4. Площадь Гриммо, двенадцать

- Что за Орден?.. – начал Гарри.
- Не здесь, мальчик мой! – рыкнул Мрач. – Подожди, пока не войдём!
Он взял из рук Гарри клочок пергамента и поджёг его кончиком волшебной палочки. Послание вспыхнуло и осыпалось пеплом на землю, а Гарри снова оглядел дома. Они стояли у одиннадцатого дома; он посмотрел левее и увидел № 10; справа же был № 13.
- Но где?..
- Подумай о том, что ты только что запомнил, - спокойно ответил Люпин.
Гарри подумал, и не успел он вспомнить про площадь Гриммо, двенадцать, как между одиннадцатым и тринадцатым домами из ниоткуда возникла ободранная дверь, а за ней тут же появились грязные стены и закопчённые окна. Этот дом вторгся в пространство, отодвинув в стороны другие по обеим сторонам от него. Гарри ахнул. Стереоколонка в одиннадцатом доме продолжала играть. Очевидно, маглы ничего не почувствовали.
- Пошли скорее, - проворчал Мрач, подтолкнув Гарри в спину.
Гарри поднялся по истёртым каменным ступенькам, вглядываясь в только что возникшую дверь. Чёрная краска на ней потускнела и облупилась. У двери висел молоток в форме свернувшейся змеи. Ни скважины, ни почтового ящика не было.
Люпин вынул палочку и стукнул по двери. Послышалось множество громких металлических щелчков и нечто похожее на скрип цепочки. Дверь со скрипом открылась.
- Быстро заходи, Гарри, - шепнул Люпин, - но не проходи далеко и ничего не трогай.
Гарри шагнул через порог в почти кромешную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и сладковатой гнилью; место выглядело заброшенным. Он обернулся через плечо и увидел остальных, вошедших за ним; Люпин и Тонкс несли его чемодан и клетку Хедвиг. Mрач стоял на верхней ступеньке крыльца и выпускал шарики света, похищенные гасителем у уличных фонарей; они вернулись по местам, и площадь тут же озарилась оранжевым светом, а Мрач проковылял внутрь и закрыл входную дверь, поэтому в прихожей воцарилась полная темнота.
- Так…
Он сильно стукнул Гарри палочкой по голове; по спине Гарри как будто протекло что-то тёплое, и он понял, что чары Прозрачности сняты.
- Теперь все стойте тихо, а я пока огонёк засвечу, - прошептал Мрач.
Приглушённые голоса спутников вызвали у Гарри нехорошее предчувствие; они словно вошли в дом умирающего человека. Послышалось тихое шипение, и вскоре вдоль стен загорелись старомодные газовые рожки, которые рассеяли неестественный свет над отставшими обоями и потёртым ковром длинного мрачного коридора, где сверху поблёскивала покрытая паутиной люстра, а на стенах криво висели потемневшие от времени портреты. За плинтусом слышалось движение. И люстра, и канделябры на расшатанном столике имели форму змей.
Послышались быстрые шаги, и из двери в дальнем конце коридора возникла мать Рона миссис Уизли. Торопясь навстречу прибывшим, она одарила их радушным взглядом, но Гарри заметил, что со времени их последней встречи она заметно похудела и побледнела.
- O Гарри, как я рада тебя видеть! – прошептала она, крепко обняв его, а потом отстранилась на расстояние вытянутых рук и придирчиво оглядела его. – Совсем отощал; тебя надо накормить хорошенько, только вот ужина придётся подождать. – Затем она обернулась к остальным волшебникам и быстро прошептала: - Он только что прибыл, собрание началось.
Все волшебники заинтересованно и взволнованно зашумели и двинулись к двери, из которой вышла миссис Уизли. Гарри пошёл было за Люпином, но миссис Уизли удержала его.
- Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон с Гермионой наверху, можешь подождать конца собрания вместе с ними, потом поужинаем. И говори в прихожей потише, - поспешно добавила она шёпотом.
- Почему?
- Не хочу никого будить.
- Что вы?..
- Потом объясню, мне некогда, мне надо на собрание… сейчас только покажу тебе, где ты будешь спать.
Прижав палец к губам, она повела его на цыпочках мимо пары длинных изъеденных молью штор, за которыми, видимо, скрывалась ещё одна дверь; миновав большую подставку для зонтов, сделанную как будто из отрезанной у тролля ноги, они пошли вверх по тёмной лестнице мимо ряда отрубленных голов, прикреплённых к стене дощечками. Присмотревшись поближе, Гарри понял, что это головы домашних эльфов. Носы у всех чем-то походили на рыла.
Изумление Гарри возрастало на каждом шагу. Чем они все занимаются в доме, который похож на владения самого тёмного из волшебников?
- Миссис Уизли, почему?..
- Рон и Гермиона всё тебе объяснят, милый, а мне надо бежать, - рассеянно прошептала миссис Уизли. – Вот, — добавила она на второй лестничной площадке, — заходи в дверь направо. Позову, когда всё закончится.
И она заторопилась вниз.
Гарри прошёл по грязной лестничной площадке, повернул ручку в виде змеиной головы и открыл дверь.
Он окинул взглядом мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями; затем раздался шорох, потом громкий вскрик, и огромная копна волос загородила ему весь обзор. Гермиона бросилась к нему и обняла так крепко, что чуть не повалила его, а над их головами восторженно описывал круги Свинутик, крошечная сова Рона.
- ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как ты приехал! Oй, как дела? Всё нормально? Злишься на нас? Точно знаю, что злишься, я знаю, что письма наши были ни о чём… но мы не могли ничего тебе рассказывать, Дамблдор заставил нас поклясться, что мы не станем, ой, нам столько надо тебе рассказать, да и у тебя новостей хватает… дементоры! Когда мы узнали… да ещё это слушание в Министерстве… это просто возмутительно, я всё разузнала, они не могут исключить тебя, просто не могут, об этом сказано в Декрете о разумном ограничении колдовства несовершеннолетних - насчёт использования магии в угрожающих жизни ситуациях…
- Гермиона, дай ему отдышаться, - ухмыльнулся Рон, закрывая за Гарри дверь. За эти месяцы он вырос ещё на несколько дюймов, стал выше и нескладнее, но длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались всё те же.
Гермиона всё с тем же радостным выражением лица отпустила Гарри, но не успела ничего добавить – послышался тихий шорох, и что-то белое слетело с тёмного гардероба и тихонько приземлилось на плечо Гарри.
- Хедвиг!
Белоснежная сова щёлкнула клювом и любовно ущипнула Гарри за ухо, а он погладил её.
- Она выполнила свой долг, - сказал Рон. – Заклевала нас до полусмерти, когда принесла твои последние письма, вот погляди…
Он показал Гарри указательный палец правой руки с наполовину зажившим, но глубоким порезом.
- Ну да, - сказал Гарри. – Уж простите, но вы же знаете, как я хотел ответов от вас…
- Мы хотели ответить тебе, дружище, - признался Рон. – Гермиона собиралась, она без конца говорила, что если ты будешь вариться в собственном соку без новостей, то сотворишь какую-нибудь глупость, но Дамблдор велел нам…
— …поклясться, что не сообщите мне, - договорил Гарри. – Да, Гермиона уже сказала.
Ощущение теплоты, которое возникло у него внутри при виде обоих лучших друзей, погасло, как будто ему в желудок бросили кусок льда. Внезапно — после месячного ожидания встречи с ними — он подумал, что лучше бы Рон с Гермионой оставили его одного.
Воцарилось напряжённое молчание. Гарри машинально гладил Хедвиг, не глядя на друзей.
- Он, наверное, подумал, что так будет лучше всего, - еле выговорила Гермиона. – Я имею в виду Дамблдора.
- Хорошо, - ответил Гарри. Он заметил, что и её руки покрыты следами от щипков Хедвиг и поймал себя на том, что ему совсем не жаль.
- Он, видимо, решил, что с маглами тебе будет безопаснее всего… — начал Рон.
- Да ну? – спросил Гарри, подняв брови. – А на кого-нибудь из вас нынче летом дементоры нападали?
- Нет… но поэтому-то он и велел членам Ордена Феникса постоянно следить за тобой…
У Гарри внутри всё оборвалось, как будто он только что пропустил ступеньку, ведущую вниз. Значит, все, кроме него самого, знали, что за ним следят.
- Только вот не очень-то это сработало, как я понимаю? – спросил Гарри, стараясь изо всех сил не повышать голоса. – В конце концов мне пришлось самому следить за собой, не так ли?
- Он был в таком бешенстве, - сказала Гермиона с почти благоговейным страхом. - Дамблдор. Мы видели его. Когда он узнал, что Мундунгус ушёл до конца своей смены. Просто ужас.
- Ну так я рад, что он свалил, - холодно ответил Гарри. – Не смойся он, я бы не применил магию, и тогда, возможно, Дамблдор оставил бы меня на Бирючинной улице на всё лето.
- Ты… ты не беспокоишься насчёт слушания в Министерстве магии? – тихо спросила Гермиона.
- Нет, - вызывающе солгал Гарри. Он отошёл от них, огляделся (довольная Хедвиг по-прежнему сидела у него на плече), но эта комната не подняла ему настроение. Она была промозглой и тёмной. Пустой портрет в узорчатой раме слегка скрашивал убожество обшарпанных стен, и когда Гарри прошёл мимо него, ему послышался смешок, изданный кем-то невидимым.
- Почему же Дамблдор так старался держать меня в неведении? – спросил Гарри, по-прежнему стараясь изо всех сил говорить спокойно. – Вы… э-э… вообще пытались спросить у него?
Он поднял глаза как раз в тот момент, когда его друзья обменялись взглядами, явно говорившими, что их опасения оправдались – они ожидали такого поведения. Настроения ему это не прибавило.
- Мы говорили Дамблдору, что хотим рассказать тебе о происходящем, - ответил Рон. – Говорили, дружище. Но он сейчас так занят, с тех пор как мы здесь, мы видели его всего дважды, и он вечно торопился, успел только заставить нас поклясться, что мы в письмах не станем писать ни о чём важном, он сказал, что сов могут перехватить.
- Если бы он хотел, то мог бы и сам держать меня в курсе, - отрезал Гарри. – И не говорите мне, что он не знает способов отправлять послания без всяких сов.
Гермиона бросила взгляд на Рона и сказала:
- Я тоже так думала. Но он не хотел, чтобы ты о чём-либо знал.
- Небось думает, что мне доверять нельзя, - сказал Гарри, заметив выражение их лиц.
- Не говори ерунды, - жутко смутился Рон.
- Или что я не могу позаботиться о себе.
- Само собой, он так не думает! – с тревогой сказала Гермиона.
- Как же тогда вышло, что мне пришлось торчать у Дурсли, пока вы двое были в гуще всего происходящего здесь? – взорвался Гарри, повышая голос с каждым произнесённым словом. – Как вышло, что вам двоим можно знать обо всём происходящем?
- Нам нельзя! – возразил Рон. – Мама не пускает нас на собрания, говорит, что мы ещё слишком молоды…
Но Гарри сорвался на крик, не успев отдать себе в этом отчёта:
- АХ-АХ, ВЫ НА СОБРАНИЯХ НЕ БЫЛИ! РАЗВЕ ВЫ ВСЁ-ТАКИ ЗДЕСЬ НЕ НАХОДИТЕСЬ? ВЫ КАК-НИКАК ВМЕСТЕ! А Я ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ КИС У ДУРСЛИ! ДА Я ВЫНЕС БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫ ОБА ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ, И ДАМБЛДОР ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ… КТО ДОБЫЛ ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ РИДДЛА? КТО СПАС ВАШИ ШКУРЫ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
Вся горечь и все обиды, накопившиеся за месяц, выплеснулись наружу: ярость из-за отсутствия новостей, боль оттого, что все собрались вместе без него, злость из-за того, что за ним следили без предупреждения — чувства, которых он отчасти стыдился, вырвались, разметав все границы. Хедвиг с испугом снова улетела на гардероб, а Свинутик тревожно зачирикал и ещё больше заметался у них над головами.
- КОМУ В ЭТОМ ГОДУ ПРИХОДИЛОСЬ ШАСТАТЬ МИМО ДРАКОНОВ, СФИНКСОВ И ПРОЧЕЙ НЕЧИСТИ? КТО ВИДЕЛ ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЕ? КТО БЫЛ ВЫНУЖДЕН УДИРАТЬ ОТ НЕГО? Я!
Рон изумлённо разинул рот и потерял дар речи, Гермиона же была готова расплакаться.
- НО С ЧЕГО БЫ МНЕ ЗНАТЬ О ПРОИСХОДЯЩЕМ? С ЧЕГО БЫ КОМУ-ТО РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Гарри, мы хотели рассказать тебе, правда хотели… — начала Гермиона.
- ЛИБО НЕ ОЧЕНЬ-ТО ХОТЕЛИ, ПО-МОЕМУ, ИЛИ ХОТЕЛИ ПОСЛАТЬ МНЕ СОВУ, НО ДАМБЛДОР ВЕЛЕЛ ВАМ ПОКЛЯСТЬСЯ…
- Да, велел…
- Я ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ КИС НА БИРЮЧИННОЙ УЛИЦЕ, ВЫУЖИВАЯ ИЗ УРН ГАЗЕТЫ, ЧТОБЫ ХОТЯ БЫ ПОПЫТАТЬСЯ УЗНАТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ…
- Мы хотели…
- НЕБОСЬ ВАМ-ТО ТУТ БЫЛО ПО-НАСТОЯЩЕМУ ВЕСЕЛО, ВЫ-ТО ТУТ СКУЧКОВАЛИСЬ ВМЕСТЕ…
- Нет, чест…
- Гарри, нам правда жаль! – отчаянно воскликнула Гермиона с глазами, полными слёз. – Ты абсолютно прав, Гарри — я бы на твоём месте тоже взбесилась!
Гарри, тяжело дыша, уставился на неё, потом отвернулся и прошёлся взад-вперёд. Хедвиг на гардеробе мрачно ухнула. Воцарилось долгое молчание, нарушаемое только унылым скрипом половиц под ногами у Гарри.
- Что это вообще за место? – спросил он Рона с Гермионой.
- Штаб-квартира Ордена Феникса, - тут же ответил Рон.
- Может, кто-нибудь всё-таки объяснит мне, что за Орден Феникса?..
- Тайное общество, - быстро ответила Гермиона. – Дамблдор его возглавляет, он его и основал. Те, кто раньше боролся Ты-Знаешь-С-Кем.
- Кто состоит в нём? – спросил Гарри, остановившись и сунув руки в карманы.
- Всего несколько человек…
- Мы видели человек двадцать, - добавил Рон, - но думаем, что их больше.
Гарри вперил в них взгляд.
- Ну? – спросил он, переводя взгляд с одного лица на другое.
- Э-э, - не понял Рон, - что «ну»?
- Волдеморт! – взбеленился Гарри, и Рон с Гермионой вздрогнули. – Что происходит? Что он замышляет? Где он? Как нам остановить его?
- Мы же сказали тебе, что Орден не пускает нас на собрания, - нервно ответила Гермиона. – Так что подробностей мы не знаем… только в общих чертах, - сердито добавила она, заметив выражение лица Гарри.
- Видишь ли, Фред с Джорджем изобрели удлинённые уши, - сказал Рон. – И правда очень полезная штука.
- Удлинённые?..
- Уши, уши. Правда, недавно пришлось прекратить пользоваться ими, потому что мама узнала об этом и пришла в бешенство. Фреду и Джорджу пришлось спрятать их, чтобы мама не выбросила. Но до того как она о них узнала, мы пользовались ими не раз. В общем, мы знаем, что кто-то из Ордена следит за известными Поглотителями Смерти, прямо на хвосте у них сидит…
- Кто-то работает над привлечением в Орден побольше людей, — продолжила Гермиона.
- A кто-то что-то сторожит, - сказал Рон. – Они вечно говорят о дежурстве.
- Не меня ли сторожат? – саркастически спросил Гарри.
- Ну да, - ответил Рон с озарением на лице.
Гарри фыркнул. Он снова прошёлся по комнате, избегая смотреть на Рона с Гермионой.
- Что же тогда вы двое делали, если вас не пускают на собрания? – вопросил он. – Вы писали, что заняты.
- Мы и заняты, - быстро ответила Гермиона. – Мы расчищаем дом, он долгое время стоял пустой, здесь столько всякой дряни развелось. Мы уже расчистили кухню и большинство спален, а гостиной, я думаю, займёмся завт…
Послышался громкий треск, потом ещё один, и посреди комнаты прямо из воздуха появились Фред и Джордж, старшие братья-близнецы Рона. Свинутик защебетал, как сумасшедший и взлетел на гардероб к Хедвиг.
- Прекратите! – слабо сказала Гермиона близнецам – таким же ярко-рыжим, как Рон, но коренастым и не таким высоким.
- Привет, Гарри, - лучезарно улыбнулся Джордж. – Нам показалось, что мы слышали твой нежный голосок.
- Не надо загонять внутрь свой гнев, Гарри, выпусти весь пар, - добавил с такой же лучезарной улыбкой Фред. – Вдруг да парочка людей в полусотне миль отсюда тебя не услышала.
- Значит, вы оба прошли испытания по мигратации? – мрачно спросил Гарри.
- С отличием, - ответил Фред, держащий в руках нечто вроде очень длинного шнура цвета сырого мяса.
- По лестнице спуститься – всего на полминуты дольше, - сказал Рон.
- Время – деньги, братишка, - возразил Фред. – В любом случае, Гарри, добро пожаловать. Удлинённое ухо, - добавил он, заметив, что Гарри вскинул брови и приподнял шнур, который тянулся на лестничную площадку. – Пытаемся расслышать, что творится внизу.
- Осторожнее! - предупредил Рон, глядя на ухо. - Если мама опять увидит хоть одно…
- Это стоит риска, мы так подслушали большинство собраний, - сказал Фред.
Открылась дверь, и в ней показалась голова с гривой рыжих волос.
- Oй, привет, Гарри! – радостно воскликнула младшая сестра Рона Джинни. – Мне показалось, что я слышу твой голос. – Повернувшись к Фреду с Джорджем, она добавила: - Не будет толку в удлинённых ушах, она наложила на кухонную дверь чары Непроницаемости.
- Откуда ты знаешь? – упавшим голосом спросил Джордж.
- Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, - ответила Джинни. – Просто бросьте что-нибудь в дверь, и если брошенное не коснётся её, значит, чары Непроницаемости наложены. Я бросала с лестницы навозные бомбы, и они все от неё отлетали, так что удлинённые уши под дверь не просунешь.
Фред испустил тяжёлый глубокий вздох.
- Жалко. А мне так хотелось узнать, что тут понадобилось старине Снейпу.
- Снейп! – оживился Гарри. – Он здесь?
- Ага, - ответил Джордж, осторожно прикрыв дверь и садясь на одну из кроватей; Фред и Джинни подсели к нему. – Отчёт держит. Совершенно секретный.
- Мерзавец, - лениво проговорил Фред.
- Он теперь на нашей стороне, - с упрёком возразила Гермиона.
- От этого он не перестаёт быть мерзавцем, - фыркнул Рон. – Как он на нас смотрит, когда видит нас!
- Биллу он тоже не нравится, - добавила Джинни, как будто подытоживая.
Гарри был не уверен, что его злость сошла на нет, но его желание обо всём узнать одержало верх над желанием прокричаться. Он плюхнулся на кровать напротив остальных.
- Билл здесь? – спросил он. – Разве он не в Египте работает?
- Подал прошение, чтобы переехать и работать на Орден, - ответил Фред. – Он говорит, что скучает по гробницам, но, - фыркнул он, - у него есть кое-что взамен.
- В смысле?
- Помнишь красотку Флёр Делакур? – спросил Джордж. – Она устроилась на работу в «Гринготтс», чтобы «улюшьить свой англейский…»
- И Билл всё время даёт ей частные уроки, - хихикнул Фред.
- Чарли тоже в Ордене, - добавил Джордж, - но в Румынии. Дамблдор хочет привлечь как можно больше иностранных волшебников, вот Чарли по выходным и старается установить связи.
- А Перси разве не может? – спросил Гарри. По его последним сведениям, третий из братьев Уизли работал в Министерстве магии в Департаменте международного магического сотрудничества.
Едва он это сказал, все Уизли и Гермиона обменялись мрачными многозначительными взглядами.
- Ни в коем случае не упоминай Перси при маме с папой, - напряжённым тоном сказал Рон Гарри.
- Почему?
- Потому что всякий раз при упоминании Перси папа ломает то, что у него в руках, что бы это ни было, а мама начинает плакать, - ответил Фред.
- Это было ужасно, - печально добавила Джинни.
- Думаю, мы порвали с ним, - сказал Джордж со странно перекосившимся лицом.
- Что случилось? – спросил Гарри.
- Перси с папой поссорились, - ответил Фред. – Никогда не видел, чтобы папа так с кем-то ругался. Обычно мама у нас крикливая.
- Это случилось в первую же неделю после окончания семестра, - объяснил Рон. – Мы как раз собирались перебраться к Ордену. Перси пришёл домой и сообщил, что его повысили.
- Шутишь? – не поверил Гарри.
Гарри знал, что Перси весьма амбициозен, но у него сложилось впечатление, что его первая работа в Министерстве магии не привела к особым успехам. Перси допустил крупный промах, не заметив, что его начальник находится под контролем Лорда Волдеморта (причём Министерство в это не поверило — все решили, что мистер Крауч сошёл с ума).
- Ага, мы все удивились, - согласился Джордж, - потому что из-за Крауча у Перси было множество неприятностей, допрос и прочее. Перси сказали, что он должен был понять, что у Крауча не все дома и сообщить начальству. Но ты же знаешь Перси - Крауч оставил его за себя, так что ему не на что было жаловаться.
- Как же тогда его повысили?
- Это-то нас и удивило, - признался Рон, который явно был рад, что разговор вошёл в мирное русло и Гарри перестал кричать. – Он пришёл домой такой довольный собой — даже больше обычного, если можно такое представить — и сказал папе, что ему предложили место в окружении самого Фаджа. Действительно очень хорошее место для того, кто окончил Хогвартс всего год назад: младший помощник Министра. Думаю, он ожидал, что папа впечатлится.
- Только папа не впечатлился, - мрачно добавил Фред.
- Почему? – спросил Гарри.
- Так Фадж в Министерстве просто рвёт и мечет, проверяет, чтобы никто не поддерживал никаких связей с Дамблдором, - ответил Джордж.
- Понимаешь, нынче имя Дамблдора в Министерстве табу, - добавил Фред. – Там все считают, что своими заявлениями, будто Ты-Знаешь-Кто вернулся, он просто воду мутит.
- Папа говорит, что Фадж ясно дал понять, что все, кто заодно с Дамблдором, может увольняться, - сказал Джордж.
- Проблема в том, что Фадж подозревает папу, он же расположен к Дамблдору, вот он и думал, что папа – этакая обуза из-за своего помешательства на маглах.
- Но при чём тут Перси? – смутился Гарри.
- Сейчас и до этого дойду. Папа считает, что Фадж перевёл Перси к себе поближе, чтобы он шпионил за семьёй… и Дамблдором.
Гарри тяжело присвистнул.
- Держу пари, Перси это понравилось.
Рон рассмеялся замогильным смехом.
- Он был просто в ярости. Он сказал… в общем, много ужасного наговорил. Он сказал, что ему приходится бороться с папиной дурацкой репутацией с тех самых пор, как он поступил в Министерство, и что у папы нет честолюбия, поэтому мы всегда были… так сказать… в общем, у нас всегда было мало денег…
- Что? – недоверчиво спросил Гарри; Джинни при этом заурчала, как рассерженная кошка.
- Да понятно, - тихо ответил Рон. – Дальше - хуже. Он сказал, что папа просто идиот, раз принял сторону Дамблдора, что Дамблдор доставит большие неприятности и папа уйдёт на дно вместе с ним, и что он — Перси — знает, чью сторону принимать, поэтому он на стороне Министерства. A если мама с папой предадут Министерство, он позаботится о том, чтобы все знали, что он больше не член нашей семьи. В тот же вечер он собрал манатки и ушёл. Теперь он живёт в Лондоне.
У Гарри перехватило дыхание. Перси всегда нравился ему меньше всех остальных братьев Рона, но он и представить себе не мог, что тот наговорит такое мистеру Уизли.
- Мама – обычное дело, - мрачно сказал Рон. – Как всегда — расплакалась и всё прочее. Она отправилась в Лондон, чтобы попробовать поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у неё перед носом. Уж не знаю, как он поступит, если папу на работе встретит — мимо пройдёт, наверное.
- Но должен же Перси знать, что Волдеморт вернулся, - медленно проговорил Гарри. – Он не глупец, он должен знать, что ваши мама с папой не станут рисковать всем, что имеют, если нет доказательств.
- Ну так и твоё имя в ссору втянули, - ответил Рон, мимолётно глянув на Гарри. – Перси сказал, что единственное свидетельство – это твои слова и… как бы сказать… он считает, что этого недостаточно.
- Перси принимает «Ежедневный пророк» всерьёз, - съязвила Гермиона, и все закивали.
- О чём вы? – спросил Гарри, обводя всех взглядом. Все смотрели на него с опаской.
- Разве… разве ты не получал «Ежедневный пророк»? — нервно спросила Гермиона.
- Ну получал! – ответил Гарри.
- Ты… э-э… внимательно его читал? – с ещё большей тревогой спросила Гермиона.
- Не от корки до корки, - встал в позу Гарри. – Если бы там решили сообщить что-нибудь о Волдеморте, это было бы на первой полосе, разве нет?
Остальные при звуке имени вздрогнули, а Гермиона поспешно ответила:
- Чтобы заметить это, тебе надо было читать от корки до корки, потому что там… ммм… пару раз в неделю упоминают тебя.
- Но я бы заметил…
- Не заметил бы, раз ты читал только первую полосу, - покачала головой Гермиона. – Я говорю не о больших статьях. Тeбя просто упоминают вскользь, типа предмета для шуток.
- Что значит?..
- На самом деле это очень мерзко, - ответила Гермиона, изо всех сил сдерживая себя. – Они пишут всё это, подражая писанине Риты.
- Но она вроде бы там больше не пишет?
- Нет-нет, она держит своё обещание — выбора-то нет, - удовлетворённо объяснила Гермиона. – Но она заложила основу для того, что там пытаются делать сейчас.
- Основу для чего? – сердито спросил Гарри.
- В общем, ты же помнишь, что она писала, что ты то и дело теряешь сознание и говоришь, что у тебя болит шрам и так далее?
- Ага, - ответил Гарри, понимая, что забудет истории Риты Скитер о нём не так-то скоро.
- Ну вот, о тебе пишут так, словно ты несчастный, ищущий внимания человек, который считает себя великим трагическим героем или кем-то в этом роде, - поспешно сказала Гермиона, как будто быстрое сообщение этого факта задело бы Гарри меньше. – Teбя постоянно упоминают мимоходом в ехидных комментариях. Если появляется какая-нибудь надуманная история, они пишут что-то вроде «история, достойная Гарри Поттера», а если с кем-то случается странное происшествие или ещё что-нибудь, то пишут «надеемся, у него на лбу нет шрама, иначе нам в ближайшее время велят оказывать ему почтение…»
- Я ни от кого не хочу почтения… — с жаром начал Гарри.
- Знаю, что не хочешь, - быстро ответила испуганная Гермиона. – Я знаю, Гарри. Но ты понимаешь, что они делают? Они хотят выставить тебя в таком свете, чтобы тебе никто не верил. Чем угодно поклянусь, что за этим стоит Фадж. Они хотят, чтобы рядовые волшебники считали тебя этаким глупым мальчиком, своего рода шутом, который рассказывает неправдоподобные истории, потому что тебе нравится быть знаменитым и оставаться таким.
- Я не просил… я не хотел… Волдеморт убил моих родителей! – взорвался Гарри. – Я стал знаменитым, потому что он истребил мою семью, но не смог убить меня! Кому охота такой славы? Им не приходило в голову, что лучше бы я никогда…
- Мы знаем, Гарри, - настойчиво сказала Джинни.
- И само собой, они ни единым словом не упомянули о нападении дементоров на тебя, - продолжала Гермиона. – Кто-то велел им молчать об этом. Дементоры, вышедшие из-под контроля – вот уж история получилась бы. Они не заикнулись даже о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, об этом напишут, ведь тогда это так хорошо увяжется с твоим образом глупого выскочки. Мы считаем, что они просто тянут время до твоего исключения, вот тогда-то они и дадут себе волю… я имею в виду, конечно, если тебя исключат, - резко добавила она. – Но на самом деле не должны, если только не преступят свои же законы, всё в твою пользу.
Речь снова зашла о слушании, а Гарри об этом думать не хотелось. Он хотел найти другую тему для обсуждения, но от этой необходимости его избавил звук приближающихся шагов.
- Ой-ёй-ёй.
Фред резко свернул удлинённое ухо; снова раздался громкий треск, и они с Джорджем исчезли. Вскоре в дверях спальни показалась миссис Уизли.
- Собрание закончилось, можете спуститься поужинать. Всем не терпится увидеться с тобой, Гарри. A откуда у кухонной двери все эти навозные бомбы?
- Это Криволап, - ответила Джинни, не моргнув глазом. – Он любит играть ими.
- Ой, а я думала, это Кричер, он всё время что-нибудь подобное творит, - сказала миссис Уизли. - Только не забывайте в прихожей говорить потихоньку. Джинни, у тебя такие чумазые руки, чем ты занималась? Будь добра, вымой их перед ужином.
Джинни состроила остальным рожу и вышла из комнаты вслед за матерью, оставив Гарри в компании Рона и Гермионы. Оба изучающе глядели на него, словно боялись, что теперь, когда все ушли, он опять начнёт кричать. Их нервные взгляды вызвали у него лёгкий стыд.
- Послушайте… - пробормотал он, но Рон покачал головой, а Гермиона тихо сказала:
- Мы понимаем, что ты сердишься, Гарри, мы не виним тебя, но пойми же, мы пытались убедить Дамблдора…
- Да знаю, знаю, - коротко ответил Гарри.
Он решил сменить тему, чтобы не говорить о своём директоре, потому что каждая мысль о Дамблдоре вновь сжигала всё нутро Гарри яростью.
- Кто такой Кричер? – спросил он.
- Здешний домашний эльф, - ответил Рон. - Псих. Никогда никого подобного не встречал.
Гермиона нахмурилась.
- Он не псих, Рон.
- Всё, к чему он стремится – это чтобы его голову отрезали и прилепили к доске, как голову его матери, - сердито возразил Рон. – Это нормально, Гермиона?
- Ну… что же, если он немного странный, так это не его вина.
Рон покрутил глазами в сторону Гарри.
- Никак Гермиона не бросит это БУЭ…
- БУЭ тут ни при чём! – с жаром возразила Гермиона. – Это Братство, уважающее эльфов. И не я одна так считаю, Дамблдор тоже говорит, что нам надо быть добрее к Кричеру.
- Да-да, - сказал Рон. – Пойдёмте, я с голоду помираю.
Он направился к лестничной площадке, но не успели они дойти до лестницы…
- Постойте! – выдохнул Рон, вытянув руку, чтобы задержать Гарри с Гермионой. – Они там, в прихожей, может, услышим что-нибудь.
Все трое осторожно выглянули из-за перил. Мрачная прихожая была битком набита волшебницами и волшебниками, среди них – и вся охрана Гарри. Все возбуждённо перешёптывались. В самой гуще толпы виднелись тёмные сальные волосы и большой нос самого нелюбимого преподавателя Хогвартса – профессора Снейпа. Гарри перегнулся через перила – ему было очень любопытно, что делает в Ордене Феникса Снейп.
Перед глазами Гарри спустился тонкий шнур цвета сырого мяса. Гарри поднял глаза и увидел площадкой выше Фреда с Джорджем, осторожно спускающих удлинённое ухо к кучке людей внизу. Но все они тут же двинулись ко входной двери и пропали из поля зрения.
- Проклятье, - прошептал Фред, втаскивая удлинённое ухо наверх.
Входная дверь открылась, потом закрылась.
- Снейп никогда здесь не ест, - тихо сказал Рон Гарри. – Слава богу. Пойдём.
- И не забудь, Гарри, что в прихожей надо говорить потише, - шепнула Гермиона.
Все спустились мимо ряда голов домашних эльфов, а между тем Люпин, миссис Уизли и Тонкс закрывали волшебные замки и щеколды за всеми, кто только что ушёл.
- Едим на кухне, - прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. – Гарри, дорогой, это через прихожую, вон та дверь…
БРЯК!
- Toнкс! – отчаянно вскричала миссис Уизли, обернувшись к ней.
- Простите! – взвыла растянувшаяся на полу Тонкс. – Всё эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз уже об неё спотыкаюсь…
Но её последние слова потонули в ужасном душераздирающем вопле, леденящем душу.
Изъеденные молью бархатные шторы, мимо которых Гарри недавно проходил, раздвинулись, но двери за ними не было. На какое-то мгновение ему показалось, что там окно, за которым старуха в чёрном чепце кричит так, словно её пытают, но потом он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но самый правдоподобный и неприятный из всех виденных им в жизни.
Старуха брызгала слюной, её глаза закатились, пожелтевшая кожа на лице натягивалась при каждом крике; остальные портреты в коридоре проснулись и тоже завопили; от шума Гарри зажмурился и зажал уши руками.
Люпин и миссис Уизли бросились к портрету старухи, чтобы задёрнуть шторы, но она не подпустила их к себе, заорав ещё громче и протягивая когтистые руки, как будто хотела вцепиться им в лица.
- Подлецы! Мерзавцы! Куча грязи и мусора! Полукровки, мутанты, уроды, вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…
Тонкс рассыпалась в извинениях и изо всех сил пыталась поднять с пола огромную тяжёлую ногу тролля; миссис Уизли прекратила попытки задёрнуть шторы и носилась по прихожей, заставляя замолчать остальные портреты с помощью палочки; но вот из-за двери, напротив которой стоял Гарри, вышел брюнет с длинными волосами.
- Заткнись, мерзкая старая карга, ЗАТКНИСЬ! – взревел он, подхватив штору, которую миссис Уизли выпустила из рук.
Лицо старухи побледнело.
- Тыыыыыы! – завыла она, скосив глаза в сторону мужчины. – Предатель крови, дрянь, позор моей утробы!
- Я — сказал — ЗАТКНИСЬ! – рявкнул мужчина, и они с Люпином с большим трудом снова задёрнули шторы.
Вопли старухи стихли, и воцарилась гробовая тишина. Слегка прихрамывая и откидывая длинные тёмные волосы с лица, крёстный отец Гарри Сириус обернулся к нему.
- Привет, Гарри, - мрачно сказал он, - вижу, ты уже познакомился с моей маменькой.