Сильный духом

Я знаю, это всё не по-настоящему. Но если я кому-то расскажу об этом, то меня упекут в сумасшедший дом. Я уже однажды чуть не попал туда. Точнее мы чуть не попали, в самом начале, десять лет назад.

Тяжело. Тяжело двум сильным душам жить в одном теле. Являясь отражениями друг друга в разных измерениях, мы, всё-таки, не были идентичны. А поскольку Макс, с которым я делил тело,  хоть и был из технического, бедного магией мира, но был, как и я, по натуре воином с зачатками Дара, слияния сознаний не произошло. Мы искали выход. Оба.

В книгах, в ритуалах, в медитациях. Ездили даже к шаману на Алтай. Но ничего не помогало.

Забыл представиться, я Эльмо, друид-воин из клана Зеленой Ветви. Почему друид-воин? Когда то, на землях Геолиса, моего родного мира, жил единый народ. Никто не помнит, с чего началась Первая война. Но она расколола наш мир на мелкие государства, уничтожив больше трех четвертей населения материка. Так появились кланы. Эта война случилась четыре тысячи лет назад, и три тысячи лет мы жили обособленно, людей было не так много, и каждый клан развивал какие то свои способности — к магии, к воинскому искусству, как я, говорить с природой, как  в моём клане, управлять стихией воды, как в клане Серебристой Рыбы, или управлять гигантскими птицами, как в клане Орла. Так вот, мой дед был воином из клана Серебрянного Волка. Мать родилась чистым друидом и вернулась в клан Зеленой Ветви, выйдя замуж за моего отца, тоже друида. А я... Ну, что родилось, то родилось. Я был силен физически, но не обладал сильным Даром говорить с растениями.

Ещё были изгои и преступники, которых прогоняли за пределы клана и часто — за пределы леса. Их потомки — племена варваров.
Были периодически межклановые войны за ресурсы и мелкие стычки, но потом мы перестали воевать и стали сотрудничать.

Триста лет назад случилась Вторая война — война с варварами, которая объединила народ Леса. Уничтожив б;льшую часть варваров общими усилиями мы сплотились. Лес жил хорошо, между кланами наладилась активная торговля, стали часто случаться межклановые браки. Дети от таких браков были сильнее и часто унаследовали силу обоих родителей. Или силу и магию, как в моём случае. Или два вида магии. Как кому повезёт.

А потом пришли Тени.

Я прожил в этом мире и в этом теле десять лет.

А сегодня я умер. Точнее умер Макс. Ещё точнее — попытался умереть и это ему почти удалось. Нас сбила машина. Прямо на пешеходном переходе, на зелёный свет светофора.

Я вырубился, отключившись вместе с сознанием Макса.
А затем осознал себя, висящим под потолком над его телом в операционной.

— Разряд!
— Есть разряд!
— Завелся. Ай молодца! Сосуд ушили? Отлично! Зажим!

Дальше я не слышал. Меня потянуло куда-то, словно я был воздушным шариком, привязанным за ниточку и теперь кто-то за эту ниточку д;ргал.

И я сам мысленно, действую по наитию, взялся за эту ниточку и потянул на себя. Ещё, ещё, сильнее, быстрее. Обратился пульсирующим комочком света, и меня потащило, словно в водоворот.

Это конец? Что ж, лучше уж так. Будь счастлив, Макс! Надеюсь, ты выкарабкаешься.

Тело жжет сотней иголок. С трудом открываю глаза. Где это я? Чувствую себя, словно спеленутый чересчур старательной матерью младенчик. Что это? Живое... Чую. Растение!

Выдыхаю, тянусь к нему и нахожу его душу, искореженную, изуродованную чужеродной магией. Перецветень. Маленьки ж ты мой. Думаете, у растений нет чувств? Он ненавидит и боится — себя, и того, что с ним сделали. Утешаю. Успокаиваю. Уговариваю отпустить.

Капсула кокона трескается, открывается, буквально "выплевывая" меня наружу.

 Я в пещере, судя по всему — глубоко под землёй. И всё вокруг переплетено стеблями измененого перецветня.

Тянусь к нему снова. "Слушаю" его жалобы и историю. Лечу. И уговариваю — уговариваю отпустить тех, кто внутри. И слушаю ответ : да, он может отпустить тела. Но пока не вернется душа, от этого может стать только хуже. Точнее станет, и его пленники, скорее всего, погибнут.

Жаль. Что же, пора уходить. Внезапно ко мне метнулись сразу две Тени. А я не успел ни среагировань, ни испугаться. Шорох, хлопок, и схлопнулись два молоденьких, свежеотрощеных перецветнем листа в надёжные коконы.

— Ты ж моя умничка! — я с нежностью погладил стебель растения.

Вот теперь точно пора уносить ноги. Найти выживших. А там дальше видно будет.