Фашизм - орудие монополий ч. 13

И это писал не чиновник, не политический деятель, а виднейший представитель финансового капитала Германии. После краха «третьего рейха», когда раскрылись архивы, стали известны многие новые факты, касающиеся деятельности крупных монополий накануне прихода Гитлера к власти. В числе наиболее заслуживающих внимание - сведения о деятельности в 1932 - начале 1933 гг. так называемого «кружка Кеплера». Кеплер был экономическим советником Гитлера, его правой рукой в налаживании связей с промышленниками, сам являясь совладельцем химической компании «Один - верке АГ». В 1932 г. под его руководством возник «кружок друзей» нацистской партии, куда входили 20 крупных монополистов, включая Фрица Тиссена, Альберта Феглера, банкира Курта фон Шрёдера, Яльмара Шахта и других. «Кружок Кеплера» не только оказывал большую финансовую помощь Гитлеру, но и играл активную роль во всех закулисных политических интригах, имевших целью привести к власти нацистскую партию. «Кружок Кеплера» - своеобразный штаб альянса промышленников и руководства нацистской партии. Но «созрел» фашистский диктатор для занятия в начале 1933 г. высшего правительственного поста в Германии лишь после того, как большинство промышленной и финансовой олигархии стало на его сторону. Историческая ответственность всей промышленной и финансовой верхушки Германии за приход фашистов к власти доказана тысячами неопровержимых фактов. Фашистскому режиму, как и любому другому, нужно было время для консолидации.

Главными элементами её первой фазы, длившейся примерно до середины 1933 г., были, подавление рабочего движения, ослабленного примиренческими лозунгами правых социал-демократов, и окончательный и безоговорочный переход почти всех капиталов индустрии и банков на фашистские позиции. Различные группировки монополистов уже за первые недели гитлеровского режима убедились в том, сколь неосновательны были их опасения, будто нацистский главарь под давлением своих обманутых сторонников, руководствуясь демагогическими соображениями или дилетантизмом, может провести такие мероприятия в области экономической и социальной политики, которые хотя бы в самой отдалённой степени имели что-либо общее с проповедуемым им для вида «национальным социализмом». Когда Гитлер 20 февраля 1933 г. обрисовал верхушке монобуржуазии основные линии своей политики: восстановление неограниченного права предпринимателей распоряжаться также в вопросах социальной политики, беспощадное подавление любых демократических стремлений, вооружение и курс на агрессивную войну, то даже те владельцы концернов, которые до сих пор сдержанно относились к поощрению фашизма, теперь рьяно примкнули к «фюреру». Экономические властители Германии в лице председателя «Имперского объединения германской индустрии» Круппа, выразили полное одобрение фашистских планов. Это согласие было подкреплено 3 млн. пожертвованиями гитлеровцам от тех, кто пользовался благами нового режима. «Имперское объединение германской индустрии, - вскоре писал Крупп Гитлеру, - будет делать всё, чтобы помочь имперскому правительству в его трудном деле» (10).

Теперь, с точки зрения магнатов индустрии и банков, уже не требовался надзиратель для контроля Гитлера в вопросах экономической и социальной политики, то дальнейшее пребывание Гугенберга, представлявшего в кабинете монополии, пока ещё по второстепенным пунктам преследовавшие собственные цели, стало излишним. «От имени имперского сословия германской индустрии, - писал Крупп Гитлеру в июне 1933 г. после реорганизации руководящего органа монополий, - обращаюсь к Вам, господин рейхсканцлер, с покорнейшей просьбой в случае принятия господином рейхспрезидентом прошения об отставке господина имперского министра доктора Гугенберга взять руководство экономическими делами на себя лично и пожелать назначить статс-секретарями в обоих рейхсминистерствах экономики имеющих прочные корни в движении и опытных в хозяйственном отношении членов НСДАП» (11). Этот документ лишний раз доказывает, по чьей воле фашисты были допущены в верхний эшелон гос. власти. Само собой разумеется, в ответ на это требование Гугенберг был из кабинета выведен. С помощью крупного капитала Гитлер торжествовал теперь победу и над этим давним своим соперником. Для германского монокапитала, и прежде всего тяжелой индустрии, миллионы, затраченные на финансирование гитлеровской партии и захват ею власти, принесли сказочные доходы.

Производство технически современного вооружения для нового вермахта, поставки тысяч танков и самолётов, десятков тысяч орудий разных типов, грузовиков, мотоциклов, военных судов и подводных лодок, средств связи всех видов и другой военной техники - всего сложного оснащения моторизованной армии, авиации и ВМФ - стали для сталелитейных и угольных концернов, электрической и химической промышленности единственным в своем роде гигантским предприятием, приносившим невиданные дотоле прибыли. Годовой баланс крупповского концерна за 1931-1932 гг. был сведён ещё с дефицитом в 9,64 млн. марок. Эти убытки Круппу пришлось возмещать из своих секретных фондов. Но уже в первый же год после прихода Гитлера к власти концерн получил 6,65 млн. марок чистой прибыли, которая в последующие годы всё усиливающейся военной конъюнктуры быстро росла и к 1938-1939 гг. достигла 21,11 млн. марок. Прибыль треста «Ферейнигте штальверке» в 1934 г. составила 120,53 млн. марок, а в 1937 г. достигла уже 257,08 млн. марок (12). «Стальной трест» увеличил свои прибыли за первые 6 лет гитлеровской диктатуры в 3,5 раза, концерн Маннесмана - в 5 раз, концерн Сименса - в 3 раза, а прибыли «И.Г Фарбениндустри» с 1932 по 1943 год повысились в 18 раз (13).

Эти огромные, непрерывно растущие прибыли крупных концернов и трестов, объяснялись прежде всего беспощадной эксплуатацией рабочих. Определённую роль при этом играли неограниченная власть владельцев предприятий, устанавливавших по своему усмотрению зарплату и определявших условия труда на производстве, лишения рабочих права объединения, «унификация» профсоюзов путём насильственного включения их в «трудовой фронт» и уничтожение заводских советов. Лучше всего об этом говорят приводимые ниже официальные индексы этого периода. Если принять индекс 1928 г. за 100, то индекс промышленного производства поднялся с 54 в 1932 г. до 126,8 в 1938 г., то есть увеличился на 134 процента, тогда как индекс общего числа занятых в промышленности рабочих поднялся с 72,6 только до 109,5, следовательно, всего на 50,8 процента. Примерно такие же изменения претерпели зарплата и жалованье служащих: их индекс возрос с 61,1 в 1932 г. до 98,9 в 1934 г., то есть тоже только на 51 процент. Иначе, говоря, к шестому году правления Гитлера эксплуатация рабочих выросла вдвое, а зарплата в среднем осталась на том же уровне. К тому же цены за это время значительно выросли, всякого рода налоги и сборы увеличились на 20-25 процентов, а начиная с 1937 г. средняя продолжительность рабочего времени возросла на 11 процентов по сравнению с догитлеровским периодом; получалось, что производительность труда выросла вдвое, а реальная зарплата рабочих при этом снизилась. В этом и заключались источники колоссальных прибылей крупного капитала и монополий.

По данным Имперского статистического управления и Имперского кредитного общества, чистая прибыль только 1420 промышленных акционерных компаний, составлявшая в 1933 г. 115 млн. марок, поднялась в 1937 г. до 584 млн. марок. К 1933 г. она выросла уже почти в 6 раз по сравнению с 1933 г. Промышленным магнатам и банковским воротилам было выгодно, чтобы десятки тысяч коммунистов, социал-демократов и профсоюзных активистов томились в тюрьмах и концлагерях, подвергались изощрённым пыткам и истреблялись. Карл Маркс недаром писал в «Капитале», что ради получения 50 процентов прибыли капиталист готов идти на риск, ради 100 процентов он будет попирать все человеческие законы, а ради 300 процентов - нет такого преступления, на которое он не решился бы, даже если бы ему угрожала виселица. Когда К. Маркс писал в своём основном труде об этих отличительных чертах капитала, он вряд ли предполагал, что эта характеристика капитализма получит столь ужасное подтверждение на его родине (14). В своём восхождении к власти Гитлер и его партия опирались на поддержку не только влиятельных кругов крупного капитала, но и верхушки рейхсвера. Хотя в начальный период деятельности национал-социалистов отношения между ними и военными были довольно напряжёнными. Здесь сказывался классовый снобизм офицерства: будучи в основном из дворян, оно с высокомерием относилось к выскочкам «из низов». Затем военизированные формирования НСДАП вступили в соперничество с армией.
 
Продолжение следует в части  14                http://proza.ru/2018/04/18/1619