6. Благородный и древнейший дом Блэков

Миссис Уизли поднялась за ними с мрачным видом.
- А теперь марш спать без разговоров, - сказала она, поднявшись на первую лестничную площадку. - У нас завтра трудный день. Джинни, наверное, спит, - добавила она, обернувшись к Гермионе, - так что смотри не разбуди её.
- Ага, спит она, - вполголоса сказал Фред, едва Гермиона пожелала им спокойной ночи и они пошли дальше. – Если Джинни сейчас не лежит без сна и не ждёт, когда Гермиона расскажет обо всём, что было внизу, я – флоббер-червь…
- Ну что же, Рон, Гарри, - сказала миссис Уизли на второй лестничной площадке, показав им на дверь их спальни. – Всем спать.
- Спокойной ночи, - сказали Гарри и Рон близнецам.
- Спите крепко, - подмигнул Фред.
Миссис Уизли захлопнула за Гарри дверь. Спальня выглядела ещё темнее и мрачнее, чем ему показалось на первый взгляд. Пустая картина на стене теперь дышала очень медленно и глубоко, как будто её невидимый обитатель заснул. Гарри надел пижаму, снял очки и влез в сырую постель, а Рон кинул совиного корма на верхушку гардероба, чтобы утихомирить Хедвиг и Свинутика, которые расшумелись и расхлопались крыльями.
- Мы не можем отпускать их на охоту каждую ночь, - объяснил Рон, надевая свою коричневую пижаму. – Дамблдор не хочет, чтобы вокруг площади летало слишком много сов, считает, что это вызовет подозрения. Ах да… Забыл…
Он подошёл к двери и запер её на задвижку.
- Зачем это?
- Из-за Кричера, - ответил Рон, гася свет. – В первую ночь, когда я перебрался сюда, он заявился в три ночи. Уж поверь, не бог весть какое удовольствие проснуться и увидеть, как он по комнате шныряет. А вообще… - он лёг в кровать, укрылся и повернулся к Гарри в темноте; Гарри разглядел его силуэт в лунном свете, проникавшем в грязное окно. - Что ты думаешь?
Гарри не нужно было спрашивать, что; Рон имеет в виду.
- Да что, они в основном рассказали то, что нам и самим понятно, - ответил он, размышляя обо всём сказанном на кухне. – То есть, по существу они сказали, что Орден пытается помешать людям присоединиться к Вол…
Рон судорожно вздохнул.
— …деморту, - твёрдо закончил Гарри. – Когда ты начнёшь произносить его имя? Произносят же Сириус с Люпином.
Последние слова Рон пропустил мимо ушей.
- Да, ты прав, - согласился он. - Мы и так уже знали почти всё, что они нам сказали, благодаря удлинённым ушам. Новым было только…
Хлоп.
- АЙ!
- Тихо, Рон, а то мама сейчас прибежит.
- Вы оба мигратировали прямо мне на колени!
- Ну так в темноте это сложнее.
Гарри разглядел туманные силуэты Фреда и Джорджа, слезающих с кровати Рона. Пружины на кровати заскрипели, и матрас Гарри осел на несколько дюймов – Джордж сел у его ног.
- Ну так что? – нетерпеливо спросил Джордж.
- Ты про оружие, которое упомянул Сириус? – уточнил Гарри.
- Скорее, ляпнул, - с удовольствием поправил Фред, садясь рядом с Роном. – Будто мы об этом не слышали благодаря нашим ушкам!
- Как вы думаете, что это такое? – спросил Гарри.
- Да что угодно, - ответил Фред.
- Но что может быть хуже заклинания «авада кедавра»? – спросил Рон. – Что может быть хуже смерти?
- Может быть, что-то такое, что может убить сразу много народу, - предположил Джордж.
- Может, какой-то особо болезненный способ убийства, - со страхом подхватил Рон.
- Для причинения боли есть заклятие «круциатус», - возразил Гарри, - так что ничего более действенного ему не требуется.
Воцарилось молчание, и Гарри понял, что все, как и он, гадают, что же за ужасные свойства у этого оружия.
- И где оно сейчас, по-вашему? – спросил Джордж.
- Надеюсь, что у наших, - немного нервно ответил Рон.
- Если так, то оно, видимо, у Дамблдора, - подытожил Фред.
- Где? – быстро спросил Рон. – В Хогвартсе?
- Держу пари, что там! – ответил Джордж. – Как с Философским Камнем было.
- Только вот оружие будет побольше Камня! – сказал Рон.
- Необязательно, - возразил Фред.
- Ага, размер силы не гарантирует, - подхватил Джордж. – Взять хотя бы Джинни.
- Что ты хочешь сказать? – спросил Гарри.
- Ох, не получал ты от неё Летучемышиного заклятья!
- Тссс! – сказал Фред, приподнявшись с кровати.- Слушайте!
Все затихли. На лестнице послышались шаги.
- Мама, - сказал Джордж; тут же раздался громкий треск, и Гарри заметил, что край его кровати больше не проседает. Вскоре за дверью послышался скрип половиц; миссис Уизли явно прислушивалась, не разговаривают ли в комнате.
Хедвиг и Свинутик уныло ухнули. Половицы снова заскрипели, и послышались шаги миссис Уизли, поднимающейся вверх к комнате Фреда и Джорджа.
- Знаешь, она нам совсем не доверяет, - печально сказал Рон.
Гарри был уверен, что так и не заснёт - вечер дал ему столько пищи для размышлений, что он уже приготовился часами лежать без сна, перебирая всё в голове. Он хотел продолжить разговор с Роном, но судя по скрипу половиц, миссис Уизли спускалась снова, и едва она ушла, он чётко услышал другие шаги, но уже вверх по лестнице… но на самом деле за дверью спальни тихо сновали вверх-вниз какие-то многоножки, а Хагрид, учитель по уходу за волшебными существами, говорил: “Какие красотули, а, Гарри? В этом семестре будем учить оружие…”, и Гарри увидел, что вместо голов у них пушки, которые разворачиваются к нему… он пригнулся…
Потом он понял, что лежит, свернувшись калачиком, под одеялом, а комнату наполняет громкий голос Джорджа:
- Мама велела вставать, ваш завтрак на кухне, а потом вы ей понадобитесь в гостиной, там докси гораздо больше, чем она думала, а под диваном она нашла целое гнездо дохлых пылекомов.
Гарри с Роном быстро оделись и позавтракали и уже через полчаса вошли в гостиную – длинную комнату на втором этаже с высоким потолком, оливковыми стенами и грязным панно на одной из них. Из ковра вылетали облачка пыли всякий раз, когда кто-то ступал на него, а длинные бархатные шторы цвета мха жужжали, как будто в них копошились невидимые пчёлы. Рядом столпились миссис Уизли, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж, выглядевшие довольно необычно – у всех носы и рты были обвязаны тканью. У каждого в руках была большая бутыль с наконечником, наполненная чёрной жидкостью.
- Закройте лица и возьмите пульверизаторы, - велела миссис Уизли Гарри и Рону, едва увидела их и показала ещё на две бутыли с чёрной жидкостью на столе с гнутыми ножками. – Это доксицид. Никогда подобного нашествия не видела — и чем этот домашний эльф последние десять лет занимался…
Лицо Гермионы было наполовину закрыто кухонным полотенцем, но Гарри разглядел упрёк в её взгляде, брошенном на миссис Уизли.
- Кричер совсем старый, может, он не справился…
- Гермиона, ты будешь страшно удивлена, но когда Кричер желает, он справляется со всем, - возразил Сириус, как раз вошедший в комнату с окровавленным мешком, полным дохлых крыс. – Только что Хищноклюва покормил, - добавил он, заметив вопросительный взгляд Гарри. – Держу его наверху в спальне матери. Ах да… этот письменный стол…
Он бросил мешок с крысами в кресло, потом наклонился и стал рассматривать запертый ящик, который слегка трясся.
- Знаешь, Молли, я уверен, что там богарт, - заявил Сириус, глядя в скважину, - но может быть, лучше попросить Магоглаза взглянуть, прежде чем выпускать его — там может быть и что-то гораздо хуже, уж я-то свою мать знаю.
- Ты прав, Сириус, - согласилась миссис Уизли.
Оба говорили друг с другом непринуждённо, но вежливо, и это явно означало, что свою вечернюю размолвку они не забыли.
Внизу раздался громкий дребезжащий звонок, за которым тут же последовала какофония визга и воя, вызванная в прошлый раз Тонкс, опрокинувшей подставку для зонтов.
- Сколько раз им говорить, чтобы не звонили в колокольчик! – отчаянно возопил Сириус, выбежав из комнаты. Он с топотом побежал вниз по лестнице, а по дому опять разнеслись вопли миссис Блэк:
- Грязные нечестивцы, паршивые полукровки, предатели крови, отребье…
- Гарри, закрой, пожалуйста, дверь, - попросила миссис Уизли.
Гарри хватило смелости немного протянуть, прежде чем закрыть дверь: ему хотелось услышать, что происходит внизу. Сириусу явно удалось задёрнуть шторы перед портретом матери, потому что её вопли прекратились. Сириус пересёк прихожую, зазвенел дверной цепочкой, и вскоре раздался низкий голос Кингсли Шеклболта:
- Гестия только что сменила меня, так что мантия Мрача у неё, думаю, мне надо дать отчёт Дамблдору…
Чувствуя у себя за спиной взгляд миссис Уизли, Гарри с сожалением закрыл дверь гостиной и присоединился к расправе над докси.
Миссис Уизли склонилась над страничкой о докси в «Путеводителе по домашним вредителям» Гилдероя Локхарта, лежавшем на диване.
- Слушайте все, будьте осторожны, а то докси кусаются, а зубы у них ядовитые. У меня есть бутыль с противоядием, но я бы предпочла, чтобы оно не пригодилось.
Она выпрямилась, встала перед шторами и подозвала остальных.
- По моей команде тут же брызгайте, - сказала она. – Тогда они полетят прямо на нас, но одна хорошая струя этого средства их парализует. Когда обездвижите всех, просто бросьте их в это ведро.
Она осторожно отступила, чтобы не попасть под струи из других бутылей и подняла свою.
- Итак… пли!
Гарри пустил струю, и вскоре из складок бархата вылетела взрослая докси с трепещущими, блестящими, как у жука, крылышками, оскаленными острыми зубами, телом, как у феи, но покрытым густой чёрной шерстью и яростно сжатыми четырьмя кулачками. Гарри пустил ей в лицо облако доксицида. Она замерла и упала с удивительно громким стуком на потёртый ковёр. Гарри подобрал её и бросил в ведро.
- Фред, что ты делаешь? – резким голосом спросила миссис Уизли. – Пшикни на неё сейчас же и выброси!
Гарри оглянулся. Фред держал трепыхающуюся докси большим и указательным пальцами.
- Ладно, - радостно сказал Фред и брызнул докси в лицо, обездвижив её, но едва миссис Уизли отвернулась, спрятал её в карман и подмигнул.
- Хотим поэкспериментировать с ядом докси для наших увильных упаковок, - еле слышно шепнул Джордж Гарри.
Ловко брызнув сразу в двух докси, летающих у него перед носом, Гарри придвинулся ближе к Джорджу и тихонько спросил:
- Что за увильные упаковки?
- Всякие сладости, чтобы заболеть, - прошептал Джордж, не сводя тревожного взгляда со спины миссис Уизли. – То есть, не всерьёз, а просто настолько, чтобы увильнуть с урока, когда захочешь. Мы с Фредом изобрели их нынче летом. Разноцветные штучки о двух концах. Съешь оранжевую половинку блевотного бисквита – и пошло-поехало. Но едва тебя отправляют с урока в больничное крыло, глотаешь пурпурную половинку…
— «…и ты снова в отличной форме и можешь наслаждаться на своё усмотрение целый час вместо того, чтобы тратить его на ненужную скуку». Мы так в рекламе пишем, - прошептал Фред, ускользнувший из поля зрения миссис Уизли, заметая в совок несколько докси и перенося их себе в карман. – Но их надо ещё доработать. Пока у наших испытателей проблемки – слишком долго блюют, некогда пурпурную часть проглотить.
- У испытателей?
- У нас, - пояснил Фред. – Мы по очереди пробуем. Джордж пробовал помрачительные пастилки, потом мы оба — кровоточительную карамель…
- Мама решила, что мы дуэль устроили, - сказал Джордж.
- Значит, магазинчик шуточных товаров работает? – пробормотал Гарри, притворяясь, что подкручивает носик на своей бутыли.
- Увы, помещения у нас пока нет, - ответил Фред ещё тише – миссис Уизли в тот момент вытерла бровь повязкой перед очередным броском, - так что пока работаем в форме заказов по почте. На прошлой неделе разместили рекламу в «Ежедневном пророке».
- Всё благодаря тебе, дружище, - добавил Джордж. – Но не боись… Мама не узнает. Она перестала читать «Ежедневный пророк» - там же врут насчёт тебя и Дамблдора.
Гарри ухмыльнулся. Он заставил близнецов Уизли взять премию в тысячу галлеонов, которую получил на Турнире трёх волшебников, чтобы помочь им с открытием магазина шуточных товаров, но всё же был рад, что миссис Уизли так и не узнала о его участии в реализации планов близнецов. Она считала открытие магазина шуточных товаров неподходящим занятием для двух своих сыновей.
На избавление штор от докси ушло почти всё утро. После полудня миссис Уизли наконец-то сняла защитную повязку и утонула в продавленном кресле, но тут же подскочила с воплем отвращения – она села на мешок с дохлыми крысами. Шторы отяжелели и намокли от спрея, но жужжание в них прекратилось. Бесчувственные докси валялись в ведре рядом с кладкой их чёрных яиц, к которым принюхивался Криволап; Фред и Джордж бросали на них жадные взгляды.
- Ими, наверное, займёмся после обеда. – Миссис Уизли показала на пыльные шкафы со стеклянными дверцами, стоящие по обе стороны от камина. Они были набиты самыми странными предметами: набором ржавых кинжалов, щипцами, свитками змеиной кожи, множеством потускневших серебряных коробочек с надписями на непонятных языках, но неприятнее всего выглядела хрустальная бутыль с орнаментом и опаловым украшением на пробке, наполненная чем-то явно похожим на кровь.
Опять раздался звонок дверного колокольчика. Все посмотрели на миссис Уизли.
- Сидите здесь, - твёрдо сказала она под вопли миссис Блэк, захватив мешок с крысами. – Я вам сюда сэндвичи принесу.
Она вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Все тут же бросились к окну и посмотрели на крыльцо. Они разглядели нечёсаную рыжую макушку и кучу опасно шатающихся котлов.
- Мундунгус! – поняла Гермиона. – Зачем он принёс сюда все эти котлы?
- Видимо, ищет надёжное место для их хранения, - ответил Гарри. – Не этим ли он занимался в тот вечер, когда должен был смотреть за мной? Скупкой краденых котлов?
- Ага, точно! – согласился Фред. Входная дверь открылась; Мундунгус внёс свои котлы внутрь и скрылся из виду. – Чёрт, маме это не понравится…
Они с Джорджем подошли к двери и встали возле неё, внимательно прислушиваясь. Вопли миссис Блэк прекратились.
- Мундунгус разговаривает с Сириусом и Кингсли, - пробормотал сосредоточенно нахмурившийся Фред. – Не могу разобрать… как ты думаешь, стоит рискнуть с удлинёнными ушами?
- Пожалуй, стоит, - согласился Джордж. – Могу сбегать наверх и захватить парочку…
Но в этот момент внизу раздались такие крики, что нужда в удлинённых ушах тут же отпала. Все чётко расслышали крики миссис Уизли на пределе её голоса:
- ЗДЕСЬ ТЕБЕ НЕ ХРАНИЛИЩЕ КРАДЕНОГО БАРАХЛА!
- Люблю, когда мама так орёт на кого-то, кроме нас, - с довольной улыбкой на лице сказал Фред и приоткрыл дверь примерно на дюйм, чтобы голос миссис Уизли лучше доносился до комнаты. - Неплохо для разнообразия.
—…ЧТО ЗА БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ, БУДТО НАМ И БЕЗ КУЧИ КРАДЕНЫХ КОТЛОВ В ДОМЕ ПРОБЛЕМ НЕ ХВАТАЕТ…
- Есть же на свете идиоты, которые сердят её, - покачал головой Джордж. – Её сразу надо отвлекать, а то она часами будет пар выпускать. A ей до смерти хотелось наброситься на Мундунгуса с тех пор, как он смылся, когда должен был следить за тобой, Гарри… а вот и мамаша Сириуса присоединилась.
Голос миссис Уизли потонул среди воплей и визга портретов в прихожей.
Джордж хотел закрыть дверь, чтобы заглушить шум, но не успел – в комнату проскользнул домашний эльф.
На нём не было ничего, кроме грязной тряпки вроде набедренной повязки. Он выглядел очень старым. Кожа как будто была велика ему, и хотя он, как все домашние эльфы, был лыс, из его больших, как у летучей мыши, ушей росли седые волоски. Его водянистые серые глаза налились кровью, а длинный нос напоминал рыло.
Эльф не обратил никакого внимания ни на Гарри, ни на остальных. Он вёл себя так, словно не видел их и, сгорбившись, медленно и неуклонно пошёл к дальнему концу комнаты, без конца бормоча себе под нос хриплым басом, похожим на лягушачье кваканье:
- …разит, как из сточной канавы, а тут ещё жулик, но и она не лучше, мерзкая старая предательница крови со своим выводком, шныряют тут все по дому моей госпожи, о моя бедная госпожа, знала бы она, знала бы, какое отребье они пускают в дом, что бы она сказала старому Кричеру, ох и стыд, грязнокровки с оборотнями да предатели с ворами, бедный старый Кричер, что же ему делать…
- Привет, Кричер, - очень громко сказал Фред и захлопнул дверь.
Домашний эльф тут же замер, прекратил бормотать и стал изображать совсем неубедительное удивление.
- Кричер не заметил молодого господина, - сказал он, обернувшись и поклонившись Фреду. Не отрывая глаз от ковра, он добавил весьма разборчиво: - Мерзкий маленький отпрыск предательницы крови.
- Что-что? – спросил Джордж. – Что-то последнюю фразу не расслышал.
- Кричер ничего не говорил, - ответил эльф, поклонившись Джорджу и добавил вполголоса, но чётко: - А вот его близнец, жуткие маленькие бестии, вот они кто.
Гарри не знал, стоит ли смеяться над этим. Эльф выпрямился и злобно оглядел их и продолжил бормотать, явно убеждённый, что его не расслышат:
- …a вот грязнокровка стоит, дерзкая и бесстыжая, ох, знала бы моя госпожа, ох, как бы она плакала, а вот какой-то мальчишка, Кричер не знает, как его звать. Что он тут делает? Kричер не знает…
- Кричер, это Гарри, - осторожно сказала Гермиона. – Гарри Поттер.
Бледные глаза Кричера расширились, и он забормотал быстрее и яростнее:
- Грязнокровка разговаривает с Кричером, как подружка, видела бы госпожа Кричера в такой компании, ох, что бы она сказала…
- Не называй её грязнокровкой! – гневно крикнули Рон и Джинни.
- Ничего, - прошептала Гермиона. - Он не в себе, не ведает, что…
- Что за ребячество, Гермиона, он прекрасно соображает, что говорит, - сказал Фред, взглянув на Кричера с большим отвращением.
Kричер продолжал бормотать, не спуская с Гарри глаз:
- Это так? Это Гарри Поттер? Кричер видит шрам, должно быть, это правда, это мальчик, который остановил Тёмного Лорда, Кричеру непонятно, как он сумел…
- Нам всем тоже, Кричер, - сказал Фред.
- Что тебе вообще надо? – спросил Джордж.
Кричер стрельнул огромными глазами в сторону Джорджа.
- Кричер чистит, - уклончиво ответил он.
- Звучит правдоподобно, - послышался голос за спиной у Гарри.
Сириус вернулся и глядел на эльфа, стоя в дверях. Шум в прихожей стих; наверное, миссис Уизли и Мундунгус ушли ругаться на кухню.
При виде Сириуса Кричер склонился так низко, что стукнулся рылообразным носом об пол.
- Выпрямись, - сердито приказал Сириус. – Говори, что тебе надо?
- Кричер чистит, - повторил эльф. – Кричер живёт, чтобы служить благородному дому Блэков…
- И с каждым днём он всё чернее, грязь несусветная, - съязвил Сириус.
- Хозяин всегда любил пошутить, - сказал Кричер с новым поклоном и продолжил вполголоса: - Хозяин – мерзкая неблагодарная свинья, разбившая сердце своей матери…
- Не было у моей матери сердца, Кричер, - рявкнул Сириус. – Она жила на чистой злобе.
При этих словах Кричер снова поклонился.
- Что бы хозяин ни говорил, - яростно пробормотал он, - хозяин своей матери и в подмётки не годится, о моя бедная госпожа, что бы она сказала, если бы узнала, что Кричер ему служит, как бы она его возненавидела, как бы она расстроилась…
- Я спрашиваю, что тебе надо, - холодно сказал Сириус. – Каждый раз, когда ты заявляешь, что чистишь, ты что-то тибришь к себе в каморку, и мы не можем это выкинуть.
- Кричер никогда не станет ничего уносить с надлежащего места в доме хозяина, - сказал эльф, а затем быстро забормотал: - Хозяйка никогда не простит Кричеру, если панно выбросят, оно семь веков принадлежало семье, Кричер должен спасти его, Кричер не позволит хозяину, предателям крови и их отпрыскам уничтожить его…
- Вот что я думаю, - сказал Сириус, бросив брезгливый взгляд на противоположную стену. – Она наложила чары Вечного Приклеивания и туда, я в этом не сомневаюсь, но если я смогу от него избавиться, то обязательно избавлюсь. А теперь, Кричер, ступай вон.
Кричер, похоже, не осмелился ослушаться прямого приказа; всё же, проходя мимо Сириуса, он бросил на хозяина взгляд, полный глубокого отвращения и забормотал на ходу:
— …заявился из Азкабана, приказывает Кричеру направо и налево, о моя бедная госпожа, посмотрела бы она на этот дом, в нём живёт отребье, которое выкидывает её сокровище, она клялась, что у неё нет сына, а вот он вернулся, а ещё говорят, что он убийца…
- Побормочи у меня, я тогда точно стану убийцей! – пригрозил Сириус и захлопнул за эльфом дверь.
- Сириус, у него с головой проблемы, - умоляюще сказала Гермиона. - По-моему, он не соображает, что мы его слышим.
- Он слишком долго прожил один, - сказал Сириус, - выполнял дурацкие приказы портрета моей матери и разговаривал сам с собой, но он всегда был мерзким маленьким…
- Вот если бы ты просто освободил его, - с надеждой сказала Гермиона, - то может быть…
- Мы не можем освободить его, он слишком много знает об Ордене, - резко сказал Сириус. – Да и помрёт он от шока. Предложи-ка ему покинуть этот дом – увидишь, как он это воспримет.
Сириус прошёл через комнату к панно, развешенному во всю стену, которое Кричер пытался защитить. Гарри и остальные последовали за ним.
Панно имело очень древний вид; оно выцвело и выглядело так, словно его там и сям погрызли докси. Однако золотая нить, которым оно было вышито, до сих пор сверкала достаточно ярко и давала разглядеть ветвистое семейное древо, даты на котором (насколько Гарри мог разглядеть) уходили в эпоху средневековья. Крупно вышитые слова на самом верху панно гласили:
Благородный и древнейший дом Блэков
Toujours Pur (Чисты навек).
- Тебя здесь нет! – заметил Гарри, тщательно изучив низ древа.
- Раньше я был здесь, - сказал Сириус, показав на круглую обугленную дырочку, словно выжженную сигаретой. – Старушка маменька выжгла меня отсюда, когда я сбежал из дома — Kричер обожает бормотать эту историю себе под нос.
- Ты сбежал из дома?
- Мне было около шестнадцати, - ответил Сириус. – Мне всё надоело.
- Куда ты отправился? – спросил Гарри, уставившись на него.
- В дом твоего папы, - ответил Сириус. – Твои бабушка с дедушкой были добры ко мне; словно усыновили меня, я стал им как второй сын. Ну да, в школьные каникулы я приезжал к твоему папе, а когда мне исполнилось семнадцать, я обзавёлся собственным жилищем. Мой дядя Альфард оставил мне в наследство немного золота — его тоже отсюда вытравили, видимо, из-за этого — так или иначе, далее я заботился о себе сам. Впрочем, я всегда был желанным гостем на воскресных обедах у мистера и миссис Поттеров.
- Но… зачем ты?..
- ...сбежал? – Сириус горько улыбнулся и запустил пальцы в длинные растрёпанные волосы. – Потому что всех возненавидел: родителей с их помешательством на чистой крови, убеждённых, что Блэк – это почти король… братца-идиота, достаточно послушного, чтобы поверить им… вот он.
Сириус скользнул пальцем к самому низу древа, где красовалось имя “Регулус Блэк”. За датой рождения следовала дата смерти (со времени которой прошло около пятнадцати лет).
- Он был моложе меня, - сказал Сириус, - и гораздо лучшим сыном, о чём мне постоянно напоминали.
- Но он умер, - заметил Гарри.
- Да, - подтвердил Сириус. – Идиот из идиотов… он присоединился к Поглотителям Смерти.
- Шутишь!
- Послушай, Гарри, разве ты недостаточно увидел в этом доме, чтобы понять, что за волшебниками были члены моей семьи? – вспылил Сириус.
- А… а твои родители тоже были Поглотителями Смерти?
- Нет-нет, но поверь мне, они считали, что идеи Волдеморта верны, они все были за очищение колдовской расы, избавление от маглорождённых и сохранение лишь чистокровных. И ведь не только они, было ещё несколько человек, которые считали, что идеи Волдеморта насчёт всего этого верны, пока он не показал им свою сущность… впрочем, они струсили, когда поняли, что он задумал, чтобы захватить власть. Но держу пари, что мои родители считали Регулуса настоящим героем, когда он влез в это.
- Его убил геспер? – осторожно спросил Гарри.
- Вовсе нет, - ответил Сириус. – Нет, его убил Волдеморт. Или, скорее всего, его убили по приказу Волдеморта; вряд ли Регулус был такой важной персоной, чтобы Волдеморт сам лично его убил. Судя по тому, что я выяснил после его смерти, он зашёл слишком далеко, потом испугался порученного ему дела и попытался отступить. Но Волдеморту прошение об отставке просто так не подашь. Либо пожизненная служба, либо смерть.
- Обед, - послышался голос миссис Уизли.
Она держала волшебную палочку высоко перед собой, а на кончике балансировал огромный поднос с сэндвичами и кусками пирога. Её лицо было багровым и по-прежнему сердитым. Все подошли к ней, предвкушая трапезу, но Гарри остался с Сириусом, придвинувшимся к панно ещё ближе.
- Много лет его не рассматривал. Вот Финеас Найджелус, видишь?.. мой прапрадед… самый непопулярный из директоров Хогвартса… и Араминта Мелифлюа… двоюродная сестра моей матери… пыталась продавить в Министерстве закон о легализации охоты за маглами… и дорогая тётушка Элладора… она завела семейную традицию обезглавливать домашних эльфов, когда они становятся слишком немощны, чтобы носить подносы с чаем… конечно, всякий раз, когда в семье рождался кто-то хоть немного порядочней других, от него отрекались. Я не вижу тут Тонкс. Mожет быть, поэтому Кричер не подчиняется её распоряжениям — ему положено делать всё, о чём его попросит любой член семьи…
- Ты в родстве с Тонкс? – удивился Гарри.
- Ну да, её мать Андромеда – моя любимая кузина, - ответил Сириус, поближе рассматривая панно. – И Андромеды тут тоже нет, гляди…
Он показал ещё на одно круглое выжженное отверстие между двумя именами – Беллатрикс и Нарцисса.
- Сёстры Андромеды до сих пор тут, потому что чинно вышли замуж за уважаемых чистокровных волшебников, но Андромеда вышла за Тэда Тонкса, маглорождённого, так что…
Сириус изобразил прожигание панно волшебной палочкой и издал грустный смешок. Гарри же было не до смеха: он был слишком занят чтением имён справа от места, где раньше было имя Андромеды. Двойная золотая нить связывала Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а вниз от их имён шла вертикальная золотая линия, заканчивающаяся именем Драко.
- Ты в родстве с Малфоями!
- Все чистокровные семьи в родстве друг с другом, - разъяснил Сириус. – Если ты захочешь для своих сыновей и дочерей брака только с чистокровками, твой выбор очень ограничен; таких осталось мало. Мы с Молли свойственники, а Артур приходится мне кем-то вроде троюродного племянника. Но бесполезно искать их здесь: Уизли – ярчайший пример семьи предателей крови.
Но Гарри уже читал имя слева от выжженного имени Андромеды: Беллатрикс Блэк, оно было соединено двойной линией с Родольфусом Лестрэйнджем.
- Лестрэйндж… - прочёл Гарри вслух. При виде этой фамилии у него в памяти что-то всколыхнулось; он знает её откуда-то, но в тот момент он забыл, откуда именно, однако при виде её у него внутри всё как-то странно сжалось.
- Они в Азкабане, - коротко пояснил Сириус.
Гарри с любопытством взглянул на него.
- Беллатрикс и её мужа Родольфуса арестовали вместе с Барти Краучем-младшим, - всё так же резко сказал Сириус. – С ними был и брат Родольфуса Рабастан.
И тут Гарри вспомнил. Он видел Беллатрикс Лестрэйндж в Сосуде мыслей Дамблдора, странном устройстве, в котором можно хранить мысли и воспоминания: высокая брюнетка с тяжёлыми веками, которая в суде объявила о своей неизменной преданности Лорду Волдеморту, её гордость тем, что она пыталась найти его после падения и её убеждение, что в один прекрасный день она будет вознаграждена за свою верность.
- Ты никогда не говорил, что она твоя…
- И что с того, что она моя двоюродная сестра? – огрызнулся Сириус. – Насколько я убеждён, они мне не семья. Уж она-то точно. Я не видел её с тех пор как был таким как ты, не считая момента, когда её привели в Азкабан. Думаешь, я горжусь родством с такой как она?
- Извини, я не хотел… - быстро ответил Гарри. - …я просто удивился, и всё…
- Ничего, не извиняйся, - буркнул Сириус. Он отвернулся от панно, глубоко засунув руки в карманы. – Я сюда вернулся без радости, - сказал он, оглядывая гостиную. – Никогда не думал, что снова буду заточён в этом доме.
Гарри понял его безоговорочно. Он знал, каково было бы ему, если бы он вырос и думал, что покинул дом № 4 на Бирючинной улице навечно, а потом ему пришлось бы вернуться и жить там.
- Это, само собой, идеальное место для штаб-квартиры, - сказал Сириус. – Когда отец был жив, он наложил на него все чары безопасности, известные в волшебном мире. Он неразличим, так что маглы никогда не смогут взять и заявиться сюда — даже при всём желании — а Дамблдор ещё и свою защиту добавил, так что нигде не найти дома безопаснее. Дамблдор – Хранитель Секрета Ордена, так что никто не может найти штаб-квартиру, если только он сам не скажет, где это — записку, которую прошлым вечером показал тебе Мрач, написал Дамблдор… - Сириус издал короткий смешок, похожий на лай. – Знали бы мои родители, чем сейчас служит их дом… да ты уже получил некоторое представление благодаря портрету моей матери… - Он на мгновение нахмурился и глубоко вздохнул. – Я был бы не против иногда выходить отсюда и делать что-то полезное. Я спросил Дамблдора, можно ли мне проводить тебя на слушание — в облике Шмыгуна, конечно — была бы тебе моральная поддержка, как ты думаешь?
Желудок Гарри словно провалился сквозь пыльный ковёр. Он с самого ужина не думал о слушании; оно совершенно вылетело у него из головы, ибо его вытеснила радость от встречи с самыми дорогими ему людьми и от услышанных новостей. Однако при словах Сириуса к нему вернулся гнетущий ужас. Он посмотрел на Гермиону и всех Уизли, поглощающих сэндвичи и подумал, каково ему будет, если они вернутся в Хогвартс без него.
- Не беспокойся, - сказал Сириус. Гарри поднял глаза и понял, что Сириус смотрит на него. – Я уверен, что тебя оправдают, в Международном статуте о секретности обязательно найдётся что-нибудь о разрешении применять магию ради спасения собственной жизни.
- Но если меня всё-таки исключат, - тихо сказал Гарри, - можно мне вернуться сюда и жить с тобой?
Сириус печально улыбнулся.
- Посмотрим.
- Я гораздо лучше перенесу слушание, если буду знать, что мне не придётся возвращаться к Дурсли, - настаивал Гарри.
- Представляю, насколько они плохи, если ты предпочитаешь это место, - мрачно сказал Сириус.
- Эй вы оба, пошевеливайтесь, а то вам ничего не останется, - позвала их миссис Уизли.
Сириус снова глубоко вздохнул, бросил мрачный взгляд на панно и присоединился вместе с Гарри к остальным.
После обеда, во время разбора шкафов со стеклянными дверцами, Гарри изо всех сил старался не думать о слушании. К счастью для него, работа требовала сосредоточенности, ибо многие вещи как будто не хотели покидать свои пыльные полки. Сириуса больно укусила серебряная табакерка; вскоре укушенная рука покрылась противной хрустящей коркой, отчего она стала похожа на грубую коричневую перчатку.
- Ничего, - сказал он, рассмотрев руку, а потом стукнул по ней волшебной палочкой, и она снова стала нормальной. - Наверное, там бородавочный порошок.
Он выкинул табакерку в мешок, предназначенный для всякого хлама из шкафов; Вскоре Джордж тщательно обмотал руку тканью и спрятал табакерку в карман, набитый докси.
Они нашли серебряный инструмент неприятного вида, что-то вроде многоногого пинцета, который побежал по руке Гарри, подобно пауку, когда Гарри взял его, и пытался проколоть ему кожу. Сириус схватил его и с размаху ударил тяжёлой книгой «Природная знать. Генеалогия волшебников». Нашли музыкальную шкатулку; когда её завели, она испустила жутко мрачный звон, и на всех ни с того ни с сего напала слабость и сонливость, пока Джинни не догадалась захлопнуть крышку; тяжёлый медальон, который никто не смог открыть; кучу старинных печатей; в пыльной коробочке лежал орден Мерлина первого класса, которым наградили дедушку Сириуса за “заслуги перед Министерством”.
- Это значит, что он дал им кучу денег, - презрительно сказал Сириус и выбросил орден в мешок с хламом.
Несколько раз Кричер проскальзывал в комнату и пытался спрятать ту или иную вещь под набедренной повязкой, бормоча страшные проклятия всякий раз, когда его заставали за этим. Когда Сириус отвоевал огромную золотую печатку с гербом Блэков, Кричер тут же разрыдался в три ручья и ушёл из комнаты, всхлипывая и бормоча под нос такие прозвища для Сириуса, каких Гарри раньше слыхом не слыхал.
- Оно принадлежало моему отцу, - сказал Сириус, кидая кольцо в мешок. – Ему Кричер был предан меньше, чем моей матери, но на прошлой неделе я застукал его за кражей пары брюк моего отца.
* * *
Следующие несколько дней миссис Уизли задавала им целую кучу работы. С гостиной разбирались три дня. Наконец из всего ненужного там осталось лишь панно с семейным древом Блэков, которое так и не удалось убрать со стены и дёргающийся письменный стол. Mрач в штаб-квартире не появлялся, так что никто не знал, что там внутри.
После гостиной они принялись за столовую на первом этаже, где по всему буфету шныряли пауки размером с блюдца (Рон вылетел из комнаты, чтобы выпить чашечку чая и полтора часа не появлялся). Сириус бесцеремонно выкинул в мусорный мешок фарфоровый сервиз с гербом и девизом Блэков, та же участь постигла несколько фотографий в потускневших серебряных рамках; когда стёкла, закрывающие фотографии, треснули, их обитатели истошно завопили.
Снейп назвал бы эту работу “уборкой”, но в глазах Гарри это была настоящая военная кампания, превратившаяся в ожесточённую битву, подстрекаемую и ведомую Кричером. Где бы ни собирался народ, там тут же появлялся домашний эльф, а при попытках стянуть из мешков для мусора всё, что удастся его бормотание становилось всё оскорбительнее. Сириус даже пригрозил ему одеждой, но Кричер уставился на него водянистыми глазами и сказал “хозяин волен поступить как пожелает”, но потом он отвернулся и очень громко пробормотал: “…но хозяин не выгонит Кричера, нет, потому что Кричер знает, чем тут все заняты, о да, он строит заговор против Тёмного Лорда, да, вместе с этими грязнокровками и предателями и прочим отребьем…”
При этих словах Сириус, не обращая внимания на протесты Гермионы, схватил Кричера сзади за набедренную повязку и вышвырнул из комнаты.
Дверной колокольчик звонил по нескольку раз на дню, давая повод матери Сириуса опять вопить, а Гарри и его друзьям – попытаться подслушать посетителя, хотя всё ограничивалось лишь мимолётными взглядами и обрывками разговора, которые они успевали уловить, прежде чем миссис Уизли звала их для очередной работы. Снейп наведывался в дом несколько раз и, к великой радости Гарри, они никогда не встречались лицом к лицу; однажды Гарри заметил преподавательницу трансфигурации профессора МакГонагалл, которая выглядела очень странно в магловских платье и пальто и которой тоже некогда было засиживаться. Впрочем, иногда посетители оставались помочь. Toнкс присоединилась к ним в памятный день, когда они обнаружили старого упыря-убийцу, шныряющего по туалету на верхнем этаже, a Люпин, живший в доме вместе с Сириусом, но исчезающий надолго по загадочным делам Ордена, помог починить старинные часы, которые взяли дурную моду кидаться в проходящих мимо тяжёлыми болтами. Mундунгус немного реабилитировал себя в глазах миссис Уизли - спас Рона от старой лиловой мантии, которая попыталась задушить его, когда он вынул её из гардероба.
Несмотря на плохой сон и сновидения с коридорами и запертыми дверями, из-за которых покалывало в шраме, Гарри умудрился впервые за всё лето радоваться. Он радовался, пока был занят; однако закончив работу, или утратив контроль над собой, или растянувшись от усталости на кровати и рассматривая гуляющие по потолку тени, он вновь вспоминал о приближающемся слушании. Когда он задумывался, что будет, если его исключат, страх пронзал его, как множество игл. Мысль об этом была настолько ужасна, что он не осмеливался высказать её вслух даже Рону и Гермионе, которые хоть и шептались между собой, бросая тревожные взгляды в его сторону, но всё же не упоминали о предстоящем. Иногда воображение против его воли рисовало ему безликого министерского сотрудника, переламывающего его волшебную палочку пополам и приказывающего ему вернуться к Дурсли. Но он твёрдо решил, что не пойдёт к ним. Он вернётся на площадь Гриммо и будет жить с Сириусом.
У него как будто кирпич в желудок упал, когда в среду за ужином миссис Уизли повернулась к нему и тихонько сказала:
- Гарри, я назавтра выгладила твою лучшую одежду, а ещё я хочу, чтобы ты сегодня вымыл голову. Хорошее первое впечатление иной раз творит чудеса.
Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни разом прекратили разговоры и посмотрели на него. Гарри кивнул и вернулся было к своей котлете, но у него во рту так пересохло, что он не мог жевать.
- Как я туда доберусь? – спросил он миссис Уизли, стараясь говорить как можно непринуждённее.
- Артур возьмёт тебя с собой на работу, - осторожно ответила миссис Уизли.
Мистер Уизли ободряюще улыбнулся Гарри с другого конца стола.
- До слушания можешь подождать у меня в кабинете, - сказал он.
Гарри взглянул на Сириуса, но не успел он и рта раскрыть, как миссис Уизли ответила на его вопрос:
- Профессор Дамблдор не считает сопровождение Сириуса хорошей идеей и должна сказать, что я…
— …думаешь, что он совершенно прав, - процедил Сириус сквозь зубы.
Миссис Уизли поджала губы.
- Когда Дамблдор сказал об этом? – спросил Гарри, глядя на Сириуса.
- Он приходил прошлой ночью, когда ты спал, - сказала миссис Уизли.
Сириус мрачно ковырял вилкой картофелину. Гарри уткнулся в свою тарелку. От мысли, что Дамблдор приходил накануне слушания и не захотел повидаться с ним, ему стало ещё хуже.