Динь-динь-день...

   Перетянутый поясом полдня, день выпирал по обе стороны. Повесив прохудившуюся во время оттепелей шубу снега на сучок, он услыхал, как хихикнула с порога дупла белка. Сперва он думал, что это не о нём, но, заметив свою растёкшуюся по тропинке тень, понял, что сделался довольно-таки рыхловат. Дню не оставалось ничего, как обратиться за помощью к рассвету, который, если верить слухам, мог исправить любое, даже самое мрачное и пасмурное утро. Ну, конечно, коли не хлебал кисель тумана, или не был занят чем-нибудь своим.

   Весь в поту росы, рассвет трудился над образом дня. И, надо отдать ему должное, - выходило довольно неплохо. День стал выглядеть юным, бодрым, полным сил, а оставшийся на виду дряблый подбородок, рассвету  удалось скрасить лёгкой небритостью молодой травы.
Посмотревшись в зеркало лужи, день остался весьма доволен собой, но, ощупывая рукой пригорок подбородка, не упустил случая поплакаться:
- Колется!
На что немедля получил полный участия ответ:
- Отрастёт - перестанет. Потерпи немного.
Кто-кто, а рассвет знал, каждому хочется, чтобы его пожалели,

  Кивнув согласно, день бодро ступил на неокрепшую весеннюю землю. Ей очевидно нездоровилось, ночами морозило слегка, а, как известно, чтобы стало лучше, следует побольше пить.
Уронив лицо на стол горизонта, земля время от времени приподнималась, жалобно глядела на солнце. Шевельнув надменно бровью и слегка покачивая с укоризной головой, оно наливало очередной стакан тёплого лимонного соку или рюмку пропущенной через берёзу звонкой, кисло-сладкой воды, после чего неизменно спрашивало:
- Сколько же можно...
- Сколько нужно. - Извинялась каждый раз земля, а как только утолила жажду, взгляд её прояснился, просветлел, и первое, что ей попалось на глаза, были люди. Раскрасневшийся день, выманив их из дому, заставил ходить безо всякой цели туда-сюда, рассеянно улыбаться и делать такие вещи, на которые они, казалось, не способны уже давно.

- Это ещё которые?
- Довольствоваться простым, ничем непримечательным днём. Просто потому, что он у них есть... Ты только прислушайся. Слышишь?
- Что?!
- Динь- динь- день...
- Так это ж синица!
- Нет, это день бьёт в набат. Созывает, будит народ, чтобы не потерял он своего обличья, вспомнил, для чего он живёт жизнь свою.

   Прислушиваясь, о чём говорят люди, день радовался тому, что его поняли верно, иначе, - зачем его тогда, с завидным постоянством, приводит в мир рассвет.