На хлебной бирже

Через сбытовую контору в Петербурге проходила реализация солода предприятий братьев Мартышкиных. Иван Мартышкин, живя в столице, регулярно посещал контору и хлебную биржу, где проводились торговые сделки, в том числе и с финскими фирмами.
 
Финляндия всегда покупала солод в большом количестве. Из-за употребления в пищу преимущественно рыбы, в том числе солёной, финны много пили солодовенного кваса. Именно на квас шёл солод Мартышкиных, который славился своим качеством в Финляндии, а не на алкогольное пиво. Дело в том, что в начале 20 века там предпочитали безалкогольные напитки. У финнов были очень сильны организации трезвенников (raittiusliike), устраивались даже забастовки с требованием о принятии антиалкогольных законов. После того как в 1906 году произошла парламентская реформа, первый по счету однопалатный финский парламент 31 октября 1907 года единогласно проголосовал за введение сухого закона. Но Николай II закон так и не утвердил. «Сухой закон» в Финляндии был принят только в 1919 году.

Вот как Давид Васильевич Вярьвильский описывает в своей рукописи воспоминаний впечатления от  поездки в Выборг с управляющим, где он впервые познакомился с кооперативными обществами - покупателями мартышкинского солода:

«В Выборг мы выехали вместе с нашим управляющим петербургской конторы с утренним поездом, и уже часа через два переехали пограничную станцию. Дорога всё время шла лесами и болотами, и попадались лишь маленькие селения, вскоре мы приехали в Выборг.

Это небольшой, но чистенький городок, и по внешним и по внутренним порядкам он резко отличается от наших русских городов.
Мы были зимой, когда всё покрыто снегом и по улицам ездят в небольших санях в одну лошадь, запряжённую без дуги, с бубенчиками на шее. Многие горожанки и детишки везут небольшие санки на длинных узких железных полозьях, на которые они укладывают сделанные по дороге покупки, а сами становятся сзади санок на выступающие полозья. На улицах тихо, только слышно звон бубенчиков и звонки маленьких вагонов трамвая.

На станции мы зашли в зал довольно красивого вокзала, где был расположен буфет с оригинальным для нас убранством и порядком. По середине зала стоял большой накрытый стол со множеством кушаний на больших блюдах. Все они в горячем виде, и конце стола стояли стопки чистых тарелок и приборов. Желающие кушать вносили в кассу, как помню, две или три марки, то есть не наших денег, что-то вроде 1 рубля, и за эту плату могли брать любые кушанья, находящиеся на столе, причём, в любом количестве. Это меня крайне удивило – какое удобство, какая доступность и быстрота!  Всё делалось без особого обслуживания прислугой, которая здесь только наблюдала за порядком. Невольно пришло на ум, а чтобы делалось у нас на русских станциях, если бы там учинили такой порядок?

Позавтракав здесь, мы отправились по нашим покупателям. Конторы и склад тех коопераций, где мы были, помещались в очень высоких домах (в 4 или 5 этажей), и здесь меня поразило одно обстоятельство, чуждое для нас. При входе в вестибюль одной из таких фирм имеется большая вешалка и нет никакого обслуживания швейцарами. Вы снимаете свою шубу (а у меня была норковая шуба с бобровым дорогим воротничком),  калоши, вешаете на любой крючок  и, не получая никаких номерков, поднимаетесь по лестнице многоэтажного дома, совершаете свои дела и спокойно возвращаетесь к вешалке за своим платьем, которое без всякого окарауливанья висит мирно на том же крючке, куда вы его повесили. Нет, у нас в России ещё так делать нельзя. Без швейцаров и сторожей и ваши пальто, и калоши в таком людном месте наверняка улетучатся. Да, действительно правда, что в Финляндии, как говорят, нет воровства, и там, кажется, ещё не отменили закон, по которому суд выносит решение отсекать руку у уличного вора.
 
К вечеру после окончания визитов к нашим покупателям мы захотели пообедать в ресторане, где за 1 марку могли подойти к буфету закусить также, как на вокзале, любой закуской, и потом за 2 марки получить обед в четыре блюда. Интересно отметить, что водку там подают не в графинах, а в миниатюрных аптекарских склянках (как невкусно выглядит водка в этой посуде).
 
Вечером мы сели в поезд и через несколько часов уже были на Царскосельском вокзале Петербурга».

Далее Давид Вярьвильский продолжает описывать уже посещение хлебной биржи в Санкт-Петербурге с Иваном Егоровичем:

«Будучи в Петербурге, я посетил Хлебную биржу, что помещается на Васильевском острове.

Около двенадцати часов дня биржевой зал наполняется народом. Здесь и продавцы, и покупатели. Постоянные фирмы имеют заарендованные в зале столики. Такой был и у нашей фирмы, где всегда в часы торгов присутствовал наш доверенный. В этот день приехали туда и мы с Иваном Егоровичем.
 
Приезжающие из городов и местные потребители появлялись в эти 2–3 часа на бирже, где и заключались сделки по покупке и продаже хлебных продуктов. Здесь же происходили и различные расчёты по торговым и финансовым операциям, и обыкновенно к часу дня все дела заканчивались и биржа пустела.

 Биржевая администрация нотариально регистрировала сделки, тут же фиксировались существовавшие  на данный день цены на все хлебные продукты. Цены в те времена не были стабильны, они постоянно колебались в зависимости от спроса и предложения».



ПРИЛОЖЕНИЯ:

На фото:

Здание бывшей Калашняковской хлебной биржи, г.Санкт-Петербург

Базар в Выборге. Финляндия. Начало ХХ века

Вокзал в Выборге. Финляндия. Начало ХХ века.


ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/05/26/826

К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=5#5