Зеркала судьбы. Глава 70

– Дяденька, дяденька, дай закурить! Дай сигаретку, дяденька! – невысокий худой человек неопределенного возраста со взъерошенными грязными седыми волосами, в порванной на локтях пижаме скалился беззубым ртом и небольно хлопал Аркадия по щекам.
Аркадий открыл глаза и попытался встать, оттолкнуть от себя это жуткое существо, но не смог. Его руки в области запястий были надежно привязаны полотенцами к металлической раме кровати. А человек – или все, что от него осталось, – продолжал сидеть на корточках у изголовья и отвешивать Аркадию пощечины.
– Уйди ты! Отойди от меня! Пошел прочь, нет у меня сигарет! Нет!!! Отойди!
Аркадий огляделся по сторонам, собираясь позвать кого-нибудь на помощь. В большой больничной палате было около двадцати коек. Они стояли впритык, плотно придвинутые друг к другу, проходов между ними не было. И он с ужасом увидел, как один из больных с громким криком и причитаниями вскочил на ноги и пошел по лежащим на его пути телам к выходу – прямоугольному проему в стене, дверей в палате не было. Санитар заметил его и заорал:
– А ну назад, мать твою! Назад, Дубик! Живо на место, ну!
– Мне нужно... После капельницы нужно... не могу терпеть.
– Я тебе покажу – нужно! На место! – санитар угрожающе замахнулся на него.
– А-а-а! – стоящий на чьей-то койке больной мелко задрожал всем телом и, не снимая пижамных штанов, стал мочиться на лежащего старика.
К ужасу Аркадия, старик не обращал на это никакого внимания. Он лишь поджал под себя ноги, натянул одеяло на голову и что-то забормотал беззубым ртом.
– Ну, Дубик, я тебе после обхода покажу! – помахал санитар здоровенным кулаком. – Ты у меня... Всем лежать! Скоро обход.
Между тем Дубик в мокрых штанах вернулся по койкам на свое место в угол. В палате горел яркий свет, пахло потом, мочой, медикаментами. Аркадия мутило.
– Эй ты, буржуй, подвинься! Я Эдик, – какой-то средних лет человек, очень полный, толкнул его в бок желтой пяткой. – Ишь, разлегся на всю кровать! Двигайся давай!
– Как я подвинусь? Я же привязан...
– Жопу свою двигай. Быстрее, а то...
Аркадий, не дожидаясь объяснения, что будет, если он не подвинется, переместился на край кровати. Между ним и Эдиком упал еще один больной, одетый даже не в пижаму, а в белую рубашку, едва достигавшую середины бедра. Трусов на парне не было. Его руки и ноги покрывали многочисленные следы то ли укусов, то ли побоев. На голове красовалось грязное полотенце. Только тут до Аркадия дошло, что в больнице на трех человек приходится две кровати. Именно поэтому их и придвинули вплотную друг к другу.
– Таблетки! Все на прием таблеток! – раздался зычный голос санитара Юрка, и все, кто не был фиксирован, поплелись в коридор к сестринскому посту глотать таблетки, пить микстуры и настойки.
– А ты, буржуй, что, особого приглашения ждешь? – Юрок подошел, насколько это было возможно, к Аркадию.
– Так я же привязан! Прошу вас, поймите, мне надо в туалет, – из последних сил сдерживая позыв, взмолился Аркадий.
– Всем надо! Терпи. Видишь эту красную табличку? – санитар постучал по металлической пластинке.
Аркадий посмотрел на спинку кровати.
– Да, вижу. А что это значит?
– А значит это то, что ты на спецучете. Очень опасен, и пускать тебя одного нельзя. И пижама тебе не положена.
Тут только Аркадий осознал, что спортивный костюм «Найк» с него сняли, и одет он, как и большинство больных, в белую короткую рубашку. Трусов на нем тоже не было.
– Послушайте, господин... ну, то есть товарищ... Прошу вас, отведите меня в туалет. Ну что вам стоит? Я... я... заплачу.
– Это когда?
– Ну... сейчас у меня, правда, денег нет, но ко мне приедут, обязательно приедут. Друзья. Девушки. И я заплачу. Я не бедный, поверьте мне, я смогу вас отблагодарить.
– А-а-а, вот, значит, почему тебя буржуем прозвали! Ну ладно, будешь должен. Идем, – Юрок подошел к его койке и быстро развязал Аркадию руки.
– Ну, вставай!
Аркадий с трудом поднялся и принялся растирать затекшие кисти и поясницу.
– Ну иди, чего стоишь? – санитар слегка подтолкнул его в спину.
– А где мои тапочки?
– Не положено тебе. Это наблюдательная палата. У тебя постельный режим. Ну, ты идешь? А то опять привяжу!
– Иду-иду.
К счастью для Аркадия, путь к выходу лежал только через одну койку. Он осторожно, стараясь не наступить на неподвижно лежащего на ней с поднятыми вверх руками человека, прошел в коридор. Туалет находился в самом конце отделения. Аркадий успел заметить, что, чем ближе к туалету, тем более «комфортабельными» становились палаты, если это слово здесь вообще было уместно. В некоторых из них стояли только пять или шесть кроватей, заправленных вполне приличными одеялами. Между ними – тумбочки, что наводило на мысль о том, что некоторым больным позволялось иметь личные вещи.
Наконец Аркадий открыл дверь в туалет. Унитазов в нем не было. В бетонном полу зияли отверстия типа «очко». Пол был сплошь усеян окурками, плавающими в желтой моче, слегка разбавленной водой. Аркадий остановился, не решаясь сделать шаг.
– Ну давай, буржуй, смелее. Скоро привыкнешь, – санитар вновь подтолкнул Аркадия в спину, но на этот раз значительно сильнее.
Стараясь не ступать в лужи, Аркадий подошел к очку.
– Давай быстрее, обход скоро! – торопил его санитар.
Выйдя из туалета, Аркадий вытер мокрые ноги о грязную тряпку, лежащую на полу перед входом, и пошел обратно в палату. Не успел он занять свое место, как в комнату вошла Алла Ивановна, пересчитала больных по головам и пяткам, торчащим из-под одеял, и встала у входа. Через несколько минут появился сам Василий Иванович Новосельцев в неизменном накрахмаленном колпаке и с висящим на груди фонендоскопом. За его спиной стояли санитары – Серок и Юрок: высокие, с большими животами, небритые, в несвежих халатах, со звероподобными лицами. Некоторое время доктор стоял на пороге, не решаясь войти в наблюдательную палату. Затем, не поворачивая головы, обратился к Алле Ивановне:
– Ну, думаю, здесь все понятно. Пожалуйста, Алла Ивановна, продолжайте лечение и наблюдение. Назначения прежние.
Он уже собирался выйти и убрал в карман носовой платок, которым зажимал нос, как вдруг повернулся, обвел взглядом больных и уставился на Аркадия.
– Серок, – негромко произнес он.
Здоровенный санитар отодвинул в сторону Аллу Ивановну и встал перед Новосельцевым.
– Здесь, Василий Иванович.
– Вот что, Серок, приведи ко мне в кабинет Бескина. Минут так эдак через пяток. Понял?
– Будет сделано, Василий Иванович.
– Ну и ладушки...
Василий Иванович повернулся и зашагал к себе. Занялись своими делами и сестры, и санитары. Врачебный обход в психбольнице закончился.