Зеркала судьбы. Глава 41

Мэмф и Глэр явно недооценили феноменальные разрушительные способности Ашима. Ни новые кредиты, взятые под рекордные 30 процентов годовых, ни финансовая помощь Керна, так любезно предоставленная им, не смогли повлиять на исход дела. «Спецтехпроект» все глубже и глубже зарывался носом в пучину банкротства. Дата проведения аукциона была согласована в министерстве имущества. Уже определили цену первоначального лота, произвели опись основных фондов и даже назначили ведущего торгов, но тут вмешался Его Величество Случай. Пытаясь спасти хоть что-то, выручить хоть какие-то деньги, Ашим принялся распродавать непрофильные активы. Принадлежащие «Спецтехпроекту» магазины, заправки, офисные здания уходили за бесценок. Но, поскольку в некоторых аффилированных со «Спецтехпроектом» фирмах пакет акций не полностью принадлежал Ашиму, акционеры сумели объединиться и заблокировать это безумие. Более того, они подали иски в торговые суды, и те, наложив арест на имущество Ашима, приостановили проведение аукциона.
Был назначен внешний управляющий. Им оказался невысокий полный человек с непропорционально большой головой и зачесанными назад остатками седых волос. Его маленькие, цепкие, глубоко посаженные глаза скрывались за большими очками в дорогой роговой оправе. Очки постоянно съезжали вниз к кончику его большого крючковатого носа, и он неизменно возвращал их назад безымянным пальцем левой руки. Звали его Донат Оуэн. В недавнем прошлом он руководил крупным банком, был человеком более чем обеспеченным и не склонным к сомнительным компромиссам и сделкам.
Мэмф и Глэр были неприятно удивлены, когда он сразу же наложил вето не проведение убыточных сделок и назначил внутреннее расследование уже проведенных контрактов, внушающих хоть малейшее сомнение. Донат назначил ревизию имущества и переоценку основных фондов, принадлежащих «Спецтехпроекту», тем самым поставив под сомнение ничтожную сумму первоначального лота, которую и собирались заплатить Мэмф и Глэр, договорившись с нужными людьми. Обладая правами антикризисного менеджера, Оуэн фактически отстранил от власти Ашима и уволил некоторых руководителей среднего звена, кто так или иначе был связан с Глэр. Для Мэмфа такой поворот событий стал неожиданным. Немного поразмыслив, он решил не рисковать. «Подожду до выборов. Чего на рожон лезть?» – решил он и на время затаился.
Ашим тоже не терял времени даром: со своей новой подругой Эльзой он практически не вылезал из казино, где неизменно проигрывал крупные суммы, и ресторанов, в которых порой напивался до бесчувствия. Очень скоро он осознал одно неприятное свойство денег: они быстро заканчиваются, если не пополнять счет. А пополнения, увы, не было.
Как-то вечером ему позвонила Мэрион и напомнила о планируемом на завтра заседании благотворительного фонда, который в пору своего могущества создал Уримм Монтеран. Мэрион очень просила Ашима прийти. Ашим отлично знал, что деньги в благотворительных фондах не относятся к внешнему управлению, и распоряжаться ими может только он. Одна мысль, что от него еще хоть что-то и кто-то зависит, тешила его самолюбие, и Ашим согласился.
– Господин Монтеран, к вам Альгеман Никк, – Мэрион открыла дверь кабинета, где раньше располагался помощник Ашима по общим вопросам Зен Крогис, и пропустила в комнату высокого пожилого человека с копной абсолютно седых волос. Мужчина уверенно прошел вперед к столу, за которым сидел Ашим, и, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло. Никк прождал в приемной более часа после назначенного ему времени. Его тонкие губы на красивом волевом лице были плотно сжаты. Он закинул ногу на ногу и в упор посмотрел на Ашима. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга. Первым не выдержал Ашим:
– Э-э... Понимаете ли, господин Альгеман, я, конечно, знаю, точнее... э-э-э... догадываюсь о цели вашего визита. Но... э-э-э, – Ашим оттянул нижнюю губу, сжав ее между большим и указательным пальцами. – Наша компания строго придерживается принципа невмешательства в политическую жизнь страны, – он отпустил губу. – Да и перспективы ваши, так сказать, сомнительны.
– Очень хорошо вас понимаю, господин Монтеран. Даже лучше, чем вы думаете, – Никк сжал кулаки и положил их на стол перед Ашимом. – Признаться, я все понял еще в приемной после часа ожидания, – Альгеман резко встал и почти навис над Ашимом. – В одном вы правы, Ашим, перспективы наши действительно сомнительны. Скажу вам больше: нет перспектив в ближайшем будущем. Эдак лет на двадцать вперед. И знаете почему? – Никк сделал паузу и презрительно посмотрел на Ашима.
Не смея произнести ни слова, Ашим лишь смотрел в полные ярости глаза Альгемана.
– Потому что такие... – Никк подыскивал соответствующее слово, – такие безответственные люди, как вы, господин Монтеран, не понимают, что после нас следующими в тюрьму пойдут они, – Альгеман говорил тихо, но его слова как молот обрушивались на голову Ашима. – Точнее, понимают, – продолжал Никк, – хорошо понимают, но боятся, – он замолчал и несколько секунд презрительно смотрел Ашиму в глаза. – Да, страшно тебе, Ашим, страшно, вижу, – совершенно иным тоном сочувственно произнес Альгеман, – понимаю. Но запомни: кто жертвует свободой ради жизни, тот не получит ни жизни, ни свободы. Ясно?
Никк еще мгновение сверлил Ашима взглядом, затем отшвырнул в сторону стул и вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь.

Вечером того же дня Ашим не поехал к Эльзе, а, припарковав машину на соседней улице, направился к своему дому пешком. Он подошел ко входу и уже собирался электронным чипом открыть металлическую калитку, когда увидел приклеенное на заборе объявление: «Продается!» Ашим приблизился и прочел текст: «Во исполнение решения суда имущественных отношений реализуется с торгов особняк... Год постройки... Количество комнат... гараж... поля для... хозпостройки...» Ашим не сразу понял и осознал смысл написанного. Он еще раз пробежал глазами текст объявления и несколько минут стоял, потрясенный прочитанным. Затем, с минуту поколебавшись, Ашим прошел в дом, стараясь не шуметь. В гостиной горел только один светильник, разливая мягкий свет.
– Ашим, – тихо позвала его Тиффани.
Она сидела в дальнем углу комнаты в глубоком мягком кресле и была почти невидима. От неожиданности Ашим уронил на пол ключи.
– Тише, не бойся, это я, – сказала она и указала рукой на диван, стоявший напротив кресла. – Садись, поговорим, если ты не против.
Ашим подошел и, сбросив плащ, сел.
– В чем дело? Ты меня испугала!
– Это я, Ашим, хочу спросить у тебя, в чем дело? Что происходит и как нам жить дальше? – тихо спросила Тиффани, глядя Ашиму в глаза.
– Ну спрашивай, давай. Спроси, почему я такой неудачник, почему у меня ничего не получается, почему меня окружают одни предатели и воры. Спрашивай!
– Ашим, давай уедем из страны. Поживем некоторое время за границей. У меня остались кое-какие сбережения. Отец подарил на свадьбу, помнишь?
– Уехать? Все бросить?! Чем я буду заниматься за границей? Машины мыть? Грузчиком в магазине работать? Не зная языка, обычаев... Кому я там нужен?
– Успокойся, не нервничай. Не тереби губу. Я просто хочу поговорить с тобой, ведь мы же не чужие. Хотя между нами так давно ничего нет... – голос Тиффани дрожал. – Я все могу понять, даже эту, как ее... Эльзу, – Тиффани закрыла лицо руками и опустила голову. Ее плечи мелко вздрагивали.
– Что, что ты мне сцены закатываешь! – закричал Ашим и, поднявшись с дивана, подошел к бару. – Черт, пусто, как всегда! Даже выпить ничего приличного нет! – он с грохотом захлопнул дверцу.
– Хорошо, Ашим, вот и поговорили. Я все поняла, – сказала Тиффани и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, в ее спальню.
– Что ты поняла? Что? Ты же не способна своим куриным умом ничего понять! Все, я уезжаю, – Ашим вскочил с дивана и выбежал на улицу.
Несколько минут он постоял на свежем воздухе и, оглядев свой особняк последний раз, пошел к машине.
На следующий день забрала свои вещи и съехала к отцу Тиффани. Еще через три дня особняк и все находившееся в нем имущество были опечатаны и выставлены на торги.