Kinder Сюрприз

(из дневника гадалки)

Передо мной мужчина. Возраст – около сорока. На первый взгляд раскован. Однако, раскованность в чистом виде – это, в первую очередь, легкость и непринужденность. При его же появлении пространство наполнилось шумом и суетой. В воздухе повисли электрические разряды. Его тело натянуто как струна. Слишком много движений, торопливых и ненужных. Слишком много слов, циничных и жестких. Он не умеет слушать, поэтому перебивает. Ему кажется, что он все знает, и сам видит людей насквозь. Но настоящее видение открывается только при полной тишине ума, в состоянии безмолвного созерцания.

Созерцание – это ступень к познанию истинной природы вещей. Само же познание приходит в тот момент, когда человек готов сформулировать и задать свой главной вопрос. Но здесь совсем другая история. Он никак не может перейти к сути. Задавать вопросы не в его манере. Поэтому созерцаю я.

Этот человек – трансформер. Он постоянно меняет форму. Джокер. Улитка. Змей-Горыныч. Плюшевый мишка с оторванной лапкой. Энциклопедический словарь. Глубокий колодец с чистой водой. Ураганный ветер, беспощадно срывающий крыши домов. Солнечный зайчик, медленно скользящий по щеке ранним утром. Но я бы назвала его Зоной отчуждения, возникшей впоследствии взрыва на Чернобыльской АЭС.

Он разглагольствует о мировом заговоре, о никчемности правительства, о невежестве общества, о проблемах экономики, медицины, экологии… Его слова наполняют пространство высокомерным презрением. Его сущность начинает увеличиваться в размерах и постепенно заполняет собой все свободное место. Адское пламя внутренних страстей вырывается наружу и все вокруг покрывается налетом сажи.  И только когда монолог переходит на тему женщин, его стеклянные глаза вдруг разбиваются, а в зияющих черных дырах наконец становится возможным разглядеть смутные очертания маленького мальчика.

Мальчик ждет свою маму. Он хочет прижаться к ней, обнять ее своими маленькими ручонками и вот так сидеть на ее коленях в тишине, слушая как завывает ветер в печной трубе, никогда не расставаться и ничего на свете не бояться. Сначала он плачет, но бабушка вытирает с его личика слезки и говорит, что мама ушла по делам и скоро вернется. Мальчик продолжает ждать и плакать. И тогда дедушка говорит, что мужчине стыдно плакать. Мальчик мысленно соглашается с дедушкой, но его сердечко разрывается от горя. Ведь раз мама уходит от него, значит он ей не нужен.

Мальчик растет. Растет его уверенность в том, что он умеет держать свои эмоции под контролем, а значит он настоящий мужчина. Сильный и самостоятельный. Дедушка заменяет ему отца, бабушка – мать. Постепенно мальчик начинает переносить свои обиды на бабушку и подсознательно мстить в ее лице собственной матери. Когда бабушка умирает, месть перенаправляется на учительницу, потом на девочку, сидящую за соседней партой... А мама по-прежнему занята делами.

Однажды двери его дома распахиваются и в них врывается свежий ветер, сотканный из миллиарда лучиков слепящего солнечного света и наполненный кружащими голову ароматами полевых цветом. На пороге возникает долгожданная, самая родная и самая любимая мама на свете. Ее утопические иллюзии о настоящей любви разбились о бетонную стену жестокой реальности 90-х, а бесконечные метания в поисках смысла жизни и своего места под солнцем закончились там же, где и начинались, у порога отчего дома. 

Мама, уже достаточно потрепанная жизнью, но все еще не сдающая своих позиций в борьбе за счастье, вынуждена продолжать свой нелегкий путь теперь уже со взрослым сыном в придачу, который, как назло, то в милицию попадет, то в карты проиграется, то штраф на работе получит. Мама платит. Деньги заканчиваются, она занимает, но платит. Потому что мама пытается таким образом искупить свой грех перед сыном. А сын не торопится прощать маму. Он боится, что если простит, то их больше ничего не будет связывать, и мама опять уйдет по своим делам, оставив его одного.

Со временем эта модель поведения становится нормой жизни и переходит в привычку. И все бы ничего, но однажды мама понимает, что уже выпадает из обоймы. Ее жизненная энергия ослабла, свежесть завяла, а красота померкла. А это – старость. Собственный бизнес так и не сложился. Работа трансформировалась в пенсию. Нормального мужика так и не нашла. И опять она у порога (уже опустевшего) отчего дома. Из всех возможностей, которые ей жизнь способна предоставить, остались воскресные проповеди в деревенской церквушке, куст гортензии под окном, грядка огурцов и сарайчик с утками. Смирившись с бытовыми реалиями новой жизни, мама по умолчанию заполняет, так и оставшееся пустым, место мужчины рядом с собой своим же сыном. Она объясняет ему, что всю жизнь отмазывала его задницу от неприятностей, а теперь хочет получать дивиденды.

И он начинает их выплачивать. Борется сам с собой, ссорится с мамой, но выплачивает. Давит стресс алкоголем, срывает злость на своих женщинах, но выплачивает. Он не может построить свою собственную семью, потому что не понимает как. Он даже не понимает что такое семья в принципе. В своем желании быть хорошим, чтобы мама никогда его не бросала, он доходит до ненависти. К маме, к себе, к женщинам в принципе, ко всем непонимающим его людям, к несправедливому миру, навязывающему абсурдные законы. Ему хочется понимания, но люди вокруг как будто зациклены на своих проблемах. Ему хочется любить, но любовь его как будто никому непонятна. Ему хочется сделать что-то хорошее, но это как будто никому и не нужно. Ему хочется кричать от бешенства, но крик его так никто никогда и не услышит.

Он как Kinder Сюрприз. Шоколадное яйцо с плотно закрытой капсулой внутри. В капсуле сложены разные детальки. Если их правильно собрать, то получится фигурка, отражающая суть человека, а сам он обретет целостность. Если сложить неправильно – получится монстр в виде уродливого нагромождения деталек, конфликтующих друг с другом. Отличие человеческой души от шоколадного яйца в том, что к ней не прилагаются инструкции по сборке. Человек должен сам, без постороннего вмешательства собрать разрозненные детальки и сотворить себя. Не жалуясь на несправедливость окружающего мира, не ища врагов вовне и не пытаясь обвинять в своих собственных неудачах кого-то другого.

Сложно сказать зачем он пришел на самом деле. Может им действительно движет желание найти ответы на экзистенциональные вопросы, чтобы выбрать правильное направление движения в бескрайнем океане жизненных возможностей. А может он просто хочет быть услышанным и понятым, если не мамой, то кем-то, кто готов вникать в его проблемы и обсуждать их.

Женщины! Не поддавайтесь религиозным профанациям. Аборт – это не грех. Грех – родить ребенка и бросить его на произвол судьбы.