Глава 25 Яйцо и глаз

Гарри представления не имел, сколько времени ему придётся принимать ванну, чтобы разгадать секрет золотого яйца, так что он решил сделать это ночью, когда времени у него будет сколько угодно. С неохотой, как будто ему приходится снова прибегнуть к услуге Седрика, он также решил пойти в ванную для старост - она была доступна лишь немногим, поэтому вероятность, что ему помешают, намного уменьшалась.
Гарри тщательно распланировал свой поход, потому что однажды надзиратель Филч уже поймал его ночью в неположенном месте и в неположенное время, и у него не было ни малейшего желания попасться снова. В первую очередь, конечно, необходима мантия-невидимка, а для пущей безопасности Гарри решил захватить Карту Мародёров, которая, после мантии, была лучшей помощницей в задуманном Гарри нарушении правил. Карта показывала весь Хогвартс, включая его многочисленные сокращающие путь проходы и тайные ходы, а самое важное – она показывала людей внутри замка в виде малюсеньких подписанных точек, движущихся по коридорам, так что Гарри узнал бы заранее, что к ванной кто-то приближается.
Вечером в четверг Гарри соскользнул с кровати, надел мантию, спустился вниз и совсем как в ту ночь, когда Хагрид показывал ему драконов, ждал, когда дыра за портретом откроется. На этот раз снаружи стоял Рон. Он сказал Толстой Даме пароль ("Пончики с бананами"), пожелал Гарри удачи и пролез в общую комнату, а Гарри вылез.
В этот раз продвигаться под мантией-невидимкой было сложно, потому что одной рукой Гарри зажимал под мышкой тяжёлое яйцо, а в другой нёс карту, держа её перед самым носом. Однако в освещённых луной коридорах было пусто и тихо, и Гарри, регулярно сверяясь с картой, был уверен, что не нарвётся на тех, кого хотел бы избежать. Добравшись до статуи Бориса Бездарного, волшебника с растерянным лицом и в перчатках не на ту руку, он отыскал нужную дверь, подошёл к ней поближе и пробормотал пароль "сосновая свежесть", как и говорил ему Седрик.
Дверь со скрипом открылась. Гарри проскользнул внутрь, закрыл за собой дверь на задвижку, стащил с себя мантию-невидимку и огляделся.
Он тут же решил, что стать старостой стоит лишь ради того, чтобы иметь доступ к этой ванной. Её заливал мягкий свет от свечей в великолепной люстре, всё было беломраморным, включая нечто похожее на пустой четырёхугольный бассейн посреди комнаты. По краям бассейна стояло около сотни золотых кранов, все с разными инкрустациями на каждой ручке. Был там и трамплин. На окнах висели длинные белые шторы из льна, в углу громоздилась стопа белоснежных пушистых полотенец, а на стене висела одна-единственная картина в золотой рамке. На ней была нарисована белокурая русалка, крепко спящая на скале со свисающими на лицо волосами. Они вздымались каждый раз, когда она храпела.
Гарри, оглядываясь, пошёл вперёд, его шаги эхом отдавались от стен. Но какой бы великолепной ни была ванна, и какой бы заманчивой ни была возможность открыть сразу несколько кранов, он всё же не мог подавить ощущение, что Седрик просто разыграл его. Каким образом всё это может помочь разгадать загадку яйца? Всё же он положил одно из полотенец, мантию, карту и яйцо на край ванны размером с бассейн, затем наклонился и открыл несколько кранов.
Он сразу понял, что из каждого крана течёт смесь пены для ванны с водой, хотя это была не та пена для ванны, к которой Гарри привык. Из одного крана вырывались розовые и голубые пузырьки размером с футбольный мяч; из другого – белоснежная и такая густая пена, что Гарри подумал, что она запросто могла бы выдержать его вес, если бы он вдруг решил испытать её; из третьего вырывались лиловые тучки с сильным ароматом, рассыпающиеся по поверхности воды. Некоторое время Гарри развлекался, открывая и закрывая краны и особенно радуясь, когда струи воды с пеной разбрызгивались по поверхности огромной дугой. Потом, когда в глубоком бассейне стало полно воды, пены и пузырьков немыслимых размеров, Гарри закрыл все краны, снял пижаму, тапочки и халат и скользнул в воду.
Там было так глубоко, что он едва доставал ногами дна, да ещё пришлось немного проплыть к той стороне, где лежало яйцо. Но как бы он ни наслаждался плаванием в горячей пенистой воде с тучами разноцветного пара вокруг, его ничто не осенило, у него не возникло понимание.
Гарри дотянулся до яйца, взял его мокрыми руками и открыл. Ванную наполнили вой и скрип, отдающиеся эхом от мраморных стен, но эти звуки были по-прежнему невыносимы, а может быть, и ещё невыносимее из-за громкого эха. Он снова захлопнул яйцо, боясь, что на шум прибежит Филч (возможно, таков и был план Седрика), а потом услышал голос, разнёсшийся по всей ванной, из-за которого он вздрогнул и выронил яйцо:
- На твоём месте я бы попробовала опустить его в воду.
От неожиданности Гарри наглотался пены. Он выпрямился, отплёвываясь, и увидел мрачный призрак девочки, сидящей на одном из кранов, положив ногу на ногу. Это была Рёва Миртл, чьи всхлипывания часто были слышны в сливе туалета тремя этажами ниже.
- Mиртл! – в бешенстве вскричал Гарри. - Я… я же не одет!
Пена была настолько густа, что вряд ли это имело значение, но у него было ощущение, что Миртл шпионит за ним с одного из кранов с самого его прихода.
- Я закрыла глаза, когда ты вошёл, - сказала она, подмигивая ему сквозь толстые стёкла очков. – Ты уже так давно не навещал меня.
- Ага... но, – сказал Гарри, слегка сгибая колени, чтобы Миртл точно не могла видеть ничего, кроме его головы, - мне же не положено ходить в твой туалет. Он же для девочек.
- Когда-то ты не задумывался об этом, - отчаянно сказала Миртл. – Раньше ты всё время приходил туда.
Так оно и было, но лишь потому, что Гарри с Роном и Гермионой сочли неработающий туалет Миртл подходящим местом для тайного приготовления Иноликого зелья – запрещённого зелья, которое на час превратило их с Роном в живые копии Крэбба и Гойла и помогло им проникнуть в слизеринскую общую комнату.
- Мне запретили туда ходить, - ответил Гарри, и это была полуправда: однажды Перси видел, как он выходил из туалета Миртл. – После этого я подумал, что лучше мне больше там не появляться.
- А... понятно... – сказала Миртл, угрюмо почёсывая подбородок. - Ну... всё-таки... я бы сунула яйцо в воду. Седрик Дигори поступил именно так.
- Ты и за ним шпионила? – рассердился Гарри. – Ты что, по вечерам проникаешь сюда и смотришь, как старосты ванну принимают?
- Иногда, - хитро ответила Миртл. - Только раньше я никогда никому не показывалась и ни с кем не разговаривала.
- Весьма польщён, - мрачно отозвался Гарри. – Ну-ка закрой глаза!
Прежде чем вылезти из ванны, он убедился, что очки Миртл плотно заслонены, туго обмотался полотенцем и пошёл за яйцом. Едва он вернулся в воду, Миртл взглянула на него сквозь пальцы и сказала:
- Ну давай... открой его под водой!
Гарри опустил яйцо в пенную воду и открыл его. На этот раз оно не выло - оттуда доносились бульканье и песня, слова которой были неразличимы сквозь воду.
- Тебе и голову надо опустить, - посоветовала Миртл, которой явно нравилось командовать им. - Давай!
Гарри глубоко вдохнул и погрузился под воду. Теперь, сидя на мраморном дне ванны с пеной, он услышал хор жутких голосов, поющих ему из открытого яйца у него в руках:
"Где слышишь нас – стремись туда.
Мы на земле молчим всегда.
Знай: унесли мы в нашу тишь
То, чем ты очень дорожишь,
И должен ты всего за час
Забрать сокрытое у нас.
Успей за час пройти свой путь,
Не то утрату не вернуть".
Гарри всплыл сквозь пузырящуюся поверхность, откинув волосы с глаз.
- Слышал? – спросила Миртл.
- Ага... «Где слышишь нас – стремись туда»… и чтобы убедиться... ну-ка, послушаю ещё раз...
Он снова погрузился под воду. Чтобы запомнить песню яйца, Гарри пришлось проделать это ещё трижды; потом он немного поплавал в глубоком раздумье, а Миртл сидела и наблюдала за ним.
- Мне надо отправиться на поиски тех, кто не может разговаривать на земле... – проговорил он. – Так, кто это может быть?
- Ну что ты за тугодум?
Он никогда не видел Рёву Миртл такой радостной, кроме того дня, когда Гермиона, выпив порцию Иноликого зелья, обзавелась шерстью на лице и кошачьим хвостом. Гарри в раздумьях оглядел ванную... если голоса слышны только под водой, значит, они – из числа подводных обитателей. Он поделился своей теорией с Миртл, и она фыркнула.
- Так и Дигори подумал то же самое, - сказала она. – Он очень долго пролежал здесь, разговаривая сам с собой. Долго-предолго... почти все пузырьки полопаться успели...
- Подводные... – проговорил Гарри. - Миртл... кто живёт в озере, кроме гигантского кальмара?
- Да много кто, - ответила она. – Иногда я попадаю туда... порой у меня нет выбора, если кто-то спускает воду в моём туалете, когда я этого не жду...
Стараясь не думать о Рёве Миртл, летящей вниз по трубе в озеро вместе с туалетными стоками, Гарри спросил:
- Так, а у кого-нибудь из них есть человечий голос? Ну-ка…
Взгляд Гарри упал на картину с похрапывающей русалкой, висящую на стене.
- Миртл, а не живут ли там русалки?
- Ooo, замечательно, - ответила она, и её глаза заблестели сквозь толстые стёкла очков. - Дигори догадался об этом гораздо позже! Когда вот она проснулась, – Mиртл мотнула головой в сторону русалки с выражением большого отвращения на мрачном лице, - и зафыркала, и закрасовалась, и хвостом забила...
- Так вот оно что! – обрадовался Гарри. – Второе задание заключается в том, что надо найти русалок в озере и... и...
Но вдруг он понял смысл своих слов, и весь восторг тут же исчез, как будто кто-то выдернул затычку из его желудка. Он плавал не очень хорошо - у него было не так-то много практики. Дадли в детстве брал уроки плавания, Гарри же – нет, ибо тётя Петуния и дядя Вернон несомненно надеялись, что он когда-нибудь утонет. Водоём этак вдвое длиннее этой ванны – куда ни шло, но озеро очень велико и очень глубоко... а русалки явно живут у самого дна...
- Миртл, - проговорил Гарри, - как же мне дышать?
При этих словах глаза Миртл внезапно снова наполнились слезами.
- Бестактный! – пробормотала она, роясь в карманах своей мантии в поисках платочка.
- Почему бестактный? – изумился Гарри.
- Потому что говоришь о дыхании при мне! – прокричала она, и её голос отдался громким эхом по всей ванной. – Когда я не могу... когда я не... давно...
Она спрятала лицо в платочке и громко высморкалась. Гарри вспомнил, как Миртл всегда задевает факт её смерти, но никто из остальных привидений, которых Гарри знал, никогда так не протестовал из-за этого.
- Извини, - нетерпеливо сказал он. – Я не хотел… я просто забыл...
- Ну да, так легко забыть, что Миртл мертва, - заныла Миртл, глядя на него опухшими глазами. – Меня и живую-то не замечали. И тело моё нашли только много часов спустя – я-то знаю, я сидела и ждала их. Олив Хорнби пришла в туалет. «Миртл, ты опять тут ревёшь? – спросила она. - Профессор Диппет попросил меня отыскать тебя…» A потом она увидела моё тело... oooo, это она на всю жизнь запомнила, я об этом позаботилась... преследовала её и припоминала ей всё-всё, вот так. Помню, как на свадьбе её брата…
Но Гарри не слушал её: он снова задумался о песне русалок. «Унесли мы в нашу тишь то, чем ты очень дорожишь». Получается, они собираются украсть что-то принадлежащее ему, что-то, что ему надо будет забрать назад. Что они собираются отнять?
- …a потом, само собой, она попросила Министерство магии принять меры, чтобы я больше не преследовала её, так что мне пришлось вернуться сюда и жить в моём туалете.
- Хорошо, - небрежно сказал Гарри. – Ну что ж, я продвинулся довольно далеко... Будь добра, закрой глаза. Я выхожу.
Он достал яйцо со дна ванны, выбрался, вытерся и надел пижаму и халат.
- Ты будешь хотя бы иногда навещать меня в моём туалете? – уныло спросила Рёва Миртл Гарри, подбирающего с пола мантию-невидимку.
- Э-э... постараюсь, - ответил Гарри, подумав про себя, что явится в туалет Миртл снова только если все остальные туалеты замка выйдут из строя. – Увидимся, Миртл... спасибо за помощь.
- Пока, - мрачно сказала она и влезла в кран, а Гарри надел мантию-невидимку.
Выйдя в тёмный коридор, Гарри посмотрел на Карту Мародёров, чтобы проверить, чисто ли на горизонте. Да, точечки, обозначающие Филча и его кошку Миссис Норрис, значили, что те мирно почивают в своём кабинете. Никто не шатался по замку, кроме Пивза, но он ошивался в Трофейном зале этажом выше. Гарри пошёл к гриффиндорской башне, но зацепился глазом кое за что на карте... за что-то весьма странное.
Двигался не только Пивз. Возле помещения в левом нижнем углу – кабинета Снейпа – кружила точка. Но точка не была обозначена именем "Северус Снейп"... это был Бартемис Крауч.
Гарри уставился на точку. Говорили же, что мистер Крауч настолько болен, что не ходит на работу и не явился на Святочный бал – что же он делает, проникнув в Хогвартс в час ночи? Гарри внимательно всмотрелся в точку – она ходила вокруг да около комнаты, то и дело останавливаясь...
Гарри помедлил, задумался... и любопытство взяло верх. Он развернулся и пошёл в противоположную сторону к ближайшей лестнице. Ему хотелось узнать, что надо Краучу.
Гарри спускался по лестнице как можно тише, но лица на некоторых портретах всё же с любопытством поворачивались на скрип половиц и шуршание его пижамы. Он спустился в нижний коридор, отодвинул ковёр и пошёл дальше по более узкой лестнице, сокращающей путь, и так он спустился ещё на два этажа. Он с удивлением продолжал сверяться с картой... Пожалуй, нехарактерно это было для правильного и законопослушного мистера Крауча – шастать вокруг чужого кабинета глубокой ночью...
И вот по дороге, не думая о том, что он делает, не сосредоточившись ни на чём, кроме странного поведения мистера Крауча, Гарри вдруг попал ногой прямо в коварную ступеньку, которую Невилл всегда забывал перепрыгнуть. Он неловко покачнулся, и золотое яйцо, до сих пор мокрое после ванны, выскользнуло прочь. Он бросился вперёд, чтобы поймать его, но слишком поздно - яйцо покатилось по длинной лестнице, гремя на каждой ступени, как турецкий барабан; мантия-невидимка соскользнула, Гарри подхватил её, и Карта Мародёров выпала из его руки и отлетела на шесть ступенек вниз. Он не мог достать до неё, потому что застрял в ступеньке выше колена.
Золотое яйцо выкатилось из-за ковра у подножия лестницы, раскрылось и начало громко выть на весь коридор. Гарри выхватил палочку и попытался дотронуться ею до Карты Мародёров, чтобы стереть изображение, но она была недосягаема…
Натянув мантию, Гарри выпрямился и прислушался, зажмурившись от страха... и тут же…
- ПИВЗ!
Это был такой узнаваемый охотничий клич надзирателя Филча. Гарри услышал его быстрые шаркающие шаги, они приближались, а хриплый голос надзирателя был полон гнева:
- Что за грохот? Весь замок решил перебудить? Я доберусь до тебя, Пивз, я до тебя доберусь, ты у меня... a это что такое?
Шаги Филча замерли; раздался щелчок металла о металл, и вой прекратился – Филч подобрал и закрыл яйцо. Гарри стоял тихо (его нога до сих пор была крепко зажата в волшебной ступеньке) и прислушивался. В любой момент Филч отодвинет ковёр, ожидая увидеть Пивза... а Пивза-то нет... но если он пойдёт вверх по лестнице, то заметит Карту Мародёров... и неважно, в мантии-невидимке Гарри или нет, карта всё равно покажет точку "Гарри Поттер" как раз там, где он стоит.
- Яйцо? – послышался тихий голос Филча у подножья лестницы. – Милочка моя! – Mиссис Норрис точно была при нём. - Это же турнирная вещь! Она принадлежит чемпиону школы!
Гарри начало мутить; его сердце бешено заколотилось…
- ПИВЗ! – протяжно взревел Филч. – Ты воруешь!
Он отогнул ковёр внизу, и Гарри увидел его ужасное одутловатое лицо и выпученные бледные глаза, изучающие темноту и пустую (для Филча) лестницу.
- Что, прячешься? – сладким голоском спросил он. – Я доберусь до тебя, Пивз... Ты слетал украсть турнирную вещь, Пивз... Дамблдор выгонит тебя за это, ты, подлый вороватый полтергейст...
Филч начал взбираться по лестнице, а его тощая дымчатая кошка кралась у его ног. Глаза Mиссис Норрис, похожие на фонари, как у её хозяина, уставились на Гарри. До сих пор он никогда не задумывался, могут ли кошки видеть сквозь мантию-невидимку... Охваченный мрачным предчувствием, он наблюдал за приближающимся Филчем в старом фланелевом халате. Он отчаянно пытался высвободить ногу, но она ушла вниз ещё на несколько дюймов… в любой момент Филч заметит карту или наткнётся прямо на него…
- Филч!? Что такое?
Филч остановился в нескольких ступеньках от Гарри и обернулся. У подножья лестницы стоял единственный человек, который мог ухудшить положение Гарри: Снейп. Он стоял разъярённый в длинной серой ночной сорочке.
- Это Пивз, профессор, - злобно прошептал Филч. – Он сбросил это яйцо по ступенькам.
Снейп быстро поднялся к Филчу. Гарри стиснул зубы, убеждённый, что его громко стучащее сердце в любой момент может выдать его...
- Пивз? – тихо переспросил Снейп, рассматривая яйцо в руках у Филча. – Но в мой кабинет Пивз зайти не мог...
- Это яйцо было в вашем кабинете, профессор?
- Конечно, нет, - рассердился Снейп. – Я услышал грохот и вой…
- Да, профессор, это было яйцо…
- Я пошёл посмотреть…
- Пивз бросил его, профессор…
- …a когда проходил мимо своего кабинета, заметил, что факелы зажжены, а дверца шкафа приоткрыта! Кто-то рылся в нём!
- Но не мог же Пивз…
- Без вас знаю, Филч! – снова крикнул Снейп. – Я запечатываю мой кабинет заклинанием, снять которое может только волшебник! – Снейп оглядел лестницу прямо сквозь Гарри, потом оглянулся на коридор внизу. – Филч, я хочу, чтобы вы пошли со мной и помогли мне найти взломщика.
- Я… да, профессор… но…
Филч жалобно оглядел лестницу прямо сквозь Гарри, который понял, с какой неохотой тот упускает шанс прижать к стенке Пивза. «Иди, - мысленно молил его Гарри, - иди со Снейпом... иди...» Миссис Норрис вилась у ног Филча... У Гарри возникло стойкое ощущение, что она почуяла его... Зачем он налил в ванну столько душистой пены?
- Вот в чём дело, профессор, - жалобно сказал Филч. - На этот раз директору придётся выслушать меня. Пивз обокрал студента, может, это мой шанс вышвырнуть его из замка раз и навсегда…
- Филч, мне не до этого жалкого полтергейста, в моём кабинете…
Чок. Чок. Чок.
Снейп резко замолчал. Они с Филчем взглянули на подножье лестницы. Гарри увидел через щель между их головами взбирающегося к ним Магоглаза Мрача. Мрач набросил свою старую дорожную мантию поверх ночной сорочки и как всегда, опирался на палку.
- Что, пижамная вечеринка? – проворчал он снизу.
- Мы с профессором Снейпом услышали шум, профессор, - тут же ответил Филч. – Полтергейст Пивз, как обычно, всем швыряется… а профессор Снейп обнаружил, что кто-то вломился в его каб…
- Тихо! – шикнул Снейп на Филча.
Мрач поднялся на ступеньку выше. Волшебный глаз Мрача устремился на Снейпа, а потом – явно на Гарри.
Сердце Гарри страшно сжалось. Мрач может видеть сквозь мантии-невидимки... лишь ему была видна вся странная картина: Снейп в ночной сорочке, Филч сжимает яйцо, а он, Гарри, застрял на лестнице позади них. Кривой рот Мрача открылся от изумления. Несколько секунд они с Гарри смотрели друг другу прямо в глаза, потом Мрач закрыл рот и снова направил волшебный глаз на Снейпа.
- Я вас правильно понял, Снейп? – с расстановкой переспросил он. – Кто-то вломился в ваш кабинет?
- Неважно, - холодно ответил Снейп.
- Напротив, это очень важно, - проворчал Мрач. С чего бы кому-то вламываться в ваш кабинет?
- Осмелюсь предположить, какому-нибудь студенту, - ответил Снейп. На седом виске Снейпа угрожающе забилась жилка. – Такое случалось и раньше. Из моего личного шкафа исчезли ингредиенты для зелий... несомненно, студенты пытаются приготовить недозволенные смеси...
- А, так вы думаете, к вам за ингредиентами для зелий полезли? – спросил Мрач. – А вы там у себя ничего больше не прячете, а?
Землистый профиль Снейпа жутко покраснел, жилка на виске забилась ещё сильнее.
- Вы, Мрач, прекрасно знаете, что я ничего не прячу, - сказал он медоточиво, но угрожающе, - поскольку сами обыскали мой кабинет с особым тщанием.
Лицо Мрача скривилось в улыбке.
- Привилегия геспера, Снейп. Дамблдор велел мне не спускать глаз…
- Дамблдор, вообще-то, доверяет мне, - процедил Снейп сквозь зубы. – Я отказываюсь верить, что он дал вам распоряжение обыскать мой кабинет!
- Само собой, Дамблдор доверяет вам, - проворчал Мрач. – Он же такой доверчивый человек! Beрит во вторые шансы. Но я… есть пятна, которые не смываются, Снейп, доложу я вам. Пятна, которые никогда не смываются, знаете, что; я имею в виду?
Снейп внезапно проделал что-то странное. Он схватился за левое предплечье правой рукой, как будто у него там что-то заболело. Мрач рассмеялся.
- Идите спать, Снейп.
- У вас нет полномочий посылать меня куда бы то ни было! – прошипел Снейп, отпустив свою руку и как будто рассердившись на самого себя. – У меня такие же права расхаживать по этой школе, как и у вас!
- Ну и идите дальше, - сказал Мрач, однако в его голосе звучала угроза. – Жду с нетерпением встречи с вами в тёмном коридоре как-нибудь... Кстати, вы что-то уронили...
Гарри охватил ужас – Мрач показал на Карту Мародёров, лежащую шестью ступеньками ниже. Едва Снейп и Филч отвернулись, чтобы взглянуть на неё, Гарри плюнул на осторожность; он поднял руки под мантией, неистово помахал Мрачу, чтобы привлечь его внимание и сказал одними губами: "Это моё! Mоё!"
Снейп подошёл к карте с ужасным выражением ясной догадки на лице…
- Aкцио пергамент!
Карта взлетела, проскользнула мимо протянутых пальцев Снейпа и пролетела вниз по лестнице в руки Мрача.
- Ошибочка вышла, - спокойно сказал Мрач. – Это моё – должно быть, раньше обронил…
Но чёрные глаза Снейпа бегали от яйца в руках Филча к карте в руке Мрача, и Гарри понял, что он сопоставляет факты – так мог только Снейп...
- Поттер, - тихо сказал он.
- Что-что? – спокойно переспросил Мрач, складывая и убирая в карман карту.
- Поттер! – рыкнул Снейп и обернулся, глядя как раз туда, где стоял Гарри, как будто внезапно разглядел его. – Это яйцо Поттера. Этот пергамент принадлежит Поттеру. Я уже видел его и узнал! Поттер здесь! Под своей мантией-невидимкой!
Снейп вытянул руки вперёд, как слепец, и пошёл вверх по лестнице; Гарри готов был поклясться, что огромные ноздри Снейпа расширились, будто вынюхивая Гарри. Он попался. Гарри отклонился назад, пытаясь избежать прикосновения пальцев Снейпа, но в этот миг…
- Снейп, там никого нет! – рявкнул Мрач. - Я же буду рад сообщить директору, как быстро вы перевели стрелки на Поттера!
- В каком смысле? – Снейп снова обернулся к Мрачу, не опуская вытянутых рук в нескольких дюймах от груди Гарри.
- А в таком, что Дамблдору очень интересно знать, кто охотится за этим мальчишкой! – ответил Мрач, ковыляя поближе к подножью лестницы. – И мне тоже, Снейп... очень интересно... – По его изуродованному лицу пробежал отсвет факела, и все его шрамы и оторванное крыло носа как будто углубились и потемнели.
Снейп смотрел на Мрача, и Гарри не видел выражения его лица. Некоторое время никто не двигался с места и не говорил ни слова, потом Снейп медленно опустил руки.
- Я просто подумал, - сказал Снейп делано-спокойным голосом, - что если Поттер опять разгуливает в неположенное время... есть у него такая нехорошая привычка... его следует остановить. Для… для его собственной безопасности.
- А, понятно, - тихо сказал Мрач. – Что это вы вдруг стали принимать интересы Поттера близко к сердцу?
Воцарилось молчание. Снейп и Мрач смотрели друг на друга, а Mиссис Норрис громко мяукнула, продолжая тереться о ноги Филча и глядя в сторону источника ароматов пены для ванны.
- Пойду, пожалуй, спать, - резко сказал Снейп.
- Самая лучшая ваша идея за ночь, - ответил Мрач. – А теперь, Филч, просто отдайте мне яйцо…
- Нет! – вскричал Филч, прижимая к себе яйцо, будто сына-первенца. – Профессор Мрач, это доказательство вероломства Пивза!
- Это собственность чемпиона, у которого он его украл, - сказал Мрач. - Отдайте его сейчас же.
Снейп стремительно спустился по лестнице и прошёл мимо Мрача без единого слова. Филч подал сигнал Миссис Норрис, которая какое-то время в упор смотрела на Гарри и лишь потом повернулась и подошла к своему хозяину. Гарри, часто дыша, прислушивался к удаляющимся шагам Снейпа; Филч вручил Мрачу яйцо и тоже скрылся из виду, бормоча Миссис Норрис: "Ничего, милочка... утром повидаем Дамблдора... расскажем, что Пивз натворил..."
Хлопнула дверь. Гарри смотрел на Мрача, опирающегося на палку и с трудом взбирающегося к нему с глухим стуком по каждой ступеньке.
- Рисковый ты, Поттер, - пробормотал он.
- Да... я… э-э... спасибо, - еле выговорил Гарри.
- Что это такое? – спросил Мрач, вынимая из кармана и разворачивая Карту Мародёров.
- Карта Хогвартса, - ответил Гарри в надежде, что сейчас Мрач вызволит его из плена лестницы - его нога очень болела.
- Мерлинова борода, - пробормотал Мрач, уставившись на карту и взволнованно вращая волшебным глазом. – Это же... Поттер, это всем картам карта!
- Да, она... весьма полезна, - ответил Гарри. Его глаза заслезились от боли. – Э-э… профессор Мрач, как вы думаете, вы сможете помочь мне?..
- Что? А! Да... да, конечно...
Мрач схватил Гарри за руку и потянул; нога Гарри освободилась из коварной ступеньки, и он поднялся чуть повыше. Мрач продолжал рассматривать карту.
- Поттер, – проговорил он, - не случилось ли тебе каким-то образом увидеть, кто там в кабинет к Снейпу вломился? Я имею в виду, на этой карте?
- Э-э... да, случилось... – признался Гарри. – Это был мистер Крауч.
Волшебный глаз Мрача пробежал по всей карте. Он вдруг встревожился.
- Крауч? – переспросил он. – Ты… ты уверен, Поттер?
- Ещё как, - ответил Гарри.
- А, сейчас его больше тут нет, - сказал Мрач, продолжая пожирать взглядом карту. - Крауч... очень… очень интересно...
Он ещё около минуты молча разглядывал карту. Гарри понял, что его новость что-то значит для Мрача и очень хотел знать, что именно. Он не знал, хватит ли у него смелости спросить. Мрач его слегка напугал... но с другой стороны, Мрач только что помог ему избежать целой кучи неприятностей...
- Э-э... профессор Мрач... как вы думаете, что мистер Крауч разыскивал в кабинете у Снейпа?
Волшебный глаз Мрача оторвался от карты и поглядел, вращаясь, на Гарри. Это был сверлящий взгляд, Мрач как будто взвешивал решение – отвечать или нет или что именно сказать.
- Не бери в голову, Поттер, - в конце концов пробормотал Мрач. - Говорят, старый Магоглаз помешан на ловле тёмных волшебников... но я ничто… просто ничто… по сравнению с Барти Краучем.
Он продолжал разглядывать карту. Гарри сгорал от любопытства.
- Профессор Мрач, - снова заговорил он. – Как вы думаете... это может быть связано с... может, мистер Крауч думает, что здесь что-то затевается...
- Например? – резко спросил Мрач.
Гарри сам испугался собственной дерзости. Он не хотел, чтобы Мрач догадался, что у него есть какие-то источники вне Хогвартса - так и до хитроумных вопросов насчёт Сириуса дойдёт.
- Не знаю, - пробормотал Гарри. - Но разве недавно не произошло кое-что странное? Об этом писали в «Ежедневном пророке»... Тёмная Метка на Кубке мира, и Поглотители Смерти, и прочее...
Оба глаза Мрача округлились.
- Смекалистый ты мальчишка, Поттер, - сказал он. Его волшебный глаз снова повернулся к Карте Мародёров. – Крауч, скорее всего, так и подумал, - проговорил он. – Очень вероятно... недавно тут странные слухи ходили… благодаря Рите Скитер, само собой. По-моему, многие из-за этого занервничали. – Его кривой рот изогнулся в улыбке. – И если есть кое-что ненавистное мне, - тихо сказал он скорее самому себе, чем Гарри, и его волшебный глаз устремился в левый угол карты, - то это разгуливающий на свободе Поглотитель Смерти...
Гарри уставился на него. Не думал ли Мрач о том же, что и он, Гарри?
- А теперь, Поттер, хочу задать тебе вопрос, - сказал Мрач уже более деловито.
Сердце Гарри ушло в пятки - он решил, что свершилось. Сейчас Мрач спросит, откуда у него эта карта – весьма сомнительный волшебный предмет – и всё: история её попадания к нему бросит тень не только на него, но и на его родного отца, Фреда и Джорджа Уизли и профессора Люпина, предыдущего учителя защиты от тёмных искусств. Мрач помахал картой перед застывшим от ужаса Гарри…
- Можно взять её на время?
- О! – сказал Гарри.
Эта карта была ему очень дорога, но с другой стороны, он испытал огромное облегчение, что Мрач не спросил, где он её взял; несомненно, он обязан Мрачу.
- Да, пожалуйста.
- Хороший мальчик, - проворчал Мрач. – Она может очень мне пригодиться... это, пожалуй, то, что я искал... А теперь, Поттер, давай-ка в постель...
Они вместе поднялись по лестнице; Мрач не отрывал глаз от карты, как будто это было сокровище, подобного которому он раньше никогда не видел. Они оба молча дошли до кабинета Мрача, где он остановился и взглянул на Гарри.
- Поттер, ты когда-нибудь подумывал о карьере геспера?
- Нет, - ответил захваченный врасплох Гарри.
- А ты поразмысли об этом, - посоветовал Мрач, кивнув и задумчиво глядя на Гарри. – Да, действительно... и между прочим... Ты взял это яйцо с собой не просто так, я полагаю?
- Э-э… нет, - улыбнулся Гарри. – Я разгадывал его загадку.
Мрач кивнул, и его волшебный глаз снова заметался.
- Да, Поттер, ничто так не вдохновляет на идеи, как ночные прогулки... До утра...
Он вошёл к себе в кабинет, снова глядя на Карту Мародёров, и закрыл за собой дверь.
Гарри медленно дошёл до гриффиндорской башни, запутавшись в мыслях о Снейпе, Крауче и о том, что бы это значило... Зачем Краучу притворяться больным, если он может попасть в Хогвартс, когда захочет? Что, по его мнению, Снейп прячет у себя в кабинете?
А ещё Мрач считает, что ему, Гарри, следует стать геспером! Интересная идея... но через десять минут, спрятав в чемодан яйцо и мантию и забравшись в кровать, он подумал, что прежде чем выбирать эту работу, надо узнать, насколько сложны испытания, которые проходят гесперы.