В логове угольного шайтана

Повесть для детей об открытии угля Михайлой Волковым

      Дымившуюся гору рудознатцы Михайло Волков и Фёдор Инютин заметили ещё издалека, когда шли из Верхотомского острога вдоль берега Томи. Проходя мимо деревни Кемеровой, путники спросили у одного из местных крестьян, почему гора дымит. Мужчина рассказал, что много лет назад от молнии на горе загорелось дерево, а от него потом заполыхала и сама земля. Несколько лет по склонам горы сбегали огненные струйки и по окрестностям стоял вонючий смрад. И хоть сейчас гора уже не горит, а только дымит, но ходить туда не советовал, так как считал, что сам всемогущий шайтан разгневался на людей и наслал на гору нечистую силу и тот, кто приблизится к горе, может заживо сгореть.
      Рудознатцы словам крестьянина не поверили и решили сами проверить, что там дымит. Приблизившись к горе, они заметили, что вдоль крутого обрывистого берега Томи тянулись красивые оранжевые слои породы. А сверху из горы шёл дым, от которого в воздухе стоял удушливый запах. Почти на треть гора была сожжена и превратилась в багрово-оранжевую. Казалось, что порода, камни и огненно-рыжая осыпь у обрыва всё ещё горячие. Волков осторожно притронулся к одному такому камню, но к его удивлению, он оказался холодным. Он поднял глаза вверх и увидел на склоне горы кустарники с обожжёнными листьями, и только ближе к вершине листва на кустах была зелёной.
      Пока Инютин собирал для костра сухой плавник, валявшийся на берегу реки, Волков взял кайло и пошёл по берегу – туда, где не было дыма.
Остановившись, он долго осматривал пласты породы со следами горения. Потом посмотрел вверх и начал подниматься в гору. Подъём оказался нелёгким.  Некоторые выступы, едва он хватался за них рукой, сразу отваливались и с шуршанием скатывались вниз. Тогда он стал втыкать кайло среди камней и с его помощью подниматься вверх. Неожиданно дым, который снизу казался безобидным, резко ударил ему в нос. От едкого запаха в горле запершило, рудознатец закашлялся, из глаз потекли слёзы. Дышать стало трудно, и он уже хотел прекратить подъём и спуститься вниз, но тут ветром дым отнесло в сторону, дышать стало легче и Михайло продолжил подъём. Вскоре он оказался на уровне дымящейся земли. Встав на большой камень, огляделся. Вид с высоты на реку открывался очень красивый. До самого горизонта тянулись холмы, поросшие высокой травой, кустарниками, берёзами, соснами и елями. Однако стоять было неудобно и, чтобы проводить дальнейший осмотр горы, нужно было закрепиться. Отворачиваясь от дыма, который постоянно возвращался, как только утихал ветер, Волков начал осторожно долбить землю вокруг ног, расширяя площадку. Наконец площадка была готова и на ней можно было стоять не боясь. Он внимательнее оглядел дымящуюся землю: вблизи она оказалась серой. Осторожно ткнул в землю кайлом. От земли легко отделились мелкие серые камешки и полетели вниз с обрыва. Михайло ещё раз проткнул землю кайлом. Так он делал до тех пор, пока внизу не скопилась небольшая горка камешков. После этого он спустился с обрыва. Собрав камешки в мешок, подошёл к костру. Показав находку Инютину, сказал:
     –  Похоже уголь это, земляной! Сейчас проверим, как будет гореть в костре.
     Он ссыпал камни в костёр и стал ждать. Время шло, а камни не загорались.
     – Странно, – произнёс рудознатец, – на горе горят, а в костре нет!
     Михайло подбросил валежника, чтобы увеличить огонь, но все попытки зажечь камни успеха не принесли. Присев у костра, Волков стал размышлять, почему не горят камни, взятые из того же места, откуда идёт дым. Он взял в руки камешек, принесённый с горы, повертел его в руках, рассматривая трещинки. И вдруг, догадавшись, произнёс вслух:
     –  Ведь это же обгоревшие камни, которые уже превратились в золу! Огонь ушёл вглубь горы, а сверху осталась зола. Надо глубже копать!
Он встал и вновь пошёл по берегу, внимательно изучая обрыв. Заметив в одном месте выделяющийся тёмный пласт, снова забрался наверх. Надолбил уже других, более тёмных камушков, спустился вниз и тоже бросил их в костёр. И вновь неудача – камни не загорелись.
      В голове рудознатца метались тревожные мысли: «Почему не горят, вроде эти камни непохожи на золу? Но ведь что-то же горит внутри горы? А что?».
      Уходить, не добившись результата, ему не хотелось. Но день уже клонился к вечеру, надо было что-то решать. Михайло достал из сумки верёвку и, захватив кайло, решительно направился вдоль обрыва. Пройдя шагов пятьдесят, он поднял голову и заметил в стене чёрный пласт земли. Уже в третий раз стал подниматься вверх по обрыву. Забравшись на гору, он завязал один конец верёвки на поясе, а второй обвязал вокруг ствола росшей рядом берёзы и начал спускаться по стене вниз. Добравшись до тёмной полосы в обрыве и закрепившись на небольшом уступе, стал рассматривать чёрную землю.  По цвету она сильно отличалась от тех камешков, что Михайло добыл раньше. Начал кайлом понемногу долбить стену. Сначала откалывалась мелкая крошка, затем появились куски покрупнее. На вид они были глянцевые и на солнце слегка переливались. Один за другим слетали камни вниз, и, когда там образовалась внушительная чёрная кучка, Михайло спустился с обрыва. Взял в руки несколько камешков, отнёс их к костру и положил в середину. Глядя на огонь, он стал ждать. Вскоре дрова в середине костра прогорели и незаметно камни тоже загорелись, распространяя сладковато-удушливый запах. Ещё не веря в случившееся, рудознатец отгрёб их в сторону, но они продолжали гореть. Прогорая, камни покрывались нежным сизоватым пеплом.
      – Надо же, – удивился он, поворачиваясь к Фёдору, – камни горят как дрова, – и уже более уверенно добавил: –  Только не камни это, а уголье, каменное! Хорошее подспорье будет дровам, а может, даже и лучше!
      И тут же мысленно Волков представил, как к заводским домнам, печам и фабрикам везут не древесный уголь, над обжигом которого вынуждено трудиться много людей, а этот камень, что горит намного лучше и дольше, чем дрова.
      Вернувшись к чёрной кучке, Михайло выбрал самый крупный переливающийся камень, положил его на ладонь и стал внимательно разглядывать. Он был уверен, что нашёл новый, до сих пор невиданный минерал, который может изменить судьбу этого красивого места. Рудознатец перевёл задумчивый взгляд на реку Томь, по берегам которой тянулись нетронутые леса, затем вновь посмотрел на камень и потрогал его рукой. Внезапно сильный порыв ветра принёс с горы дым и глаза рудознатца заволокло дымом. Он помотал головой, пытаясь прогнать его. Но как ни старался, дым не рассеивался. Пытаясь понять, что происходит, рудознатец повернулся в одну сторону, затем в другую. Но вокруг по-прежнему было всё как в тумане. Он немного постоял и осторожно двинулся по берегу в сторону костра. Сделал несколько шагов, запнулся и упал. Падая, он выронил камень, который держал в руке, тот с шорохом откатился в сторону. Михайло стал шарить рукой вокруг, пытаясь отыскать его, но поиски ни к чему не привели. В душе рудознатца внезапно проснулся страх. Он понял, что всё, что с ним сейчас происходит, вовсе не случайно – видимо, тот самый шайтан, о котором предупреждал крестьянин, не хочет отдавать камни с этой горы. Михайло присел на дерево, о которое запнулся, и неожиданно услышал звонкий девичий голос со стороны рек:
      –  Стёпка, кому говорю, немедленно вылезай из воды!
      –  Сейчас! – послышался с реки ответный голос мальчишки. – Вот только выберусь на берег, видишь меня далеко течением вниз снесло.
      –  Как же снесло тебя! –  язвительно прокричала девочка. –  Как будто я не знаю, что ты нарочно уплываешь далеко, чтобы до тебя докричаться нельзя было. Вот скажу дедушке, что меня не слушаешься, он тебя больше на речку не отпустит!
      В тот же миг дым перед глазами рудознатца рассеялся, и он увидел на берегу девочку лет тринадцати. Она стояла у самой кромки воды и грозила кому-то кулаком. Михайло перевёл взгляд на реку и увидел мальчика, который плыл, борясь с сильным течением. Он отчаянно барахтался в воде, пытаясь повернуть к берегу. Но, видимо силы были уже на исходе, и у него ничего не получалось. Река стремительно уносила подростка вниз по течению. Михайло вскочил и, как был в одежде и сапогах, так и бросился в воду, поплыв за мальчиком. Плыть по течению было легко, и Михайло быстро догнал мальчишку. Ухватив его за плечо, стал подталкивать к берегу. Вскоре они почувствовали под ногами дно и вышли на берег. Спотыкаясь о камни, мальчишка прошёл немного по берегу и неожиданно рухнул на влажный песок, замерев в неподвижности. Михайло присел рядом и стал стягивать сапоги, выливая из них воду и ставя в сторонку на просушку. Размотав мокрые портянки, разложил их на камни. Потом встал и энергично похлопал себя руками по мокрой одежде, сбивая лишнюю воду. Услышав шум, он оглянулся и увидел, что в их сторону, что-то выкрикивая и размахивая руками, бежит девочка. 
      – Стёпка, что с тобой? – с испугом выкрикнула она, подбегая к лежащему без движения мальчишке.
      –  Ничего страшного, – успокоил её Волков, – просто устал, сейчас немного отдохнёт и всё будет нормально.
      –  Вот упрямец! – тараторила девочка. – Сколько раз говорила тебе не уплывать далеко, а ты всё по-своему делаешь.
     Она повернулась к рудознатцу и взволнованно проговорила:
     – Спасибо, дяденька! Если бы не вы, то не знаю, чтобы было тогда с ним.
     Мальчишка приподнялся и, хмуро посмотрев на девочку, упрямо пробурчал:
     –   И ничего бы не было, я и сам мог справиться!
     –  Конечно, мог! – невозмутимо подтвердил рудознатец. И посмотрев внимательно на мальчика, добавил: – Ты, я вижу смелый!
     Мальчик смущённо улыбнулся.
     –  Он не смелый, а упрямый! – вставила своё слово девочка.
     –  Упрямые люди, они, как правило и смелые! – заметил с улыбкой Волков.
     Михайло огляделся, собираясь вернуться к костру, где сидел Инютин.  Но на берегу никого, кроме него и детей, не было. Не видно было и следов костра, да и сам берег выглядел как-то по-другому. Он перевёл взгляд на другую сторону реки и нахмурился: прямо перед ним дымили трубы какого-то завода, а слева через реку был переброшен большой мост, по которому двигались странные предметы. А ещё дальше виднелись большие дома, похожие он видел когда-то в Москве.
      –  Где это я? –  воскликнул он, поворачиваясь к детям.
      –  Как где? – переспросила девочка. – На правом берегу Томи, около Горелой горы, где Михайло Волков нашёл уголь!
      – А откуда ты знаешь, что я нашёл уголь, если я и сам об этом не знаю? – подозрительно посмотрел рудознатец на стоявшую перед ним девочку.
      – Как? – растерялась она. – Об этом все знают!
      – Что-то я ничего не понимаю… – вздохнул Волков.
      –  Вы, наверное, нездешний! – догадалась девочка.
      – Да, мы недавно пришли в ваши края с приятелем. Рудознатцы мы, ищем серебряные руды. А вчера увидели на этой горе дым и решили проверить, отчего она дымит. Я забрался наверх и нашёл каменное уголье, которое горит как дрова.
      –  Вы так говорите, как будто это было вчера, а на самом деле уголь был найден триста лет назад на этой самой вот горе, – удивилась девочка, – да и гора не дымит, можете и сами убедиться в этом! – она кивнула в сторону оранжевого обрыва.
      Михайло поднял голову. На горе, над которой ещё час назад, стоял ядовитый дым, сейчас не было и намёка на него. Воздух вокруг был прозрачный, а по обрыву вверх вилась каменная лестница. Заметив недалеко кирпичную стену, которая тянулась вдоль горы, Волков в недоумении покачал головой. Он подошёл к стене, осторожно потрогал кирпичи, из которых она была сложена, затем повернулся к девочке и спросил:
      –  Откуда эта стена, почему я её не заметил?
      –  Эта стена осталась от пристани, которая здесь была в начале двадцатого века.
      –  Какого века? – переспросил Волков.
      – Ну сейчас идёт двадцать первый век, а пристань была построена сто лет назад, когда на Горелой горе уголь добывали, –  девочка показала на отверстие в стене.  –  Вот через этот тоннель уголь ссыпали из шахты прямо на суда и отправляли по реке в Томск. 
      Рудознатец вновь обвёл взглядом берег. Увидев недалеко покосившуюся башню, он поинтересовался:
      – А это что за сооружение?
      – Здесь была канатная дорога через Томь. По ней с Кемеровского рудника переправляли в вагонетках уголь на тот берег, на Коксохимзавод, – Настя показала рукой на другой берег.
      –  Уголь отправляли прямо на завод? – рудознатец недоверчиво смотрел на дымящиеся трубы.
      –  Да, прямо на завод! – подтвердила девочка.
      –  А мост откуда здесь появился?
      – Мост через Томь построили в прошлом веке. Он самый широкий в Сибири. По нему не только машины ездят, но и трамваи ходят. Есть и пешеходные дорожки. С моста открывается очень красивый вид на Томь и Сосновый бор.
      –  Ну и дела! – покачал головой рудознатец.
      –  Вы, наверно, издалека приехали, если вас тут всё удивляет? – спросил подошедший мальчик, глядя с любопытством на странно одетого мужчину с бородой.
      –  Да, я из дальних мест, – согласно кивнул Волков.
      –  А к кому приехали?
      –  Я же говорил, что мы с рудознатцем Инютиным руду ищем в сибирских землях.
      –  В Кемерове вы руды не найдёте, у нас только уголь добывают, да и то не везде, – со знанием дела заявил мальчик.
     – Хватит разговаривать, нам домой надо идти, а то нас искать будут! – вмешалась в разговор девочка и, повернувшись к рудознатцу, уточнила: – Вам куда надо идти?
     –  К Верхотомского острогу пойду, мы там ночевали. Думаю, что Фёдор потерял меня в дыму и вернулся в острог, и камень угольный с собой забрал.
     –  Так острога же давно нет! – уверенно заявил Стёпка.
     – Как это нет? Ты что-то, парень, не то говоришь! –  не поверил Волков.  – Мы вчера туда на лодке приплыли. Переночевали и сюда пошли. У нас там и вещи остались. 
     –  Я всё верно говорю! – не сдавался мальчишка и, обратившись к девочке, попросил. – Скажи ему, Настя!
     – Острога, действительно нет, – подтвердила девочка, – на берегу Томи от него остался только деревянный крест. Но зато там есть большое село Верхотомское!
     –  Не было там никакого села, только несколько домов! – стоял на своём Волков.
     Он посмотрел вокруг, потом вновь перевёл взгляд на подростков и неуверенно проговорил:
     – А если и правда, как вы говорите,  острога нет, то куда же тогда мне идти?
     Лицо рудознатца выглядело растерянным и, сжалившись над ним, девочка предложила:
     –  Может, с нами пойдёте? Расскажете всё нашему дедушке, он что-нибудь подскажет.
     Рудознатец ещё раз посмотрел на обрыв Горелой горы, затем, вздохнув, произнёс:
     – Делать нечего, придётся с вами идти!
     Настя развернулась и быстрым шагом пошла по берегу.  За ней двинулся и мальчик. 
     Вспомнив, что совсем недавно искупался в одежде, Волков пощупал на себе рубашку и брюки и к радости убедился, что благодаря жаркому солнцу они успели подсохнуть. Почти сухими оказались и портянки. А вот сапоги внутри были влажными. Обмотав ноги портянками, он натянул на них мокрые сапоги и поспешил за детьми, которых догнал, когда те уже стали подниматься в гору.
      Летний день клонился к вечеру, когда они, поднявшись по узкой тропинке, вышли на улицу, вдоль который стояли жилые дома. Мальчик шёл впереди. Пройдя немного по дороге, он свернул к одному из домов. Подошёл к калитке и, просунув руку в небольшое отверстие, откинул с другой стороны щеколду. Калитка открылась, и они вошли во двор. К крыльцу дома вела дорожка, выложенная крупными каменными плитами. В палисаднике, на клумбах пышно цвели белые, жёлтые, оранжевые, розовые и малиновые, похожие на ромашки, цветы. Волков с удивлением осматривал ухоженный двор. На крыльце в лёгком летнем платье появилась женщина.
      –  Наконец-то пришли, а то я хотела уже деда за вами посылать! – с облегчением сказала она и, щурясь от бьющего в глаза солнца, стала всматриваться в мужчину, пришедшего с внуками.
      –  Бабушка, а мы не одни! – весело прокричал Стёпка.
      –  Здравствуйте! Я Надежда Васильевна! – представилась женщина и уточнила. – Вы, наверное, к хозяину пришли от Совета ветеранов?  – и, не дождавшись ответа, повернулась к мальчику, приказав: – Стёпа, иди позови деда, он там на огороде поливает огурцы с помидорами.
      Мальчишка побежал по дорожке за дом, крича:
      –  Дедушка, бабушка велела тебе в дом идти!
      –  Сейчас закончу поливать и приду! – послышался мужской голос.
      –  Вот так всегда: не дозовёшься, когда надо! – пожаловалась Надежда Васильевна. Она открыла дверь и обратилась к гостю со словами: – Вы проходите пока на веранду, отдохните, день сегодня жаркий выдался.
      Поднявшись на крыльцо, Михайло прошёл в пристройку дома, где несмотря на летнюю жару, было прохладно, и присел на небольшой диванчик, на который указала хозяйка.
      –  Сейчас чай согрею, попьём с пирожками, я их с луком и яйцами испекла, а ещё с клубникой свежей, ребятишки очень любят! –  говорила женщина, суетясь у плиты.
      Рудознатец с любопытством наблюдал за тем, как Надежда Васильевна, взяв в руки маленькую коробочку, достала из неё короткую тонкую палочку, чиркнула ею сбоку, отчего появился огонёк, и, крутанув вентиль на плите, поднесла к решётке. Мгновенно вспыхнул синеватый огонь. Михайло, словно   завороженный наблюдал за происходящим, совершенно не понимая, как женщине удалось так быстро разжечь огонь.
      «Вот бы мне в дорогу такую коробочку!» – с завистью подумал он.
Женщина тем временем поставила на огонь чайник с водой, затем подошла к высокому шкафу и, открыв его, стала доставать оттуда кружки, миски с пирогами, вареньем и мёдом, выставляя всё на круглый, покрытый цветной скатертью стол.   
      В это время на крыльце раздались шаги и в дверях возникла коренастая фигура пожилого мужчины. Окинув внимательным взглядом гостя, он протянул ему руку и представился:
      –  Григорий Иванович!
      Услышав же в ответ: «Михайло Волков», удивлённо посмотрел на него, но ничего не сказал.
      Раздался лай собаки и вскоре с шумом на веранду влетел Стёпка, а за ним неслась небольшая собачонка.
      –  Стёпа! –  окликнула мальчика Надежда Васильевна. –  Сходи за Настёной, сейчас чай будем пить! Пока вы на речке были, я пироги испекла!
      – Ураааа! – завопил во весь голос мальчик, вновь выбегая на улицу.
      Буквально через пару минут брат с сестрой уже сидели за столом, с нетерпением ожидая, когда бабушка разольёт по кружкам вкусный напиток. Пока пили чай, хозяева не задавали вопросов гостю. Молчал и Волков, с удовольствием поедая вкусные пироги. Лишь по окончании чаепития, Григорий Иванович, повернувшись к рудознатцу, с любопытством спросил:
      –  Рассказывайте, кто вы и по какому делу пришли к нам!
      –  Рудознатец я, Михайло Волков! – заявил гость.
      Григорий Иванович несколько секунд всматривался в бородатое лицо сидящего перед ним, мужчины, потом перевёл взгляд на длинную рубаху-косоворотку, перетянутую в поясе тонким кручёным ремнём, и уточнил:
      – Тот самый Волков?
      – Тот самый! – подтвердил рудознатец.
      –  А что, вполне похож! – неожиданно согласился Григорий Иванович.
      –  На кого похож? – переспросил Волков.
      –  Да на Михайлу Волкова, прямо как с картинки сошёл, что в музее висит!
      Рудознатец лишь пожал плечами. Он уже начал привыкать ко всем странностям, что его окружали.
      – Дедушка, может, это и правда Михайло Волков совершил путешествие во времени и попал к нам из восемнадцатого века! – предположил Стёпа.
      – Скажешь тоже, из восемнадцатого века! – недоверчиво покачал головой Григорий Иванович.
      – Да почему ты не веришь, дедушка!  – не уступал мальчик. – Ты же видишь, как он похож на Волкова, один в один.
      –  Вижу, что похож, но вот насчёт того, что явился прямо оттуда… –  мужчина неопределённо повертел в воздухе рукой. –  Не верится, как-то!
      – Сейчас всё возможно! – продолжал убеждать мальчик. – С помощью цифровых технологий скоро перемещение во времени станет таким же обычным делом, как полёты в космос! 
      –  Но пока ещё не стало, вот я и сомневаюсь! – гнул своё Григорий Иванович.
      На некоторое время на веранде наступило молчание, которое вновь нарушил мальчик:
      –  Дедушка, расскажи лучше, как ты в шахте работал! – мальчик кивнул на Волкова. – Он же нашёл здесь уголь и ему интересно узнать, как сейчас уголь добывают!
      –  Вам довелось в шахте работать? – воскликнул Волков и, посмотрев на бывшего шахтёра с сочувствием, добавил: – Я знаю, труд шахтёра тяжёлый и опасный! Самому доводилось в рудниках работать. Не все выживают под землёй.
      –  Да, работать в шахте нелегко, но сейчас труд шахтёра совсем не такой, как в восемнадцатом веке! Уголь добывают не кайлом и лопатой, а с помощью машин!   
      – пояснил Григорий Иванович. – Но ты прав, в шахте по-прежнему случаются взрывы газа, обвалы и гибнут люди. 
      –  Машины, говорите! – Волков с недоверием покачал головой. –  Хотел бы я посмотреть на них!
      –  Это легко устроить! –  улыбнулся шахтёр. –  У нас тут музей находится рядом, на его территории стоят горные машины. Там же и шахта есть, где всё наглядно показано, как раньше добывали уголь и как сейчас это делают. Так что завтра сходим туда и посмотрим.
      Григорий Иванович поднялся и, повернувшись к гостю, проговорил:
      –  Ты, Михайло, посиди пока тут, а я пойду посмотрю баню, протопилась или нет. Тебе с дороги неплохо будет попариться и помыться.
      –  Баня – это хорошо! – согласился рудознатец.
      Заметив, что брат с сестрой уткнулись в какие-то плоские коробочки, Волков поинтересовался, что они делают.
      Стёпка поднял голову и, показав коробочку рудознатцу, пояснил:
      –  Смартфон это!
      –  Что за штука такая? 
      Мальчик с увлечением стал рассказывать о том, что можно делать с помощью телефона, расписывая всё в красках.
      –  Чудеса какие-то рассказываешь! – не поверил Волков.
      –  И совсем не чудеса – смотрите сами! – возмутился Стёпка и стал нажимать на кнопки, показывая возможности смартфона.
      Перед глазами Волкова замелькали картинки, какие-то незнакомые лица, громко зазвучала музыка. Некоторое время он с удивлением   наблюдал за действиями мальчика, пытаясь вникнуть в происходящее, но от увиденного у него всё перемешалось в голове, и он попросил мальчика остановиться, сказав, что ему всё равно не понять, как это всё работает.
      –  Да, не мешайте вы человеку! –  вмешалась Надежда Васильевна, убирая со стола посуду. – Идите во двор, там и развлекайтесь со своими телефонами.
      Брат с сестрой вышли на улицу, а Надежда Васильевна стала расставлять вымытую посуду в шкафу.
      –  Чем это вы зажигали печь? – спросил Михайло у хозяйки.
      –  Как чем? – удивилась женщина. – Спичками. Разве в ваше время их не было?
      –  Нет! – помотал головой рудознатец. Я с собой всегда ношу небольшой кожаный мешочек, в котором храню трут, кремень и кресало. С помощью их и добываю огонь. Также могу добыть огонь путём трения одного куска сухого дерева о другой. Но никогда не видел, чтобы можно было так легко зажечь огонь, как это у вас получилось.
      –  Да! –  согласилась Надежда Васильевна, – за последние годы столько всего изобрели, что мы не успеваем даже осваивать. Ещё сто лет назад все жили по старинке, а теперь кругом прогресс. Скоро, наверное, и правда, как говорит Стёпа, в космос на экскурсии летать люди будут.
      Она взяла в руки пульт, нажала на кнопку и на противоположной стене вспыхнул экран телевизора. Михайло с недоумением и даже испугом смотрел на экран, где телеведущая бодрым голосом сообщала, что на одной из шахт в честь 300-летия Кузбасса шахтёры добыли очередной миллион тонн угля. Волков даже вздрогнул, когда на стене, словно живые возникли улыбающиеся чёрные лица шахтёров. Они стояли в шахте, у движущегося конвейера, на котором лежали кучи чёрного глянцевого угля. Один из горняков что-то говорил, но рудознатец не слышал. Всё его внимание было приковано к механизмам, по которым двигались огромные куски угля. Такого количества добытого камня он никогда не видел. Да и всё, что он видел сейчас по телевизору, было выше его понимания.
       –  Ну, всё банька готова! – прервал его размышления голос вошедшего Григория Ивановича. – Знатный жар стоит, не побоишься первым пойти, Михайло?
Волков повернулся к хозяину и, кивнув на экран, проговорил восхищённо:
       –  Это у вас так в шахте уголь добывают?
       –  Да, – кивнул бывший шахтёр.
       –  Я ни на одном руднике ничего похожего не видел, даже на Урале. Везде рабочие долбят руду кайлом, грузят её на санки, которые волоком тащат по узкому проходу к отверстию, а потом перекладывают в бадью, к которой привязана верёвка, и поднимают наверх. А тут всё само движется, как это происходит?
       –  Ты, Михайло ещё много чего, непонятного для себя увидишь и услышишь, поэтому пока не думай об этом. А сейчас время отправляться в баню. 
       Дав гостю большое полотенце и халат, Григорий Иванович проводил его в баню. Показав на тазы, веник, мочалки, шампуни и мыло, объяснил, как ими пользоваться, и оставил одного. После лазания по Горелой горе и купания в реке баня для Волкова оказалась очень кстати.  И, когда он через час появился перед хозяевами, то весь его вид говорил о том, что от банных процедур рудознатец получил огромное удовольствие.
      Пока мылись все остальные, Михайло посидел на лавочке во дворе, затем походил вокруг дома, осматривая постройки. Заглянул и в огород, где на грядках, кроме знакомых ему моркови и свёклы, росла разная зелень. Он в задумчивости постоял около кустов картофеля, не понимая, что это за растение такое, заглянул в теплицу, полюбовался на спелые огурцы. С недоумением потрогал руками зелёные головки помидоров – такие даже в помещичьих огородах не выращивали. Вернувшись во двор, он подошёл к калитке и стал осматривать близлежащие дома, которые выглядели также добротно, как и дом Григория Ивановича. Ему сразу вспомнились хилые хибары, в которых ютились крепостные, в том числе и его семья, и он тяжело вздохнул.   
      Вечером после ужина, Григорий Иванович попросил Волкова рассказать о себе: как он оказался в сибирских краях и почему называет себя рудознатцем. Видимо, до конца так и не поверил, что у него в гостях находится сам Михайло Волков.
      – Родом я из семьи крестьянина Михайлы Аверкиева-Волкова, – начал свой рассказ рудознатец. – Много лет мы были приписными крестьянами помещицы Переяславль-Рязанской провинции Фёклы Селивановой. Отцу удалось откупиться, и он с братьями переселился в Красномысскую слободу Тобольского уезда, а оттуда уже перебрался в Коркину слободу. Мы же с женой и сыном оставались крепостными. Моей самой большой мечтой было избавиться от крепостной кабалы, но средств на откуп взять негде было. Потом вышел царский указ о свободном поиске полезных ископаемых, который разрешал во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях искать, копать, плавить и варить всякие металлы и каменья. А за ценные находки обещали солидное вознаграждение. Многие крестьяне на свой страх и риск отправились в безлюдные необжитые земли. Кто денег заработать, а кто в надежде избавиться от крепостной неволи и обрести лучшую долю. Я тоже попросил помещицу отпустить меня на поиски руды, чтобы заработать денег. Помещица согласилась. Поехал к отцу в Коркину слободу, где и познакомился с рудоискателями и примкнул к ним, – он помолчал. – Но к ним я примкнул не только ради вознаграждения. Сильно приглянулось мне тогда и само рудоискательство. Ведь это такое дело, которое, если засядет в голове, то уже никто тебя не свернёт с избранного пути.  Рудоискательство похоже на чародейство и требует особых знаний. Настоящий рудознатец может только по окраске горных пород, запаху ветра в жаркий день и блуждающим огонькам от земных испарений определить присутствие руды. Однако кроме особого дара, тут ещё нужно и большое терпение, а также надежда на удачу. Да и здоровье крепкое не лишним будет, так как с большими трудностями приходится сталкиваться во время похода. Сибирь – она бескрайняя, на многие вёрсты нет жилья. Приходится по тайге и болотам, где пешком, где на лошадях, да по рекам на лодках преодолевать огромные расстояния. Мало того, что бездорожье да проблемы с едой, так ещё кочевники-калмыки могут напасть в любую минуту. Да и с чиновниками приходится бороться, потому как они всячески намеренно тормозят поиск руд и минералов – вымогают у рудознатцев взятки, – Михайло вздохнул и продолжил: – Труд этот очень тяжёлый и многие не выдерживают, прекращают заниматься рудоискательством. Я несколько лет уже занимаюсь этим. Но всё, что заработал, отдал помещице. Ещё немного осталось подкопить, и можно будет семью выкупить. Мы с Инютиным решили, что это будет наш последний с ним поход. Думали, сходим на Алтай, к Белоярской крепости, поищем там руду и выберем себе место для поселения с семьями. Но когда пришли к Белоярской крепости, то приказчик нас даже не принял у себя, пришлось идти дальше на юг вверх по реке Оби под Чемры, и дальше на Алтай. Поискали руду выше Томска по Оби и по другим рекам, а также по Алтайским горам прошли. Кое-что из медных руд всё-таки удалось найти. Мы уже домой возвращались, когда на днях, плывя по Томи, вышли к Верхотомскому острогу. Тут увидели дым на горе и решили узнать отчего она дымит. А когда ближе посмотрели, то оказалось, что горит каменное уголье, которое до этого нам нигде не встречалось. И теперь вот не знаю, что за минерал такой я тут нашёл, примут его в Берг-коллегии или нет? Но горит хорошо, как дрова!
      – Ты, Михайло, нашёл самый настоящий уголь! А он очень ценен, в этом не сомневайся! – Григорий Иванович одобрительно покивал головой. – И великое дело сделал для нашего города, да и для всего Кузбасса, за что тебе моё большое шахтёрское спасибо! – с этими словами горняк встал и поклонился рудознатцу. 
      – Значит пригодилось людям это каменное уголье?
      – Ещё как пригодилось, – подтвердил Григорий Иванович, – Ведь каменный уголь используется на многих промышленных предприятиях. Его перерабатывают либо применяют как сырьё для производства кокса. Большая часть добываемого угля используется в тепловых электрических станциях и котельных, а также в коммунальных службах, сельском хозяйстве, на стройках. Да и печи в домах по-прежнему топят углём. Так что без угля сейчас никуда!
      – Сколько же нужно для этого угля? – воскликнул рудознатец.
      – Миллионы тонн!
      –  Как же столько добыть?
      –  Уголь добывают разными способами в шахтах и на разрезах. Но рассказывать об этом долго, а время уже позднее. Завтра всё сам посмотришь: шахту, горные машины, памятники. А сейчас пойдём, покажу, где спать будешь.
      Полный новых впечатлений Михайло долго лежал в постели, обдумывая ситуацию, в которой оказался, пока незаметно уснул. А утром, сразу же после завтрака, они отправились в музей. За ними увязался и Стёпка.
      –  Да, ты уже сколько раз там был и всё видел! – пытался отговорить его Григорий Иванович!
      –   Ну и что, что видел, всё равно пойду, там интересно! – настоял на своём мальчик и весело запрыгал по тротуару.
Глядя ему вслед, Григорий Иванович проворчал добродушно:
      – Хоть куда готов бежать, лишь бы дома не сидеть! – и, повернувшись к рудознатцу, проговорил. – Прежде чем смотреть шахту, хочу тебе рассказать, как с углём всё происходило после того, как ты его открыл,  – он вздохнул. – К сожалению, не всё так быстро делалось, как задумывалось! И немало воды утекло прежде чем, углю нашлось применение. Несмотря на то, что уголь признали ценным полезным ископаемым, добывать его не сразу стали. Долгое время уголь использовали только местные крестьяне для обогрева и приготовления пищи в глинобитных печах. И только, когда в начале двадцатого века была проложена Великая Сибирская железная дорога, выяснилось, что уголь всем необходим: и заводам, и транспорту.
     –  И как же всё это произошло? – с волнением в голосе перебил шахтёра Волков.
     –  В конце девятнадцатого века артель крестьян из деревни Кемеровой взяла в аренду Горелую гору и открыла там штольни, в которых и начали добывать уголь. Однако добывали в небольших количествах, потому что всё делалось вручную: забойщики долбили уголь кайлом, саночники доставляли его к откаточному штреку, а откатчики уже в вагонетках катали уголь к рудничному двору. Такая добыча угля составляла не больше семи тысяч пудов в год на одного работника. Этого, конечно, не хватало для развивающейся промышленности.  И чтобы увеличить добычу угля, на Кемеровском месторождении было решено построить рудник. После этого горный отвод у крестьян отобрали, а штольни закрыли.
     –  Как же так, почему закрыли? – огорчился рудознатец.
     –  На их месте был основан Кемеровский рудник, на котором планировалось добывать пятьсот тысяч пудов угля в год.
     –  Неужели такое возможно? - удивился Михайло.
     –  Это было только начало! – усмехнулся Григорий Иванович.  –   После того, как рудник стал предприятием Копикуза – так называлось акционерное общество Кузнецких каменноугольный копей, которому было разрешено разрабатывать угольные месторождения нашего края, – в Кемерове начали разрабатывать сразу четыре пласта: Владимировский, Кемеровский, Лутугинский, и пласт, названный в твою честь, – Волковский. Потом здесь же, на правом берегу Томи, заложили шахту «Центральная», она одна тогда давала больше ста тысяч тонн угля в год. А чтобы добывать такое количество угля, на шахту набирали людей с окрестных деревень. Им нужно было где-то жить, и рядом с шахтой появился большой горняцкий посёлок, который получил название Кемеровский рудник, поскольку рядом находилось поселение Кемерово. Следом началось строительство и химического завода. Вот так, благодаря углю, который ты нашёл, и было положено начало нашему городу!  –  Григорий Иванович улыбнулся и с гордостью добавил: –  На шахте Центральной работали мой дед и отец. Отец проработал на шахте до самого её закрытия.
      –  Почему же её закрыли? – спросил Волков.
      - Угля в шахте становилось всё меньше, стало невыгодно использовать людей и технику. Поэтому Центральную закрыли, а те запасы угля, которые ещё оставались, были переданы шахте Северной, так как они были соединены между собой подземными выработками. Но и Северную тоже потом закрыли.
     В это время они подошли к воротам музея и шахтёр пояснил:
      –  Сначала посмотрим технику, с помощью которой добывают уголь, а потом сходим в музейную шахту.
     С этими словами Григорий Иванович решительно пошагал по широкой аллее, затем свернул в сторону стоявших огромных механизмов, вокруг которых крутились мальчишки.
      –  Дедушка, я здесь! – услышали они голос Стёпки.
      –  Прикрыв глаза рукой от солнца, Григорий Иванович посмотрел в ту сторону, откуда раздался голос внука.
      –  Вот шельмец! – неодобрительно покачал он головой, увидев, что мальчик сидит на самом краю большого ковша экскаватора, весело болтая ногами.
Подойдя поближе, он строго приказал внуку:
      – Слезай немедленно, свалишься, расшибёшься!
      –  Не свалюсь, – возразил Стёпка, – я уже много раз сюда залазил, и ничего!
      –  Никак за ним не уследишь! – пожаловался Григорий Иванович. – Так и норовит куда-нибудь залезть.
      – Мальчишки все такие! – успокоил его рудознатец, с любопытством рассматривая огромный ковш экскаватора.
Заметив интерес рудознатца к экспонату, Григорий Иванович пояснил:
      –  Тут стоит карьерный экскаватор, а рядом с ним самосвал и бурильная машина, с помощью которых ведётся открытый способ добычи угля.  Но это не самые крупные машины, сейчас на разрезах работает намного мощнее техника.
      –  Что значит «открытый способ»? – не понял Волков.
      – Тебе, Михайло, нелегко всё это понять. Ты видел только подземный способ добычи ископаемых, когда в шахте делали ствол, по которому спускались рабочие и оборудование, а снизу по нему доставали добытую руду. А сейчас уголь добывается несколькими способами. Наиболее распространённые – открытый на разрезах и закрытый в шахтах. Если уголь залегает глубоко под землёй, то строят шахты, а если залежи угля находятся недалеко от поверхности, то ведётся открытая добыча. В Кемерове есть Кедровский разрез, где уголь как раз и добывают открытым способом с помощью такой вот техники.
      –  Как-то не верится, что такие большие механизмы могут двигаться! – на лице рудознатца было написано недоверие.
      Григорий Иванович подошёл к экскаватору и, положив ладонь на гусеницу, стал объяснять:
      –  Перед нами находится экскаватор с краном, к стреле крана прикреплён ковш. В кабине экскаватора сидит человек и с помощью рычагов двигает кран. Подносит ковш к нужному месту, снимает пласт породы и пересыпает в самосвалы, которые вывозят её на специальные отвалы.
      –  Почему на отвалы? – переспросил рудознатец.
      – Сначала сверху снимают пустую породу, – терпеливо продолжил шахтёр, – а когда доберутся до угольного пласта, то тогда и переходят к его добыче. Добыча угля ведётся с помощью экскаваторов, кранов и грейферов. Уголь грузят на самосвалы, конвейеры или в вагоны и доставляют его на склады, обогатительные заводы, железнодорожные станции или в морские порты. Каждая партия тщательно проверяется в лаборатории. Там определяют уголь на зольность, теплоёмкость, влажность. От этого зависит, где уголь будет применяться. Как видишь, процесс очень сложный и почти весь механизирован.
      Рудознатец лишь покачал головой. 
      –  Ладно, –  решительно сказал Григорий Иванович, – здесь посмотрели, теперь в шахту пойдём.
      И он бодрой походкой направился к боковой лестнице здания. Спустившись по ступенькам, они оказались в небольшом помещении, похожем на маленькую шахту. Григорий Иванович по-хозяйски повёл гостя по помещению, на ходу рассказывая о тех изменениях, которые произошли в шахтах за прошедшие столетия. С огромным интересом рассматривал рудознатец, представленные здесь угольные забои, начиная от первых штолен, в которых уголь добывали уже знакомым ему способом, и до современных шахт. Диковинкой для него стали шахтёрские каски.
      – Можешь померить! – разрешил Григорий Иванович, заметив его интерес к каскам.
      Постучав пальцем по каске, Михайло с осторожностью надел её на голову.
      –  Хорошую шапку придумали, чтобы голову защищать! –  одобрительно высказался он.
      –  К ней ещё и лампа крепится, чтобы видеть в тех местах, где нет электричества! – добавил Григорий Иванович.
      Сняв каску и бережно положив её на место, рудознатец прошёл дальше, рассматривая другие экспонаты. Григорий Иванович остановился у одного из стендов и нажал на кнопку. Засветился экран и начался фильм, из которого Волков узнал, что знакомые ему горняцкие профессии – коногон, лампонос и саночник уже исчезли, а им на смену пришли новые: проходчик, горный мастер, маркшейдер. Затем они подошли к современному забою в шахте. Показав на стенды, где были нарисованы шахтовые механизмы, Григорий Иванович пояснил:
      – В шахтах уголь добывается с помощью угольных комбайнов в выработках, которые называются лавами. Из лавы уголь транспортируется конвейером к ближайшей выработке, где пересыпается либо на следующий конвейер, либо в вагоны, которые дальше толкает электровоз. А уже на поверхность уголь доставляется по наклонным выработкам конвейерами или по вертикальному лифту и дальше отправляется по назначению.
      Григорий Иванович замолчал и посмотрел на рудознатца, который стоял с ошарашенным видом.
      –  Вижу экскурсия в шахту очень удивила тебя? – спросил он.
      - Ещё как, – подтвердил Волков, – не верится, что в шахтах сейчас совсем по-другому работают.
      –  Да, в шахтах труд полностью механизирован. А человеку остаётся только управлять этими механизмами.
      –  Если бы всё это сам не увидел, никогда бы не поверил! – покачал головой рудознатец, ещё не до конца осознав, что всё увиденное – правда.
После экскурсии они вышли на улицу, подошли к лавочке и, усевшись на неё, бывший шахтёр сказал:
      –  Сейчас немного отдохнём и сходим к нашему главному памятнику, поставленному шахтёрам.
      –  Шахтёрам даже памятник поставили? – удивлённо воскликнул рудознатец.
      –  И не один! – подтвердил Григорий Иванович. –  Вся жизнь нашего города проходит вокруг угольных предприятий. Труд шахтёрский нелёгкий, но почётный. Иногда, конечно, случаются трагедии, в шахтах происходят взрывы и люди гибнут. Но именами героев-шахтёров называют улицы, площади и даже города. Шахтёрам посвящаются стихи и песни. В честь шахтёрского труда и в память о погибших шахтёрах возводятся монументы, памятники, скульптуры. Не забыт и твой вклад в историю угольного дела.
      Встав со скамьи, Григорий Иванович подошёл к обелиску, стоявшему недалеко от здания и, повернувшись к рудознатцу, пригласил:
      –   Иди, посмотри на обелиск, поставленный в честь тебя, Михайло!
      Волков подошёл к монументу и с удивлением стал его рассматривать.
      – А что тут написано?
      – Первооткрывателю Кузнецкого угля Михайле Волкову в день пятидесятилетия Кемеровского рудника, – прочитал Григорий Иванович и добавил: – И это ещё не всё! В Кемерове твоим именем названы улица и два переулка. Есть даже площадь имени Волкова, на которой стоит твой памятник.
      –  Неужели всё это правда? – не поверил рудознатец.
      – Когда увидишь всё сам, тогда и поверишь! – улыбнулся Григорий Иванович.
      – Мы сейчас на эту площадь пойдём?
      – Нет! Сначала сходим к монументу «Память шахтёрам Кузбасса».
      Они пошли по аллее, по бокам которой стояли планшеты с историей кемеровских шахт. Проходя мимо экскаватора, вокруг которого всё ещё крутились мальчишки, Григорий Иванович позвал с собой внука, но тот отказался, сказав, что ещё немного побудет здесь и пойдёт домой.  Дедушка не стал настаивать и дальше они пошли вдвоём.  Вскоре они вышли на аллею и перед ними возник монументальный образ шахтёра в каске. А подойдя ближе, Волков был потрясён масштабом монумента: огромная фигура шахтёра словно вставала из угольной глыбы. Правой рукой он опирался на отбойный молоток, а левую с куском каменного угля держал у груди, в которой пылало красное сердце шахтёра.
      –  Какой большой и красивый памятник! – с восхищением произнёс рудознатец.
      –  У этого монумента есть своя история, – ответил Григорий Иванович. – Край наш угольный, и каждый год в конце августа отмечается День шахтёра.
      –  Что за день такой? – не понял рудознатец.
      –  Это наш шахтёрский праздник. Все шахтёры Кузбасса готовятся к нему, стараются добыть как можно больше угля, соревнуются между собой. Лучших награждают разными наградами. Самой почётной наградой является знак «Шахтёрская Слава». Тот, кто получает три таких знака становится полным кавалером знака «Шахтёрская Слава».
      –  У вас тоже есть такой знак?
      –  Да, – кивнул Григорий Иванович, – я полный кавалер этого знака. За шахтёрский труд награждён и другими наградами. Да и сейчас, хоть и не работаю, но в праздник нас, ветеранов, не забывают. К празднику также открываются памятники, посвящённые шахтёрам.  Этот монумент тоже был открыт в День шахтёра, – кивнул он на памятник, у которого они стояли. – Его сделал скульптор Эрнст Неизвестный.
      –  Жаль, что фамилия скульптора неизвестна!
      –  Да, это и есть его фамилия – Неизвестный! – засмеялся Григорий Иванович. – Он жил в Америке и ему туда доставили шахтёрскую каску, горняцкую лампу и одежду, чтобы всё было достоверно. Когда памятник был готов, его привезли в Кемерово и установили на Горелой горе, так как именно здесь был найден кузбасский уголь. 
      Михайло Волков долго и внимательно рассматривал памятник, поражаясь точности изображения. Потом перевёл задумчивый взгляд на другой берег, по-прежнему удивляясь тем переменам, которые произошли на этом месте за прошедшие столетия. О таком он не мог подумать даже в самых смелых мечтах.
      –  Ещё бы на тот берег попасть, посмотреть, как там всё изменилось! – обратился он к Григорию Ивановичу.
      –  Обязательно посмотришь, Михайло, но позже, а сейчас домой пойдём, жарко становится, да и обедать пора.
      С этими словами, мужчина развернулся и направился по дороге в сторону своего дома, а Волков шёл следом, осмысливая увиденное и услышанное.
      Дома их ждал уже обед, приготовленный Надеждой Васильевной. Вкусно пахло борщом. Когда все расселись за столом, Стёпка повернулся к Волкову:
      –  Вам понравилось в музейной шахте?
      –  Мне не только понравилось, но даже захотелось и самому поработать в такой шахте!
      – Я тоже, когда вырасту, шахтёром буду, как дедушка! И награды у меня будут такие же как у него!
      –  Ты сначала вырасти, а потом посмотрим! Может твои мечты ещё поменяются! – улыбнулся Григорий Иванович.
      –  Не поменяются! – уверенно сказал мальчик.
      Все засмеялись. А когда обед подошёл к концу, Григорий Иванович обратился к внукам:
      –  Ребятки, надо город показать нашему гостю и, конечно площадь, названную в честь его, поможете?
      –  Поможем! – хором ответили брат с сестрой.
      Пока Григорий Иванович давал наставления внукам, Волков вышел во двор и, присев на лавочку, задумался. Он до сих пор не верил, что всё это происходит с ним не во сне. Ему внезапно захотелось вернуться в своё время, встретиться со своим приятелем Инютиным и обрадовать его новостью, что найденный ими каменный уголь оказался не менее ценным, чем руда.
      Получив указания Григория Ивановича, дети вместе с рудознатцем отправились на остановку. Когда они вышли к шоссейной дороге, Волков невольно остановился, заметив движущиеся с двух сторон машины.
      –  Не бойся, дядя Михайло, – успокоил его Стёпка, – машины едут по дороге, они тебя не заденут.
      Рудознатец подошёл к остановке, продолжая настороженно следить за мелькающими перед ним машинами. А когда рядом с ним остановился автобус, то невольно попятился, отмахиваясь от него. Засмеявшись, Стёпка подбежал к нему и, взяв за руку, подвёл к открытым дверям автобуса, в который уже впорхнула Настя. Войдя в салон автобуса, Михайло с облегчением сел рядом с девочкой на сиденье, не замечая, что кое кто из пассажиров, видевших его странное поведение на остановке, теперь с любопытством рассматривал лицо мужчины с бородой, одетого в одежду, напоминавшую исторического персонажа.
      Немного успокоившись, Волков стал смотреть в окно автобуса, который, совершив спуск с горы, приближался к мосту через Томь. А когда автобус въехал на мост, он, заметив большие буквы на правом берегу Томи, повернулся к Насте и спросил:
      –  Что там написано?
      – Там написано слово «Кузбасс», – пояснила девочка, – так называется наш край. Был такой учёный и путешественник Пётр Чихачёв. В девятнадцатом веке он изучал территорию нашего края, исследовал, как и вы, месторождение угля в этих местах, сделал подробное описание, провёл оценку запасов и создал первую геологическую карту региона, который и назвал Кузнецким угольным бассейном, сокращённо – Кузбасс.
      Волков одобрительно покачал головой и перевёл взгляд на левый берег реки, любуясь красивой Набережной и высотными домами вдалеке. Со стороны казалось, что дома стояли у самой воды.
      – Какие красивые дома стоят на берегу реки! –  восхитился он, показывая на новостройки, тянущиеся вдоль берега Томи.
      –  Это современные многоэтажные дома, некоторые имеют в высоту больше двадцати этажей, – объяснила Настя.
      –  Как же подниматься наверх в таких домах?
      - Лифт работает, на нём можно за минуту доехать до самого верхнего этажа!   
      – весело сообщил Стёпка, сидевший сзади.
      –  Но в них, наверное, страшно жить?
      –  Ничуть не страшно, – беспечно махнул рукой мальчик, – наоборот, даже интересно! Мы вот с Настей и нашими родителями живём в таком доме на шестнадцатом этаже.
      –  Я думал, что вы живёте в доме у Григория Ивановича!
      –  Это мы на лето приехали к бабушке с дедушкой, а наша квартира находится совсем в другом районе города, туда надо ехать на автобусе.
      –  Мы сейчас к вам едем?
      –  Нет! У нас экскурсия по центру города, – вмешалась Настя, – на следующей остановке выходим.
      Переехав мост, автобус сделал остановку, они вышли и, пройдя немного по Набережной Томи, свернули в красивый парк.
      –  Мы пришли в Парк Чудес, – объявила Настя, – здесь есть развлечения не только для детей, но и для взрослых, – она показала на огромные железные сооружения, на которых сидели люди. Кругом всё двигалось и крутилось. Отовсюду слышались радостные возгласы и крики.
      –  Я больше всего люблю аттракцион «Хип-хоп»! – похвастался Стёпка.
      –  Хип как? – не понял Волков.
      –  Это такие американские горки с каруселью! – пояснил мальчик. – Садишься в кабинку и тебя поднимают на большую высоту, а потом резко опускают вниз, при этом кабинка вращается на большой скорости. Вон смотрите, – он показал рукой вдаль, где виднелись висящие в воздухе кабинки. Затем повернувшись к мужчине с надеждой в голосе спросил: – Хотите покататься?
      –  Нет, – отмахнулся Волков, – эти игры не для меня.
      –  Жалко, – огорчился Стёпка, – а я бы прокатился, – и мальчик с мольбой в глазах посмотрел на сестру.
      –  Даже не думай! – категорично возразила Настя. – У нас на развлечения нет времени.
      –  Ну, может, тогда хоть мороженое? – не отставал мальчик.
      –  Мороженое можно! – смилостивилась сестра. Она достала из сумочки деньги и протянув их брату, попросила: – Купи и нам! 
      Взяв деньги, Стёпка тут же растворился в толпе гуляющих. А пока он отсутствовал, Настя провела рудознатца по зелёным аллеям парка, на которых росли кусты калины, шиповника, клёна. На клумбах в изобилии цвели красивые разнообразные цветы. В тени деревьев стояли скамейки, на которых отдыхали посетители парка, среди которых было много мам с маленькими детьми, бегающими между клумбами.
      –  Не хотите присесть? – повернулась Настя к рудознатцу.
      Тот согласно кивнул. Не успели они сесть на скамейку, как из кустов выскочил Стёпка, держа в руках три брикета с мороженым. Передав каждому по мороженому и оставив одно себе, он плюхнулся рядом с ними на скамейку.  Михайло с недоумением крутил в руках полученный брикет, не зная, что с ним делать. Он поглядел на мальчика, который ловко разорвав обёртку, взялся рукой за палочку с чем-то белым, похожим на замёрзшее молоко, и стал откусывать кусочки, отправляя их в рот. Волков поступил так же и вскоре с удовольствием поедал вкусное мороженое.
      Посидев немного на лавочке, они продолжили свою прогулку. Михайло с интересом наблюдал за посетителями парка, среди которых было много детей. Многие из них, не обращая внимания на гуляющих людей, с увлечением катались по дорожкам на самокатах, роликовых коньках и каких-то досках на колёсах. Волков невольно вздрогнул, когда мимо него, едва не задев, пронёсся парень на роликовых коньках, и лишь покачал головой, удивляясь с какой скоростью носятся велосипедисты, не сбивая при этом людей.
      Покинув городской сад, они направились прямо по улице. Проходя мимо большого красивого здания, в стёклах которого отражались проходящие мимо люди, рудознатец с восхищением воскликнул:
      –  В этом доме не иначе помещик, а может даже сам князь живёт?
      Дети дружно рассмеялись, а отсмеявшись, Настя пояснила:
      – Нет у нас никаких князей и помещиков, все люди равны. А в здании размещается бизнес-центр, где работают те, кто занимается бизнесом.
      – Что за бизнес такой? – не понял Волков.
      – В здании находятся офисы, в которых работают предприниматели! – добавила Настя.
      – И что они тут делают?
      – Они открывают магазины, занимаются продажей продуктов и вещей, оказывают всякие услуги, строят что-нибудь, производят нужные людям товары и много ещё чего делают.
      Михайло с сомнением посмотрел на здание, явно не понимая, как можно столько дел одновременно делать в одном здании. В это время они подошли перекрёстку. Настя сказала, что они вышли на главный проспект города – Советский – и дальше пойдут к драмтеатру. Перейдя через дорогу, они повернули налево и пошли мимо многоэтажных домов. Волков с нескрываемым интересом разглядывал большие окна магазинов. Заметив стоявшие в них неподвижные фигуры, не выдержал и спросил:
      –  Зачем эти люди в окнах стоят?
      – Они не люди, а куклы, манекенами называются! На них одевают одежду, чтобы рекламировать! – терпеливо объяснила Настя.
      –  Странно всё тут у вас! – озадаченно покачал головой Михайло.
      В это время показалась театральная площадь, украшением которой был фонтан, с переливающимися на солнце разноцветными струями воды. У фонтана толпились люди, кто-то фотографировался, кто-то просто любовался. Дети со смехом подставляли свои ладошки под струи воды и с визгом отскакивали, когда водные брызги летели в них.  Вокруг царила атмосфера веселья и хорошего настроения.
      –  Откуда здесь вода льётся, ведь до реки отсюда далеко? – удивился Волков, изучая дно фонтана.
      –  Вода в фонтан подаётся по специальным трубам, которые проложены под землёй, поэтому их не видно, – Настя наклонилась и, показав рукой на лампочки, расположенные внизу фонтана, добавила: – Вечером лампочки загораются и струи воды становятся цветными. Смотрится очень красиво! 
      Волков перевёл взгляд на здание театра.
      –  Какой красивый дом с колоннами! – восхитился он. – Кому он принадлежит?
      –  В этом здании находится областной драматический театр, здесь ставят спектакли! Внутри есть сцена и зрительный зал. На сцене играют актёры, а в зале сидят зрители и смотрят спектакль, – девочка посмотрела на Волкова и, заметив на его лице непонимание, вздохнула и стала объяснять: – В общем, люди ходят по сцене, разговаривают, спорят, поют, танцуют, показывают и рассказывают разные истории про то, как люди живут. Спектакли бывают весёлые, а иногда грустные. 
      Рудознатец кивнул, соглашаясь со сказанным и Настя с облегчением перевела дыхание. Она не ожидала, что будет так трудно объяснять человеку из прошлого то, что для них является давно понятным. 
      Постояв немного у фонтана и сделав фото с рудознатцем, девочка повела гостя дальше. Они уже обходили здание театра, когда Настя, оглянувшись, с досадой воскликнула:
      –  Опять Стёпка отстал!
      Они остановились, дожидаясь мальчика, который задержался у фонтана. Через пару минут он подбежал к ним мокрый с ног до головы. Смерив брата суровым взглядом, Настя демонстративно развернулась и пошла по аллее, на ходу рассказывая про улицу Весеннюю, по которой они в это время шли. Назвав её самой красивой улицей города, она поведала о том, что, когда-то по ней ходили трамваи, а потом рельсы убрали и на их месте разбили красивые яркие цветники.
      –  Теперь улица Весенняя является любимым местом отдыха горожан, особенно в летнее время, когда на клумбах распускаются красивые цветы, – с гордостью закончила девочка, показывая на клумбы необычной формы, украшенные фигурами из цветов.
      Незаметно они приблизились к площади Волкова. С необъяснимым трепетом в душе подходил рудознатец к месту, где стоял памятник в его честь. Настя, забыв про то, что рядом с ней стоит сам Волков, начала рассказывать:
      – Площадь, названную именем первооткрывателя кузнецкого угля Михайлы Волкова разбили в пятидесятые годы двадцатого века рядом с техническим университетом, где готовят специалистов для горной промышленности. В центре площади находится памятник Волкову. Автором является скульптор Баранов. Этот памятник уже давно стал символов не только города Кемерово, но и всего Кузбасса. Его изображение нанесено на медаль «За служение Кузбассу». Этой медалью награждают людей, которые внесли особый вклад в развитие нашего края. Памятник присутствует также на эмблеме города Кемерово. Миниатюрный памятник продаётся и в виде сувениров в магазинах. Его дарят гостям города, – Настя повернулась и показала рукой на стоящее через дорогу здание. –  С другой стороны площади находится областная научная библиотека. Это самая крупная библиотека в Кузбассе. В её фондах хранится более двух миллионов разных книг.
      –  Сколько-сколько? – встрепенулся Стёпка, слушавший до этого вполуха сестру. Он всегда удивлялся, что Настя, несмотря на то, что была старше его всего на год, так много знала о городе и могла, как взрослая проводить экскурсии. В душе он даже гордился сестрой.
      –  Как же столько книг помещается в одном здании? – Волков с сомнением смотрел на библиотеку.
      –  Перед нами главный корпус библиотеки, а позади здания есть ещё пристройка. Да и хранилище с книгами уходит под землю! – пояснила Настя и с волнением добавила: – Когда я поступлю в университет, то запишусь в эту библиотеку, чтобы читать книги, которых нет в интернете.
      –  Неужели есть такие книги, которых нет в интернете? – съехидничал Стёпка.
      –  Если бы ты больше читал, а не сидел всё время в своих гаджетах, то давно бы в этом убедился! – не осталась в долгу сестра.
      Наблюдая за шуточной перебранкой брата с сестрой, Михайло с грустью вспомнил о своём маленьком сынишке, которого не видел уже много лет. Он подошёл к памятнику и стал внимательно рассматривать фигуру рудознатца, изображённого в полный рост, так похожего на него.  В руках он держал угольный камень, обнаруженный на Горелой горе.  Михайло Волков, стоявший на постаменте, задумчиво смотрел куда-то вдаль, словно всматривался в большой красивый город, раскинувшийся по обоим берегам реки Томь, живущий активной деловой жизнью и устремлённый в светлое будущее.
      Михайло вздохнул и обвёл взглядом пространство вокруг памятника. В центре площади были разбиты клумбы с цветами. А вокруг росли деревья, в тени которых находились лавочки с отдыхающими на них людьми.
      Внезапно на рудознатца навалилась тоска и ему сильно захотелось домой. Он посмотрел на солнце, которое уже клонилось к закату, и направился к подросткам, которые стоя в сторонке, с любопытством наблюдали за ним.
      –  Ребятки, – попросил он, – отвезите меня к Горелой горе, мне домой надо вернуться!
      Настя переглянулась с братом и неуверенно проговорила:
      –  Как же вы попадёте домой?
      –  Не знаю! Но мне необходимо туда вернуться. Вы мне показываете всё чего тут достигли, благодаря углю, а я ведь на него даже заявку в Берг-коллегию не отправил. Нужно срочно это дело исправить, чтобы всё было как положено.
      –  Ну, хорошо, поехали! – девочка посмотрела вдоль улицы и радостно воскликнула: – Вон и трамвай идёт, на нём и поедем.
      С этими словами она побежала через дорогу к остановке, а Волков с мальчиком поспешили за ней. Подойдя к трамвайной остановке, рудознатец внезапно наклонился и потрогал рельсы, по которым, позванивая двигался трамвай.
      –  Интересно, из какого металла они сделаны? – спросил он.
      –  Из стали, – ответил Стёпа.
      –  Крепкие, – одобрительно покачал головой рудознатец и невольно отпрянул, когда подъехавший трамвай раскрыл перед ним двери.
      Путешествие в трамвае заняло немного времени. Вскоре они уже подъезжали к мосту через Томь. Выйдя на остановке сразу за мостом, они спустились вниз к реке и направились вдоль берега в сторону Горелой горы. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось. Волков шёл, пристально вглядываясь в обрыв. Дойдя до стены, в которой виднелось отверстие, остановился и повернувшись к подошедшим детям, спросил:
      –  Куда это отверстие ведёт?
      –  Не знаю, – ответила Настя и боязливо поёжилась, –  говорят, что там живёт какой-то призрак!
      –  Я тоже слышал про это! – подтвердил Стёпка.
      –  Что за призрак? – переспросил Михайло.
      –  Может угольный, а может ещё какой! – пожала плечами Настя.
      –  Мне дедушка рассказывал, что когда он работал в шахте, то несколько раз видел шахтового домового. Однажды он даже спас ему жизнь! – округлив глаза, добавил мальчик.
      –   Да, в рудниках на Урале шахтёры тоже рассказывают про домовых, с которыми встречаются под землёй, – согласился рудознатец. – Я, пойду, проверю, что там!
      –  Можно я с вами пойду? –  бесстрашно приблизился к отверстию Стёпка.
      –  Нет, туда я пойду один!  – решительно сказал рудознатец, отодвигая мальчика в сторону. Затем вздохнул и сказал на прощание: – Спасибо вам, ребятки, за то, что показали этот мир, который так непохож на тот, в котором живу я. Сердце возрадовалось, когда узнал какую пользу принёс угольный камень, что я здесь нашёл. Теперь моя задача – донести эту находку куда надо, чтобы дело не пропало. Передавайте поклон от меня Григорию Ивановичу и Надежде Васильевне. Хорошие у вас бабушка с дедушкой. Берегите их и сами растите достойными людьми!
      –  Дядя Михайло, вы, если что, приходите снова к нам! – пригласила Настя.
      Волков кивнул головой и, обняв подростков по очереди, поспешил к отверстию, внутри которого и исчез.
      –  Как ты думаешь, удастся ему вернуться домой и сделать заявку на открытие угля? – спросил у сестры Стёпка.
      –  Конечно! – утвердительно произнесла Настя.
      –  Почему ты так уверена?
      – Потому, что если бы он не сделал это, то тогда история нашего города, да и всего края пошла совсем по-другому. А поскольку спустя триста лет мы говорим о Михайле Волкове как первооткрывателе кузбасского угля, значит, ему всё удалось.
      –  Да, это точно! – согласился мальчик.
      Постояв ещё немного и не дождавшись возвращения рудознатца, брат с сестрой отправились домой.
      Волков двигался по тоннелю, уходящему вглубь горы. Свет, струившийся сзади него, скупо освещал серые стены тоннеля. С каждым шагом вокруг становилось темнее и вскоре впереди уже ничего нельзя было разглядеть. Вдруг послышался какой-то грохот. Волков остановился, прислушиваясь. Шум приближался, и неожиданно мимо рудознатца по рельсам прогрохотала вагонетка, наполненная мелкими кусками угля. Сзади её толкал шахтёр, покрытый с ног до головы угольной пылью. На голове у него была каска с лампочкой. От неё исходил свет, освещающий дорогу шахтёру. Едва вагонетка скрылась, как вокруг снова стало темно. Проводив её взглядом, Михайло некоторое время стоял в каком-то оцепенении. Затем посмотрел на то место, где были рельсы и ничего не увидел. Он покачал головой и медленно направился дальше. Не успел пройти и нескольких шагов, как мимо него снова с грохотом прокатилась вагонетка с углём, которую толкал похожий на первого, шахтёр. Чем дальше продвигался рудознатец, тем чаще повторялась похожая картина. Постепенно свод шахты становился всё ниже и ниже. Наконец Михайло приблизился к огромному угольному монолиту, рядом с которым на коленях стоял горняк. В его руках был отбойный молоток, с помощью которого он с ожесточением вгрызался в огромный пласт. Со стен с шорохом осыпалась порода. Зачарованный, Волков наблюдал за тем, как словно бы нехотя, откалывались куски угля, падая на землю. Прошло всего несколько минут, а рядом с шахтёром уже образовалась внушительная горка угля. Вдруг кто-то дёрнул Волкова сзади за рубаху. Он решил, что ему показалось, и не отреагировал. Его снова потянули. Он обернулся, но сзади никого не было. Михайло покачал головой и продолжил наблюдать за работой горняка. И тут его толкнули в спину с такой силой, что он упал и кубарем откатился на приличное расстояние от того места, где стоял. В тот же момент в породе раздался сильный треск. Откуда-то вырвались столбы чёрной пыли и сверху сплошным потоком полетели крупные куски угля. Некоторые камни долетали до рудознатца, больно ударяя его по голове, рукам и ногам. За короткое время вокруг него насыпалось столько угля, что он оказался в тесном узком пространстве. Обвал прекратился также быстро, как и начался. Волков огляделся: со всех сторон его окружали горы угля. Рудознатец попытался руками разгрести лежащую вокруг него породу, но все его усилия результата не принесли. Не успел он сделать небольшую нишу в угольной стене, как сверху снова всё засыпало углём.  И сколько он ни старался, не продвинулся ни на шаг.
       «Вот они шутки угольного шайтана!» – мелькнула у него тревожная мысль.
       Сидя в темноте, Михайло обдумывал, что можно сделать, чтобы выбраться из земной ловушки, и не заметил, как перед его глазами возник маленький человечек. Он спокойно сидел на большом угольном куске и смотрел на рудознатца. Решив, что ему мерещится, Волков поморгал. Однако видение не только не исчезло, а наоборот, ещё ярче обозначилось чёрное лицо с лохматой бородой. Косматые брови закрывали глаза. Одет он был в лохмотья, свисавшие до самой земли. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга, а потом человечек проскрежетал скрипучим голосом:
      –  Ну здорово, рудознатец!
      Волков снова поморгал глазами, прогоняя видение. А когда человечек не исчез, вяло ответил:
      –  Здорово, коль не шутишь! Кто такой будешь?
      – Я хозяин горы! – ответило существо.
      – Ты и есть тот самый шайтан, о котором мне местные крестьяне говорили? – уточнил Волков.
      –  Меня по-всякому называют, – с загадочным видом ответил человечек.
      – Что же ты, хозяин такие безобразия допускаешь, зачем шахтёра погубил и меня вот в каменный мешок загнал? –  рассердился Михайло.
      – Ты, рудознатец, ругаться не спеши! С твоим шахтёром ничего не случится. Его спасут. Мало того, этот обвал поможет ему добыть рекордное количество угля и он станет героем. А тебе лучше сейчас о себе позаботиться! Жизнь я тебе сохранил, а всё остальное в твоих руках.
      –  Так, это ты толкал меня в спину? – догадался рудознатец и, когда человечек кивнул, продолжил: – За это, конечно, спасибо тебе! Только как я теперь отсюда выберусь? – он кивнул недовольно на завалы угля, добавив решительно: –  Мне ведь обязательно нужно вернуться домой!
      –  И зачем ты хочешь туда вернуться?
      –  Я рудознатец! – Волков показал на уголь и с жаром подчеркнул: – Вот это каменное уголье я нашёл на Горелой горе, но не успел никому об этом сообщить. Поэтому и хочу вернуться, чтобы сделать об этом заявку.
     –  Ну что ж, дело это нужное, тут я тебе помогу!
     –  Но как? – в голосе рудознатца чувствовалось беспокойство.
     –  Это моя забота!
     Человечек встал с камня и стал осматривать завал. Заметив небольшое углубление в куче угля, которое успел выкопать рудознатец, он подошёл к нему и покопавшись внутри, достал крупный глянцевый камень и протянул его Волкову.
     – Вот, возьми, этот камень покажет тебе дорогу!
     Михайло с недоверием взял кусок угля и стал пристально в него всматриваться. Внезапно в ноздри ему ударил знакомый запах горелого угля. Он невольно поднял голову и посмотрел вверх. Там светилось отверстие, по краям которого тлел уголь. Ещё не веря своим глазам, Михайло оглянулся на человечка, но его рядом не было. Он встал в полный рост и стал осматривать стены отверстия. Заметив торчащий сбоку корень дерева, ухватился за него и, цепляясь руками за выступы, полез вверх. Чем выше он поднимался, тем труднее становилось дышать от удушливого запаха. Стараясь как можно реже дышать, чтобы не задохнуться, он добрался до края отверстия, приподнялся на руках и выбрался наружу. Оглядевшись, увидел внизу на берегу реки тлеющий костёр, а рядом с ним с котомкой у ног сидел опечаленный рудознатец Инютин.
      Волков начал осторожно спускаться с горы. Из-под ног полетели камешки, со стуком ударяясь о прибрежные камни.   На их стук Фёдор оглянулся и, увидев приятеля, радостно вскочил и замахал ему рукой.
      Спустившись вниз, Волков вновь внимательно осмотрел чёрный пласт в обрыве, из которого он в прошлый раз брал образцы. Потом подобрал на земле оставшиеся куски угля и направился к костру.
      –  Ты где пропадал? – накинулся на него Инютин. – Я тебя уже битых два часа ищу, никак найти не могу. Уже подумал, что без меня в острог ушёл.
      –  Не спрашивай, где был, всё равно не поверишь! – отмахнулся Михайло. – Всё потом, а сейчас самое главное надо сделать!
      –  Что сделать?
      –  Уголье надо отвезти в горную контору и заявку на него оформить как полагается.
      –  Ты считаешь, что это ценный минерал?
      –  Да, я узнал, какую пользу он принесёт людям!
      –  И какую же?
      –  На этой горе будет построен рудник, потом шахта. Пласты угля начнут разрабатывать и дальше этого места. А по берегам Томи раскинется большой красивый город с заводами и фабриками. Я его видел!
      –  Как ты его мог видеть? – Инютин с подозрением посмотрел на приятеля.
      –  Я побывал в логове самого угольного шайтана, и он мне всё показал.
      –  Ну-ка, рассказывай! – приказал он.
      –  Пойдём в острог, а то скоро стемнеет. По дороге и расскажу.
     С этими словами Волков закинул мешок с углём за плечи и решительно пошагал вдоль берега реки. 
      Рассказ Волкова о его путешествии на триста лет вперёд очень удивил приятеля. Он верил и не верил ему. Потом решил, что всё это Михайло сам себе нафантазировал и не стал его разубеждать.
      К вечеру собралась гроза, и, пока рудознатцы шли до острога, сильно вымокли.  Сразу после ужина они легли спать. На другой день, рано утром, когда все ещё спали, а над рекой стоял густой туман, рудознатцы отправились в дальнюю дорогу.  Сначала в Томск, а потом дальше на Урал, где находилось Горное управление. Туда они добрались только к сентябрю.
      В Уральском Горном управлении их встретили с любопытством – знали, что с пустыми руками рудознатцы к ним не приходят. Человек из канцелярии, осмотрев принесённые рудные камни, записал их в книгу, указав, что было найдено, кем и когда. Когда же Волков выложил на стол чёрные камни, долго в недоумении осматривал их, потом спросил:
      –  А этот камень как записать, на руду вроде непохож?
      –  Уголье это, только каменное! – пояснил Волков. – Жар большой при горении даёт.
      Канцелярист, не видевший ранее такого камня, засомневался и отложил его в сторону. Решил для верности посоветоваться со специалистами из Главной Берг-коллегии, прибывшими недавно на Урал. Те долго изучали камень, потом подтвердили, что в Петербургской Академии наук есть несколько таких камней, привезённых из Англии. Камни, действительно хорошо горят. После этого канцелярист сделал запись в книге о каменном уголье, взятом рудознатцем Михайлой Волковым на Горелой горе в семи верстах выше Верхотомского острога, напротив заимки Щеглова, на правом берегу реки Томь. И поставил дату – 11 сентября 1721 года. Зарегистрированный образец каменного угля был отправлен вместе с другими образцами в Главную канцелярию Берг-коллегии в Санкт-Петербург.
      После этого в сердце Волкова появилась надежда, что за найденный уголь ему выплатят вознаграждение, благодаря которому он сможет выкупить себя и свою семью у помещицы. Получив свободу, они все вместе уедут в необжитые сибирские края, где и начнут новую жизнь.
      Однако всё складывалось не так как он мечтал. Канцелярская машина двигалась медленно. Образцы были отправлены, а рудознатцам было велено ждать, когда будут произведены пробы руды, чтобы вынести окончательное решение о ценности находки. Самих же рудознатцев распоряжением горного начальства послали работать на рудник, в котором добывали свинцовую руду. Работа в руднике была каторжной: рабочие долбили лёжа руду кайлом, грузили её на санки и волоком тащили на себе по узкому проходу к отверстию, а потом перекладывали в широкую бадью, к которой была привязана верёвка, и поднимали наверх. Вентиляция подземных выработок осуществлялась слабо.  Насыщенный пороховыми газами, сырой, спёртый воздух забоя содержал много рудной пыли с ядовитыми частицами, которые забивали лёгкие шахтёров. Кроме того, рудник постоянно заливало грунтовыми водами, на борьбу с которыми уходило много сил и времени. Всё это выматывало, отбирало силы, уносило здоровье.  Так проходили, дни превращаясь в месяцы. Из Берг-коллегии вести не приходили и, отчаявшись дождаться вознаграждения, Волков всё чаще стал подумывать о том, чтобы сбежать с рудника. И окончательно он решился на побег после того, как узнал, что по округе ездят чиновники с солдатами и переписывают всех, кто не имел вида на жительство, чтобы вернуть беглых крепостных своим помещикам. Возвращаться к крепостному рабству рудознатец не хотел. Собрав свои вещи и никому ничего не сказав, Михайло Волков покинул рудник. Больше о нём никто ничего не слышал.
       А в Берг-коллегии, разбирая донесения о находках, среди которых были – железная, свинцовая и медная руда, а также хрусталь и несколько видов специальной глины, главное внимание обратили именно на каменный уголь. После сделанных проб, было вынесено решение о том, что хоть уголь и не является серебром или золотом, но также представляет немалую ценность. Властям рекомендовалось использовать найденный Волковым минерал как топливо на уральских заводах и рудниках, доставляя туда уголь водным путём по Томи. Однако выполнять данное решение никто не торопился.
      После исчезновения Волкова, власти искали его, но отыскать не смогли. Искали его и рудознатцы, но и им не удалось найти. Так и затерялись следы Михайлы Волкова, открывшего кузбасский уголь, на бескрайних сибирских просторах. 
      Правда, ходили слухи, что на одной из сибирских рек в необжитых таёжных лесах поселилась семья с детьми. Но кто там жил на самом деле – никто так и не узнал: места те были настолько глухие, что до них невозможно было ни доехать, ни доплыть, ни пешком дойти.