Царица

Уже в первые годы правления и правда стало жить легче – Царица старалась принимать всех страждущих сама, выслушивала их горести, обогревала словом и делом. Изучала историю предыдущих правителей и, если какой-то закон хоть отдаленно напоминал неудачные предыдущие реализации, отклоняла без сомнения. Первые 5 лет страна вздохнула, воспрянула, амбары наполнились зерном, а дома подрастающими детьми – ей удалось примириться с большинством соседей, претендовавших на плодородные земли прибрежья.

Время шло и вопрос дальнейшего наследования становился все острее. Царица как могла долго избегала решения, но в конце концов и ей пришлось смириться, ведь стране нужны будут новые разумные правители, и это тоже ее долг, ее забота о подданных. Чтобы поскорее отвязаться от этого дела, она махнула на один из первых же портретов, представленных ей на выбор женихов. Увидимся, познакомимся, договоримся, - думала она. Предыдущие победы расслабили ее, казалось, со всеми и всегда можно договориться.

На удивление и супруг оказался сговорчивым – он легко, не в пример многим другим мужьям, принял вторую роль: он не был Царем, он был супругом Царицы. Она гордилась своей очередной победой.

Совсем скоро Царица почувствовала и нужное для продолжения рода недомогание. Это была очередная победа – беременность наступила быстро и протекала довольно легко. Только перед самым рождением появилась легкая тревога, всё ли в порядке с наследником? Но заботы о народе не давали долго грустить, и Царица вновь и вновь разбирала прошения, угрозы, требования и доносы. Она была нужна людям, ее любили, ее боготворили.

На вторые сутки от начала родов Царица еле сдерживалась от проклятий. На весь мир, мужа, занятого своим моделированием корабликов, на придворных лекарей, ничем не могущих ей помочь. Она не злилась только на свое дитя, ведь оно нужно для страны, для царствования.

Малышка родилась. Она даже не плакала – нет, всё с ней было в порядке: огромными глазищами она посмотрела прямо в душу Царице. И не говорите, что зрение младенцев расфокусировано. ЭТА смотрела и видела. Словно насквозь.

Царица разрыдалась. Она ждала наследника, а родилась девочка. Сгоряча она поклялась, что больше никогда не отважится рожать и наплевать ей на народ, престол и будущее. Ей нужно было разобраться с той, кто смотрел ей в душу.

Девочка росла на удивление спокойной и при этом своенравной. Подолгу сидела в саду, погружаясь в какой-то сон наяву. Иногда ее губы чуть шевелились, словно она разговаривала с кем-то. В такие моменты ее никто не отвлекал. Однажды, совсем малышкой ее попытались забрать в дом с жаркого полуденного солнца. Она не кричала, она посмотрела своими бездонными глазами, улыбнулась и няня тотчас опустила ее обратно на мягкую траву.

А однажды, когда она без спроса залезла на пыльный чердак летнего домика – на лето ее отправляли из замка в резиденцию на берегу тихой реки, ее даже попытались наказать. Поставили в угол с грозными наговорами, что простоит она там до самого вечера.

Девочка начала петь. Когда Царица об этом узнала, она устроила жесткий выговор дочери.

- Не смей делать жизнь моих подданных сложнее! Они пытаются о тебе заботиться, дрянная девчонка!

Девочка улыбнулась грустной улыбкой – в душе Царицы она видела страх, стыд и отчаяние. Ведь чем старше становилась сама девочка, тем больше Царица замечала, что улыбки, предназначенный ей, всё грустнее и грустнее. Будто бы девочка знала что-то такое важное, что могло огорчить Царицу, но никак не могла ей сказать.

Царица бесновалась от этой тайны с улыбкой. Старалась избегать общения с дочерью насколько это возможно. И ее воспитанием занимались няни.

Позже Царица стала замечать и то, как тепло смотрят на девочку ее собственные подданные. Так, как смотрели они на нее в первые годы правления. Они шли к ней за ее улыбкой. А потом Царица узнала, что и за советом. Слыхано ли такое? Люди, чернь, вельможи – все шли за советом не к самой Царице, а к ее малолетней дочери.

Так проходили год за годом, казалось, все ко всему привыкли, приноровились. Царица просто вычеркнула сомнения из головы – девочка росла как в параллельном мире, не мешалась, хотя и помогать матери с правлением не спешила.

Царица старилась, становилась ворчливой, народ все меньше приходил к ней и все больше шутил о ней в народном творчестве, призывая ее скорее покинуть свой трон, хоть и не желая смерти. Так же тихо, как и взошла на трон, Царица уходила из жизни. Совсем недавно еще пыталась принимать просителей, а неделю назад слегла. Дочь дежурила у ее постели почти постоянно, отлучаясь на редкие минуты для уединения в ванной. Всё свое время она посвятила Царице, которая даже не просила этого.

- Что ты здесь делаешь? Кто же правит страной? – очнувшись из беспокойного забытья спросила Царица свою так и непознанную дочь.

Дочь снова улыбнулась своей маме. Все той же грустной молчаливой улыбкой. Но только теперь, подслеповатая от возраста и слез Царица увидела, насколько теплой была эта улыбка! Как же она не замечала раньше, что дочь оказалась единственным на свете человеком, которая никогда ничего у нее не просила. Только заглядывала в глаза, каким-то своим душевным микроскопом замечала, как Царице не хватает простого человеческого тепла и нежности, и улыбалась в ответ. Даря просто так. Царица, за свои долгие лета правления привыкшая к просьбам, требованиям, угрозам и доносам, так и не научилась различать тепло дарующей души.

Вздохнула, не сумев уже дотянуться до своих глаз старческой рукой. Ну и пусть текут! Теперь главное – успеть сказать самые важные слова своей доченьке. Своему дару небес, своему счастью, которое она так долго не могла понять. А нужно было лишь взглянуть в ее огромные глазищи душой. Так же, как сделала малышка, едва родившись.

- Доченька моя, теперь ты – Царица.