо, что у них общий чердак! И снова мелькают балки над головой и выходы на крышу. Добегаю до следующего угла и, не останавливаясь, поворачиваю. Это третий дом в этом квадрате.  Перед следующим поворотом останавливаюсь. Вцепившись в шершавую балку, перевожу дыхание.

       Давно я так не бегала. По спине и вискам струйкой сбегает пот. Волосы влажные, а ноги гудят. Но отдыхать еще рано. Нахожу люк, ведущий в подъезд. Но он закрыт. Плохо! Иду к другому. Тоже заперто. Неужели и последний будет на замке? Что тогда делать? Но к моему огромному счастью третий люк поддается и меня обдает прохладным воздухом. Я осторожно спускаюсь по лестнице до лифта. Вызываю его и жду некоторое время, пока он не приедет на последний этаж. Войдя в кабину, нажимаю не первый, а второй этаж. Осторожничаю. Там выхожу и прислушиваюсь к звукам. Но ничего подозрительного не слышу. Спускаюсь на первый этаж. В это время входная дверь в подъезд, распахивается и в нее входит молодая женщина. Она проходит мимо, даже не взглянув на меня. Осмеливаюсь выглянуть из подъезда. Долго изучаю двор. Все также играют дети на детской площадке, рядом с ними сидят женщины на скамейках. Въезжает легковая машина и останавливается около одного из подъездов справа. По дорожкам ходят туда-сюда люди. Все спокойно. Моих преследователей не видно. Я медленно, стараясь не выделяться из толпы, выхожу из подъезда, прохожу несколько шагов и вижу их. Парни стоят спиной ко мне в углу между двух корпусов дома и осматриваются. Я прыгаю в ближайшие кусты, бурно растущие вдоль дорожек двора и пригибаясь бегу в противоположную сторону. Потом достигаю неширокой арки между корпусами дома, ныряю в нее и выбегаю на проспект. Вскидываю руку, останавливая машину. Рядом тормозит светлая иномарка. Называю адрес, молясь в душе, чтобы водителю было по пути. За рулем – пожилой мужчина. Он согласно кивает мне головой, и я впрыгиваю в салон на заднее сидение. Машина трогается с места, вливаясь в попутный поток. Я еще некоторое время смотрю в заднее стекло, страшась увидеть погоню. Но вскоре понимаю, что оторвалась. Облегченно выдыхаю и немного расслабляюсь. Достаю из сумочки одноразовые платочки и пытаюсь вытереть пот, ручьем струящийся по моим вискам, щекам и шее.Водитель несколько раз бросает на меня вопросительный взгляд в широкое зеркало заднего вида. Потом не выдерживает и спрашивает:
- Бежали от кого-то?
- Не от кого-то, а куда-то. Опаздываю очень. А меня ждут и сердятся. – Мое объяснение, кажется, вполне удовлетворяет мужчину. Он кивает и наставительно произносит:
- Надо научиться рассчитывать время. Очень ценное качество.
Я не намерена больше обсуждать с ним свою расхлябанность и прижимаюсь горячим лбом к прохладному стеклу бокового окна. Очень хочу пить. Многое бы сейчас отдала за стакан воды. А еще лучше – за два стакана. Но остается об этом только мечтать. Водитель понимает, что разговаривать я не хочу, и включает погромче радио, из которого грохочет «попса», заполняя собой все пространство автомобиля.

Не знаю почему, но я прошу высадить меня, не доезжая до своего подъезда. Расплачиваюсь с водителем и дальше иду пешком. Возможно эта предосторожность лишняя, но я не рискую. Поворачиваю к нужной мне двери и наталкиваюсь на злой взгляд Градова. Он сидит на низенькой скамеечке, которая притулилась тут же. При моем появлении мужчина встает и ждет, пока я к нему приближусь. Потом хватает меня за руку, притягивает к себе и почти кричит:
- Ты где была?
Я не отвечаю. Если честно, то я сейчас его боюсь. Поэтому лучше промолчу. Градов крепко держит мое запястье и шагает к двери подъезда. Открыв дверь, вталкивает меня внутрь. И я бы сказала – очень неделикатно. Я стараюсь идти быстро, но ему этого мало. Он тащит меня к лифту. А как же его «ножками-ножками»? Но спрашивать не отваживаюсь. Ждем пока приедет лифт в полном молчании. Только слышу, как Градов громко сопит за моей спиной. И сопение это мне не обещает ничего хорошего. Когда подходит лифт, меня бесцеремонно вталкивают внутрь. Потом резко разворачивают за плечи на сто восемьдесят градусов. Я оказываюсь лицом к лицу со своим «объектом».
- Я спросил, где ты была?
- В Кроме.
Он слегка отталкивает меня от себя и отворачивается. Но ненадолго. Когда я снова вижу его лицо, меня пугают плотно сжатые губы и почерневшие от гнева глаза.
- То есть тебе наплевать на мои приказы?
В этот момент лифт останавливается на нашем этаже. Градов открывает двери и выходит, а я плетусь за ним. Чувствую себя паршиво. Понимаю, что надо объяснить ему все. Но говорить прямо не могу. Значит, придется немного слукавить. Захожу за ним в квартиру. Он стоит посередине коридора, уперев руки в бока, и сверит меня злобным взглядом. Я робко начинаю:
- Александр…Саша! – Впервые называю его так, чтобы снять напряжение, погасить его гнев. – Мне нужно было съездить туда. Пойми.
Но он успокаиваться не собирается. Желваки ходят ходуном на его скулах. Глаза превратились в щелки.
- И в чем такая необходимость?
- У меня…там была встреча. Очень важная для меня. Я не могла не поехать.
- Ночью тоже была встреча? – Сарказм из него бьет фонтаном.
- Да. И ночью меня бандиты не обнаружили бы…
Ай! Прикусываю язык. Смотрю, как расширяются его глаза.
- То есть ты хочешь сказать, что сейчас обнаружили?
- Да. Но…- вытягиваю руку, пытаясь остановить дальнейший поток обвинений в мою сторону, - они явно вели меня от вашего Управления. Видимо, ждали именно там. А потом ехали за мной до Крома. И если бы я сразу поехала сюда, сейчас бы я не стояла перед тобой.
Он задумался и на некоторое время замолкает. Проводит ладонями по лицу, словно хочет смахнуть невидимую паутину. Уходит на кухню. Я стою у порога и не знаю, что мне делать. Решаюсь и следую за Градовым. Он стоит у стола, опираясь руками на его столешницу. На меня внимания, кажется, не обращает. Я зову тихо:
- Саша.
- Я не знаю, как тебя уберечь. Ты все время поступаешь мне назло. Моих приказов не слушаешь. Понимаешь, к чему это приведет?
- Но все же обошлось. – Пытаюсь загасить огонь его злобы. Но у меня это не получается.
- Обошлось? Ты называешь это «обошлось»?
Я пожимаю плечами.
- Я здесь. Живая. Обманула бандитов и ушла от погони. Обошлось же!
- Да ни х… не обошлось!
Я распахиваю глаза от его ругательства. Некоторое время хлопаю ресницами, не зная, как на это реагировать.
- Трофима взять не удалось. Когда наши приехали за ним, он сбежал с горсткой своих шавок. Ты знаешь, что это значит?
- Что? – Я действительно пока не понимаю.
- То, что теперь они будут искать тебя еще усерднее. Перевернут весь город! В каждую дырку залезут! Ты это понимаешь? – Он вдруг разворачивается. Наши глаза оказываются совсем близко. – А ты бегаешь по городу, вместо того, чтобы затаиться здесь. Ведешь себя, как…последняя идиотка!  – Он швыряет мне эти слова прямо в лицо, больно раня. Отступаю на несколько шагов и упираюсь в холодильник спиной. Знаете? Было всякое. Но «идиоткой» меня еще никто не называл. Чувствую, еще немного и расплачусь. Но своих слез ему показывать не хочу. Ухожу в свою комнату, закрываю дверь. Только сейчас скидываю обувь и ложусь ничком на кровать. Все же не плачу. Отвыкла что ли? Но слез нет. Есть пустота и обида в сердце. В квартире тишина.