Глава 24 Сенсационная новость Риты Скитер

На второй день Рождества все встали поздно. В гриффиндорской общей комнате было гораздо тише, чем обычно, ленивые беседы перемежались многочисленными зевками. Волосы Гермионы снова были растрёпаны; она рассказала Гарри, что извела на них перед балом целую кучу зелья для укладки, "но если делать так каждый день, возни не оберёшься", – мимоходом заметила она, почёсывая и поглаживая Криволапа за ушами.
Между Роном и Гермионой установилось что-то вроде молчаливого согласия не обсуждать их ссору. Они общались дружелюбно, но как-то формально. Рон и Гарри, не теряя времени даром, рассказали ей о подслушанной беседе мадам Максим с Хагридом, но Гермиона, в отличие от Рона, не поразилась новостью, что Хагрид - полувеликан.
- Я так и думала, - пожала она плечами. – Я знала, что настоящим великаном он быть не может, потому что они вырастают до двадцати футов. Но честное слово, вся эта истерика насчёт великанов… не все же они ужасны... У людей насчёт них такое же предубеждение, как насчёт оборотней... Просто обычная нетерпимость.
Рон хотел было съязвить, но, скорее всего, не желал новой ссоры и просто недоверчиво покачал головой, когда Гермиона отвернулась.
Настало время подумать о домашних заданиях, на которые они махнули рукой в первую неделю каникул. После Рождества все чувствовали себя опустошёнными – все, кроме Гарри, который (снова) начал слегка нервничать.
Дело в том, что после Рождества двадцать четвёртое февраля стало ближе, а он до сих пор ни на шаг не продвинулся в поисках разгадки, спрятанной в золотом яйце. Поэтому каждый раз, придя в спальню, он стал доставать яйцо из чемодана, открывать его и прислушиваться, надеясь, что в этот раз он услышит что-то осмысленное. Он напряжённо думал, что же напоминает ему этот звук, кроме тридцати музыкальных пил, но он никогда не слышал ничего подобного. Он закрывал яйцо, сердито тряс его и снова открывал, прислушиваясь, изменился ли звук, но звук не менялся. Он пытался задавать яйцу вопросы, перекрикивая вой, но ничего не происходило. Он даже бросал яйцо через всю комнату, не ожидая при этом, что добьётся толку.
Гарри не забыл подсказку Седрика, но при своём отнюдь не дружелюбном отношении к нему считал, что не следует принимать его помощь, если можно обойтись без неё. В любом случае ему казалось, что если Седрик и вправду решил помочь Гарри, то мог бы выражаться гораздо яснее. Он, Гарри, точно сказал Седрику, что именно будет в первом задании, а Седрик в качестве равноценного обмена просто предложил Гарри принять ванну. Ну нет, такая дурацкая помощь ему не нужна – уж точно не от того, кто ходит по коридорам под ручку с Чоу. Так начался новый семестр. Гарри погрузился в занятия, обложившись, как обычно, учебниками, пергаментом и перьями, но загадка яйца камнем лежала у него на душе, как будто он носил его с собой повсюду.
На земле лежал снег, а окна теплиц так запотевали, что на уроках гербологии сквозь них ничего не было видно. В такую погоду никто не горел желанием идти на урок ухода за волшебными существами, но Рон предположил, что со взрывохвостами они прекрасно разогреются – либо гоняясь за ними, либо оттого, что из-за их выстрелов хижина Хагрида загорится.
Но когда они подошли к хижине Хагрида, то увидели у двери престарелую колдунью с седыми космами и выступающим подбородком.
- Поторопитесь, звонок был пять минут назад, - прокаркала она ученикам, пробиравшимся к ней по сугробам.
- Кто вы? – спросил Рон, уставившись на неё. – Где Хагрид?
- Меня зовут профессор Граббли-Плэнк, - резко ответила она. – Я ваш временный учитель по уходу за волшебными существами.
- Где Хагрид? – громко повторил Гарри.
- Он занемог, - коротко ответила профессор Граббли-Плэнк.
До ушей Гарри долетел тихий, неприятный смешок. Он обернулся; подошёл Драко Малфой в компании остальных слизеринцев. Все имели радостный вид, и никто из них как будто не удивился появлению профессора Граббли-Плэнк.
- Сюда, пожалуйста, - сказала профессор Граббли-Плэнк и повела их вокруг загона с бобатонскими лошадьми. Гарри, Рон и Гермиона пошли за ней, то и дело оглядываясь на хижину Хагрида. Все шторы были закрыты. Неужели Хагрид там, одинокий и больной?
- Что случилось с Хагридом? – спросил Гарри, догнав профессора Граббли-Плэнк.
- Вас это не касается, - сказала она так, словно решила, что он просто любопытничает.
- Очень даже касается, - горячо возразил Гарри. – Что с ним?
Профессор Граббли-Плэнк как будто не слышала. Она провела их мимо загона, где стояли огромные бобатонские кони, сбившиеся от холода в кучу, и подвела к дереву на краю леса, к которому был привязан крупный красивый единорог.
При виде единорога многие девочки так и ахнули.
- Ой какой красивый! – прошептала Лаванда Браун. – Как она его раздобыла? Их же так трудно поймать!
Единорог был настолько белоснежен, что снег вокруг казался серым. Он нервно стучал золотыми копытами по земле и откидывал голову с рогом.
- Мальчики - подальше! – прикрикнула профессор Граббли-Плэнк, выбросив вперёд руку и сильно ударив Гарри по груди. – Единороги предпочитают женские руки. Девочки вперёд, подходите осторожно, давайте, только потихоньку...
Она вместе с девочками медленно подошла к единорогу, велев мальчикам стоять у изгороди и наблюдать. Едва профессор Граббли-Плэнк отошла подальше, Гарри повернулся к Рону.
- Как ты думаешь, что с ним такое? Не взрывохвост ли?..
- Да нет, Поттер, никто на него не напал, если ты об этом, - тихонько сказал Малфой. – Нет, ему просто очень стыдно высовывать свою большую уродливую рожу.
- Что ты имеешь в виду? – резко спросил Гарри.
Малфой сунул руку в карман мантии и вытащил сложенный газетный лист.
- Вот, полюбуйся, - ответил он. – Не хотелось сообщать тебе это, Поттер...
Он скорчил гримасу, а Гарри схватил листок, развернул его и начал читать; Рон, Симус, Дин и Невилл смотрели через его плечо. Это была статья, увенчанная фотографией Хагрида в весьма неприглядном виде.
«ОГРОМНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА
Как пишет наш специальный корреспондент Рита Скитер, Альбус Дамблдор, эксцентричный директор школы ведовства и колдовства Хогвартс, никогда не боялся брать себе в работники сомнительных лиц. В сентябре этого года он нанял Аластора "Maгоглаза" Mрача, знаменитого помешанного бывшего геспера, в качестве преподавателя защиты от тёмных искусств; данное решение страшно удивило многих сотрудников Министерства магии, если учесть известную привычку Мрача набрасываться на всех, кто сделает хоть мимолётное движение в его присутствии. Впрочем, Магоглаз Мрач выглядит ответственным и приличным преподавателем рядом с получеловеком, нанятым Дамблдором для преподавания ухода за волшебными существами.
Рубеус Хагрид признался, что на третьем курсе его исключили из Хогвартса и с тех пор он с удовольствием работает школьным лесничим – эту работу ему предоставил Дамблдор. Однако в прошлом году Хагрид применил своё загадочное влияние на директора, чтобы обеспечить себе ещё одну должность – преподавателя ухода за волшебными существами при наличии многих кандидатов более высокой квалификации.
Ужасно крупный и свирепый, Хагрид с помощью своего обретённого авторитета пугает студентов, заставляя их ухаживать за ужасными созданиями. Дамблдор закрыл на это глаза, а Хагрид тем временем пугает учеников. Многие говорят, что его уроки "очень страшны".
- На меня напал гиппогриф, а моего друга Винсента Крэбба цапнул флоббер-червь, - говорит четверокурсник Драко Малфой. – Мы все ненавидим Хагрида, но просто боимся слово вымолвить.
Но Хагрид не намерен отказываться от своей тактики устрашения. В прошлом месяце, в беседе с репортёром «Ежедневного Пророка», он говорил о разведении выведенных им созданий, «взрывохвостов», весьма опасного гибрида мантикоры и огнекраба. Разведение новых волшебных существ, конечно, должно проходить под пристальным наблюдением Департамента контроля за волшебными существами. Хагрид же считает себя выше всяких там ограничений.
- Я просто развлекался, - признался он, а потом резко сменил тему разговора.
Но и это ещё не всё. «Ежедневный Пророк» выяснил, что Хагрид вовсе не является – как он всегда заявлял – чистокровным волшебником. Он на самом деле даже не стопроцентный человек. Наши поиски показали, что его мать – не кто иная как великанша Фридвульфа, место пребывания которой в настоящий момент неизвестно.
За последние сто лет кровожадные и грубые великаны практически истребили друг друга в войнах между собой. Оставшаяся горстка влилась в ряды Того-Кого-Нельзя-Называть и в эпоху его ужасного царствования жестоко убила многих маглов.
Когда многих великанов, служивших Тому-Кого-Нельзя-Называть, истребили гесперы, борющиеся с тёмной стороной, Фридвульфы среди них не было. Возможно, она сбежала и живёт среди других великанов, обитающих за рубежом в горах. Но если понаблюдать за уроками ухода за волшебными существами, становится очевидно, что сын Фридвульфы унаследовал её грубую натуру.
По странному стечению обстоятельств Хагрид крепко подружился с мальчиком, который лишил сил Вы-Знаете-Кого, заставив тем самым мать Хагрида скрыться подобно остальным Вы-Знаете-Чьим приверженцам. Возможно, Гарри Поттер не знает неприятной правды насчёт своего большого друга, но Дамблдору несомненно следует предупредить и Гарри Поттера, и его сокурсников об опасностях, которыми чревато общение с теми, в чьих жилах течёт великанская кровь».
Гарри закончил чтение и поднял глаза на Рона, стоявшего с раскрытым ртом.
- Как она узнала? – прошептал он.
Но Гарри волновало не это.
- Так по-твоему, мы все ненавидим Хагрида? – начал наступать Гарри на Малфоя. – И что за ерунду ты наговорил про него, – он показал на Крэбба, - насчёт сильного укуса флоббер-червя? У них даже зубов нет!
Крэбб гримасничал, явно весьма довольный собой.
- Что ж, я думаю, это положит конец учительской карьере этого олуха, - сверкнул глазами Малфой. - Полувеликан... а я-то думал, что он в молодости полную бутыль «КостеРоста» осушил... Ни одной мамочке и ни одному папочке такое не понравится... Испугаются, как бы он их детишек не съел, ха-ха...
- Ты…
- Эй вы там, может, хватит отвлекаться?
До мальчиков донёсся голос профессора Граббли-Плэнк; все девочки собрались вокруг единорога и гладили его. Гарри был взбешён, и статья из «Ежедневного Пророка» тряслась в его руках. Он невидящим взглядом смотрел на животное, а профессор Граббли-Плэнк громко, чтобы и мальчикам было слышно, перечисляла многочисленные волшебные свойства единорогов.
- Надеюсь, эта женщина останется! – сказала после урока Парвати Патил по дороге на обед. – Это больше похоже на моё представление об уходе за волшебными существами... за нормальными существами вроде единорогов, а не за чудовищами...
- А как же Хагрид? – сердито спросил Гарри, поднимаясь на крыльцо.
- А что Хагрид? – сухо сказала Парвати. – Продолжит работать лесничим, вот и всё.
После бала Парвати стала относиться к Гарри очень холодно. Он подумал, что ему надо было уделить ей побольше внимания, но с другой стороны, она и без него хорошо время провела. Она уже рассказывала всем, кто был готов слушать, что в следующие выходные договорилась пойти в Хогсмид с парнем из Бобатона.
- Очень хороший урок получился, - сказала Гермиона уже в Большом зале. – Я не знала и половины того, что профессор Граббли-Плэнк рассказала нам о едино…
- Посмотри на это! – рыкнул Гарри, подсунув под нос Гермионе статью из «Ежедневного Пророка».
Гермиона читала с раскрытым ртом. Она отреагировала точь-в-точь как Рон.
- Как эта мерзкая Скитер всё узнала? Не Хагрид же ей рассказал?
- Нет, - сердито ответил Гарри, подходя к гриффиндорскому столу и падая на стул. – Он же и нам об этом не говорил! По-моему, она настолько взбесилась оттого, что не смогла понаписать ужасов обо мне, что начала придумывать, как бы подставить его.
- Может, она слышала, как он сказал об этом мадам Максим на балу, - спокойно предположила Гермиона.
- Мы не видели её в саду! – возразил Рон. – В любом случае ей больше нельзя появляться в школе, Хагрид говорил, что Дамблдор ей запретил...
- Может, у неё есть мантия-невидимка, - предположил Гарри, накладывая куриное жаркое себе на тарелку и разбрызгивая его от гнева. – С такой штукой-то она могла бы спрятаться в кустах и подслушивать.
- Например, как вы с Роном, - сказала Гермиона.
- Мы не нарочно подслушивали! – рассердился Рон. – У нас выбора не было! Вот идиот, говорил о своей матери-великанше там, где его кто угодно мог услышать!
- Надо сходить повидать его, - сказал Гарри. – Сегодня вечером, после предсказаний. Скажем ему, что хотим, чтобы он вернулся... ты хочешь, чтобы он вернулся? – спросил он в лоб Гермиону.
- Я… ну, я не стану отрицать, что эта замена хороша, у нас хоть один урок ухода за волшебными существами прошёл как следует… но я хочу возвращения Хагрида, конечно же, хочу! – сердито добавила Гермиона, сникнув под гневным взглядом Гарри.
И вот вечером, после ужина, все трое снова вышли из замка и пошли по снежку в хижину Хагрида. Они постучали и услышали в ответ отрывистый лай Клыка.
- Хагрид, это мы! – прокричал Гарри, прижавшись к двери. – Открой же!
Хагрид не откликнулся. Они слышали, как Клык скребётся в дверь, но она не открылась. Они колотили в неё ещё десять минут; Рон даже пошёл и постучал в одно из окон, но ответа не последовало.
- Почему он прячется от нас? – спросила Гермиона, когда они после тщетных попыток пошли назад в школу. – Неужели он думает, что для нас имеет значение, что он полувеликан?
Но для Хагрида, похоже, это имело значение. Они не получали от него весточки целую неделю. Он не появлялся за преподавательским столом во время трапез, они не видели, как он обходит территорию школы и лес, a уроки ухода за волшебными существами по-прежнему вела профессор Граббли-Плэнк. Малфой не переставал злорадствовать.
- Что, скучаешь по своему дружку-полукровке? – шептал он Гарри, когда поблизости непременно находился кто-то из учителей, чтобы Гарри не мог накинуться на него. – Скучаешь по человеку-слону?
В середине января намечался выход в Хогсмид. Гермиона была страшно удивлена, что Гарри собрался пойти.
- Я просто подумала, что ты захочешь воспользоваться тишиной в общей комнате, - объяснила она. – Займёшься наконец-то этим яйцом.
- Ой, я… я, по-моему, начинаю представлять, в чём там суть, - солгал Гарри.
- Да ну? – с уважением спросила Гермиона. - Здорово!
Внутри у Гарри всё сжалось от чувства вины, но он не придал этому значения. В конце концов у него в запасе ещё пять недель, а это очень много... да ещё если он пойдёт в Хогсмид, то может наткнуться на Хагрида, а это хорошая возможность убедить его вернуться.
В субботу они с Роном и Гермионой вышли из замка вместе и направились по холодному сырому двору к воротам. Проходя мимо стоящего на якоре в озере дурмстрангского корабля, они увидели Виктора Крама, выбравшегося на палубу в одних плавках. Он был очень худ, но явно крепче, чем казался, потому что он взобрался на борт корабля, сложил руки и нырнул прямо в озеро.
- С ума сошёл! – воскликнул Гарри, заметив тёмную голову Крама посреди озера. – Он же замёрзнет, январь на дворе!
- В его краях гораздо холоднее, - объяснила Гермиона. - По-моему, для него эта вода тёплая.
- Да, но у нас есть гигантский кальмар, - напомнил Рон. Он сказал это без всякой тревоги, но с некоторой надеждой. Гермиона уловила его тон и нахмурилась.
- Он славный парень, между прочим, - сказала она. – Он совсем не такой, как ты думаешь обо всех студентах Дурмстранга. Он мне сказал, что здесь ему гораздо больше нравится.
Рон ничего не ответил. Он с самого бала не вспоминал о Викторе Краме, однако на второй день Рождества Гарри нашёл под своей кроватью миниатюрную руку, явно оторванную от фигурки в болгарской форме для квиддича.
Гарри, идя по слякотной главной улице, постоянно высматривал, не покажется ли где Хагрид, а потом предложил зайти в «Три метлы» - он уже убедился, что ни в одном из магазинов Хагрида нет.
Паб был, как всегда, переполнен, но Гарри было достаточно одного быстрого взгляда на все столы, чтобы заметить, что Хагрида там нет. С тяжёлым сердцем он вошёл в бар вместе с Роном и Гермионой, заказал три бутылки молочного пива у мадам Розмерты и мрачно подумал, что лучше бы он остался в школе и послушал, о чём там завывает яйцо.
- Он вообще на работе бывает? – вдруг прошептала Гермиона. - Гляньте!
Она показала в зеркало за барной стойкой, и Гарри увидел там отражение Людо Бэгмена, сидящего в тёмном углу с кучкой гоблинов. Бэгмен что-то быстро говорил вполголоса гоблинам, которые сидели, сложив руки на груди, и смотрели на него довольно угрожающе.
Это и вправду было странно. Гарри подумал, что Бэгмен всё же пришёл в «Три метлы» в выходной, когда нет никакого турнирного мероприятия, так что судейство не требуется. Он стал наблюдать за Бэгменом в зеркало. Он снова был напряжён, совсем как в ту ночь, когда в лесу появилась Тёмная Метка. Но тут Бэгмен оглядел бар, заметил Гарри и встал.
- Минуточку-минуточку! – услышал Гарри его резкие слова в адрес гоблинов, и Бэгмен поспешил через бар к Гарри со своей мальчишечьей улыбкой на лице.
- Гарри! – воскликнул он. – Как дела? Надеялся повидать тебя! Всё хорошо?
- Да, спасибо, - ответил Гарри.
- Можно ли тебя ненадолго на пару слов, Гарри? – поспешно спросил Бэгмен. – Можно вас обоих попросить оставить нас ненадолго?
- Э-э… хорошо, - ответил Рон, и они с Гермионой пошли искать другой столик.
Бэгмен повёл Гарри в самый дальний угол бара подальше от ушей мадам Розмерты.
- Знаешь, Гарри, я просто хотел ещё раз поздравить тебя с великолепной победой над той хвосторогой, - начал Бэгмен. – Действительно высший класс.
- Спасибо, - ответил Гарри, прекрасно понимая, что это не всё, что хотел сказать Бэгмен – уж поздравить-то его можно было и при Роне с Гермионой. С другой стороны, Бэгмен явно не собирался метать бисер. Гарри заметил, что он посматривает в зеркало в баре на гоблинов, молча глядевших на него и Гарри тёмными раскосыми глазами.
- Тот ещё кошмар, - вполголоса сказал Бэгмен, заметив, что и Гарри смотрит на гоблинов. – Они не очень-то хорошо говорят по-английски... я как будто снова беседовал с болгарами на Кубке мира по квиддичу... но у них хотя бы есть язык жестов, который понятен другим людям. Это хоть как-то помогает вникнуть в гобледгук... а я знаю всего одно слово из гобледгука. Блэдвек. Оно означает «мотыга». Я его не использую, а то ещё подумают, что я им угрожаю.
Он испустил короткий отрывистый смешок.
- Чего они хотят? – спросил Гарри, заметив, что гоблины по-прежнему смотрят на Бэгмена.
- Э-э… ну... – вдруг занервничал Бэгмен. - Они... э-э... они ищут Барти Крауча.
- Почему они ищут его здесь? – удивился Гарри. – Разве он не в Лондоне, не в Министерстве?
- Э-э... на самом деле я представления не имею, где он, - ответил Бэгмен. – Он… так сказать... перестал приходить на работу. Уже пару недель отсутствует. Его молодой помощник Перси говорит, что он болен. Очевидно, он просто посылает сову с инструкциями. Но можно попросить тебя, Гарри, никому об этом не говорить? А то Рита Скитер всюду вертится и вынюхивает и, держу пари, она преподнесла бы болезнь Барти в самом мрачном свете. Может заявить, что он пропал подобно Берте Джоркинс.
- А о Берте Джоркинс что-нибудь слышно? – спросил Гарри.
- Нет, - ответил Бэгмен и снова напрягся. – Конечно, я послал людей на поиски... («Да уж пора бы», - подумал Гарри). - ...Но всё как-то странно. Она точно добралась до Албании, потому что встречалась там со своей троюродной сестрой. Потом она покинула дом троюродной сестры и отправилась на юг повидаться с тётушкой... и как в воду канула в пути. Как ветром сдуло… знал бы я, куда она направлялась... при этом она вряд ли собиралась сбежать... но всё же... Что это мы всё про гоблинов да про Берту Джоркинс? Я вообще-то хотел спросить тебя, – тут он понизил голос, - как у тебя дела с золотым яйцом?
- Э-э... неплохо, - соврал Гарри.
Бэгмен как будто догадался, что Гарри что-то скрывает.
- Послушай, Гарри, - сказал он всё так же тихо, - не нравится мне всё это... тебя втянули в этот Турнир, ты участвуешь в нём поневоле... - (он говорил так тихо, что Гарри пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова). – Но если... если я могу чем-то помочь... направить тебя в нужную сторону... я к тебе привязался... вон как ты с драконом управился!.. в общем, скажи лишь слово.
Гарри уставился на круглое розовое лицо и невинные голубые глаза Бэгмена.
- Однако нам положено работать над загадками самим, - напомнил он, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы его слова не звучали как обвинение начальника Департамента магических игр и спорта в нарушении правил.
- Ну... да, - раздражённо согласился Бэгмен, - но… послушай, Гарри… разве мы все не хотим победы Хогвартса?
- А Седрику вы помощь предлагали? – спросил Гарри.
На гладком лице Бэгмена появилась крошечная морщинка.
- Нет, не предлагал, - ответил он. – Я… ну, как я уже говорил, я привязался к тебе. И просто подумал, а почему бы не предложить...
- Что же, спасибо, - сказал Гарри, - но я думаю, что скоро разберусь с яйцом... ещё пара деньков – и всё разгадаю.
Он не мог ясно понять, почему отказывается от помощи, разве что потому, что Бэгмен ему чужой человек, и принять помощь от него было бы своего рода мошенничеством в большей степени, чем попросить совета у Рона, Гермионы или Сириуса.
Бэгмен выглядел чуть ли не оскорблённым, но ничего не успел сказать – явились Фред с Джорджем.
- Здравствуйте, мистер Бэгмен, - радостно сказал Фред. – Хотите, мы купим вам выпивку?
- Э-э... нет, - отказался Бэгмен, бросив полный разочарования взгляд на Гарри. - Нет, ребята, спасибо...
Фред и Джордж разочаровались не меньше Бэгмена, смотрящего на Гарри так, словно тот бросает его в беде.
- Ну, мне пора бежать, - сказал он. – Рад был повидаться со всеми вами. Удачи, Гарри.
Он поспешил прочь из паба. Гоблины дружно соскользнули со стульев и вышли вслед за ним. Гарри вернулся к Рону и Гермионе.
- Чего он хотел? – спросил Рон, едва Гарри подсел к ним.
- Предлагал мне помощь с золотым яйцом, - ответил Гарри.
- Он не должен этого делать! – изумилась Гермиона. – Он же один из судей! И вообще, ты же уже разобрался с ним?
- Э-э... почти, - ответил Гарри.
- Ох, вряд ли Дамблдор будет доволен, если узнает, что Бэгмен попытался склонить тебя к мошенничеству! – весьма неодобрительно продолжила Гермиона. – Надеюсь, он точно так же пытается помочь Седрику!
- Не пытается - я спрашивал, - ответил Гарри.
- Да кому какое дело, помогает ли кто-то Дигори? – спросил Рон. Гарри мысленно согласился с ним.
- Не очень-то дружелюбны эти гоблины, - заметила Гермиона, потягивая молочное пиво. – Что они тут делают?
- По словам Бэгмена, Крауча ищут, - ответил Гарри. – Он ещё болен. Ha работу не ходит.
- Может, его Перси отравил, - сказал Рон. – Может, решил, что если Крауч откинет копыта, его назначат начальником Департамента международного магического сотрудничества.
Гермиона бросила на Рона взгляд вроде «этим-не-шутят» и сказала:
- Странно, с чего бы это гоблинам искать мистера Крауча... Обычно они имеют дело с Департаментом контроля за волшебными существами.
- Зато Крауч может говорить на многих языках, - напомнил Гарри. – Может, им понадобился переводчик.
- Что, теперь бедненькими гоблинчиками озаботилась? – спросил Рон Гермиону. – Подумываешь замутить что-то вроде Б.У.У.Г.? Братство, уважающее уродливых гоблинов?
- Ха-ха-ха, - саркастически ответила Гермиона. – Гоблины в защите не нуждаются. Вы разве не слушали, что рассказывал профессор Бинс о восстаниях гоблинов?
- Нет, - вместе ответили Гарри и Рон.
- Так вот, они и сами в состоянии разобраться с волшебниками, - сказала Гермиона, глотнув ещё молочного пива. – Они очень умные. Не такие, как домашние эльфы, которые никогда не пытались постоять за себя.
- Ой-ёй-ёй, - сказал Рон, взглянув на дверь.
В паб вошла Рита Скитер. На этот раз она надела бананово-жёлтую мантию, а её длинные ногти были накрашены малиновым лаком; с ней был пузатый фотограф. Она купила выпивку и пошла вместе с фотографом сквозь толпу к ближайшему столику. Гарри, Рон и Гермиона наблюдали за её приближением. Она быстро говорила с очень довольным видом:
- ...не особо-то хотел поговорить с нами, правда, Бозо? Как ты думаешь, почему? И вообще, что он делает с этим эскортом гоблинов? Достопримечательности им показывает... что за глупость... он никогда не умел врать. Как ты думаешь, есть какая-то причина? Как ты думаешь, не копнуть ли нам поглубже? «Опальный экс-глава Департамента магических игр и спорта Людо Бэгмен»... Остроумное начало, Бозо – нам надо только найти историю, подходящую под него…
- Пытаетесь ещё чью-то жизнь сломать? – громко спросил Гарри.
Несколько человек обернулись. При виде говорящего глаза Риты Скитер под усыпанными камешками очками округлились.
- Гарри! – расплылась она в улыбке. – Как мило! Почему бы тебе не подойти и не присоединиться?..
- Я бы к вам подошёл с десятифутовой метлой, - гневно сказал Гарри. – Что вы там про Хагрида понаписали, а?
Рита Скитер подняла густо подведённые брови.
- Наши читатели имеют право знать правду, Гарри. И я просто выполняю свою…
- Кому какое дело, что он полувеликан? – вскричал Гарри. – С ним всё в полном порядке!
Весь паб затих. Maдам Розмерта глазела из-за стойки, не обращая внимания, что фляга, в которую она наливала медовуху, уже переполнена.
На мгновение улыбка Риты Скитер потухла, но она тут же натянула её снова; она открыла свою сумочку из крокодиловой кожи, вынула оттуда Проворно Повествующее Перо и спросила:
- Как насчёт интервью о том, что ты знаешь про Хагрида, Гарри? Что за мужчина прячется за грудой мускулов? Ваша невероятная дружба - каковы причины её возникновения? Можешь ли ты назвать его заменой своему отцу?
Гермиона резко встала, сжимая в руках бутылку с молочным пивом, как гранату.
- Вы ужасная женщина, - процедила она сквозь зубы. - Вам, получается, наплевать, лишь бы был повод для истории, и что угодно сойдёт? Даже Людо Бэгмен…
- Сядь, глупенькая девочка, и не говори о том, чего не понимаешь, - холодно ответила Рита Скитер, сурово глядя на Гермиону. – Я о Людо Бэгмене такое знаю, что у тебя волосы дыбом встанут... хотя в этом и нет нужды, - добавила она, пожирая взглядом шевелюру Гермионы.
- Гарри, Рон, пойдёмте, - сказала Гермиона.
Они ушли под перекрёстными взглядами многих глаз. У двери Гарри обернулся. Проворно Повествующее Перо было снаружи; оно носилось взад-вперёд по листу пергамента, лежавшему на столе.
- Гермиона, ты следующая, - тихо и встревожено сказал Рон, выйдя на улицу.
- Пусть попробует! – дерзко заявила Гермиона; её трясло от бешенства. – Я ей покажу! Выходит, я глупенькая девочка? Oх и отомщу же я ей. Сначала Гарри, потом Хагрид...
- Ты Риту Скитер не расстроишь, - нервно возразил Рон. – Я серьёзно, Гермиона, она и про тебя что-нибудь нароет…
- Мои родители не читают «Ежедневный пророк». Она не сможет навредить мне исподтишка! – заявила Гермиона, шагая так быстро, что Гарри и Рон с трудом поспевали за ней. Последний раз Гарри видел Гермиону в таком бешенстве в тот день, когда она ударила Драко Малфоя по лицу. – И Хагриду нечего прятаться! Heчего ему позволять подобным людишкам расстраивать его! Идёмте!
Она пустилась бегом по дороге, вбежала в ворота с крылатыми вепрями по бокам и устремилась к хижине Хагрида.
Шторы были до сих пор опущены, за дверью слышался лай Клыка.
- Хагрид! – крикнула Гермиона, налегая на входную дверь. – Хагрид, хватит! Мы знаем, что ты здесь! Кому какое дело, что твоя мать была великаншей, Хагрид! Нельзя позволять этой мерзавке Скитер доводить тебя! Хагрид, выходи, ты просто…
Дверь открылась. Гермиона сказала "принимаешь это близко к сердцу!.. ", и вдруг внезапно замолкла, потому что оказалась лицом к лицу не с Хагридом, а с Альбусом Дамблдором.
- Добрый день, - ласково сказал он, улыбнувшись им.
- Мы… хотели повидать Хагрида, - еле слышно сказала Гермиона.
- Да, я догадался, - ответил Дамблдор с блеском в глазах. – Что же вы не входите?
- Ой... хм... да, - сказала Гермиона.
Они с Роном и Гарри вошли в хижину; Клык тут же набросился на Гарри с лаем и попытался полизать ему уши. Гарри отстранил Клыка и огляделся.
Хагрид сидел за столом, на котором стояли две большие кружки с чаем. Он совсем запустил себя. Лицо покрылось пятнами, глаза запали, а волосы запутались – хуже некуда: они походили на спутанный клубок проволоки.
- Привет, Хагрид, - сказал Гарри.
Хагрид поднял глаза.
- Драсть, - прохрипел он.
- Думаю, надо ещё чаю, - сказал Дамблдор, закрывая дверь за Гарри, Роном и Гермионой. Он вынул палочку и повертел ею; в воздухе появился, кружась, поднос с чаем и блюдом пирожных. Дамблдор перенёс волшебным путём поднос на стол, и все уселись. После секундного молчания Дамблдор спросил:
- Кстати, Хагрид, ты слышал, что кричала мисс Грэйнджер?
Гермиона слегка порозовела, но Дамблдор улыбнулся ей и продолжил:
- Гермиона, Гарри и Рон всё же хотят знать тебя, судя по тому как они пытались прорваться в дверь.
- Конечно, мы по-прежнему хотим знать тебя! – сказал Гарри Хагриду. – Не думай, что всё, что эта корова Скитер… извините, профессор, - быстро добавил он, бросив взгляд на Дамблдора.
- Гарри, я ненадолго оглох и представления не имею, что ты там сказал, - ответил Дамблдор, крутя пальцами и созерцая потолок.
- Э-э… ладно, - ляпнул Гарри. – Я просто хотел сказать… Хагрид, как ты мог подумать, что нам есть дело до того, что эта тётка написала про тебя?
Две крупные слезы скатились из глаз-бусинок Хагрида и исчезли в его спутанной бороде.
- Живое доказательство тому, что я говорил тебе, Хагрид, - сказал Дамблдор, не переставая внимательно рассматривать потолок. – Я показал тебе бесчисленное множество писем от родителей, которые помнят тебя с тех дней, когда сами учились здесь. Они пишут, что если я тебя уволю, они выскажутся на этот счёт…
- Не все, - прохрипел Хагрид. – Не все хочут, чтобы я остался.
- Послушай, Хагрид, если ты ищешь всемирной известности, ты надолго застрянешь в этой хижине, - сказал Дамблдор, глядя сквозь очки-полумесяцы уже сурово. – С тех пор как я стал директором школы, недели не прошло, чтобы не прилетела хотя бы одна сова с жалобами на мой стиль руководства. Но что мне делать? Забаррикадироваться у себя в кабинете и отказываться от разговоров с кем бы то ни было?
- Вы… вы не полувеликан! – прохрипел Хагрид.
- Хагрид, ты на моих родственников посмотри! – взбеленился Гарри. – Посмотри на Дурсли!
- Вот и отлично, - сказал профессор Дамблдор. – Мой собственный братец Аберфорт обвинялся в применении непозволительных заклинаний к козе. Об этом писали во всех газетах, но разве Аберфорт спрятался? И не подумал! Он гордо поднял голову и продолжил заниматься своими делами! Я, правда, не совсем уверен, что он умеет читать, так что он вёл себя так не из храбрости...
- Вернись, Хагрид и учи нас, - тихо сказала Гермиона. - Пожалуйста, вернись, нам тебя так не хватает.
Хагрид сглотнул. Слёзы стекли по его щекам и утонули в его косматой бороде.
Дамблдор встал.
- Я отказываюсь принимать твою отставку, Хагрид, и ожидаю твоего возвращения в понедельник, - сказал он. – Ты присоединишься ко мне за завтраком в половине девятого в Большом зале. Оправданий не приемлю. Всем хорошего дня.
Дамблдор вышел из хижины, потрепав мимоходом Клыка по ушам. Едва дверь за ним закрылась, Хагрид расплакался, закрыв лицо ручищами размером с крышки для мусорных баков. Гермиона гладила его по руке, и наконец Хагрид поднял красные глаза и сказал:
- Великий человек, Дамблдор... великий человек...
- Ага, он такой, - согласился Рон. – Хагрид, можно мне пироженку?
- На здоровье, - ответил Хагрид, вытирая глаза рукой. – Ну так прав он… и вы все тоже... глупый я... мой старик-отец устыдился бы, знай, что я так себя веду... – Из его глаз снова потекли слёзы, но он быстро отёр их и добавил: - Я вам, кажись, фотографию моего старика-отца не показывал? Вот...
Хагрид встал, подошёл к шкафу, открыл ящик и вынул фотографию низкорослого волшебника с прищуренными глазами точь-в-точь как у Хагрида, сидящего с лучезарной улыбкой на плече Хагрида. Хагрид был семи-восьми футов ростом, судя по яблоне позади него, но безбородым, молодым, кругленьким и гладким – ему на вид было не больше одиннадцати лет.
- Я аккурат в Хогвартс попал, - прохрипел Хагрид. – Папка довольным помер... думал, что из меня волшебника не выйдет из-за мамки... ну и ладно. Да я, само собой, в магии не очень-то... но он хоть не узнал, что меня исключили. Помер-то, когда я на втором курсе был... Дамблдор один обо мне пёкся, когда папки не стало. Работу лесничего мне дал... он-то людям верит. Второй шанс даёт... ну так тем он от остальных директоров и отличается. Любого в Хогвартс возьмёт, если талант есть. Знает, что дети могут оказаться хорошими, даже если семьи у них не такие... ну... заслужил уважение. Только не все это разумеют. Кто-нибудь да повернёт это против тебя... кой-кто даже про крупные кости толкует, а нет чтобы встать и сказать – я то что есть и ни капли не стыжусь. «Никогда не стыдись, - говорил мне папка, - кто-то против тебя будет, да не надо вниманье обращать, не стоят они того». И прав был. Это я тупица. Я из-за неё больше расстраиваться не буду, обещаю. Крупные кости... Я ей покажу крупные кости.
Гарри с Роном и Гермионой нервно переглянулись; Гарри скорее взял бы на прогулку полсотни взрывохвостов, чем признался Хагриду, что подслушал его разговор с мадам Максим, но Хагрид продолжал говорить, явно не заметив, что сболтнул лишнее:
- Знаешь что, Гарри? – спросил он, глядя широко раскрытыми глазами на фотографию своего отца. – Когда я первый раз тебя увидал, ты мне малость меня самого напомнил. Мамки с папкой нет, а ты боялся, что для Хогвартса не сгодишься, помнишь? Не уверен был, что сможешь... a теперича глянь-ка на себя! Чемпион школы! – он на мгновение задержал взгляд на Гарри и серьёзно добавил: - Знаешь, чего я хочу, Гарри? Чтоб ты победил, чесслово. Покажешь им всем... для этого даже чистокровкой быть не надо. Не надо стыдиться себя такого как есть. Все поймут, что Дамблдор правильно делает, привечая всех, кто колдовать может. Как у тебя с яйцом-то, Гарри?
- Замечательно, - ответил Гарри. – Просто замечательно.
Несчастное лицо Хагрида расплылось в широченной улыбке.
- Taк-то, мальчик мой... покажи им, Гарри, как следует покажи. Одолей их всех.
Лгать Хагриду было совсем не то, что лгать кому-то другому. Гарри вернулся в замок с Роном и Гермионой, не в силах изгнать из памяти образ счастливого выражения на заросшем лице Хагрида. В тот вечер загадочное яйцо показалось Гарри ещё тяжелее, и перед сном он решил – пора отбросить гордость и проверить, стоит ли чего-то подсказка Седрика.