Глава 30 Сосуд мыслей

Дверь кабинета отворилась.
- Здравствуй, Поттер, - сказал Мрач. – Заходи давай.
Гарри вошёл внутрь. Однажды он уже был в кабинете у Дамблдора - это была очень красивая круглая комната, увешанная рядами портретов предыдущих директоров и директрис Хогвартса, и сейчас все они крепко спали, мерно дыша.
Корнелиус Фадж стоял у стола Дамблдора в своей неизменной полосатой мантии с зелёным котелком в руках.
- Гарри! – весело воскликнул Фадж, сделав шаг вперёд. – Как поживаешь?
- Отлично, - солгал Гарри.
- Мы сейчас говорили о той ночи, когда мистер Крауч оказался на территории школы, - сказал Фадж. – Это же ты обнаружил его там?
- Да, - ответил Гарри. Он понял, что бессмысленно притворяться, что он не подслушивал их слов, и добавил: - Но мадам Максим я нигде не видел, уж кому-кому, а ей спрятаться непросто.
Дамблдор с блестящими глазами улыбнулся Гарри за спиной Фаджа.
- Ну что ж, - смутился Фадж, - извини, Гарри, но мы как раз собирались пройтись по территории школы... тебе, пожалуй, лучше вернуться в класс…
- Я хотел поговорить с вами, профессор, - быстро сказал Гарри, глядя на Дамблдора, который ответил ему быстрым, испытующим взглядом.
- Подожди меня здесь, Гарри, - сказал он. – Осмотр территории не займёт у нас много времени.
Все молча прошли мимо Гарри, и дверь закрылась. Через минуту с небольшим внизу раздалось еле слышное цоканье деревянной ноги Мрача. Гарри огляделся.
- Привет, Фоукс, - сказал он.
Фоукс, феникс профессора Дамблдора, стоял на золотом шесте у двери. Он был размером с лебедя и обладал великолепным ало-золотым оперением. Феникс взмахнул длинным хвостом и благодушно взглянул на Гарри.
Гарри сел на стул у стола Дамблдора. Несколько минут он сидел и разглядывал посапывающих в рамах бывших директоров и директрис, размышляя о том, что только что услышал, и проводя пальцами по шраму. Боль уже прошла.
Теперь, в кабинете у Дамблдора, ему стало как-то спокойнее, он знал, что ещё немного – и он расскажет свой сон. Гарри оглядел стены позади стола. На полке стояла заплатанная и потрёпанная Сортирующая Шляпа. В стеклянном ящике рядом лежал великолепный серебряный меч с крупными рубинами на рукояти, который Гарри тут же узнал – ведь однажды, на втором курсе, он вынул его из Сортирующей Шляпы. Раньше меч принадлежал Годрику Гриффиндору, основателю Дома, в котором учился Гарри. Он рассматривал меч и вспоминал, как меч ему помог, когда пропала последняя надежда, но вдруг он увидел серебристый луч света, пляшущий и сверкающий на стеклянном ящике. Он оглянулся в поисках источника света и увидел, что яркий серебристый или серебристо-белый луч исходит из тёмного шкафа позади - дверь шкафа была закрыта неплотно. Гарри поколебался, бросил взгляд на Фоукса, а потом встал, прошёл на другой конец кабинета и открыл дверцу шкафа.
Там стояла мелкая каменная чаша со странными письменами, вырезанными на краю: рунами и символами, которых Гарри не знал. Серебристый свет излучало содержимое чаши, не похожее ни на что из того, что Гарри когда-либо видел. Не то жидкость, не то газ. Это было яркое беловатое серебро, и оно непрестанно двигалось; поверхность то собиралась в морщины, как вода при ветре, то разделялась и тихонько клубилась, как облака. Вещество походило на сжиженный свет… или на затвердевший ветер… Гарри так и не понял, на что именно.
Ему захотелось потрогать это вещество, узнать, на что оно похоже, но почти четырёхлетний опыт пребывания в магическом мире подсказал ему, что совать руку в чашу, полную какого-то неизвестного вещества, очень глупо. Поэтому он вынул палочку, нервно оглядел кабинет, потом посмотрел на содержимое чаши и коснулся его палочкой.
Поверхность серебристого вещества в чаше завертелась со сказочной быстротой.
Гарри наклонился ближе, сунув голову в шкаф. Серебристое вещество стало прозрачным, как стекло. Он ожидал увидеть каменное дно чаши, но вместо этого под поверхностью загадочного вещества его глазам открылся огромный зал, на который он смотрел как будто из круглого окошка в потолке.
Зал был тускло освещён. Скорее всего, это было подземелье - окон не было, одни только факелы в держателях, совсем как те, которые освещали стены Хогвартса. Гарри приблизился, его нос был всего в дюйме от странного стекла, и вот уже видно множество рядов колдуний и колдунов, сидящих у стен на чём-то вроде скамеек на разных уровнях. В самом центре стояло пустое кресло. В нём было что-то зловещее. Гарри понял, что именно: подлокотники были обмотаны цепями, словно тех, кто садился в него, обычно приковывали.
Где же это? Точно не в Хогвартсе, он ни разу не видел в замке подобного зала. Более того, толпа, наводнившая загадочную комнату на дне чаши, состояла из взрослых волшебников, а Гарри знал, что учителей в Хогвартсе гораздо меньше. Они как будто чего-то ждали; и неважно, что виднелись только верхушки их шляп: все лица были повёрнуты в одну сторону, и никто ни с кем не разговаривал.
Поскольку чаша была круглой, а зал внизу – квадратным, Гарри не различал, что творится по его углам. Он приблизился и наклонил голову, пытаясь разглядеть...
Кончик его носа коснулся странного вещества, сквозь которое он смотрел.
Кабинет Дамблдора неистово зашатался – Гарри бросило вперёд, и он полетел головой вниз в вещество в чаше, но его голова не стукнулась о каменное дно. Он падал сквозь что-то ледяное и чёрное; его словно засосало в тёмную воронку…
И вдруг Гарри оказался на скамье в самом конце зала, который видел в чаше, эта скамья была установлена намного выше остальных. Он взглянул на высокий каменный потолок, ожидая увидеть круглое окошко, через которое только что смотрел, но сверху был только тёмный твёрдый камень.
Гарри огляделся, тяжело и быстро дыша. Никто из волшебниц и волшебников (a их было в зале не меньше двух сотен) даже не взглянул на него. Никто даже как будто не заметил, что к ним свалился с потолка четырнадцатилетний мальчик. Гарри обернулся к сидевшему рядом на скамье волшебнику и громко вскрикнул от удивления, и крик его прокатился эхом по всему тихому залу.
Он сидел рядом с самим Альбусом Дамблдором.
- Профессор! – сдавленно прошептал Гарри. – Простите… я не хотел… я просто смотрел в ту чашу в шкафу… я… где мы?
Но Дамблдор не шевельнулся и не сказал ни слова. Он совершенно не обращал внимания на Гарри. Как и все остальные волшебники на скамьях, он смотрел в дальний угол зала, где была дверь.
Гарри в замешательстве посмотрел на Дамблдора, потом на стихшую в ожидании толпу, потом снова на Дамблдора. Потом он вспомнил...
Однажды Гарри оказался в одном месте, где никто не мог ни видеть, ни слышать его. Тогда его затянуло в страницу заколдованного дневника, прямо в чужую память... и если он не ошибся, нечто подобное произошло снова...
Гарри поднял правую руку, помедлил, потом энергично помахал ею перед лицом Дамблдора. Дамблдор не мигнул, не обернулся к Гарри, даже не пошевелился. И тогда Гарри всё понял. Дамблдор не стал бы вести себя с ним таким образом. Он был внутри чужого воспоминания, и рядом с ним сидел не нынешний Дамблдор. Но это было недавно... сидящий рядом с ним Дамблдор был сед, совсем как нынешний. Но что это за место? Чего ждут все эти волшебники?
Гарри огляделся повнимательнее. Он был почти уверен, что зал, как он и решил, наблюдая за ним сверху, находится под землёй – это скорее подземелье, чем зал. В нём царила холодная и зловещая атмосфера; на стене не было ни картин, ни другого убранства – лишь эти стройные ряды скамеек, расположенные на разных уровнях и таким образом, чтобы всем было видно кресло с цепями на подлокотниках.
Не успел Гарри понять, где он оказался, как послышались шаги. Дверь в углу подземелья отворилась, и вошли трое: посередине мужчина, а по бокам - дементоры.
У Гарри внутри всё похолодело. Дементоры – высокие существа со спрятанными под капюшонами лицами – медленно заскользили к креслу в центре зала, держа мужчину своими мёртвыми и как будто гниющими руками. Тот, кого они вели, был близок к обмороку, и Гарри не винил его. Он знал, что внутри чужих воспоминаний дементоры его не тронут, но он слишком хорошо помнил, насколько они сильны. Толпа наблюдателей слегка отшатнулась, пока дементоры усаживали мужчину на опутанное цепями кресло и скользили обратно. Дверь за ними закрылась.
Гарри взглянул на сидящего в кресле – это был Каркаров.
В отличие от Дамблдора, Каркаров выглядел намного моложе; его волосы и бородка были черны. Он был не в блестящей шубе, а в тонкой и потрёпанной мантии. Его трясло. В тот же миг цепи на подлокотниках вдруг сверкнули золотом и обвили руки Каркарова, приковав его к креслу.
- Игорь Каркаров, - раздался резкий голос слева от Гарри. Гарри обернулся и увидел вставшего с находящейся рядом скамьи мистера Крауча. Волосы Крауча были темны, морщин на лице было меньше, взгляд – строг и внимателен. – Вас привезли из Азкабана для дачи свидетельских показаний в Министерстве магии. Вы дали нам понять, что у вас есть важная информация для нас.
Kaркаров выпрямился, насколько позволяли цепи.
- Да, сэр, - подтвердил он, и хотя его голос был испуган, Гарри уловил в нём знакомый елейный тон. – Я желаю быть полезным Министерству. Я желаю помочь. Я… я знаю, что Министерство старается… истребить последних приспешников Тёмного Лорда. Я всей душой стремлюсь помочь, чем могу...
По рядам прокатился шепоток. Одни волшебники и волшебницы смотрели на Каркарова с интересом, другие – с явным недоверием. Потом Гарри совершенно чётко услышал с другой стороны от Дамблдора знакомый ворчливый голос: "Мразь".
Гарри вытянул шею, чтобы увидеть, кто сидит рядом с Дамблдором. Это был Магоглаз Мрач – но выглядел он иначе. Он ещё не обзавёлся волшебным глазом, оба были обыкновенными. Оба глядели на Каркарова с плохо скрываемым отвращением.
- Крауч собирается выпустить его, - еле слышно шепнул Мрач Дамблдору. – Они заключили сделку. Я полгода гонялся за ним, а Крауч собирается отпустить его, если узнает побольше новых имён. Что ж, послушаем его информацию да отдадим его обратно дементорам.
Дамблдор несогласно шмыгнул носом.
-Aх да, забыл... вы же, Альбус, дементоров не любите? – спросил Мрач с сардонической улыбкой.
- Нет, - спокойно ответил Дамблдор. - Боюсь, что нет. Я уже давно придерживаюсь мнения, что Министерство зря заключило союз с этими существами.
- Но для подонков вроде него... – вкрадчиво проговорил Мрач.
- Вы сказали, Каркаров, что готовы назвать нам имена, - сказал мистер Крауч. – Огласите их, пожалуйста.
- Вы должны понять, - поспешно начал Каркаров, - что Тот-Кого-Нельзя-Называть всегда действовал в строжайшей тайне... Он предпочитал, чтобы мы – я хотел сказать, его приспешники – и я весьма глубоко теперь сожалею, что причислял к ним и себя…
- Давай быстрее, - фыркнул Мрач.
- …мы никогда не знали абсолютно всех из нашей компании… Только он точно знал, кто мы все такие…
- Ну да, разумный ход, потому что мешал таким как ты, Каркаров, заложить всех сразу, - пробормотал Мрач.
- И при этом вы говорите, что знаете имена? – спросил мистер Крауч.
- Д-да, - пролепетал Каркаров. – И заметьте, это были важные последователи. Люди, которые выполняли его распоряжения у меня на глазах. Я сообщаю эту информацию в знак того, что отрекаюсь от него целиком и полностью, и я полон таких глубоких угрызений совести, что едва могу…
- Имена! – резко напомнил мистер Крауч.
Kaркаров глубоко вздохнул.
- Антонин Долохов, - сказал он. – Я… я видел несчётное число раз, как он мучает маглов и… и тех, кто не желал поддерживать Тёмного Лорда.
- И помогал ему в этом, - пробормотал Мрач.
- Долохова мы уже арестовали, - сказал Крауч. – Его задержали вскоре после вас.
- Правда? – спросил Каркаров, широко раскрыв глаза. – Очень… очень рад слышать это!
Но это было явно не так. Эта новость была для него скорее ударом. Одно из имён оказалось ненужным.
- Ещё? – холодно спросил Крауч.
- О да... ещё Розье, - поспешно заметил Каркаров. – Эван Розье.
- Розье мёртв, - сказал Крауч. – Его тоже задержали вскоре после вас. Он не хотел сдаваться, предпочёл сражаться и был убит в бою.
- И при этом унёс с собой кусок меня, - прошептал Мрач справа от Гарри. Он оглянулся ещё раз и заметил, что Мрач показывает Дамблдору на большую рану на носу.
- Он… он, Розье, не заслужил иного! – сказал Каркаров уже с неприкрытой паникой в голосе. Он забеспокоился, что его информация не будет полезна Министерству. Kaркаров стрельнул глазами на дверь в углу, за которой его, несомненно, ждали дементоры.
- Ещё? – спросил Крауч.
- Да! – ответил Каркаров. - Tрэверс – он содействовал убийству МакКиннонов! Mалсибер – мастер по наложению «империуса», заставил несчётное число людей делать ужасные вещи! Руквуд, шпион, передавал Тому-Кого-Нельзя-Называть полезную информацию из самого Министерства!
Похоже, на этот раз Каркаров добился своего. Все присутствующие дружно зашептались.
- Руквуд? – переспросил мистер Крауч, кивнув колдунье, сидящей перед ним, которая начала что-то строчить на листе пергамента. – Августус Руквуд из Секретного департамента?
- Он самый, - рьяно ответил Каркаров. – Думаю, он сплёл целую сеть оповещения волшебников для сбора информации, как внутри Министерства, так и вне его…
- Но Трэверса и Малсибера мы арестовали, - сказал мистер Крауч. – Отлично, Каркаров, если это всё, то вас вернут в Азкабан, пока мы не решим…
- Ещё не всё! – в страшном отчаянии крикнул Каркаров. – Подождите, ещё есть!
При свете факелов было видно, что он покрылся потом, а лицо на фоне чёрных волос и бородки побелело.
- Снейп! – выкрикнул он. – Северус Снейп!
- Снейп был реабилитирован на нашем совете, - презрительно сказал Крауч. – За него поручился Альбус Дамблдор.
- Нет! – крикнул Каркаров, вытягиваясь в цепях, приковывающих его к креслу. – Уверяю вас! Северус Снейп – Поглотитель Смерти!
Дамблддор поднялся на ноги.
- Я уже свидетельствовал на этот счёт, - сказал он. – Северус Снейп действительно был Поглотителем Смерти. Однако он перешёл на нашу сторону ещё до падения Лорда Волдеморта и стал нашим агентом на свой личный страх и риск. Сейчас он такой же Поглотитель Смерти, как я.
Гарри обернулся к Магоглазу Мрачу. Тот состроил за спиной Дамблдора весьма скептическую гримасу.
- Очень хорошо, Каркаров, - холодно сказал Крауч. - Вы оказали нам помощь. Я рассмотрю ваш случай. Пока же вы вернётесь в Азкабан...
Голос мистера Крауча стих. Гарри огляделся; подземелье начало растворяться, как будто сотворённое из дыма; всё затуманилось - он видел только своё собственное тело и… вихрь темноты...
А потом подземелье возникло вновь. Гарри сидел на другом месте, по-прежнему на скамье, расположенной выше других, но теперь – слева от мистера Крауча. Вокруг царила совершенно другая атмосфера: все были расслаблены, даже веселы. Колдуньи и колдуны, сидевшие у стен, переговаривались, совсем как на каком-нибудь спортивном мероприятии. На одной из скамеек напротив Гарри заметил волшебницу с короткими светлыми волосами и в малиновой мантии; она посасывала кончик кислотно-зелёного пера. Это была, несомненно, Рита Скитер, только помоложе. Гарри огляделся; Дамблдор снова сидел рядом, но в другой мантии. У мистера Крауча вид был более усталый и в какой-то мере более свирепый, более мрачный... Гарри понял. Это было другое воспоминание, другой день... другой суд.
Дверь в углу отворилась, и в зал вошёл Людо Бэгмен.
Однако это был не обрюзгший Людо Бэгмен, а другой – явно на высоте своей спортивной карьеры. Его нос не был сломан, а сам он был высок, строен и мускулист. Садясь в опутанное цепями кресло, Бэгмен нервничал, но его не приковали, как Каркарова, и Бэгмен, видимо, испытавший от этого облегчение, оглядел смотревшую на него толпу, помахал кому-то и умудрился слегка улыбнуться.
- Людо Бэгмен, вас доставили сюда, на Магический судебный совет для дачи показаний, связанных с деятельностью Поглотителей Смерти, - сказал мистер Крауч. – У нас имеется свидетельство против вас, и мы готовы вынести вердикт. Есть ли вам что добавить к вашим показаниям, прежде чем мы огласим решение?
Гарри не поверил своим ушам. Людо Бэгмен – Поглотитель Смерти?
- Лишь одно, - сказал Бэгмен, робко улыбаясь. - В общем… я знаю, что повёл себя как идиот…
Пара-тройка колдунов и колдуний в зале снисходительно улыбнулись. Но мистер Крауч явно не разделял их настроение. Он смотрел на Людо Бэгмена крайне строго и неодобрительно.
- Да ты, парень, никогда не был так прав, как сейчас, - сухо шепнул кто-то Дамблдору за спиной у Гарри. Он обернулся и вновь увидел Мрача. – Не знай я, что он всегда был того, решил бы, что ему бладжеры все мозги отбили...
- Людовик Бэгмен, вас взяли с поличным при передаче информации последователям Лорда Волдеморта, - сказал мистер Крауч. – В связи с этим я считаю, что вы подлежите заключению в Азкабан минимум на…
Но тут отовсюду раздались злобные выкрики. Несколько сидевших у стен колдуний и колдунов вскочили, тряся головами и даже грозя кулаками мистеру Краучу.
- Но я же говорил, что понятия не имел! – робко прокричал Бэгмен сквозь гомон толпы, округлив голубые глаза. – Вообще никакого! Старина Руквуд был другом моего папаши... мне и в голову не приходило, что он имеет дело Вы-Знаете-С-Кем! Я думал, что он собирает сведения для нашей стороны! A Руквуд всё твердил, что потом даст мне работу в Министерстве... само собой, после завершения спортивной карьеры... Не летать же мне под бладжерами до конца дней своих!
Толпа захихикала.
- Ставлю на голосование, - холодно объявил мистер Крауч, обращаясь к сидевшим в правой стороне подземелья. – Судьи, поднимите, пожалуйста, руки... кто за тюремное заключение...
Гарри посмотрел на правую сторону подземелья. Ни одна рука не поднялась. Многие из присутствующих колдунов и колдуний зааплодировали. Одна из волшебниц-судей встала.
- Да? – рявкнул Крауч.
- Мы просто хотим поздравить мистера Бэгмена с его великолепной игрой за Англию в матче против Турции, состоявшемся в субботу, - еле выговорила волшебница.
Мистер Крауч был взбешён. Подземелье наводнили аплодисменты. Бэгмен поднялся и радостно поклонился.
- Какой жалкий, - бросил мистер Крауч Дамблдору, садясь рядом, пока Бэгмен выходил из подземелья. – Руквуд и вправду дал ему работу... День, когда Людо Бэгмен присоединится к нам, будет весьма печальной датой для Министерства...
Подземелье вновь растворилось. Когда оно появилось опять, Гарри огляделся. Они с Дамблдором по-прежнему сидели возле Крауча, но атмосфера была абсолютно иная. Стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь редкими всхлипываниями худой болезненной волшебницы рядом с мистером Краучем. Она прижимала ко рту платок дрожащими руками.
Крауч был ещё мрачнее, его лицо посерело. На виске билась жилка.
- Введите их, - приказал он, и его голос отдался эхом по тихому подземелью.
Дверь в углу снова отворилась. В этот раз вошли четыре человека под конвоем шести дементоров. Кое-кто в толпе обернулся и поглядел на мистера Крауча. Иные перешёптывались.
Дементоры посадили всех четверых в четыре кресла с цепями, стоящие на полу подземелья. Толстяк безучастно смотрел на Крауча; другой мужчина, постройнее и более нервный, стрелял глазами в толпу; женщина с копной тёмных волос и тяжёлыми веками сидела в опутанном цепями кресле, как на троне; ещё был юноша не старше девятнадцати лет, который как будто окаменел. Он дрожал, волосы цвета соломы спадали на молочно-белое лицо. Худенькая волшебница рядом с Краучем закачалась на сиденье взад-вперёд, плача в платок.
Крауч встал. Он посмотрел на всех четверых с неприкрытой ненавистью.
- Вас доставили сюда на Магический судебный совет, - чётко проговорил он, - для суда над вами за такое гнусное преступление…
- Отец, - начал светловолосый юноша. - Отец... пожалуйста...
- …о котором редко кто слышал в этом зале суда, - закончил Крауч громче, перекрывая голос своего сына. - Мы слышали свидетельство против вас. Все четверо из вас обвиняются в захвате геспера Фрэнка Лонгботтома и подвергании его заклятию «круциатус», поскольку вы решили, что он знает нынешнее местонахождение вашего пропавшего владыки, Того-Кого-Нельзя-Называть…
- Отец, я не делал этого! – вскричал закованный в цепи юноша. – Клянусь тебе, я не делал этого. Отец, не отдавай меня дементорам…
- Также вы обвиняетесь, - продолжал мистер Крауч, - в подвергании заклятию «круциатус» жены Фрэнка Лонгботтома после того как он ничего не сообщил вам. Вы планировали вернуть к власти Того-Кого-Нельзя-Называть и вернуться к образу жизни, полному насилия над другими, который вы вели, пока он был силён. Посему прошу суд…
- Матушка! – возопил юноша, и худенькая волшебница рядом с Краучем начала всхлипывать и раскачиваться взад-вперёд. – Матушка, останови его. Матушка, я не делал этого, это не я!
- Теперь прошу суд, - прокричал мистер Крауч, - поднять руки, если вы, как и я, считаете, что эти преступления заслуживают пожизненного пребывания в Азкабане!
Все сидевшие справа волшебницы и волшебники подняли руки в унисон. Толпа, сидящая у стен, зааплодировала, как Бэгмену, с выражением дикого торжества на лицах. Юноша застонал.
- Нет! Мама, нет! Это не я, это не я, я не знал! Не отправляйте меня туда, не позволяйте ему!
Дементоры проскользнули в зал. Трое спутников юноши спокойно поднялись с кресел; женщина с тяжёлыми веками посмотрела на Крауча и прокричала:
- Знай, Крауч, что Тёмный Лорд воспрянет! Брось нас в Азкабан; мы дождёмся! Он воспрянет и придёт за нами, он пожалует нас больше, чем остальных своих последователей! Только мы ему верны! Только мы пытались отыскать его!
Но юноша пытался вырваться из лап дементоров, хотя их холодная, изматывающая сила начала действовать на него. Tолпа глумилась над ними, кто-то вскочил на ноги. Женщина гордо вышла из зала, а юноша продолжал сопротивляться.
- Я твой сын! – кричал он Краучу. – Я же твой сын!
- Ты мне не сын! – крикнул мистер Крауч, выпучив глаза. – Нет у меня сына!
Худая волшебница рядом с ним громко ахнула и соскользнула с сиденья. Она лишилась чувств, но Крауч даже не заметил этого.
- Уведите их! – прокричал Крауч дементорам, брызгая слюной. – Уведите их, пусть сгниют там!
- Отец! Отец, я ни при чём! Нет! Нет! Отец, пожалуйста!
- По-моему, Гарри, пора вернуться ко мне в кабинет, - раздался над ухом Гарри тихий голос.
Гарри вздрогнул и посмотрел сначала в одну, потом посмотрел в другую сторону.
Справа сидел Альбус Дамблдор, наблюдающий за сыном Крауча, которого дементоры тащили прочь… а слева сидел другой Альбус Дамблдор, смотрящий на него.
- Идём, - сказал Дамблдор слева и взял Гарри за локоть. Гарри поднялся в воздух; подземелье вокруг него растворилось; на мгновение всё почернело, а затем он как будто выполнил медленное сальто, внезапно приземлился на ноги и увидел дрожащий свет в освещённом солнцем кабинете Дамблдора. Каменная чаша поблёскивала в шкафу перед ним, а рядом стоял Альбус Дамблдор.
- Профессор, - пролепетал Гарри, - я знаю, что не должен был… я не хотел… дверь шкафа приоткрылась и…
- Мне всё понятно, - ответил Дамблдор. Он поднял чашу, перенёс её к себе на стол, поставил на полированную поверхность и сел перед ней в кресло. Он подал Гарри знак сесть напротив.
Гарри сел, не отрывая взгляда от каменной чаши. Её содержимое снова стало серебристо-белым, слегка вихрясь и подёргиваясь рябью.
- Что это? – дрожащим голосом спросил Гарри.
- Это? Это называется Сосуд мыслей, - ответил Дамблдор. – Иногда я замечаю – и я уверен, что это и тебе знакомо – что у меня в голове накопилось слишком много мыслей и воспоминаний.
- Э-э… - сказал Гарри, который не мог сказать достоверно, что с ним когда-либо случалось что-нибудь подобное.
- И тогда, - продолжал Дамблдор, показывая на каменную чашу, - я пользуюсь Сосудом мыслей. Надо просто вынуть из головы лишние мысли, залить их в чашу и пересмотреть в свободное время. Так, понимаешь ли, легче заметить детали и связи, когда они в таком виде.
- Вы хотите сказать... что вот это всё – ваши мысли? – спросил Гарри, глядя на вихрящееся в чаше белое вещество.
- Конечно, - ответил Дамблдор. – Сейчас покажу.
Дамблдор вынул палочку и запустил её в свои седые волосы у виска. Когда он отодвинул палочку, на неё будто бы собрались волосы, но на самом деле это была тянущаяся нить того странного серебристо-белого вещества, наполняющего Сосуд мыслей. Дамблдор добавил свежую мысль в чашу, и Гарри с удивлением увидел на поверхности чаши своё собственное лицо. Дамблдор положил длинные руки на края Сосуда мыслей и потряс им, как золотоискатель трясёт своё корыто в поисках кусочков золота... и Гарри увидел, как его лицо постепенно превращается в лицо Снейпа. Тот открыл рот и заговорил, глядя в потолок, и его голос отдался лёгким эхом:
- Проявляется... У Каркарова тоже… сильнее и чётче, чем раньше...
- Связь, которую я и сам понял, - вздохнул Дамблдор. - Ну да ладно. – Он взглянул поверх очков-полумесяцев на Гарри, уставившегося на лицо Снейпа, которое колыхалось в чаше. – Когда пришёл мистер Фадж, я как раз работал с Сосудом мыслей и поскорее убрал его. И конечно же, не закрыл дверцу шкафа как следует. Не мудрено, что она привлекла твоё внимание.
- Простите, - промямлил Гарри.
- Любопытство – не порок, - покачал головой Дамблдор. – Любопытство – не порок, - повторил он, - но проявлять любопытство следует с осторожностью... да-да...
Слегка нахмурившись, он помешал кончиком волшебной палочки мысли в чаше. Из неё тут же выросла фигура – полноватая хмурая девочка лет шестнадцати, которая начала медленно покачиваться, но её ноги остались в чаше. Она не обращала внимания ни на Гарри, ни на профессора Дамблдора. Когда она заговорила, её голос так же отдавался эхом, как голос Снейпа из глубин каменной чаши:
- Он наложил на меня заклятие, профессор Дамблдор, а я всего лишь дразнила его, сэр, я просто сказала, что видела, как он в четверг с Флоренс за теплицами целовался...
- Но зачем, Берта, - печально сказал Дамблдор, разглядывая девочку, раскачивающуюся уже молча, - вот зачем, скажи на милость, тебе понадобилось идти за ним?
- Берта? – прошептал Гарри, глядя на неё. – Это… это Берта Джоркинс?
- Да, - ответил Дамблдор, снова помешивая мысли в чаше; Берта погрузилась обратно, и содержимое снова стало серебристым и непрозрачным. – Это Берта, какой я её помню в школе.
Серебристый свет из Сосуда мыслей освещал лицо Дамблдора, и Гарри вдруг заметил, насколько он стар. Он, конечно, знал, что Дамблдору уже много лет, но на самом деле он никогда не думал о Дамблдоре как о старике.
- Итак, Гарри, - спокойно сказал Дамблдор, - прежде чем заблудиться в моих мыслях, ты хотел мне о чём-то рассказать.
- Да, - подтвердил Гарри. – Профессор… я как раз был на уроке предсказаний и… э-э… заснул.
Он замялся – вдруг Дамблдор упрекнёт его, но тот просто сказал:
- Прекрасно понимаю тебя. Продолжай.
- И видел сон, - продолжил Гарри. – Сон про Лорда Волдеморта. Он мучил Вертихвоста... вы же знаете, кто такой Вертихвост…
- Ещё бы, - тут же откликнулся Дамблдор. – Продолжай, пожалуйста.
- К Волдеморту прилетел филин с письмом. Он сказал, что вроде бы оплошность Вертихвоста исправлена. Он сказал, что кто-то мёртв. Потом он сказал, что не скормит Вертихвоста змее… рядом с его креслом была змея. Он сказал… сказал, что вместо Вертихвоста скормит ей меня. Потом он наложил «круциатус» на Вертихвоста… и мой шрам заболел, - сказал Гарри. – Это меня и разбудило, он очень сильно болел.
Дамблдор внимательно посмотрел на него.
- Ну… и всё, - закончил Гарри.
- Понятно, - тихо сказал Дамблдор. - Понятно. А болел ли твой шрам ещё в этом году, не считая случая, когда эта боль разбудила тебя летом?
- Нет, я… откуда вы знаете, что боль в шраме разбудила меня летом? – изумился Гарри.
- Не ты один переписываешься с Сириусом, - ответил Дамблдор. – Я тоже постоянно с ним на связи, с тех пор как он в прошлом году сбежал из Хогвартса. Это я предложил ему самое безопасное для него место – пещеру на склоне горы.
Дамблдор встал и зашагал позади своего стола взад-вперёд. Он то и дело подносил палочку к виску, извлекал новую сверкающую серебром мысль и добавлял её в Сосуд. Мысли внутри него завихрились так быстро, что Гарри ничего не мог разглядеть: это были просто разноцветные блики.
- Профессор... – тихонько сказал он через пару минут.
Дамблдор остановился и посмотрел на Гарри.
- Прошу извинить меня, - тихо сказал он и снова сел за стол.
- Вы… вы знаете, почему мой шрам болит?
Дамблдор какое-то время пристально смотрел на Гарри, потом ответил:
- У меня есть теория, но не более того... По-моему, твой шрам болит и когда Лорд Волдеморт поблизости от тебя, и когда он особенно взволнован или полон ненависти.
- Но... почему?
- Потому что ты связан с ним неудавшимся заклятием, - ответил Дамблдор. – Это не просто шрам.
- Вы думаете... этот сон… это было на самом деле?
- Возможно, - ответил Дамблдор. – Я бы сказал - вероятно. Гарри… ты видел Волдеморта?
- Нет, - признался Гарри. – Только спинку кресла. Но… там ведь и смотреть-то не на что? То есть, у него же нет тела? Но... но тогда как он может держать волшебную палочку? – медленно проговорил Гарри.
- Действительно, как? – пробормотал Дамблдор. – Действительно, как…
Какое-то время и Дамблдор, и Гарри молчали. Дамблдор оглядывал комнату и то и дело подносил палочку к виску и добавлял к колыхающейся массе в Сосуде мыслей ещё какую-нибудь светящуюся серебром мысль. Наконец Гарри спросил:
- Профессор, вы думаете, он становится сильнее?
- Волдеморт? – переспросил Дамблдор, глядя на Гарри поверх Сосуда мыслей. Это был обычный пронизывающий взгляд, которым Дамблдор смотрел на него и раньше и от которого у Гарри возникало ощущение, что Дамблдор видит его насквозь, да так, как не может даже волшебный глаз Мрача. – Повторяю, Гарри, у меня есть только подозрения.
Дамблдор снова вздохнул – он как будто постарел и осунулся ещё больше.
- Годы восхождения Волдеморта к власти ознаменовались исчезновениями, - сказал он.- Берта Джоркинс исчезла без следа там, где Волдеморт точно обитал в последнее время. Исчез и мистер Крауч... где-то здесь. Но было и третье исчезновение, которому, к моему сожалению, Министерство не придаёт никакого значения, потому что речь идёт о магле. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волдеморта, и его никто не видел с самого августа месяца. Понимаешь, я, в отличие от большинства своих министерских друзей, читаю магловские газеты. – Дамблдор посмотрел на Гарри очень серьёзно. – Эти исчезновения кажутся мне связанными между собой. Министерство же – как ты понял, дожидаясь за дверью и услышав кое-что – со мной не согласно.
Гарри кивнул. Они снова помолчали, и Дамблдор то и дело извлекал свои мысли. Гарри подумал, что ему пора уходить, но любопытство не отпускало его.
- Профессор, - начал он опять.
-Да, Гарри? – спросил Дамблдор.
- Э-э... можно вас спросить... что это был за суд, на котором я присутствовал... в Сосуде мыслей?
- Можно, - неохотно ответил Дамблдор. – Я был там много раз, но некоторые судебные заседания помню яснее, чем другие... особенно сейчас...
- Вы знаете… вы знаете суд, на котором вы меня нашли? Над сыном Крауча? Ну... там говорили о родителях Невилла?
Дамблдор посмотрел на Гарри весьма сурово.
- Разве Невилл никогда не говорил тебе, почему его воспитывает бабушка? – спросил он.
Гарри покачал головой в недоумении, как это вышло, что он, зная Невилла почти четыре года, ни разу не спросил его об этом.
- Да, речь шла о родителях Невилла, - ответил Дамблдор. – Его отец Фрэнк был геспером, как и профессор Мрач. Как ты слышал, их с женой мучили, чтобы выведать у них информацию о местонахождении Волдеморта, когда он потерял силу.
- Значит, они мертвы? – тихо спросил Гарри.
- Нет, - ответил Дамблдор с небывалой горечью в голосе, какой Гарри никогда не слышал. – Они безумны. Они оба находятся в Больнице святого Мунго по излечению магических болезней и травм. Полагаю, что в каникулы Невилл навещает их вместе с бабушкой. Они не узнают его.
Гарри как громом поразило. Он ничего не знал... ни разу за четыре года не подумал разузнать...
- Лонгботтомы были очень популярны, - продолжал Дамблдор. – Покушения на них начались после падения Волдеморта, когда все думали, что они в безопасности. Эти покушения вызвали небывалую волну гнева, какой я никогда не встречал. На Министерство давили и требовали незамедлительно поймать тех, кто сделал это. К сожалению, свидетельство Лонгботтомов – ввиду их состояния – было ненадёжным.
- Так возможно, сын мистера Крауча не участвовал в этом? – медленно проговорил Гарри.
- Об этом я и представления не имею, - покачал головой Дамблдор.
Гарри ещё немного посидел в молчании, наблюдая за вихрями в Сосуде мыслей. Ему страстно хотелось задать ещё два вопроса... но это касалось вины живущих ныне людей...
- Э-э, - начал он, - мистер Бэгмен...
- ...его с тех пор никогда не обвиняли в работе на тёмных волшебников, - спокойно закончил Дамблдор.
- Хорошо, - поспешно ответил Гарри, снова разглядывая содержимое Сосуда мыслей, которое завивалось вихрями уже медленнее, потому что Дамблдор перестал добавлять туда свои мысли. - И.. э-э…
Но Сосуд мыслей задал вопрос за него.
На поверхности опять появилось лицо Снейпа. Дамблдор взглянул на него, потом на Гарри.
- Профессора Снейпа – тоже, - сказал он.
Гарри взглянул в синие глаза Дамблдора и вопрос о том, что он хотел знать, сам сорвался с его языка:
- Что заставляет вас думать, что он действительно перестал поддерживать Волдеморта, профессор?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри в глаза, потом ответил:
- Это, Гарри, касается только профессора Снейпа и меня.
Гарри понял, что разговор окончен; Дамблдор не сердился, но по его тону Гарри понял, что пора уходить. Он встал, Дамблдор тоже. Когда Гарри подошёл к двери, Дамблдор сказал:
- Гарри, пожалуйста, никому не рассказывай о родителях Невилла. Пусть сам расскажет об этом другим, когда будет готов.
- Да, профессор, - сказал Гарри, собираясь выйти.
- И…
Гарри оглянулся. Дамблдор стоял над Сосудом мыслей, и его лицо, освещённое серебристыми пятнами света, выглядело совсем старым. Он поднял глаза на Гарри и сказал:
- Удачного выполнения третьего задания.