Зеркала судьбы. Глава 43

Осознав свой промах, Салон не стал паниковать. Некоторое время он размышлял, стоит ли вернуться в горы и попытаться найти потерянное зеркальце, но в конце концов отказался от этой идеи. «Кому придет в голову шарить по склонам? – думал он. – Дело закрыто, как пишут газеты и говорят по телевидению, а одинокий скалолаз в конце сезона явно будет привлекать внимание». И Салон решил отказаться от повторной экспедиции. Он еще раз поговорил с Мэмфом и, услышав от него, что дело брата движется, решил не суетиться и залечь на дно. Салон не встречался с женщинами, не заводил новых знакомств и в очередной раз поменял свои сотовые телефоны и номера, предъявляя в телефонных компаниях поддельные паспорта.
Целыми днями Салон сидел дома и лишь изредка выходил в ближайший магазин за продуктами. В один из выходных дней он отправился в универсальный магазин на окраине Куала и купил два чемодана темного цвета – один большой, другой поменьше. Вернувшись домой, Салон упаковал в меньший чемодан все самое необходимое – документы, теплое белье, медикаменты, другие вещи и предметы первой необходимости. Затем он задвинул этот чемодан под кровать в своей спальне, а большой положил на антресоли в стенном шкафу. Машиной, стоящей во дворе, он почти не пользовался.
Единственной и постоянной страстью его были гербарии. Каждую осень он пополнял свою богатую коллекцию. В конце августа Салон садился в пригородный автобус и, попросив водителя остановиться в приглянувшемся ему месте, выходил в лесу или в чистом поле. Без устали ходил он по полям, лугам, лесам и собирал понравившиеся ему цветы, ветки, стебельки. Вернувшись домой, Салон аккуратно, не спеша сортировал собранный материал и замачивал необходимые экземпляры в растворе глицерина. Изготовление гербария требовало особой аккуратности и терпения. Салон мог несколько часов сидеть в одной позе, препарируя понравившиеся ему цветок или веточку. Растения, пропитанные глицерином, на долгие годы сохраняли форму и упругость. Правда, со временем они меняли цвет, приобретая буровато-зеленую окраску. Иногда Салон для приготовления гербария использовал ботанический пресс, который сделал собственноручно из двух листов фанеры и старого офицерского кожаного ремня. Особое удовольствие он получал, раскрашивая изменившие цвет растения акварельными красками. Салон осторожно прикасался кисточкой к мертвым лепесткам и стебелькам, и ему казалось, что он возвращает погибшие, убитые им осенью цветы к жизни, воскрешает их. Длинными зимними вечерами он доставал огромные альбомы, ставил на стол большое увеличительное стекло и, направив на свои сокровища свет настольной лампы, любовался ими.
Салон занимал небольшую, обставленную дешевой мебелью, двухкомнатную квартирку в центре Куала. В ней царила идеальная чистота. По несколько раз в день Салон вытирал особой тряпочкой пыль со стола, стульев, подоконника, обрабатывал дезинфицирующим раствором плитку в ванной и туалете.
Длинный звонок в дверь застал Салона за составлением картины из цветов василька, розы, астры и полевых трав. Он осторожно отложил в сторону гербарный лист плотной бумаги и подошел к окну. На улице уже смеркалось. Во дворе тускло мерцал фонарь, раскачиваемый сильным ветром. «Вроде все как обычно», – подумал он. Но тут его внимание привлекли мальчишки: возле его подъезда они что-то оживленно обсуждали. Салон насторожился. Пройдя в ванную, он быстро достал из тайника, оборудованного под раковиной, «Глюк» 75-го калибра и подошел к двери. Салон уже прикручивал глушитель к стволу, когда раздался второй звонок – прерывистый и намного длиннее первого. Он неслышно подошел к двери и, встав боком у стены, спокойно спросил:
– Кто?
– Господин Салон, это я, Ирма, ваше соседка снизу, из двадцать пятой квартиры!
– И что вы хотите, мадам? – спросил Салон, опуская пистолет.
– Господин Салон, у меня в квартире все плавает. По-моему, у вас прорвало трубу... Откройте, быстрее!
– Вы куда-нибудь звонили, мадам? Вызвали сантехника?
– Да... то есть нет... то есть я...
Тут же в дверь Салона ударили чем-то тяжелым, и грубый мужской голос произнес:
– Служба безопасности! Немедленно откройте! Иначе взломаем дверь.
Последовал еще удар.
– Открывай, Салон! – услышал он. – Как бывший сослуживец, обещаю тебе не жесткий захват.
«Это Ларс», – узнал он голос за дверью. Салон все понял. Он тихо отошел от двери, медленно свинтил со ствола глушитель и положил его на стол. Затем аккуратно закрыл гербарный лист и, положив его на верхнюю полку шкафа, выключил настольную лампу. В дверь забарабанили. Затем удары прекратились, и Салон услышал, как пила с визгом врезалась в его металлическую дверь. Он подошел к окну, поправил занавески, придвинул стул к стене и сел на него, упершись затылком в холодную гладкую стену. После этого он снял пистолет с предохранителя и, передернув ствол, чтобы не было осечки, вставил дуло пистолета себе в рот. Он закрыл глаза и нажал на курок. Осечки не последовало. При жизни Салон старался все делать тщательно, и в большинстве случаев это ему удавалось.