2. Нашествие сов

- Что? – бесцветным голосом спросил Гарри.
- Он свалил! – ответила миссис Фигг, ломая руки. – Отправился на встречу с кем-то насчёт кучи котлов, которые с чьей-то метлы упали! Я сказала ему, что шкуру с него спущу, если он уйдёт, и вот пожалуйста! Дементоры! Ох и повезло же, что я на всякий случай Мистера Лапку на караул поставила! Ну ладно, некогда тут лясы точить! Теперь быстро, тебе домой надо! Ой какие будут неприятности! Я убью его!
- Но… — Узнав, что его чокнутая, помешанная на котах соседка знает, кто такие дементоры, Гарри испытал такой же шок, как от встречи с ними в аллее. – Вы… вы волшебница?
- Я сквиб, и Мундунгус прекрасно знает об этом; так как, интересно, я помогла бы тебе победить дементоров? Он тебя совсем одного оставил, а ведь я его предупреждала…
- Этот Мундунгус следил за мной? Погодите-ка… значит, это был он! Он мигратировал прямо у моего дома!
- Да-да-да, но к счастью, я на всякий случай посадила под машину Мистера Лапку, и Мистер Лапка прибежал и предупредил меня, но пока я дошла до твоего дома, ты успел уйти… и вот… ой, что Дамблдор-то скажет? Эй, ты! – прикрикнула она на Дадли, до сих пор валяющегося на земле. – Ну-ка быстро оторвал от земли свою жирную задницу!
- Вы знаете Дамблдора? – спросил Гарри, уставившись на неё.
- Само собой, я знаю Дамблдора, да кто Дамблдора не знает? Но пошли-ка — если они вернутся, я тебе не помощница, я в жизни даже чайного пакетика ни во что не превращала.
Она нагнулась, схватила Дадли за массивную руку своими морщинистыми ручками и потянула.
- Вставай, тупая туша, вставай!
Но Дадли не мог или не хотел шевелиться. Он валялся на земле с посеревшим лицом и плотно закрытым ртом и дрожал.
- Давайте я. – Гарри ухватился за руку Дадли и поднял его. С большим трудом ему удалось поставить на ноги Дадли, который был на грани обморока. Его маленькие глазки вращались в глазницах, лицо покрылось потом; когда Гарри отпустил его, он угрожающе зашатался.
- Поторопись! – истерично завопила миссис Фигг.
Гарри обвил массивную руку Дадли вокруг своих плеч и потащил его к дороге, прогибаясь под его массой. Mиссис Фигг поплелась впереди них, осторожно заглядывая за угол.
- Держи палочку наготове, - наказала она Гарри, входя на улицу Глициний. – Плюнь на Статут о секретности, всё равно за это придётся отвечать, так какая разница. Какое уж тут разумное ограничение колдовства несовершеннолетних… этого-то Дамблдор и боялся… Что там в конце улицы? А, всего лишь мистер Прентис… не убирай палочку, мальчик мой, сколько раз говорить, что я тебе не помощница?
Нелегко было одновременно держать палочку наизготовку и тащить на себе Дадли. Гарри сердито ткнул кузена под рёбра, но у Дадли, похоже, пропало всякое желание передвигаться самому. Он повис на плече у Гарри, волоча большие ноги по земле.
- Миссис Фигг, почему вы не говорили мне, что вы сквиб? – спросил Гарри, с трудом передвигая ноги. – За всё время, что я бывал у вас… почему вы ничего не сказали?
- Дамблдор не велел. Он наказал мне присматривать за тобой и помалкивать, ты тогда ещё маленький был. Извини, Гарри, что так мучила тебя, но Дурсли никогда не отпускали бы меня к тебе, если бы решили, что тебе это нравится. Знаешь, это было нелегко… но я держала слово, - трагически ответила она, заломив руки. – Когда Дамблдор об этом узнает… ну как Мундунгус мог свалить, ему же надо было до полуночи дежурить… где он? Как я расскажу Дамблдору о случившемся? Мигратировать-то я не могу.
- У меня есть сова, могу одолжить её вам, - прохрипел Гарри, попутно недоумевая, как его позвоночник до сих пор не переломился под тяжестью Дадли.
- Гарри, ты не понимаешь! Дамблдору надо вмешаться как можно скорее, у Министерства свои способы обнаруживать колдовство несовершеннолетних, они уже всё знают, попомни мои слова.
- Но мне пришлось использовать магию, я же боролся с дементорами… разве не следовало бы им больше озаботиться тем, с чего вдруг дементорам понадобилось явиться на улицу Глициний?
- Ох, милый мой, сама так думаю, но боюсь… Я УБЬЮ ТЕБЯ, МУНДУНГУС ФЛЕТЧЕР!
Послышался громкий треск, воздух наполнил сильный запах перегара, смешанный с табачной вонью, и перед ними появился приземистый небритый мужчина в потрёпанном плаще. У него были короткие кривые ноги, длинные спутанные рыжие волосы и налитые кровью бегающие глазки, придающие ему сходство с бассетом. Он прижимал к себе серебристую тряпку, в которой сразу угадывалась мантия-невидимка.
- Чего ты, Фигги? – спросил он, уставившись на миссис Фигг, Гарри и Дадли. – Почему не под прикрытием?
- Я тебе сейчас такое прикрытие покажу! – вскричала миссис Фигг. – Дементоры, чтоб тебе, никчёмный скользкий воришка!
- Дементоры? – ошеломлённо повторил Мундунгус. – Дементоры, тут?
- Да, здесь, тупая кучка мышиного помёта! – крикнула миссис Фигг. – На мальчишку, порученного тебе, напали дементоры!
- Чёрт, - слабо проговорил Мундунгус, глядя то на миссис Фигг, то на Гарри, то снова на неё. – Чёрт, я…
- A ты свалил краденые котлы покупать! Разве я тебе не велела на месте оставаться? Разве я не…
- Я… ну, я… — Mундунгус был в глубоком замешательстве. – Ну… видишь ли, такая возможность подвернулась…
Миссис Фигг занесла руку, на которой болталась верёвочная сумка и шарахнула ею Мундунгуса по лицу и шее; судя по хлопкам, которые раздались от удара, в ней был кошачий корм.
- Ай… отвали… отвали, сумасшедшая бабка! Надо же кому-то Дамблдору сказать!
- Ещё… как… надо! – орала миссис Фигг, колотя сумкой с кошачьим кормом по всему телу Мундунгуса, где могла достать. – И… лучше… это… сделать… тебе… и… заодно… объясниться… почему… ты… не… был… на… месте… и… не… помог!
- Убери свою сумку! – заныл Мундунгус, прикрывая голову руками. – Пошёл, уже пошёл!
И он исчез с громким треском.
- Надеюсь, Дамблдор укокошит его! – злобно сказала миссис Фигг. – Пошли же, Гарри, чего ждёшь?
Гарри не стал растрачивать остатки дыхания на объяснение, что под тушей Дадли он идёт с трудом. Он сердито дал полуобморочному Дадли хорошего пинка.
- Провожу вас до ворот, - сказала миссис Фигг уже на Бирючинной улице. – На всякий случай, вдруг они там ещё крутятся… ужас какой, честное слово… и тебе самому пришлось разбираться с ними… a Дамблдор говорил, что нам любой ценой надо удерживать тебя от колдовства… но не стоит лить слёзы над пролитым зельем, пожалуй… уж попала кошка в лапы к пикси.
- Значит, - пробормотал Гарри, - Дамблдор… приказал… следить за мной?
- Ещё бы, - с жаром ответила миссис Фигг. – А ты думал, что после всего, что произошло в июне, он позволит тебе разгуливать повсюду в одиночку? Ох, мальчик мой, а мне-то говорили, что ты умён… ладно… заходи в дом и сиди там, - скомандовала она, едва они дошли до дома № 4. – Надеюсь, что скоро кто-нибудь с тобой свяжется.
- А вы? – тут же спросил Гарри.
- А я сейчас домой, - ответила миссис Фигг, оглядев тёмную улицу и пожав плечами. – Мне надо будет дождаться новых указаний. Просто сиди дома. Спокойной ночи.
- Подождите, не уходите! Я хочу знать…
Но миссис Фигг уже пустилась прочь, шлёпая ковровыми тапками и помахивая верёвочной сумкой.
- Подождите! – крикнул Гарри ей вслед. У него был миллион вопросов ко всем, кто держал связь с Дамблдором, но миссис Фигг уже растворилась в темноте. Гарри со стоном устроил Дадли поудобнее у себя на плече и медленно, с трудом потащился по садовой дорожке к дому.
В прихожей горел свет. Гарри снова засунул палочку за пояс джинсов, позвонил в дверь и увидел приближающийся силуэт тёти Петунии, размытый в рифлёном стекле входной двери.
- Диди! Пора бы уже, я совсем… совсем… Диди, что случилось?
Гарри искоса взглянул на Дадли и как раз вовремя убрал с себя его руку. Дадли с позеленевшим лицом покачнулся, потом открыл рот, и его вырвало на коврик у двери.
- ДИДИ! Диди, что с тобой? Вернон! ВЕРНОН!
Дядя Гарри приковылял из гостиной, ощетинив свои усы, как у моржа, как бывало всегда, когда он беспокоился. Он поспешил помочь тёте Петунии поговорить с упавшим от бессилия на колени Дадли у самого порога, стараясь не вляпаться в лужу рвоты.
- Он заболел, Вернон!
- Что такое, сынок? Что случилось? Миссис Полкисс дала тебе к чаю что-то несвежее?
- Почему ты весь в грязи, милый? Ты что, на земле лежал?
- Подожди-ка… сынок, тебя случайно не ограбили?
- Звони в полицию, Вернон! – завизжала тётя Петуния. – Звони в полицию! Диди, милый, скажи всё своей мамочке! Что тебе сделали?
Во всей этой суматохе никто не заметил Гарри, а ему только этого и надо было. Он успел проскользнуть в дом раньше, чем дядя Вернон захлопнул дверь, и пока Дурсли с шумом двигались из прихожей в кухню, Гарри осторожно и тихонько направился к лестнице.
- Кто это, сынок? Скажи имена. Не беспокойся, мы с ними разберёмся.
- Тсс! Он пытается что-то сказать, Вернон! Что, Диди? Скажи мамочке!
В тот момент, когда Гарри ступил на нижнюю ступеньку, Дадли вновь обрёл голос.
- Он.
Гарри замер, поставив ногу на ступеньку и нахмурившись, готовый к перепалке.
- ИДИ СЮДА, МАЛЬЧИШКА!
Со смесью отвращения и страха в душе Гарри медленно сошёл со ступеньки и пошёл за Дурсли.
Тщательно вымытая кухня не вписывалась своим блеском в уличную темноту. Тётя Петуния впихнула Дадли в кресло; он до сих пор был весь зелёный и потный. Дядя Вернон встал перед подставкой для сушки посуды и поглядел на Гарри маленькими прищуренными глазками.
- Что ты сделал моему сыну? – угрожающе рыкнул он.
- Ничего, - ответил Гарри, отлично зная, что дядя Вернон ему не поверит.
- Что он тебе сделал, Диди? – дрожащим голосом спросила тётя Петуния, оттирая следы рвоты с кожаной куртки Дадли. – Он… он сделал сам-знаешь-что, милый? Он доставал… эту штуку?
Дадли медленно, с дрожью кивнул. Тётя Петуния взвыла, а дядя Вернон поднял кулаки.
- Это не я! – резко сказал Гарри. – Я ему ничего не делал, это не я, это…
Но в этот момент в кухонное окно влетела сипуха. Едва не задев макушку дяди Вернона, она пролетела через кухню, бросила к ногам Гарри пергаментный конверт, который держала в клюве, изящно развернулась, чуть задев крылом холодильник, потом вылетела наружу и пролетела через сад.
- СОВЫ! – взревел дядя Вернон со вздувшейся на виске жилой и бросился закрывать кухонное окно. – ОПЯТЬ СОВЫ! Я НЕ ПОТЕРПЛЮ В МОЁМ ДОМЕ БОЛЬШЕ НИ ОДНОЙ СОВЫ!
Но Гарри уже вскрыл конверт и вынул письмо. Его сердце подскочило до середины горла.
«Уважаемый мистер Поттер,
Нам поступило уведомление, что сегодня вечером в 9 часов 23 минуты Вы применили заклинание патронуса в районе, населённом маглами и в присутствии магла.
Серьёзность данного нарушения Декрета о разумном ограничении колдовства несовершеннолетних карается Вашим исключением из школы ведовства и колдовства Хогвартс. В скором времени представители Министерства явятся к Вам домой с целью уничтожения Вашей волшебной палочки.
Поскольку Вы уже получали официальное предупреждение за предыдущее нарушение Раздела 13 Статута о секретности Международной конфедерации чародеев, мы с сожалением сообщаем Вам, что Вы обязаны присутствовать на дисциплинарном слушании в Министерстве магии в 9 утра 12 августа.
С наилучшими пожеланиями,
Искренне Ваша,
Maфалда Хопкирк
Отдел борьбы с неправомерным применением магии
Mинистерство магии»
Гарри дважды перечёл письмо. Он едва понимал, о чём говорят дядя Вернон и тётя Петуния. Его мозг заледенел и окоченел. В его голову парализующей стрелой проник непреложный факт – его исключили из Хогвартса. Всё кончено. Он никогда не вернётся туда.
Он поднял глаза на Дурсли. Багроволицый дядя Вернон кричал, потрясая кулаками, а тётя Петуния обвивала руками Дадли, которого опять тошнило.
На время замерший мозг Гарри пробудился. «В скором времени представители Министерства явятся к Вам домой с целью уничтожения Вашей волшебной палочки». Выход был только один. Надо бежать — немедленно. Гарри не знал, куда отправится, но в одном был уверен точно: хоть в Хогвартсе, хоть вне его, волшебная палочка ему нужна. Словно во сне, он вынул палочку и собрался выйти из кухни.
- И куда это ты собрался? – заорал дядя Вернон. Не дождавшись от Гарри ответа, он рванул через кухню и загородил выход в прихожую. – Я ещё не закончил, негодный мальчишка!
- Уйдите с дороги, - спокойно сказал Гарри.
- Ты останешься здесь и объяснишь, как мой сын…
- Если вы не уйдёте с дороги, я вас заколдую, - пригрозил Гарри, поднимая палочку.
- Ты не можешь сделать это со мной! – рявкнул дядя Вернон. – Я знаю, что тебе запрещено это делать вне того дурдома, который ты называешь школой!
- Из дурдома меня вышвырнули, - ответил Гарри. – Так что я могу делать что хочу. Даю вам три секунды. Раз… два…
Кухню наполнил громкий треск. Тётя Петуния завизжала, дядя Вернон заорал и набычился, и Гарри уже третий раз за вечер принялся искать источник шума, которого он не устраивал. Он заметил его сразу: на наружном кухонном подоконнике сидела испуганная и взъерошенная сипуха, врезавшаяся в кухонное окно.
Пропустив мимо ушей яростный вопль дяди Вернона “СOВЫ!”, Гарри бегом пересёк кухню и распахнул окно. Сова протянула лапу с привязанным к ней маленьким свитком пергамента, топорща перья, и едва Гарри отвязал письмо, улетела прочь. Дрожащими руками Гарри развернул второе послание, написанное чёрными чернилами в явной спешке и покрытое кляксами.
«Гарри,
Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА СВОИХ ТЁТИ И ДЯДИ. НЕ КОЛДУЙ БОЛЬШЕ. НЕ ОТДАВАЙ НИКОМУ СВОЮ ПАЛОЧКУ.
Aртур Уизли»
Дамблдор пытается всё уладить… что это значит? Насколько могущественен Дамблдор, чтобы пересилить Министерство магии? Значит, есть шанс, что ему позволят вернуться в Хогвартс? В груди у Гарри затрепетал маленький луч надежды, который тут же погасила паника — как он может не позволить забрать у него палочку без применения магии? Придётся сразиться с представителями Министерства, и тогда ему повезёт, если он умудрится Азкабана избежать, что уж об исключении говорить.
Мысли обгоняли одна другую… он может сбежать, рискуя быть схваченным Министерством или же остаться и ждать, когда за ним придут сюда. Он больше склонялся к первому варианту, но он знал, что мистер Уизли от души заботится о нём… и в конце концов, Дамблдору удавалось разрулить ситуации похуже этой.
- Ладно, - сказал Гарри. - Я передумал, я остаюсь.
Он уселся у кухонного стола и взглянул на Дадли и тётю Петунию. Его внезапная перемена решения застала Дурсли врасплох. Тётя Петуния с отчаянием взглянула на дядю Вернона. Жилка на его багровом виске забилась ещё сильнее.
- Что это за поганые совы? – рыкнул он.
- Первая прилетела из Министерства магии с письмом о моём исключении, - спокойно ответил Гарри. Он напряг слух, чтобы уловить любой шум снаружи, если явятся представители Министерства, так что легче и спокойнее было ответить на вопросы дяди Вернона, чем дать ему беситься и орать. – Вторая прилетела от папы моего друга Рона, он работает в Министерстве.
- Министерство магии? – возопил дядя Вернон. – Тебе подобные в правительстве! Ну тогда всё понятно, неудивительно, что страна катится в тартарары.
Поскольку Гарри не ответил, дядя Вернон уставился на него и спросил:
- A за что тебя исключили?
- За колдовство.
- AГA! – взревел дядя Вернон, шарахнув кулаком по холодильнику, который от этого открылся; оттуда вылетело несколько диетических хлебцев Дадли, которые рассыпались по полу. – Вот ты и сознался! Что ты сделал Дадли?
- Ничего, - ответил Гарри уже не так спокойно. – Это не я…
- Ты, - неожиданно пробормотал Дадли, и дядя Вернон с тётей Петунией тут же замахали на Гарри руками, чтобы он замолчал и оба склонились над Дадли.
- Продолжай, сынок, - велел дядя Вернон. - Что он сделал?
- Скажи нам, милый, - шепнула тётя Петуния.
- Направил на меня свою палку, - промямлил Дадли.
- Да, направил, но не использовал… — сердито начал Гарри, но…
- ЗАТКНИСЬ! – дружно заорали дядя Вернон с тётей Петунией.
- Продолжай, сынок, - повторил дядя Вернон, злобно распушив усы.
- Всё потемнело, - прохрипел Дадли, дрожа. – Кругом темно. А потом я ус-слышал… всякое. У с-себя в голове.
Дядя Вернон и тётя Петуния обменялись взглядами, полными небывалого ужаса. Если больше всего на свете они ненавидели магию — второе место после магии занимали соседи, которые более открыто, чем они, пользовались шлангом — то те, кто слышит голоса, прочно занимали место в первой десятке. Они тут же решили, что Дадли сошёл с ума.
- Что такое ты услышал, малыш? – выдохнула побледневшая тётя Петуния со слезами на глазах.
Но Дадли не смог сказать об этом. Он снова затрясся и покачал белобрысой головой, и несмотря на ощущение леденящего ужаса, которое охватило Гарри с момента появления первой совы, он ощутил некоторое любопытство. Дементоры заставляют человека вспомнить худшие моменты своей жизни. Что же такое жуткое, нехорошее, страшное пришлось услышать Дадли?
- А как ты упал, сынок? – спросил дядя Вернон неестественно тихим голосом, как будто разговаривал с тяжелобольным, лежащим в постели.
- С-споткнулся, - дрожащим голосом проговорил Дадли. – A потом…
Он потёр свою массивную грудь. Гарри понял. Дадли вспоминал жуткий холод, наполняющий лёгкие, когда дементоры высасывают надежду и радость.
- Ужасно, - прохрипел Дадли. - Холодно. Очень холодно.
- ЛАДНО, - сказал дядя Вернон с ложным спокойствием, а тётя Петуния в тревоге положила руку Дадли на лоб, чтобы проверить, нет ли у него температуры. – Что потом, Даддик?
- Почувствовал… почувствовал… почувствовал… как будто… как будто…
- Никогда больше не будешь счастлив, - вдруг мрачно сказал Гарри.
- Да, - дрожа прошептал Дадли.
- Вот оно что! – сказал дядя Вернон в полный голос и выпрямился. – Ты наложил на моего сына какое-то поганое заклятье, и из-за этого он услышал голоса и решил, что он… обречён на несчастье или ещё что-то там, да?
- Сколько раз вам говорить? – в бешенстве повысил голос Гарри. – Это не я! Это пара дементоров!
- Пара… что за пакость?
- Де—мен—то-ры, - медленно и чётко проговорил Гарри. – Двое.
- Что ещё за погань эти дементоры?
- Они охраняют тюрьму для волшебников Азкабан, - сказала тётя Петуния.
За этими словами на пару мгновений воцарилась звенящая тишина, а потом тётя Петуния хлопнула рукой по рту, как будто только что произнесла неприличное ругательство. Дядя Вернон выпучил глаза. У Гарри в мозгу поднялась буря. Одно дело – миссис Фигг, но тётя Петуния?
- Откуда вы знаете? – изумлённо спросил он.
Тётя Петуния ужаснулась своим словам. Она бросила на дядю Вернона испуганный извиняющийся взгляд и медленно опустила руку, обнажив лошадиные зубы.
- Я слышала… как этот ужасный мальчишка… рассказывал ей о них… много лет назад, - нервно ответила она.
- Если вы имеете в виду моих маму с папой, почему вы не называете их по именам? – громко спросил Гарри, но тётя Петуния пропустила вопрос мимо ушей. Она ужасно переволновалась.
Гарри окаменел. Он ни разу не слышал, чтобы тётя Петуния упоминала свою сестру, за исключением случая несколько лет назад, когда она выкрикнула, что мать Гарри была ненормальная. Он удивился, что она помнит столь малую толику информации о волшебном мире так долго, притом вовсю стараясь утверждать, что его не существует.
Дядя Вернон разинул рот, потом снова закрыл, потом опять открыл и закрыл, как будто забыл, как разговаривают, наконец открыл его в третий раз и прохрипел:
- Значит… значит… эти… как их… эти… как их… правда существуют… э-э… дементы или как их там?
Тётя Петуния кивнула.
Дядя Вернон глядел то на тётю Петунию, то на Дадли, то на Гарри, как будто надеясь, что вот сейчас кто-то из них крикнет: “С первым апреля!” Но никто этого не сделал, и он опять открыл рот, но не нашёл слов – прилетела третья за вечер сова. Она влетела в открытое окно, как пернатое пушечное ядро и шумно приземлилась на кухонный стол, отчего все трое Дурсли подскочили от испуга. Гарри забрал из клюва совы второй конверт официального вида, и та скрылась в ночи.
- Хватит… этих мерзких… сов, - рассеянно пробормотал дядя Вернон, пробираясь к окну и захлопывая его.
«Уважаемый мистер Поттер,
После отправки письма около двадцати двух минут назад Министерство магии отменило своё решение уничтожить Вашу волшебную палочку немедленно. Вы можете сохранить Вашу палочку вплоть до дисциплинарного слушания 12 августа, когда будет принято официальное решение.
В свете обсуждений с директором школы ведовства и колдовства Хогвартс Министерство согласилось, что вопрос о Вашем исключении также будет решаться в тот же день. Посему вы считаетесь отстранённым от учёбы временно вплоть до дальнейших указаний.
С наилучшими пожеланиями,
Искренне Ваша,
Мафалда Хопкирк
Отдел борьбы с неправомерным применением магии
Министерство магии»
Гарри быстро перечёл это письмо три раза подряд. Узел отчаяния в груди слегка ослаб, его охватило облегчение оттого, что его пока не исключили наверняка, хотя страх никак не хотел уходить. Всё висит на волоске в свете этого слушания двенадцатого августа.
- Ну? – спросил дядя Вернон, возвращая Гарри к реальности. – Что теперь? Тебя к чему-нибудь приговорили? В законах вашей братии есть смертная казнь? – добавил он с надеждой.
- Мне надо пойти на слушание, - ответил Гарри.
- И там тебе вынесут приговор?
- Полагаю, да.
- Тогда не буду терять надежды, - злобно сказал дядя Вернон.
- Ну и ладно, если это всё, - сказал Гарри, вставая. Ему не терпелось остаться одному, всё обдумать, а может быть, послать письмо Рону, Гермионе или Сириусу.
- НЕТ, НЕГОДНИК, НЕ ВСЁ! – заорал дядя Вернон. - СЯДЬ!
- Что теперь? – нетерпеливо спросил Гарри.
- ДАДЛИ! – проревел дядя Вернон. – Я хочу точно знать, что случилось с моим сыном!
- ПРЕКРАСНО! – вскричал Гарри, и от его гнева из палочки, которую он по-прежнему сжимал в руке, вылетели красные и золотые искры. Все трое Дурсли в ужасе отшатнулись.
- Мы с Дадли шли по аллее между переулком Магнолий и улицей Глициний, - быстро заговорил Гарри, с трудом сдерживая себя. – Дадли решил поиздеваться надо мной, я вынул палочку, но не использовал её. Потом явились двое дементоров…
- Да КТО ТАКИЕ эти дементоиды? – яростно спросил дядя Вернон. – Чем они ЗАНИМАЮТСЯ?
- Я вам говорил… высасывают всю радость, - сказал Гарри. - А если им удаётся, ещё и целуют…
- Целуют? – прищурился дядя Вернон. - Целуют?
- Это они так называют, когда высасывают душу через рот.
Тётя Петуния тихо взвизгнула.
- Его душу? Но они же не забрали… она же…
Она схватила Дадли за плечи и встряхнула его, как будто проверяя, гремит ли у него внутри душа.
- Конечно, они не забрали у него душу, если бы забрали, вы бы об этом узнали, - устало сказал Гарри.
- Так ты, сынок, поборол их? – громко спросил дядя Вернон с видом человека, желающего перевести беседу в плоскость своего разумения. – Поддал им раз-другой хорошенько, да?
- Дементорам нельзя поддать, - процедил Гарри сквозь зубы.
- Почему же тогда с ним всё в порядке? - взбесился дядя Вернон. – Почему же тогда он не пустой?
- Потому что я вызвал патронуса…
ШШШШШ! Из кухонного камина с лязгом и шелестом крыльев вылетела четвёртая сова, а за ней осела пыль.
- ГОСПОДИ ТЫ БОЖЕ МОЙ! – взревел дядя Вернон, вырывая клочья из усов, чего давно не делал. – НИКАКИХ СОВ, Я НЕ СТАНУ ЭТО ТЕРПЕТЬ, ГОВОРЮ ТЕБЕ!
Но Гарри уже вытаскивал из лапы совы свиток пергамента. Он был настолько убеждён, что это письмо от Дамблдора с объяснением всего и вся — насчёт дементоров и миссис Фигг, что; решило Министерство, как он, Дамблдор, намерен всё утрясти — что впервые в жизни расстроился, узнав почерк Сириуса. Не слушая разглагольствований дяди Вернона насчёт сов и прищурившись от второго облака пыли, которое взметнула сова, влетев обратно в камин, Гарри прочёл послание от Сириуса:
«Артур только что сообщил нам обо всём. Не выходи больше из дома, что бы ни случилось».
Гарри нашёл этот ответ таким неуместным в отношении всего, что произошло в этот вечер, что перевернул листик пергамента в поисках окончания письма, но там больше ничего не было.
У него внутри снова всё вскипело. Неужели никто не похвалит его за то, что он в одиночку справился с двумя дементорами? И мистер Уизли, и Сириус ведут себя так, словно он сделал что-то плохое, и приберегают нотации до того момента, когда точно узнают, насколько велик ущерб.
- …туча, то есть куча сов носится туда-сюда по моему дому. Я этого не потерплю, мальчишка, я этого…
- Я не могу запретить совам прилетать, - рявкнул Гарри, сжимая в кулаке письмо от Сириуса.
- Я хочу знать правду о случившемся сегодня! – рыкнул дядя Вернон. – Если Дадли обидели демендеры, то почему исключают тебя? Ты же признался, что сделал сам-знаешь-что!
Гарри набрал в лёгкие побольше воздуха. У него опять заболела голова. Больше всего на свете ему хотелось выйти из кухни, подальше от Дурсли.
- Я сотворил заклинание патронуса, чтобы избавиться от дементоров, - сказал он, с трудом сохраняя спокойствие. – Ничто другое против них не работает.
- А что этим дементоидам надо в Литтл-Уингинге? – возмущённо спросил дядя Вернон.
- Не могу вам сказать, - небрежно ответил Гарри. – Понятия не имею.
У него перед глазами пошли полоски. Гнев сошёл на нет. Он был выжат, как лимон. Все Дурсли уставились на него.
- Всё из-за тебя, - с нажимом сказал дядя Вернон. – Я же знаю, что дело в тебе, мальчишка. Кто ещё им тут понадобился? Зачем ещё им шастать по той аллее? Ты единственный… единственный… — он явно не мог заставить себя произнести слово “волшебник”. – Единственный ты-знаешь-что на несколько миль вокруг.
- Я не знаю, зачем они сюда явились.
Но при словах дяди Вернона измотанный мозг Гарри снова заработал. Зачем дементоры явились в Литтл-Уингинг? Что за такое совпадение, что они оказались именно в той аллее, где был Гарри? Их туда послали? Министерство магии потеряло контроль над дементорами? Они покинули Азкабан и присоединились к Волдеморту, как и предсказывал Дамблдор?
- Эти демемберы охраняют какую-то там тюрьму? – спросил дядя Вернон, врываясь в цепочку мыслей Гарри.
- Да, - ответил Гарри.
Только бы голова перестала болеть, только бы уйти из кухни, дойти до тёмной спальни и подумать…
- Ага! Они пришли арестовать тебя! – торжествующе заявил дядя Вернон с видом человека, додумавшегося до неуловимого вывода. – Это ведь так, мальчик мой? Ты скрываешься от закона!
- Нет, конечно, - мотнул головой Гарри, как будто отгоняя муху; его мозг принялся лихорадочно соображать.
- Тогда зачем?..
- Hаверное, он их послал, - спокойно ответил Гарри скорее себе, чем дяде Вернону.
- Кто именно? Кто их послал?
- Лорд Волдеморт, - ответил Гарри.
Он смутно отметил, как всё странно: Дурсли, которые отшатывались, отмахивались и шипели при словах “волшебник”, “магия” или “волшебная палочка”, даже не дрогнули, услышав имя самого злого волшебника своего времени.
- Лорд… погоди-ка, - сказал дядя Вернон, и его лицо скривилось, а в свиных глазках появилось что-то вроде понимания. – Я слышал это имя… это же он…
- Да, убил моих родителей, - уныло подтвердил Гарри.
- Но он же исчез, - сердито сказал дядя Вернон, для которого тема убийства родителей Гарри ничуть не была болезненной. – Так сказал тот тупой великан. Он исчез.
- Он вернулся, - весомо сказал Гарри.
Странно было стоять здесь, в стерильно чистой кухне тёти Петунии, рядом с холодильником лучшей марки и широкоэкранным телевизором и спокойно говорить о Лорде Волдеморте с дядей Верноном. Появление дементоров в Литтл-Уингинге словно пробило большую невидимую стену, разделяющую непроницаемый немагический мир Бирючинной улицы и мир за ней, две жизни Гарри слились в одну, и всё перевернулось вверх тормашками; Дурсли расспрашивают о магическом мире, а миссис Фигг знает Альбуса Дамблдора; дементоры разгуливают по Литтл-Уингингу, а он может никогда не вернуться в Хогвартс. Голова у Гарри затрещала ещё сильнее.
- Вернулся? – шепнула тётя Петуния.
Она посмотрела на Гарри так, как никогда раньше не смотрела. И внезапно, впервые за всю жизнь, Гарри полностью признал, что тётя Петуния – сестра его матери. В тот момент он не мог сказать, почему это так сильно впечатлило его. Он знал лишь одно: не только он среди присутствующих имеет некоторое представление о том, что значит возвращение Лорда Волдеморта. Никогда в жизни тётя Петуния не смотрела на него так. Её большие бледные глаза (так непохожие на глаза её сестры) не сузились от отвращения или гнева, а расширились и были полны страха. Постоянные утверждения тёти Петунии, которые она внушала Гарри всю жизнь — что нет никакой магии и существует лишь один мир, тот, в котором живут они с дядей Верноном — были отброшены.
- Да, - ответил Гарри, обращаясь прямо к тёте Петунии. – Он вернулся месяц назад. Я его видел.
Она нащупала руками массивные плечи Дадли под кожаной курткой и сжала их.
- Ну-ка, - произнёс дядя Вернон, глядя то на жену, то на Гарри, явно удивлённый и смущённый небывалым пониманием, возникшим между ними. - Так. Этот Лорд Волди… или как его там, как ты говоришь, вернулся.
- Да.
- Который убил твоих родителей.
- Да.
- А теперь он послал демемберов за тобой?
- Похоже на то, - ответил Гарри.
- Понятно, - сказал дядя Вернон, глядя то на бледную жену, то на Гарри и подтягивая брюки. Он зашатался, его огромное багровое лицо расплылось перед глазами Гарри. – Что ж, на том и порешили, - сказал он и так раздулся, что его рубашка затрещала. - Убирайся из этого дома, мальчишка!
- Что? – спросил Гарри.
- Ты меня слышал — ВOН! – заорал дядя Вернон так, что даже тётя Петуния и Дадли вздрогнули. - ВOН! ВOН! Я должен был сделать это много лет назад! Совы, залетающие, как к себе домой, взрывающиеся десерты, полуразгромленная гостиная, Дадли с хвостом, раздутая Мардж под потолком, да ещё этот летучий «Форд Англия» — ВOН! ВOН! Это всё ты! Ты влип в историю! Раз за тобой гоняется какой-то псих, ты не будешь больше здесь жить, не будешь подвергать опасности моих жену и сына, не будешь доставлять нам неприятности. Если ты пошёл по дорожке своих никчёмных родителей, с меня довольно! ВOН!
Гарри стоял как вкопанный, сжимая в левой руке письма из Министерства, от мистера Уизли и от Сириуса. «Не выходи больше из дома, что бы ни случилось. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА СВОИХ ТЁТИ И ДЯДИ».
- Ты меня слышал? – спросил дядя Вернон, наклоняясь вперёд, и Гарри увидел его багровое лицо так близко, что разглядел пятна от гнева. - Уходи! Ты полчаса назад сам хотел уйти! Я только за! Вон и не смей больше переступать наш порог! Уж не знаю, зачем мы тебя взяли, права была Мардж, надо было сдать тебя в приют. Будь прокляты наши милосердие и доброта, мы думали, что сможем выбить это из тебя, что сделаем тебя нормальным, но ты изначально был гнилым, и с меня хватит… Опять совы!
Из камина вылетела пятая сова, да так быстро, что стукнулась об пол, и с громким стрёкотом снова взмыла вверх. Гарри поднял руку, чтобы схватить письмо в алом конверте, но она пролетела над его головой и направилась прямо к тёте Петунии, которая взвизгнула и отшатнулась, закрыв лицо руками. Сова кинула красный конверт ей на голову, развернулась и влетела прямо в камин.
Гарри бросился поднимать письмо, но тётя Петуния не дала.
- Можете открыть его, если хотите, - сказал Гарри, - но я всё равно услышу, о чём оно. Это кричалка.
- Отойди от него, Петуния! – рыкнул дядя Вернон. – Не трогай его, оно может быть опасным!
- Оно адресовано мне, - дрожащим голосом сказала тётя Петуния. – Оно адресовано мне, Вернон, смотри! Миссис Петунии Дурсли, кухня, дом № 4, Бирючинная улица…
Она в ужасе затаила дыхание. Красный конверт задымился.
- Открывайте! – поторопил её Гарри. – Скорее! Это всё равно случится.
- Нет.
Рука тёти Петунии дрожала. Она оглядывала кухню диким взглядом, словно ища путь к бегству, но было слишком поздно — конверт вспыхнул. Тётя Петуния взвизгнула и уронила его.
Кухню наполнил ужасный голос, отдающийся эхом в узком пространстве и исходящий из горящего письма на столе:
- Помни моё поручение, Петуния.
Тётя Петуния была близка к обмороку. Она опустилась на стул рядом с Дадли, спрятав лицо в ладонях. Остатки конверта тихо обратились в пепел.
- Что такое? – прохрипел дядя Вернон. – Что… я не… Петуния...
Тётя Петуния не ответила. Дадли тупо уставился на мать с открытым ртом. Воцарилась гнетущая тишина. Гарри недоумевающее смотрел на тётю, его голова была готова взорваться.
- Петуния, дорогая, - смущённо сказал дядя Вернон. - П-Петуния...
Она, дрожа, подняла голову и сглотнула.
- Мальчик… мальчик должен остаться, Вернон, - еле выговорила она.
- Чт-то?
- Он остаётся, - ответила она и встала, не глядя на Гарри.
- Он… но Петуния…
- Если мы его вышвырнем, пойдут сплетни среди соседей, - сказала она. К ней вернулись её резкие интонации, хотя она до сих пор была бледна. – Они будут задавать неудобные вопросы и захотят узнать, куда он делся. Придётся нам оставить его у себя.
Вернон сдулся, как старая покрышка.
- Но Петуния, дорогая…
Тётя Петуния, не слушая его, обернулась к Гарри.
- Будешь сидеть у себя в комнате, - наказала она. – Не смей выходить из дома. А теперь спать.
Гарри не сдвинулся с места.
- От кого эта кричалка?
- Не приставай с вопросами, - рыкнула тётя Петуния.
- Вы поддерживаете связь с волшебниками?
- Я велела тебе идти спать!
- Что это значит? Что за поручение вам надо помнить?
- Марш в постель!
- Каким образом?..
- ТЫ СЛЫШАЛ, ЧТО ТЁТЯ СКАЗАЛА? МАРШ В ПОСТЕЛЬ!