Глава 19 Венгерская хвосторога

Предстоящий разговор с Сириусом с глазу на глаз поддерживал Гарри в последующие две недели, это было единственным светлым пятном на горизонте, который стал темнее некуда. Шок от факта отбора в чемпионы школы потихоньку сошёл на нет, но на смену пришёл страх перед тем, с чем ему предстояло столкнуться. Первый тур неуклонно приближался; в его воображении он рисовался в виде некоего огромного монстра, преграждающего ему путь. Никогда он так не нервничал; он не впадал в такое состояние ни перед одним матчем по квиддичу, даже перед последней игрой против Слизерина, решившей судьбу школьного кубка за победу в финале. Гарри вообще было тяжело думать о будущем; как будто вся его жизнь должна была завершиться именно этим первым заданием...
Честно говоря, он представить не мог, как Сириус может поддержать его перед неизвестной и сложной магией на глазах у сотен людей, но пока и дружеский взгляд был больше, чем ничего. Гарри ответил Сириусу, что будет у камина в общей комнате в назначенный им час; они с Гермионой провели много времени за составлением планов, как не допустить появления зевак в общей комнате в ту ночь. В худшем случае они решили рассыпать мешок навозных бомб, но надеялись, что до этого не дойдёт – Филч снял бы с них шкуру живьём.
Пока же жизнь Гарри в стенах замка стала ещё хуже после публикации заметки Риты Скитер о Турнире трёх волшебников, которая почти не затронула сам Турнир, а больше походила на биографию Гарри. Первую полосу почти целиком занимала фотография Гарри; статья (продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах) была целиком о Гарри, имена чемпионов Бобатона и Дурмстранга (неправильно написанные) оказались в последней строке статьи, а Седрик вообще не был упомянут.
Статья вышла десять дней назад, и Гарри сгорал от стыда при каждой мысли о ней. По словам Риты Скитер, он наговорил в чулане для мётел множество разных вещей, но он не припоминал, чтобы когда-либо говорил что-либо подобное.
«Я полагаю, что получил свою силу от родителей. Я знаю, что они очень гордились бы мной, если бы смогли увидеть меня сейчас... Да, иногда по ночам я плачу по ним и не стыжусь признаться в этом... Я знаю, что ничто не навредит мне на Турнире, потому что они присматривают за мной...»
Но Рита Скитер пошла ещё дальше, чем превратила все его «э-э» в длинные тошнотворные фразы: она расспросила о нём и других.
«Гарри наконец нашёл в Хогвартсе свою любовь. Его близкий друг Колин Криви сказал, что Гарри часто появляется в компании Гермионы Грэйнджер, удивительно хорошенькой маглорождённой девушки, которая, как и Гарри, является одной из лучших учащихся школы».
С тех пор как вышла статья, куда бы Гарри ни шёл, ему постоянно докучали другие студенты – главным образом слизеринцы – цитирующие фразы из неё и снабжающие их язвительными комментариями:
- Поттер, дать тебе носовой платок, вдруг ты на трансфигурации заплачешь?
- И давно ты, Поттер, один из лучших учеников школы? Или это школа, которую ты основал на пару с Лонгботтомом?
- Эй… Гарри!
- Да хватит уже! – как-то раз заорал Гарри в коридоре, когда ему всё надоело. – Наплакался я уже над своей умершей мамой, и хватит с меня...
- Нет… ты просто… уронил перо.
Это была Чоу. Краска бросилась Гарри в лицо.
- Ой… ладно… извини, - пробормотал он, забирая перо.
- Э-э... удачи тебе во вторник, - сказала она. – Я правда надеюсь, что у тебя всё получится.
Гарри почувствовал себя до крайности глупо.
Гермиона тоже получила свою порцию неприятностей, но она пока не начала орать на невинных людей, которые просто оказывались рядом; Гарри просто диву давался, как она умудряется разруливать ситуацию.
- Удивительно хорошенькая? Она-то? – визжала Пэнзи Паркинсон, когда встретила Гермиону в первый раз после появления статьи Риты. – Это в сравнении с кем же – с бурундуком?
- Не обращай внимания, - гордо сказала Гермиона, задрав голову и проталкиваясь среди фыркающих слизеринок, как будто и не слышала их. – Просто не обращай внимания, Гарри.
Но Гарри так не мог. Рон совсем с ним не разговаривал после сообщения о наказании у Снейпа. Гарри питал слабую надежду, что всё уладится в течение пары часов, пока они будут возиться с крысиными мозгами в подземелье Снейпа, но это случилось в день появления статьи Риты, которая, похоже, укрепила веру Рона в то, что Гарри просто наслаждается всеобщим вниманием.
Гермиона злилась на них обоих; она подходила то к одному из них, то к другому, пытаясь заставить их поговорить друг с другом, но Гарри был твёрд: он будет разговаривать с Роном только при условии, что тот признает, что он не бросал своё имя в Кубок Огня и извинится за то, что обозвал его лжецом.
- Не я первый начал, - упрямо твердил Гарри. – Это его проблема.
- Ты скучаешь без него! – настойчиво сказала Гермиона. – И я знаю, что он скучает по тебе…
- Я? Скучаю по нему? – переспросил Гарри. – Вовсе не скучаю...
Но это была явная ложь. Гермиона очень нравилась Гарри, но совсем не так, как Рон. Когда Гермиона – твоя лучшая подруга, на забавы уходит меньше времени, зато больше – на занятия в библиотеке. Гарри до сих пор не овладел Призывающими чарами, что-то как будто отгораживало его, a Гермиона настаивала, что надо приналечь на теорию – это поможет. Поэтому в обед они подолгу рылись в книгах.
Виктор Крам тоже подолгу просиживал в библиотеке, и Гарри не мог понять, зачем ему это. Что он делал – учился или выискивал то, что могло ему помочь в первом туре? Гермиона часто жаловалась на присутствие Крама там – не потому, что он им мешал, а потому что группки хихикающих девчонок часто подглядывали за ним из-за книжных полок, а Гермиону этот шум отвлекал.
- Он даже не симпатичный! – сердито бормотала она, разглядывая острый профиль Крама. – Он нравится им только потому, что знаменит! Они и смотреть-то на него не стали бы, если бы он не умел выполнять этот самый финт Вонки.
- Финт Вронского, - процедил Гарри сквозь зубы. Мало того, что Гарри не любил, когда коверкают термины квиддича, он ещё и содрогнулся, представив выражение лица Рона, если бы тот услышал слова Гермионы про финт Вонки.
Странно, что когда хочется оттянуть что-то неприятное и замедлить ход времени, он, наоборот, непременно ускоряется. Дни, оставшиеся до первого тура, неслись так, словно кто-то заставил часы идти вдвое быстрее. Куда бы Гарри ни шёл, им всегда овладевала едва сдерживаемая паника, особенно потому, что его преследовали коварные выпады по поводу статьи в «Ежедневном Пророке».
В субботу перед первым туром всем студентам третьего курса и старше разрешили посетить Хогсмид. Гермиона сказала Гарри, что ему не помешает немного развеяться вне замка, и ей не пришлось долго уговаривать его.
- А как насчёт Рона? – спросил он. – Разве ты не хочешь пойти с ним?
- Ой... ну... – Гермиона слегка порозовела. – Я подумала, что мы можем встретиться с ним в «Трёх мётлах»...
- Нет, - чётко сказал Гарри.
- Ой, Гарри, это так глупо…
- Я пойду, но с Роном встречаться не буду, надену мантию-невидимку.
- Ну и ладно! – взорвалась Гермиона. – Но я ненавижу разговаривать с тобой, когда ты в этой мантии, я никогда не знаю, на тебя я смотрю или нет.
Всё же Гарри надел в спальне мантию-невидимку, спустился вниз, и они с Гермионой ушли в Хогсмид.
Под мантией Гарри чувствовал себя на диво свободным; войдя в деревню, он разглядывал идущих мимо студентов, у большинства из них были значки «Поддержим Седрика Дигори!», зато ни тебе ужасных высказываний, ни цитирования этой глупой статьи.
- На меня все смотрят, - пробурчала Гермиона попозже, поедая большую порцию шоколада с начинкой, купленного в «Царстве сластей». – Они думают, что я сама с собой разговариваю.
- Так не шевели губами слишком сильно.
- Послушай, сними-ка ненадолго эту мантию, тут-то никто тебя доставать не будет.
- Да ну? – сказал Гарри. – Оглянись-ка.
Рита Скитер и её друг-фотограф только что вышли из паба «Три метлы». Тихонько переговариваясь, они прошли как раз мимо Гермионы, не глядя на неё. Гарри вжался в стену «Царства сластей», чтобы Рита Скитер не задела его своей сумочкой из крокодиловой кожи. Когда они ушли, Гарри произнёс:
- Она остановилась в деревне. Держу пари, она явится наблюдать за выполнением первого задания.
Едва он это сказал, его захлестнула волна паники. Он не признался в этом; они с Гермионой не особо обсуждали, что будет в первом задании: он понимал, что даже думать о нём не хочет.
- Она ушла, - сказала Гермиона, глядя в конец улицы прямо сквозь Гарри. – Слушай, а почему бы нам не выпить молочного пива в «Трёх мётлах», а то холодно всё-таки? Разговаривать с Роном тебе необязательно! – раздражённо добавила она, правильно поняв его молчание.
«Три метлы» были переполнены, в основном это были студенты Хогвартса, наслаждающиеся свободным днём, но были и другие представители волшебного мира, которых Гарри редко встречал где-либо ещё. Гарри подумал, что раз Хогсмид – единственная в Британии деревня, населённая только волшебниками, то он служит своего рода убежищем для созданий вроде кикимор, которые, в отличие от волшебников, не умеют маскироваться.
Пробираться сквозь толпу в мантии-невидимке было очень трудно, ведь если кого-то задеть, сразу можно попасть в затруднительное положение. Гарри потихоньку двинулся к свободному столику, а Гермиона пошла покупать напитки. Пробираясь по пабу, Гарри заметил Рона, сидевшего с Фредом, Джорджем и Ли Джорданом. Едва удержавшись от соблазна дать Рону хороший подзатыльник, он наконец-то добрался до столика и сел за него.
Гермиона вскоре подошла к нему и сунула ему молочное пиво под мантию.
- Сидя тут в одиночку, я похожа на идиотку, - пробормотала она. – Хорошо, что я кое-что захватила с собой.
Она вынула тетрадь учёта членов Б.У.Э. Имена Гарри и Рона возглавляли очень короткий список. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор как они вместе занимались этим, и Гермиона назначила их секретарём и казначеем.
- Знаешь, по-моему, мне надо попробовать вовлечь в Б.У.Э. кого-нибудь из жителей деревни, - задумчиво сказала Гермиона, оглядывая паб.
- Ну-ну, - сказал Гарри, захлебнувшись молочным пивом под мантией. – Гермиона, когда ты наконец-то бросишь своё буэ?
- Когда у эльфов будут достойные зарплаты и условия труда! – шёпотом огрызнулась она. – Знаешь, я начинаю думать, что пора уже действовать напрямую. Как, интересно, попасть в школьную кухню?
- Понятия не имею, спроси у Фреда с Джорджем, - ответил Гарри.
Гермиона задумчиво замолчала, а Гарри допил пиво, разглядывая посетителей паба. Все они были довольны и беззаботны. За соседним столиком Эрни Макмиллан и Ханна Аббот обменивались картинками от шоколадных лягушек; к их мантиям были приколоты значки «Поддержим Седрика Дигори!». Прямо у двери стояла Чоу в окружении множества подружек-рейвенкловок. А вот значка в поддержку Седрика у неё не было... Гарри даже чуть приободрился из-за этого...
И почему он не один из них, сидящих вокруг, смеющихся и болтающих, не знающих никаких забот, кроме домашних заданий? Он представил, как бы это было, не вылети его имя из Кубка Огня. Он, прежде всего, не пришёл бы сюда в мантии-невидимке. Рон сидел бы рядом с ним. Они втроём весело воображали бы, что за опасное задание поджидает чемпионов во вторник. Он ждал бы этого дня с нетерпением, что бы там ни случилось... и поддерживал бы Седрика вместе с остальными, сидя в безопасности где-нибудь сзади...
Ему стало интересно, как себя чувствуют другие чемпионы. Всякий раз, как ему доводилось встретить Седрика, тот был окружён поклонниками – нервный, но восторженный. То и дело Гарри замечал в коридорах Флёр Делакур, она всегда была одинаковой – надменной и невозмутимой. A Крам просто сидел в библиотеке и рылся в книгах.
Гарри подумал о Сириусе, и крепкий тугой узел в его груди как будто слегка ослаб. До разговора с ним оставалось чуть больше полусуток, в эту ночь они должны встретиться у камина в общей комнате… если только всё пойдёт как надо, если кто-то ещё не припозднится...
- Смотри, вон Хагрид! – сказала Гермиона.
Над толпой возвышался косматый затылок Хагрида – к счастью, он прекратил расчёсываться на пробор. Гарри удивился, почему сразу не заметил Хагрида – ведь он такой крупный, но внимательно присмотревшись, он заметил, что Хагрид наклонился и беседует с профессором Мрачем. Перед Хагридом, как обычно, стояла огромная кружка, но Мрач пил из своей плоской фляжки. Миловидная хозяйка паба мадам Розмерта явно не очень одобряла это; она косо поглядывала на Мрача, пока собирала посуду со стоящих рядом столов. Возможно, она расценивала его поведение как оскорбление её подогретой медовухи, но Гарри лучше знал, что к чему. На всех уроках защиты от тёмных искусств Мрач всегда говорил им, что во все времена предпочитал готовить еду и напитки сам, потому что тёмные волшебники запросто могут подмешать яд в оставленную без присмотра посуду.
Гарри заметил, что Хагрид и Мрач собрались уходить. Он помахал рукой, но вспомнил, что Хагрид его не видит. Mрач же остановился и направил волшебный глаз в угол, где сидел Гарри. Он хлопнул Хагрида по спине (до его плеча он не доставал), что-то шепнул ему, а затем оба вернулись к столику Гарри и Гермионы.
- Как дела, Гермиона? – громко спросил Хагрид.
- Привет, - улыбнулась в ответ Гермиона.
Мрач проковылял вокруг стола и наклонился; Гарри подумал, что он читает, что написано в тетрадке о Б.У.Э., пока он не прошептал: «Шикарная мантия, Поттер».
Гарри изумлённо уставился на него. Огромная рваная ноздря Мрача застыла в нескольких дюймах от него. Mрач ухмыльнулся.
- Ваш глаз может… то есть, вы можете?..
- Ага, я могу видеть сквозь мантию-невидимку, - тихо ответил Мрач. – И должен тебе сказать, иногда это очень пригождается.
Хагрид тоже лучезарно улыбнулся Гарри. Гарри знал, что не виден Хагриду, но Мрач явно сказал ему, что он здесь. Хагрид тоже наклонился, притворяясь, что читает записи о Б.У.Э. в тетрадке и сказал таким тихим шёпотом, чтобы его услышал только Гарри:
- Гарри, увидимся в полночь у моей хижины. Надень эту мантию.
Потом Хагрид выпрямился, громко сказал "рад был повидаться, Гермиона", кивнул и ушёл. Mрач вышел следом.
- С чего Хагриду захотелось увидеться со мной в полночь? – в страшном изумлении спросил Гарри.
- Правда? – Гермиона была ошарашена. – Интересно, что он задумал? Не знаю, Гарри, надо ли тебе идти. - Она нервно огляделась и прошептала: - Ты можешь опоздать на встречу с Сириусом.
Да, если в полночь он пойдёт к Хагриду, встреча с Сириусом запросто может сорваться; Гермиона предложила отправить Хагриду Хедвиг с запиской, что он прийти не сможет – конечно, если сова согласится отнести записку. Но Гарри решил, что лучше всё же сбегать к Хагриду и узнать, что ему надо. Ему было страшно любопытно, в чём дело - Хагрид никогда не просил Гарри прийти к нему так поздно ночью.
В половине двенадцатого Гарри, притворившийся, что ушёл спать раньше, натянул мантию-невидимку и спустился в общую комнату. Там ещё сидело несколько человек. Братья Криви умудрились раздобыть горсть значков в поддержку Седрика Дигори и пытались переколдовать надпись на «Поддержим Гарри Поттера!» Но пока на значках упорно горела надпись «ПОТТЕР ВОНЮЧКА». Гарри прошёл мимо них к дыре за портретом и подождал минуту с небольшим, глядя на часы. Гермиона открыла для него выход снаружи, как они договорились. Он проскользнул мимо неё, шепнул "Спасибо!" и покинул замок.
Снаружи было очень темно. Гарри пошёл по лужайке на огонёк в хижине Хагрида. Огромная карета Бобатона тоже была освещена изнутри; оттуда до Гарри донёсся голос мадам Максим. И вот он постучал в дверь хижины.
- Ты тут, Гарри? – прошептал Хагрид, открывая дверь и оглядываясь.
- Да, - ответил Гарри, проскользнув внутрь и стащив с головы мантию. – В чём дело?
- Хочу показать тебе кой-чего, - ответил Хагрид.
Вид у Хагрида был весьма взволнованный. Он засунул в петлицу цветок, больше похожий на разросшийся артишок. Дёгтем он больше не пользовался, но явно пытался причесаться – Гарри заметил застрявшие у него в шевелюре выломанные зубья расчёски.
- Что ты мне покажешь? – осторожно спросил Гарри, гадая – то ли взрывохвосты яйца отложили, то ли Хагриду удалось купить в пабе у какого-нибудь незнакомца ещё одного огромного трёхголового пса.
- Идём со мной, веди себя тихо, мантию набрось, - велел Хагрид. – Клыка не возьмём, не по нутру ему такое...
- Послушай, Хагрид, я не могу надолго задерживаться... мне к часу надо быть в замке…
Но Хагрид, не слушая Гарри, открыл дверь и вышел в ночь. Гарри поспешил следом и к своему вящему удивлению увидел, что Хагрид ведёт его к бобатонской карете.
- Хагрид, в чём?..
- Тссс! – шикнул Хагрид и трижды постучал в дверь с перекрещенными золотыми палочками.
Мадам Максим открыла ему. Её массивные плечи были закутаны в шёлковую шаль. При виде Хагрида она улыбнулась.
- A, 'Aгрид... пора?
- Бон-сьюар, - сказал Хагрид, радостно глядя на неё и протянул ей руку, помогая сойти по золотым ступенькам.
Maдам Maксим закрыла за собой дверь, Хагрид подал ей руку, и они пошли вдоль изгороди, за которой находились огромные крылатые кони, а окончательно сбитый с толку Гарри едва поспевал за ними. Хагриду приспичило показать ему мадам Максим? Да он в любое время может сам её увидеть... и прекрасно обошёлся бы...
Но мадам Максим, скорее всего, была в таком же недоумении, что и Гарри, потому что вскоре она игриво спросила:
- Куда мы идьём, 'Aгрид?
- Вам понравится, - прохрипел Хагрид. - Чесслово, надо поглядеть. Только… никому ни гу-гу, что я показал, ладно? Вам такое знать не полагается.
- Конешьно нет, - сказала мадам Максим, хлопая длинными чёрными ресницами.
Пока они шли, Гарри злился всё больше, то и дело проверяя часы на ходу. Хагрид явно задумал что-то безрассудное, а он из-за этого может не встретиться с Сириусом. Если они скоро не доберутся до места, он развернётся и уйдёт прямо в замок, пусть Хагрид шастает под луной с мадам Максим, сколько влезет...
Но тут они дошли до края леса, откуда не были видны ни замок, ни озеро, и Гарри услышал какие то звуки. Где-то впереди раздавались мужские крики... потом послышался оглушающий, леденящий душу рёв...
Хагрид провёл мадам Максим мимо куртины деревьев и остановился. Гарри поспешил за ними. На какое-то мгновение ему показалось, что там горят костры, а вокруг пляшут люди… но потом у него отпала челюсть.
Драконы.
Четыре взрослых, огромных, злобных дракона стояли на задних ногах за толстым бревенчатым забором, ревя и фыркая – из их открытых клыкастых пастей вырывались потоки огня, взлетая футов на пятьдесят от их вытянутых шей. Один был серебристо-голубым с длинными острыми рогами, он рычал и бросался на стоявших рядом волшебников; второй, с гладкой зелёной чешуёй, вертелся и топал со всей мочи; третий, красный со странной каймой из золотых шипов вокруг морды, выбрасывал в воздух грибовидные огненные облака; а ближе всех находился чёрный гигант, похожий на динозавра больше, чем остальные его сородичи.
Около тридцати волшебников, по семь-восемь на каждого дракона, пытались усмирить их, натягивая цепи, привязанные к толстым кожаным ремням вокруг их шей и лап. Гарри как загипнотизированный смотрел, задрав голову, в глаза чёрному дракону с вертикальными зрачками, похожими на кошачьи, выпученными не то от ужаса, не то от бешенства - трудно было сказать, от чего больше... Он ужасно выл и пронзительно визжал...
- Отойди, Хагрид! – крикнул стоявший у забора волшебник, налегая на цепь у него в руках. – Они, понимаешь, могут плеваться огнём на двадцать футов! А эта хвосторога и на сорок, сам видел!
- Ну разве не красавчики? – тихо спросил Хагрид.
- Не годится! – прокричал другой волшебник. – На счёт «три» - Цепенящее заклятие!
Все драконоводы вынули палочки.
- Оцепеней! – прокричали они в унисон, и Цепенящее заклятие вылетело в воздух подобно огненным ракетам, обрушившись звёздным ливнем на чешуйчатые панцири драконов.
Гарри наблюдал за ближайшим драконом. Тот опасно закачался на задних ногах; пасть распахнулась в беззвучном вое; пламя в ноздрях вдруг иссякло, хотя дым продолжал идти… но потихоньку и он исчез. Многотонный мускулистый чёрный дракон рухнул с таким грохотом, что деревья вокруг затряслись.
Драконоводы опустили палочки и подошли к своим поверженным подопечным, каждый из которых был величиной с небольшой холм. Они быстро затянули цепи и надёжно прикрепили их к железным гвоздям, которые забили глубоко в землю с помощью палочек.
- Поближе глянем? – с восторгом спросил Хагрид у мадам Максим. Оба пошли прямо к забору, Гарри за ними. Волшебник, который наказывал Хагриду не подходить близко, обернулся, и Гарри узнал его: это был Чарли Уизли.
- Ну как, Хагрид? - выдохнул он, подойдя поближе. – Теперь-то всё будет нормально - мы всю дорогу держали их на снотворном, думали, что им лучше проснуться в темноте и тишине… но сам видишь, они не очень довольны, точнее, очень недовольны…
- А что за породы тут, Чарли? – спросил Хагрид, разглядывая ближайшего дракона – чёрного - со своего рода благоговением. Глаза животного до сих пор были открыты. За чёрными веками поблёскивали жёлтые огоньки.
- Это Венгерская хвосторога, - ответил Чарли. – Вон там – Уэльский зелёный обыкновенный, тот, что поменьше – Шведский коротконосый, он серо-голубой, а вон Китайский огненный шар – он красный.
Чарли огляделся; мадам Максим прохаживалась у самого забора, любуясь оцепеневшими драконами.
- Я не знал, что ты приведёшь её, Хагрид, - нахмурился Чарли. – Чемпионам не положено ничего знать заранее… а она же точно скажет своему чемпиону?
- Просто подумал, что они ей понравятся, - пожал плечами Хагрид, не отводя восхищённого взгляда от драконов.
- Да, Хагрид, романтичное свидание получилось, - покачал головой Чарли.
- Четыре... – сказал Хагрид. - Выходит, по одному на чемпиона, да? А делать-то им что – сражаться с ними?
- По-моему, просто пройти мимо них, - ответил Чарли. – Мы будем рядом, если что-то пойдёт не так, сразу применим Гасящее заклятие. Они попросили самок-наседок, уж не знаю, зачем... но честно тебе скажу, не завидую тому, кому достанется хвосторога. Жуткая зверюга. Что сзади, что спереди – одинаково опасная, сам погляди.
Чарли показал на хвост драконихи, и Гарри увидел длинные шипы бронзового цвета, вылезающие частоколом.
Тут пятеро коллег Чарли тихонько подошли к хвостороге с кладкой огромных гранитно-серых яиц, завёрнутых в одеяло. Они осторожно положили кладку рядом с хвосторогой. Хагрид издал тоскливый стон.
- Хагрид, они все сосчитаны, - сурово сказал Чарли, а потом спросил: - Как Гарри поживает?
- Нормально, - ответил Хагрид, не отрывая глаз от яиц.
- Остаётся надеяться, что с ним всё будет нормально после встречи лицом к лицу со всеми этими тварями, - мрачно сказал Чарли, кивая на загон с драконами. – Я не посмел сказать маме, что будет в первом задании, она и так уже переживает за него... – Чарли заговорил, передразнивая встревоженный тон матери: – «Как они могли допустить его до этого турнира, он же ещё слишком молод! Я думала, что все будут в безопасности, я думала, что будут ограничения по возрасту!» А уж что с ней стало после появления статьи о нём в «Ежедневном Пророке»! «Он до сих пор оплакивает родителей! Ой батюшки, я и не знала!»
С Гарри было довольно. Осознав, что Хагрид, целиком попавший под обаяние четырёх драконов и мадам Максим, его не хватится, он молча повернулся и пошёл прочь, в замок.
Он сам не знал, рад ли он тому, что узнал, что; его ждёт или не рад. Может быть, это и к лучшему. Он уже оправился от первого потрясения. Возможно, если бы он увидел драконов впервые во вторник, то просто повалился бы в обморок на глазах у всей школы... хотя такое всё равно может случиться... Он будет вооружён всего лишь волшебной палочкой, которая сейчас казалась ему лишь узкой деревяшкой, перед чешуйчатым, шипастым, огнедышащим драконом пятидесяти футов ростом. И ему придётся пройти мимо него. У всех на глазах. Как?
Гарри побежал по опушке леса; до разговора с Сириусом у камина оставалось меньше четверти часа, и никогда ему не хотелось поговорить с кем-нибудь так сильно, как сейчас… и тут он неожиданно врезался во что-то очень твёрдое.
Гарри упал навзничь, очки сбились, он поплотнее укутался в мантию. Рядом послышался голос: "Oх! Кто здесь?"
Гарри поспешно проверил, целиком ли он закрыт мантией и лежал без движения, вглядываясь в тёмный силуэт волшебника, на которого налетел. Он разглядел козлиную бородку... это был Каркаров.
- Кто здесь? – снова настороженно спросил Каркаров, вглядываясь в темноту. Гарри лежал неподвижно и тихо. Через минуту с небольшим Каркаров, видимо, решил, что нарвался на какое-нибудь животное и опустил глаза, как будто ожидая увидеть собаку. Потом он скрылся под сенью деревьев и начал красться к месту, где находились драконы.
Гарри очень медленно и осторожно встал и бесшумно помчался сквозь тьму к Хогвартсу.
У него не было ни малейшего сомнения в намерениях Каркарова. Он ускользнул с корабля, чтобы хотя бы попытаться выяснить, каково будет первое задание. Возможно, он заметил идущих вместе по опушке леса Хагрида и мадам Максим – попробуй не заметь их даже издалека... и теперь всё, что оставалось Каркарову – это пойти на голоса и подобно мадам Максим, узнать, что подготовлено для чемпионов.
Получалось, что единственным чемпионом, которому во вторник предстояло столкнуться с неизвестностью, остался Седрик.
Гарри добрался до замка, проскользнул во входную дверь и помчался вверх по мраморной лестнице; он выбился из сил, но не смел замедлить бег... До встречи у камина оставалось меньше пяти минут...
- «Ерунда»! – выдохнул он, увидев дремлющую на портрете Толстую Даму.
- Будь по-твоему, - сонно пробормотала она, не открывая глаз, и картина отступила, пропуская его. Гарри вошёл в общую комнату. Там было пусто, и судя по совершенно обычным запахам, Гермионе не понадобилось взрывать навозные бомбы, чтобы обеспечить им с Сириусом уединение.
Гарри стащил мантию-невидимку и упал в кресло у огня. В комнате царила полутьма - её освещало лишь пламя. В его отблесках, на стоящем рядом столике, светились значки в поддержку Седрика Дигори, которые братья Криви пытались улучшить. Теперь на них было написано «ПОТТЕР НАСТОЯЩИЙ ВОНЮЧКА». Гарри посмотрел на пламя и вскочил.
В огне была голова Сириуса. Если бы Гарри не видел раньше голову мистера Дигори в очаге у Уизли в таком же виде, он бы не на шутку испугался. Теперь же он впервые за много дней улыбнулся, вылез из кресла, присел на корточки у подставки и спросил:
- Как дела, Сириус?
Сириус выглядел совсем не таким, каким его помнил Гарри. Когда они распрощались, лицо Сириуса было мрачным и истощённым, длинные чёрные волосы были спутаны и растрёпаны, а теперь волосы были подстрижены и чисты, лицо округлилось, он выглядел моложе и больше походил на себя на единственной фотографии, которая была у Гарри, - сделанной на свадьбе Поттеров.
- Я-то ладно, а ты как? – серьёзно спросил Сириус.
- Я… - Гарри хотел сказать «в порядке», но не смог. Он оглянуться не успел, как разразился длинной речью, он наговорил больше, чем за все прошедшие дни – как никто не поверил, что он оказался участником Турнира не по своей воле, как Рита Скитер наврала про него в «Ежедневном Пророке», как он постоянно ходит как сквозь строй, как его постоянно задевают, и о Роне – неверии и зависти Рона… - ...a Хагрид только что показал мне, что будет в первом задании; это драконы, Сириус, всё, я труп, - отчаянно сказал он.
Сириус поглядел на него глазами, полными тревоги, взглядом, который остался у него с самого заключения в Азкабане – застывшим, затравленным взглядом. Он дал Гарри выговориться, не перебивая его, потом сказал:
- С драконами, Гарри, справиться можно, но к ним мы вернёмся чуть позже – я не могу оставаться здесь надолго... Я вломился в дом одной семьи волшебников ради камина, но они могут вернуться с минуты на минуту. Мне надо предупредить тебя кое о чём.
- О чём? – спросил Гарри, чувствуя, как падает его настроение... Что может быть хуже предстоящей встречи с драконами?
- О Каркарове, - ответил Сириус. – Гарри, он был Поглотителем Смерти. Ты же знаешь, кто такие Поглотители Смерти?
- Да… он… что?
- Его поймали, он сидел в Азкабане со мной, но его отпустили. Чем угодно поклянусь, что Дамблдору в этом учебном году геспер в Хогвартсе понадобился для слежки за ним. Каркарова поймал Мрач. Сразу посадил его в Азкабан.
- Каркарова отпустили? – медленно переспросил Гарри – его мозг просто не хотел воспринимать ещё один поразительный факт. – Почему его отпустили?
- Он согласился сотрудничать с Министерством магии, - с горечью ответил Сириус. – Он сказал, что признаёт свои ошибки, а потом назвал имена... довёл до Азкабана множество людей вместо себя... Должен тебе сказать, там его не очень любили. И с тех пор, как он вышел, насколько мне известно, он преподаёт тёмные искусства всем студентам, которые учатся в его школе. Так что берегись и чемпиона Дурмстранга.
- Ладно, - проговорил Гарри. - Но... ты хочешь сказать, что моё имя в Кубок бросил Каркаров? Потому что если это так, он потрясающий артист. Он так взбеленился на этот счёт! Он хотел отстранить меня от состязания.
- Мы знаем, что он хороший артист, - сказал Сириус. - Иначе как бы он убедил Министерство магии освободить его? А сейчас, Гарри, я не спускаю глаз с «Ежедневного Пророка»…
- И ты, и весь мир, - горько сказал Гарри.
- …и читаю между строк в статье этой Скитер, вышедшей в прошлом месяце, что на Мрача напали за сутки до начала его работы в Хогвартсе. Да, я знаю, что она называет этот случай ещё одной ложной тревогой, - тут же добавил Сириус, не дав Гарри перебить его, - но я всё же думаю иначе. Я думаю, что кто-то пытался не дать ему попасть в Хогвартс. Я думаю, что злоумышленники знали, что с ним будет справиться сложнее. И никто не догадается вникнуть в это дело - Mрачу постоянно мерещилось, что к нему ломятся. Но это не значит, что он не может распознать настоящую опасность. Мрач был лучшим геспером в Министерстве за все времена.
- Так... что ты сказал? – переспросил Гарри. – Каркаров пытается убить меня? Но… зачем?
Сириус замялся.
- Я заметил кое-что очень странное, - медленно ответил он. – С недавних пор Поглотители Смерти как будто чуть взбодрились. Они же явились на Кубок мира по квиддичу? Кто-то наколдовал Тёмную Метку... a потом… ты слышал о той пропавшей колдунье из Министерства магии?
- О Берте Джоркинс? – уточнил Гарри.
- Точно... она пропала в Албании, а там-то в последнее время и скрывался Волдеморт... и уж она-то знала о грядущем Турнире трёх волшебников!
- Да, но... вряд ли она взяла да и пошла прямо к Волдеморту? – усомнился Гарри.
- Послушай, я знал Берту Джоркинс, - помрачнел Сириус. – Я ещё застал её в Хогвартсе, она была ненамного старше нас с твоим отцом. Она была идиоткой. С отличным чутьём, но без мозгов, совсем безмозглая. Не очень-то хорошее сочетание, Гарри. Я бы сказал, её было очень легко заманить в ловушку.
- Тогда... тогда Волдеморт мог узнать о Турнире? – догадался Гарри. – Ты это имеешь в виду? По-твоему, Каркаров здесь по его приказу?
- Не знаю, - проговорил Сириус. - Просто не знаю... Я не удивлён – Каркаров тот ещё тип, и он не вернулся бы к Волдеморту, не будучи уверенным, что Волдеморт достаточно силён, чтобы защитить его. Но тот, кто бросил твоё имя в Кубок, кто бы это ни был, сделал это не без причины, и я не могу не думать, что Турнир – отличный способ напасть на тебя и обставить всё как несчастный случай.
- Ну да, в моём случае это и правда хороший план, - уныло ухмыльнулся Гарри. – Им останется просто спрятаться получше и дать драконам сделать своё дело.
- Кстати, о драконах, - зачастил Сириус. – Способ есть, Гарри. О Цепенящем заклятии и не думай – драконы сильны и слишком могучи, один волшебник с ними не справится, чтобы одолеть дракона этим заклятием, нужно этак полдюжины волшебников…
- Да, знаю, только что видел, - сказал Гарри.
- Но ты можешь справиться один, - продолжал Сириус. – Есть способ, тебе нужно лишь одно простое заклинание. Это…
Но Гарри поднял руку, призвав к молчанию; его сердце было готово разорваться. Он услышал на винтовой лестнице позади себя шаги.
- Уходи! – шепнул он Сириусу. - Уходи! Кто-то идёт!
Гарри вскочил на ноги, загородив огонь – если кто-то увидит в стенах Хогвартса лицо Сириуса, поднимется жуткий шум, вмешается Министерство, и его, Гарри, будут допрашивать насчёт местонахождения Сириуса…
Гарри услышал тихий хлопок в огне и понял, что Сириус ушёл. Он поглядел на подножие винтовой лестницы. Кому приспичило прогуляться в час ночи и не дать Сириусу сказать ему, как управиться с драконом?
Это был Рон в своей коричневой пижаме в клеточку. Он замер, уставился на Гарри и огляделся.
- С кем ты разговаривал? – спросил он.
- А тебе-то что? – огрызнулся Гарри. – Что ты тут ночью расхаживаешь?
- Я просто хотел знать, где… - пожал плечами Рон. - Ладно. Я спать.
- Что, решил пойти пошпионить, да? – рявкнул Гарри. Он знал, что Рон представления не имел, где он был, что он явился не нарочно, но ему было всё равно – в этот миг он ненавидел в Роне всё, даже кусочек лодыжки, видневшийся из-под пижамных штанов.
- Извиняюсь, - сказал Рон, покраснев от гнева. – Мне надо было догадаться, что тебе нельзя мешать. Счастливо оставаться, репетируй спокойно своё следующее интервью.
Гарри схватил лежавший на столе значок «ПОТТЕР НАСТОЯЩИЙ ВОНЮЧКА» и швырнул его со всей силы через комнату. Значок попал Рону в лоб и отскочил.
- Валяй, - сказал Гарри. – Во вторник тебя кое-что ждёт. Если повезёт, у тебя даже шрам появится... Tы же этого хочешь, не так ли?
Он бросился на лестницу; в глубине души он ожидал, что Рон остановит его и даже стукнет, но Рон продолжал стоять в своей пижаме, из которой уже вырос, и Гарри взлетел по лестнице в спальню, бросился на кровать и долго лежал без сна, не в состоянии успокоиться. Он даже не слышал, как Рон вернулся в спальню.