Глава 26 Второе задание

- Ты же сказал, что уже разгадал загадку яйца! – сердилась Гермиона.
- Тише! – зло сказал Гарри. – Мне просто надо было… точно проверить, поняла?
Они с Роном и Гермионой сидели за самой последней партой в кабинете наведения чар. Сегодня они практиковали чары, противоположные Призывающим - Отгоняющие. Предусмотрев возможные несчастные случаи от летающих по классу предметов, профессор Флитвик дал каждому студенту для практики по стопе подушек – теоретически они не могли причинить боль, если полетят не туда. Теория была хороша, но она не работала как следует. Невилл так плохо нацеливался, что невзначай отправил в полёт по классу кое-что потяжелее – например, профессора Флитвика.
- Может, хоть на минутку забудете про яйцо? – прошипел Гарри в тот момент, когда профессор Флитвик пролетел мимо них и приземлился на другом конце кабинета. – Я же хочу рассказать вам о Снейпе и Мраче...
Этот урок был просто идеальным для секретного разговора, потому что все усердно практиковались и не обращали на них внимания. За прошедшие полчаса Гарри пересказал свои ночные приключения прерывистым шёпотом.
- Снейп сказал, что Мрач ещё и его кабинет обыскал? – спросил Рон с горящими от интереса глазами и отогнал от себя подушку небрежным мановением палочки (она взмыла вверх и сбила с Парвати шляпу). - Что... ты считаешь, что Мрач здесь, чтобы приглядывать за Снейпом, как и за Каркаровым?
- Уж не знаю, просил ли его об этом Дамблдор, но он явно это делает, - ответил Гарри, взмахнув палочкой так небрежно, что подушка сорвалась с парты с каким-то странным шлепком. – Мрач сказал что-то вроде того, что Дамблдор держит здесь Снейпа, потому что дал ему второй шанс...
- Что? – изумился Рон с круглыми глазами, и его подушка взлетела, бешено вращаясь, отрикошетила от люстры и тяжело упала на стол Флитвика. - Гарри... может, Мрач считает, что твоё имя в Кубок Огня бросил Снейп!
- Ой, Рон! - скептически покачала головой Гермиона. - Помнишь, как мы раньше считали, что Снейп хотел убить Гарри, а потом оказалось, что он спас Гарри жизнь?
Она отогнала подушку, которая пролетела через класс и приземлилась в ящик, в который и надо было попасть. Гарри в раздумье поглядел на Гермиону... да, правда, однажды Снейп спас ему жизнь, но что странно – Снейп явно питал к нему отвращение, как и к отцу Гарри, когда они учились вместе. Снейп любил снимать баллы с Гарри и явно никогда не упускал возможности назначить ему наказание или даже заявлял, что его следует исключить из школы.
- Мне без разницы, что говорит Мрач, - продолжала Гермиона. – Дамблдор не глупец. Он по праву доверял Хагриду и профессору Люпину, пусть многие и не хотели давать им работу, почему же он не может быть прав и насчёт Снейпа, даже если Снейп немного…
- …злодей, - подсказал Рон. – Послушай, Гермиона, почему же тогда все эти ловцы тёмных волшебников роются у него в кабинете?
- Зачем мистер Крауч притворился больным? – задалась вопросом Гермиона, пропустив слова Рона мимо ушей. – Ну да, не странно ли, что ему не удалось прийти на Святочный бал, но при этом он может оказаться здесь посреди ночи, когда ему захочется?
- Тебе просто Крауч не нравится из-за его эльфа Винки, - сказал Рон, послав подушку в окно.
- Тебе просто нравится думать, что Снейп к чему-то причастен, - сказала Гермиона, послав свою подушку прямо в ящик.
- Мне просто хочется знать, что за первый шанс был у Снейпа, если ему дан второй, - мрачно сказал Гарри, и его подушка, к его великому удивлению, пролетела через весь класс и приземлилась прямо на Гермионину.
Вечером, помня о желании Сириуса знать обо всех странных вещах, происходящих в Хогвартсе, Гарри послал ему письмо с бурой совой, рассказав всё о мистере Крауче, вломившемся в кабинет Снейпа и о беседе Мрача со Снейпом. Затем Гарри основательно озаботился самой важной проблемой, вставшей перед ним: как выжить под водой в течение часа двадцать четвёртого февраля.
Рон был в восторге от идеи снова применить Призывающие чары – Гарри рассказал ему об аквалангах, и Рон не мог понять, почему бы Гарри не призвать акваланг из ближайшего магловского городка. Гермиона разнесла этот план вдребезги, напомнив, что вряд ли Гарри разберётся, как пользоваться аквалангом, всего за час, кроме того, его однозначно дисквалифицируют за нарушение Международного кодекса колдовской секретности – слишком самоуверенно надеяться, что ни один магл не заметит акваланга, летящего через поля в Хогвартс.
- Конечно, идеальным решением было бы превратиться в подводную лодку или что-нибудь в этом роде, - говорила Гермиона. – Если бы только мы уже проходили трансфигурацию человека! Но, по-моему, у нас до шестого курса ничего подобного не будет, а если не знаешь как следует, что делаешь, это может плохо закончиться...
- Да, не очень-то весело разгуливать с торчащим из головы перископом, - сказал Гарри. – Может быть, нападу на кого-нибудь при Мраче; тогда он и превратит меня...
- Ох, не думаю, что он предоставит тебе выбирать, во что превращаться, - серьёзно заметила Гермиона. – Нет, по-моему, тебе лучше всего подобрать какое-нибудь заклинание.
И вот Гарри, решивший было, что хватит ему тратить жизнь на библиотеку, снова окопался среди пыльных фолиантов, выискивая любое заклинание, которое помогло бы человеку выжить без кислорода. Однако хотя они с Роном и Гермионой тратили на поиски обеденное время, вечера и все выходные, хотя Гарри попросил у профессора МакГонагалл разрешение на посещение Особого хранилища и даже помощи у злобной, грифоподобной библиотекаря мадам Пинс, они не нашли ничего, что так или иначе помогло бы Гарри провести под водой час, а после жить дальше долго и счастливо.
Гарри снова испытывал знакомые приступы паники, и ему снова стало трудно сосредоточиться на уроках. Озеро, которое Гарри всегда воспринимал как должное, как и остальную территорию школы, вставало у него перед глазами, когда он смотрел из окна класса, в виде большой массы ледяной воды стального цвета, а его тёмные и ледяные глубины стали казаться ему такими же недосягаемыми, как луна.
И совсем как перед встречей с хвосторогой, время полетело с бешеной скоростью, как будто кто-то с помощью колдовства заставил часы идти быстрее некуда. До двадцать четвёртого февраля ещё неделя (время ещё есть)... пять дней (да найдёт он скоро что-нибудь)... три дня (хоть бы что-то найти... что-нибудь)...
За два дня до испытания у Гарри снова пропал аппетит. Единственным светом в окошке утром в понедельник было возвращение бурой совы, посланной к Сириусу. Он забрал свиток, развернул его и прочёл самое короткое письмо из тех, что посылал ему Сириус.
«Пошли с совой дату ближайшего выхода в Хогсмид».
Гарри повернул листок, надеясь прочесть ещё что-нибудь на обороте, но там было пусто.
- Через выходные, - шепнула Гермиона, прочитавшая записку через плечо Гарри. – Вот… возьми моё перо и вышли прямо сейчас ответ с этой же совой.
Гарри нацарапал дату на обороте письма от Сириуса, привязал его к лапе бурой совы и проследил за её отлётом. Чего он ожидал? Совета, как выжить под водой? Он так увлёкся рассказом о Снейпе и Мраче, что совершенно забыл написать о загадке яйца.
- Зачем ему понадобилось знать, когда мы в следующий раз пойдём в Хогсмид? – спросил Рон.
- Не знаю, - мрачно ответил Гарри. Ощущение счастья, возникшее у него, исчезло, едва сова улетела. – Идёмте... сейчас уход за волшебными существами.
То ли Хагрид испытывал чувство вины из-за взрывохвостов, то ли оттого, что их осталось всего двое, то ли желая доказать, что он может преподавать не хуже профессора Граббли-Плэнк, но с самого своего возвращения он продолжил рассказывать на уроках о единорогах. Оказалось, что о единорогах Хагрид знает ничуть не меньше, чем о чудовищах, хотя было ясно, что отсутствие у единорогов ядовитых клыков его слегка расстраивает.
К нынешнему уроку ему удалось поймать двух детёнышей единорогов. В отличие от взрослых, они были чисто золотого цвета. При виде их Парвати и Лаванда были вне себя от восторга, и даже Пэнзи Паркинсон едва сумела скрыть, как сильно они ей понравились.
- Легче заметить, чем взрослых, - объяснил Хагрид классу. – К двум годикам серебристыми становятся, а к четырём годикам у них рога вырастают. Пока совсем не вырастут, белыми не станут, это к семи годикам. Пока малые, они подоверчивей будут... даже к мальчишкам... Ну-к, пошевелитесь, можете их погладить... дайте вот им сахару...
- Ты в порядке, Гарри? – пробормотал Хагрид, слегка отойдя в сторонку, пока остальные столпились вокруг маленьких единорогов.
- Ага, - ответил Гарри.
- Просто нервишки, а? – спросил Хагрид.
- Немного, - ответил Гарри.
- Гарри, - сказал Хагрид, положив массивную руку ему на плечо так, что у Гарри колени подкосились, - я беспокоился, пока ты с хвосторогой не управился, но теперича знаю, что ты всё могёшь. Ни чуточки не беспокоюсь. Всё у тебя получится. Ты ж небось с яйцом разобрался?
Гарри кивнул, но при этом его охватило огромное желание признаться, что он представления не имеет, как выжить час на дне озера. Он взглянул на Хагрида – может, ему иногда приходится заходить в воду по каким-нибудь делам с его обитателями? Он же в конце концов за всей территорией присматривает…
- Ты выиграешь, - прохрипел Хагрид, снова хлопнув Гарри по плечу так, что он ушёл на пару дюймов в мягкую землю. – Я знаю. Я чую это. Ты победишь, Гарри.
У Гарри не хватило духу стереть счастливую и доверительную улыбку с лица Хагрида. Притворившись, что ему интересны молодые единороги, он натянуто улыбнулся в ответ и пошёл погладить их вместе со всеми.
К вечеру накануне выполнения второго задания Гарри ощущал себя попавшим в нескончаемый кошмар. Он полностью отдавал себе отчёт, что если каким-то чудом он найдёт подходящее заклинание, ему придётся проделать огромную работу, чтобы отработать его за ночь. Как ему этого добиться? Почему он раньше не занялся разгадкой, таившейся в яйце? Зачем он вообще на уроках отвлекался – вдруг кто-то из учителей как-то упомянул, как дышать под водой?
Едва солнце село, они с Роном и Гермионой снова засели в библиотеке, неистово поглощая страницу за страницей, скрытые от всех за огромными стопами книг, нагромождённых перед ними на столах. Сердце Гарри подпрыгивало каждый раз, когда он видел на той или иной странице слово "вода", но чаще всего дальше следовало "возьмите две пинты воды, полфунта измельчённых листьев мандрагоры и тритоньего..."
- Ой, вряд ли мы справимся, - раздался унылый голос Рона с другого конца стола. – Ничего тут нет. Ничего. Более-менее подходит заклинание для осушения луж и прудов, Засушливые чары, но мы ещё не настолько сильны, чтобы осушить озеро.
- Должно быть хоть что-то, - пробормотала Гермиона, придвигая свечу поближе к себе. Её глаза настолько устали, что она разбирала мелкий шрифт в книге «Старинные и забытые заклятия и чары», наклонившись в дюйме от страницы. – Они бы не задали невыполнимую задачу.
- Ещё как задали бы, - возразил Рон. – Вот что, Гарри, иди завтра утром прямо к озеру, сунь в него голову и крикни русалкам, чтобы вернули то, что забрали, что бы это ни было, и посмотри, выкинут ли они это на поверхность. Лучше ничего не придумать, дружище.
- Должен же быть какой-то способ! – разгневалась Гермиона. – Обязательно должен быть!
Она как будто воспринимала отсутствие полезной информации в библиотеке как личное оскорбление - раньше такого не было.
- Я знаю, что мне надо было сделать, - сказал Гарри, лёжа ничком на книге «Искусные обманки для обманщиков». – Мне надо было как следует поучиться и стать анимагом, как Сириус.
Анимаг – это волшебник, который умеет превращаться в животное.
- Ага, и превращался бы в золотую рыбку, когда захочешь! – согласился Рон.
- Или в лягушку, - зевнул Гарри. Он был выжат, как лимон.
– Чтобы стать анимагом, нужно несколько лет, а потом надо зарегистрироваться и всё такое, - мимоходом сказала Гермиона, просматривая оглавление книги «Странные колдовские дилеммы и их разрешение». – Помните, профессор МакГонагалл говорила нам... надо зарегистрироваться в Отделе борьбы с неправомерным применением магии... в какое животное превращаешься, отличительные знаки, чтобы не было злоупотребления...
- ...Гермиона, я же пошутил, - устало сказал Гарри. – Сам знаю, что не выйдет у меня научиться превращаться в лягушку к завтрашнему утру...
- И эта не годится, - сказала Гермиона, захлопнув «Странные колдовские дилеммы». – Кому вдруг захочется заставить расти волосы в носу локонами?
- Я был бы не против, - раздался голос Фреда Уизли. – Хорошая тема для разговора, правда?
Гарри, Рон и Гермиона подняли глаза. Из-за стеллажей вышли Фред и Джордж.
- Что вы оба тут делаете? – спросил Рон.
- Тебя ищем, - ответил Джордж. – Тебя, Рон, МакГонагалл к себе требует. И тебя, Гермиона.
- Зачем? – удивлённо спросила Гермиона.
- Без понятия... причём она была мрачновата, - ответил Фред.
- Нам велено привести вас к ней в кабинет, - добавил Джордж.
Рон и Гермиона переглянулись с Гарри, у которого сердце ушло в пятки. Что профессор МакГонагалл собирается сказать Рону и Гермионе? Уж не заметила ли она, как усердно они ему помогают, хотя ему самому надо разобраться, как выполнить задание?
- Встретимся в общей комнате, - сказала Гермиона Гарри, вставая вместе с Роном – оба имели встревоженный вид. – Принеси с собой столько книг, сколько сможешь унести, ладно?
- Хорошо, - натянуто ответил Гарри.
В восемь часов мадам Пинс погасила все лампы и выгнала Гарри из библиотеки. Сгибаясь под весом кучи книг, которые он только смог унести, Гарри вернулся в гриффиндорскую общую комнату, занял столик в углу и продолжил поиски. Он ничего не нашёл ни в «Магических манипуляциях для чокнутых чародеев», ни в «Путеводителе по средневековому колдовству», ни единого слова о нахождении под водой в «Антологии заклинаний восемнадцатого века», ни в «Отвратительных обитателях омутов», ни в «Возможностях, о которых вы у себя не подозревали», ни в «Что делать, попав в затруднительное положение».
Криволап забрался к Гарри на колени и громко замурлыкал, свернувшись калачиком. Общая комната постепенно пустела. Все без конца ободряли его и желали ему удачи завтра утром с доверием, которое звучало и в голосе Хагрида, все были явно убеждены, что завтра он покажет нечто не менее потрясающее, чем при выполнении первого задания. Гарри был не в состоянии отвечать им, он просто кивал, чувствуя ком в горле. За десять минут до полуночи в комнате остались только они с Криволапом. Он перелопатил все остальные книги, а Рон с Гермионой так и не вернулись.
«Это конец, - подумал он. - Это невозможно. Придётся просто прийти утром к озеру и сказать судьям...»
Он представил, как будет объяснять, что не сможет выполнить задание. Он представил округлившиеся от изумления глаза Бэгмена, довольную желтозубую улыбку Каркарова. Он как будто слышал голос Флёр Делакур: "Так и зналя... он ошьень молёдой, он всего лишь малый мальшьик". Он видел Малфоя со значком «ПОТТЕР ВОНЮЧКА» во главе толпы, удручённое и недоверчивое лицо Хагрида...
Забыв, что у него на коленях лежит Криволап, Гарри резко встал; Криволап упал на пол со злобным шипением и удалился, подняв свой ершистый хвост вверх, но Гарри уже мчался вверх по винтовой лестнице в спальню... Сейчас он захватит мантию-невидимку и вернётся в библиотеку – если надо, всю ночь там проведёт...
- Люмос, - шепнул Гарри четверть часа спустя, стоя перед открытой дверью библиотеки.
Под свет палочки он пробирался вдоль стеллажей, доставая ещё книги – с заклятиями и чарами, о русалках и водных чудовищах, о знаменитых волшебницах и волшебниках, o магических изобретениях, обо всём, что могло содержать хоть намёк на выживание под водой. Он перенёс их на стол и принялся за работу, освещая страницы узким лучиком света от палочки и то и дело проверяя часы...
Час ночи... два часа ночи... он держался лишь на надежде, раз за разом, что нужная информация будет в следующей книге... в следующей... следующая...
Русалка на картине в ванной для старост рассмеялась. Гарри колыхался, как пробка, в пузырящейся воде рядом с её скалой, а она держала над головой его «Молнию».
- Давай, забери её! – злорадно хихикала она. – Давай, прыгай!
- Не могу, - простонал Гарри, пытаясь дотянуться до «Молнии» и изо всех сил стараясь не утонуть. – Отдай мне её!
Но она просто больно ткнула его в бок концом метлы, смеясь над ним.
- Больно… уйди… ай…
- Гарри Поттеру пора просыпаться, сэр!
- Прекрати тыкать меня…
- Добби должен растолкать Гарри Поттера, сэр, ему пора просыпаться!
Гарри открыл глаза. Он всё ещё был в библиотеке; пока он спал, мантия-невидимка соскользнула с него, а голова покоилась на странице книги «Где волшебная палочка, там и выход». Он сел и поправил очки, моргая от яркого дневного света.
- Гарри Поттеру надо спешить! – пропищал Добби. – Второй тур начинается через десять минут, и Гарри Поттер…
- Десять минут? – прохрипел Гарри. – Десять… десять минут?
Он посмотрел на часы. Добби прав. Двадцать минут десятого. Из груди в желудок как будто упала огромная, массивная гиря.
- Поспешите, Гарри Поттер! – пропищал Добби, таща Гарри за рукав. – Вам положено быть у озера с остальными чемпионами, сэр!
- Слишком поздно, Добби, - безнадёжно сказал Гарри. – Я не выполню задание, я не знаю как…
- Гарри Поттер выполнит задание! – пропищал эльф. – Добби узнал, что Гарри не нашёл нужную книгу, поэтому Добби сделал это за него!
- Что? – спросил Гарри. – Но ты же не знаешь, в чём заключается второе задание…
- Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен попасть в озеро и найти своего Уизи…
- Найти своё что?
- …и отнять своего Уизи у русалок!
- Что за Уизи?
- Ваш Уизи, сэр, ваш Уизи… Уизи, который подарил Добби свитер!
Добби показал на уменьшенный тёмно-бордовый свитер, который он теперь носил вместе с шортами.
- Что? – ахнул Гарри. – Они забрали... они забрали Рона?
- То, чем Гарри Поттер очень дорожит, сэр! – пропищал Добби. – Надо успеть за час…
- …«пройти свой путь», - процитировал Гарри, с ужасом глядя на эльфа. – «Не то утрату не вернуть». Добби… что мне делать?
- Вам надо кушать это, сэр! – пропищал эльф, засунув руку в карман шорт и вынимая шарик чего-то похожего на скользкие зеленовато-серые крысиные хвосты. – Прямо перед тем как вы пойдёте в озеро, сэр… жаберник!
- А для чего он? – спросил Гарри, глядя на жаберник.
- Он даст Гарри Поттеру дышать под водой, сэр!
- Послушай, Добби… - сурово сказал Гарри. - Ты в этом уверен?
Он до сих пор не забыл, как в прошлый раз Добби пытался "помочь" ему, а кончилось тем, что он остался без костей в правой руке.
- Добби совершенно уверен, сэр! – с жаром ответил эльф. – Добби слышит разные вещи, сэр, он домашний эльф, он ходит по замку, зажигает огонь и натирает полы. Добби слышал профессора МакГонагалл и профессора Мрача в учительской, они говорили о втором задании... Добби не хочет, чтобы Гарри Поттер потерял своего Уизи!
Все сомнения Гарри испарились. Он вскочил на ноги, схватил мантию-невидимку, засунул её в сумку, забрал жаберник, положил его в карман и бросился прочь из библиотеки. Добби побежал за ним по пятам.
- Добби надо на кухню, сэр! – пропищал Добби уже в коридоре. – Добби хватятся… удачи, Гарри Поттер, сэр, удачи!
- До скорого, Добби! – крикнул Гарри и помчался вниз по лестнице, прыгая через три ступеньки.
В вестибюле было несколько отставших, они покидали Большой зал после завтрака и выходили через дубовые входные двери к месту проведения второго тура. На их глазах Гарри промчался мимо, сбив на крыльце Колина и Денниса Криви, и выскочил на залитую светом и покрытую инеем лужайку.
Прибежав на нужное место, он заметил, что зрительские сиденья стоят не в круг, как в ноябре, а в ряд на противоположном берегу на высоких опорах. Сиденья были забиты до отказа и отражались в озере. Возбуждённый гомон толпы как-то странно отдавался от воды. Гарри на пределе сил подбежал к судьям на другом берегу озера. Седрик, Флёр и Крам стояли рядом с судейским столом и наблюдали за приближающимся вприпрыжку Гарри.
- Я... тут... – выдохнул Гарри, тормозя в грязи и нечаянно забрызгав мантию Флёр.
- Где ты был? – раздался начальственный недовольный голос. – Сейчас соревнование начнётся!
Гарри обернулся. За судейским столом сидел Перси Уизли – мистер Крауч опять не соизволил явиться.
- Ну-ну, Перси! – сказал Людо Бэгмен, у которого явно отлегло от сердца при появлении Гарри. – Дай ему дыхание перевести!
Дамблдор улыбнулся Гарри, но Каркаров и мадам Максим были явно не рады видеть его... Это было очевидно по выражению их лиц – они, скорее всего, подумали, что он не явится.
Гарри наклонился и положил руки на колени, чтобы отдышаться; у него в боку кололо, как будто кто-то вонзил ему в рёбра нож, но ему было некогда бороться с этим ощущением; Людо Бэгмен расхаживал среди чемпионов и расставлял их вдоль берега в десяти футах друг от друга. Гарри оказался на краю, рядом с Крамом, стоявшим в плавках и с волшебной палочкой наизготовку.
- Всё в порядке, Гарри? – шепнул Бэгмен, отводя Гарри на несколько футов от Крама. – Знаешь, что тебе делать?
- Ага, - ответил Гарри, потирая рёбра.
Бэгмен слегка сжал плечо Гарри и вернулся за судейский стол; он коснулся волшебной палочкой горла, как на Кубке мира, сказал "Сонорус!", и его голос загремел так, что стало слышно на другом берегу:
- Ну вот, все наши чемпионы готовы к выполнению второго задания и начнут по моему свистку. У них есть ровно час, чтобы вернуть то, что у них забрали. Итак, на счёт «три». Раз... два... три!
Свисток прорезал холодный, спокойный воздух; зрители неистово закричали и зааплодировали; Гарри, не глядя на остальных чемпионов, снял обувь и носки, вынул из кармана шарик жаберника, сунул его в рот и ступил в озеро.
Было так холодно, что ему казалось, что его ноги находятся не в ледяной, а в огненной воде. Он пошёл дальше, его промокшая одежда отяжелела; он вошёл по колено, и его заледеневшие ноги заскользили по илу и плоским осклизлым камням. Он нещадно и быстро жевал жаберник; вкус был неприятным – слизистым и резиновым, как щупальца осьминога. Войдя в ледяную воду по грудь, он остановился, проглотил жаберник и стал ждать, что будет.
Он слышал смех в толпе и знал, как глупо он выглядит, идя по воде и не предпринимая никаких магических действий. Та часть его тела, которая была ещё суха, покрылась гусиной кожей; он наполовину погрузился в ледяную воду, его волосы ерошил жестокий ветер, и Гарри начал сильно раскачиваться. Он старательно не смотрел в сторону зрителей; смех стал громче, слизеринцы свистели и язвили...
И вдруг у Гарри возникло ощущение, что его рот и нос зажали невидимой подушкой. Он попытался вдохнуть, но у него закружилась голова; лёгкие были пусты, а левую сторону шеи пронизала боль…
Гарри хлопнул руками по горлу и ощутил под ушами две большие прорези, хлопающие в холодном воздухе... У него появились жабры. Не раздумывая, он сделал то, что имело смысл – бросился под воду.
Первый глоток ледяной воды стал для него дыханием жизни. Головокружение прекратилось; он сделал ещё один большой глоток воды, и она легко протекла через жабры, подгоняя кислород к его мозгу. Он вытянул руки вперёд и вгляделся в них. Под водой они выглядели зелёными и призрачными да ещё обзавелись перепонками. Он оглянулся на ноги – они вытянулись, и между пальцами тоже появились перепонки: у него как будто плавники выросли.
Вода больше не казалась ледяной... напротив, она была приятно-прохладной и очень лёгкой... Гарри ещё раз вытянулся, поражаясь, как далеко и быстро продвигают его по воде ноги, похожие на плавники, как ясно он всё видит и ему даже моргать не надо. Он заплыл так далеко, что ещё немного – и он увидит дно. Он поплыл дальше и нырнул в глубину.
На уши давила тишина, его окружал странный, тёмный, туманный пейзаж. Он мог видеть только на десяток футов вокруг, поэтому, пока он двигался всё дальше, новые картины появлялись из темноты внезапно: леса рвущихся вверх, запутанных чёрных водорослей, широкие равнины ила, заваленные мрачно блестящими камнями. Он плыл всё глубже, к середине озера, широко раскрыв глаза и вглядываясь в грязно-серую воду или в тень там, где вода была непрозрачной.
Мимо серебряными стрелами пролетали рыбёшки. Раз-другой ему казалось, что впереди маячит что-то крупное, но стоило ему подплыть ближе, как оказывалось, что это большое почерневшее бревно или плотный клубок водорослей. Вокруг не было никого – ни других чемпионов, ни русалок, ни Рона, ни, к его великой радости, гигантского кальмара.
Двумя футами ниже расстилались светло-зелёные водоросли, подобно лугу с сильно переросшей травой. Гарри пристально смотрел туда, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мрак. Вдруг что-то уцепилось за его лодыжку.
Гарри извернулся и увидел Гриндилоу, маленького рогатого Водяного Беса, высунувшегося из-за водорослей; он крепко обхватил ногу Гарри длинными пальцами и оскалил острые клыки. Гарри быстро засунул перепончатую руку за пазуху в поисках палочки. Не успел он вынуть её, как из-за водорослей выплыли ещё двое Гриндилоу и схватились за мантию Гарри, пытаясь утащить его вниз.
- Релашио! – крикнул Гарри, но не услышал себя... Из его рта вырвался крупный пузырь, а палочка, вместо того чтобы послать в Гриндилоу искры, обстреляла их чем-то вроде струи кипятка. Они шарахнулись от него, на их зелёной коже появились красные пятна – они рассердились. Гарри высвободил свою лодыжку из цепких пальцев Гриндилоу и поплыл как можно быстрее, беспорядочно и наугад стреляя через плечо струями кипятка; то и дело он чувствовал, как кто-то из Гриндилоу снова цепляется за его ногу и резко отбрыкивался; наконец он врезал ногой по рогатому черепу, оглянулся и увидел, как обозлённый Гриндилоу плывёт прочь, косясь на него, а его собратья грозят Гарри кулаками и прячутся в водорослях.
Гарри немного замедлил ход, убрал палочку и огляделся, прислушиваясь. Он описал круг в воде, тишина уже сильно давила на его барабанные перепонки. Он знал, что заплыл уже глубже, и вокруг – ни малейшего движения, кроме покачивающихся водорослей.
- Как дела?
Гарри чуть инфаркт не хватил. Он обернулся и увидел Рёву Миртл, плывущую, как в дымке и разглядывающую его сквозь толстые блестящие стёкла очков.
- Миртл! – попытался крикнуть Гарри, но из его рта вырвался только очень большой пузырь. Рёва Миртл захихикала.
- Давай-ка туда! – показала она направление. – Я с тобой не поплыву... Они мне совсем не нравятся, они всегда гонятся за мной, когда я слишком близко от них...
Гарри поднял вверх большие пальцы в знак благодарности и двинулся дальше, держась подальше над водорослями, чтобы не нарваться на Гриндилоу, которые могли скрываться там.
Он плыл, как ему казалось, не меньше двадцати минут. Он проплывал над расстилавшимся по дну чёрным илом, который вздымался густыми вихрями на его пути. И вот наконец он услышал отрывок из песни русалок-воровок.
"И должен ты всего за час
Забрать сокрытое у нас..."
Гарри поплыл быстрее и вскоре увидел впереди большую скалу, выступающую из грязной воды. На ней были изображены русалки с гарпунами, охотящимися на существо вроде гигантского кальмара. Гарри проплыл мимо скалы на звуки песни.
"...спеши за полчаса забрать
То, что не хочешь нам отдать..."
Вдруг со всех сторон выступило скопище пещер, обросших водорослями. Тут и там из тёмных окон выглядывали лица... лица, совсем не похожие на портрет русалки в ванной для старост...
У русалок была сероватая кожа и длинные спутанные тёмно-зелёные волосы. Их глаза были желты, как и их корявые зубы, а на шеях у них красовались толстые верёвки с нанизанной на них галькой. Они провожали Гарри косыми взглядами; одна или две выплыли из пещер, чтобы получше разглядеть его, колотя по воде мощными серебристыми рыбьими хвостами и сжимая в руках гарпуны.
Гарри поплыл быстрее, оглядываясь вокруг, и вскоре пещер стало больше; вокруг некоторых росли целые сады из водорослей, а у одной двери даже сидел привязанный к колышку небольшой Гриндилоу. Отовсюду к нему стремились русалки, они с любопытством смотрели на него, показывали пальцами на его перепончатые руки и жабры, что-то шептали друг другу на ухо. Гарри заплыл за угол, и перед его глазами предстало нечто очень странное.
Целая толпа русалок плавала перед домами, выстроенными в ряд у чего-то вроде деревенской площади, только на русалочий лад. Посреди неё распевал хор русалок, они звали чемпионов к себе, а позади них возвышалось что-то вроде грубо сработанной статуи – огромной русалки, высеченной из валуна. К хвосту каменной русалки были крепко привязаны четыре человека.
Рон был привязан между Гермионой и Чоу Чан. Там была ещё девочка лет восьми, не больше, и по её шикарным серебристым волосам Гарри догадался, что это сестра Флёр Делакур. Все четверо были погружены в глубокий сон. Головы склонились на плечи, а изо ртов вырывались узкие потоки пузырьков.
Гарри быстро поплыл вперёд, опасаясь в глубине души, что русалки пустят гарпуны и нападут на него, но они ничего не сделали. Заложники были привязаны к статуе толстыми, скользкими и очень крепкими верёвками из водорослей. На мгновение он вспомнил о ноже, подаренном Сириусом на Рождество, запертом в чемодане в замке в четверти мили отсюда, но всё равно бесполезном для него сейчас.
Он огляделся. Многие русалки вокруг держали гарпуны. Он быстро подплыл к воину семи футов ростом с длинной зелёной бородой и с ожерельем из акульих клыков на шее и попытался попросить жестами гарпун на время. Воин рассмеялся и покачал головой.
- Мы не помогаем, - грубо проскрипел он.
- Ну ПОЖАЛУЙСТА! – с жаром попросил Гарри (но из его рта вырвались лишь пузырьки) и попытался вырвать гарпун из рук воина, но воин отвёл руку, со смехом качая головой.
Гарри завертелся, оглядываясь. Что-нибудь острое... что угодно…
Дно озера было завалено обломками скал. Он нырнул, выбрал самый зазубренный и вернулся к статуе. Он начал рубить верёвки, связывающие Рона, и через несколько минут тяжёлого труда они оборвались. Рон без сознания парил в нескольких дюймах от дна, слегка сносимый течением.
Гарри огляделся. От остальных чемпионов не было ни слуху, ни духу. Что у них за игрушки? Почему они не спешат? Он подплыл к Гермионе, поднял острый камень и начал рубить и путы, связывавшие её…
Его тут же обхватили несколько пар сильных серых рук. Полдюжины русалок-самцов оттаскивали его от Гермионы, со смехом качая зеленоволосыми головами.
- Забирай только своего заложника, - сказал один из них. – Оставь других...
- И не подумаю! – взбеленился Гарри, но из его рта вырвались лишь два больших пузыря.
- Твоя задача – забрать своего друга... оставь других...
- Она тоже моя подруга! – возопил Гарри, показывая на Гермиону, и с его губ беззвучно сорвался огромный серебристый пузырь. – И я не хочу, чтобы они все умерли!
Голова Чоу лежала на плече Гермионы; маленькая девочка с серебристыми волосами была призрачно-зелена и бледна. Гарри яростно отбивался от русалок, но они оттащили его назад, смеясь ещё громче. Гарри осмотрелся диким взглядом. Где другие чемпионы? Успеет ли он вынести Рона на воздух и вернуться за Гермионой и остальными? Сможет ли он найти их снова? Он посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько времени у него в запасе, но они остановились.
Но тут все русалки вокруг возбуждённо вытянули пальцы у него над головой. Гарри поднял глаза и увидел плывущего к ним Седрика. Его голова была заключена в огромный пузырь, отчего черты его лица странно расширились и растянулись.
- Заблудился! – с выражением паники на лице пояснил он. – Флёр и Крам на подходе!
Гарри испытал огромное облегчение, а Седрик вынул из кармана нож и освободил Чоу. Он подтолкнул её наверх и скрылся с глаз.
Гарри в ожидании огляделся. Где же Флёр и Крам? Время поджимает, а если верить песне, через час заложники пропадут...
Русалки оживлённо заскрипели. Те, кто держал Гарри, разжали руки и оглянулись. Гарри обернулся и увидел плывущее к ним чудовищное создание: с человеческим телом в плавках и акульей головой... Это был Крам. Видимо, трансфигурировался, но плохо.
Человек-акула подплыл прямо к Гермионе и начал дёргать и кусать верёвки; на беду, новые зубы Крама были расположены слишком неудобно для раскусывания чего-то меньше дельфина по размеру, и Гарри был совершенно уверен, что если Крам будет невнимателен, то перекусит Гермиону пополам. Гарри устремился вперёд, сильно хлопнул Крама по плечу и подал ему зазубренный камень. Kрам схватил его и принялся освобождать Гермиону. Он управился за несколько секунд; обхватив Гермиону за талию и не оглядываясь, он устремился вверх.
«Что же теперь?» - в отчаянии подумал Гарри. Был бы он уверен, что Флёр скоро появится... Но до сих пор ни слуху, ни духу. Остаётся только...
Он подобрал брошенный Крамом камень, но русалки-самцы сгрудились вокруг Рона и маленькой девочки, качая головами. Гарри выхватил палочку.
- С дороги!
Из его рта вылетели только пузырьки, но у него сложилось ясное впечатление, что русалки-самцы поняли его, потому что они вдруг прекратили смеяться. Их желтоватые глаза испуганно глядели на палочку Гарри. В озере обитало явно намного больше русалок, помимо тех, что столпились вокруг Гарри, но ему по выражению их лиц стало понятно, что они владеют магией не больше, чем гигантский кальмар.
- Считаю до трёх! – крикнул Гарри, и из его рта вырвался клубок пузырьков, а чтобы убедиться, что русалки его поняли, он поднял три пальца. - Раз. - (он загнул один палец). – Два. - (он загнул второй).
Русалки бросились врассыпную. Гарри устремился вперёд и принялся рубить верёвки, которыми маленькая девочка была привязана к статуе и наконец освободил её. Он обхватил девочку поперёк груди, а Рона – за шиворот и оттолкнулся от дна.
Работа была нелёгкой. Он не мог продвигаться с помощью перепончатых рук; он яростно бил ластами, но Рон и сестра Флёр тащили его вниз, как мешки с картошкой... Он устремил глаза к небу, хотя знал, что до сих пор находится очень глубоко, вода над ним была темна...
Русалки поднимались вместе с ним. Они с лёгкостью кружились вокруг него и наблюдали, как он продвигается по воде... Не утащат ли они его в глубину, когда выйдет срок? Может, они людоеды? Ноги Гарри сводило от усилий, но он продолжал плыть; его плечи болели, но он из последних сил тянул Рона и девочку...
Дышать стало крайне трудно. Шею опять пронизала боль... он ощутил, как мокра вода у него во рту... но тьма начала рассеиваться... он увидел дневной свет над собой...
Он сильно оттолкнулся ластами и обнаружил, что теперь это всего лишь ноги... вода заливалась ему в лёгкие через рот... у него начала кружиться голова, но он знал, что в десяти футах над ним – свет и воздух... ему надо добраться... надо...
Гарри так сильно и быстро работал ногами, что все его мышцы как будто протестующее закричали; вода добралась до самого мозга, он не мог дышать, ему был нужен кислород, ему надо было двигаться, он не мог остановиться…
Но вот его голова преодолела поверхность озера; чудесный, холодный, чистый воздух обжигал его мокрое лицо; он поглощал его так, как будто раньше никогда не дышал, а потом со стоном вытянул на поверхность Рона и маленькую девочку. Вокруг него из воды показалось множество диких зеленовласых голов, но теперь они улыбались ему.
Толпа на трибунах зашумела; все вскочили на ноги с криками и визгом; видимо, все уже решили, что Рон и маленькая девочка погибли, но оказались неправы... оба открыли глаза; девочка была испугана и смущена, но Рон выплюнул огромный фонтан воды, поморгал от яркого цвета, обернулся к Гарри и спросил:
- Правда, там жутко мокро? – Показав на сестру Флёр, он добавил: - Зачем ты её притащил?
- Флёр не приплыла, я не мог бросить её, - выдохнул Гарри.
- Гарри, ты идиот! - сказал Рон. - Ты что, принял эту песню всерьёз? Дамблдор не дал бы утонуть никому из нас!
- В песне сказано…
- Это только чтобы вы все вернулись в положенный срок! – объяснил Рон. – Надеюсь, ты не тратил там время на геройство?
Гарри был раздосадован и чувствовал себя глупцом. С Роном всё было в полном порядке; он спал, ему не было плохо в озере в окружении русалок с гарпунами, которые на вид были способны на убийство и кое на что пострашнее.
- Поплыли, - коротко сказал Гарри. - Поддержи её, по-моему, она не очень хорошо плавает.
Они потащили сестру Флёр по воде к берегу, где судьи смотрели на них стоя, а двадцать русалок плыли за ними, как почётный караул, и распевали песни ужасными скрипучими голосами.
Мадам Помфри хлопотала над Гермионой, Крамом, Седриком и Чоу, все были закутаны в тёплые одеяла.
Дамблдор и Людо Бэгмен с улыбкой смотрели с берега на приближающихся Гарри и Рона, но побледневший Перси, похожий на беспомощного мальчишку, выскочил им навстречу. Тем временем мадам Максим удерживала Флёр Делакур, которая в истерике кусалась и царапалась, пытаясь вернуться в воду.
- Габриэль! Габриэль! Она живая? С ней всё 'орошо?
- Просто отлично! – пытался крикнуть ей Гарри, но он настолько выдохся, что и говорить-то не мог, а кричать – тем более.
Перси схватил Рона и потащил его на берег ("Отвали, Перси, сам справлюсь!"); Дамблдор и Бэгмен вытащили Гарри; Флёр вырвалась из рук мадам Максим и сжала сестру в объятиях.
- Это из-за Гриндилоу... они напали на меня... o Габриэль, я думаль... я думаль...
- Ну-ка идите сюда, - сказала мадам Помфри. Она схватила Гарри в охапку и привела его к Гермионе и остальным, а потом закутала его в одеяло так туго, что Гарри казалось, что на него надели смирительную рубашку, и влила ему в горло жутко горячее зелье. Из его ушей вырвался пар.
- Молодец, Гарри! – воскликнула Гермиона. – Ты сделал это, ты сам до всего додумался!
- Ну… - сказал Гарри. Он чуть не сказал ей про Добби, но заметил, что Каркаров смотрит на него. Он был единственным судьёй, не вышедшим из-за стола; единственным судьёй, не выказавшим ни радости, ни облегчения, что Гарри, Рон и сестра Флёр благополучно вернулись. – Да, так и есть, - сказал Гарри, чуть повысив голос, чтобы Каркаров его услышал.
- У тебя водный жук в волосах, Гермионва, - сказал Крам.
Гарри подумал, что Крам просто привлекает её внимание к себе, чтобы напомнить, что он только что выручил её из озера, но Гермиона небрежно стряхнула жука и обратилась к Гарри:
- Ты всё-таки очень опоздал, Гарри... Ты что, так долго нас искал?
- Нет... нашёл-то я вас быстро...
Гарри почувствовал себя ещё глупее. Теперь, когда он выбрался из воды, ему стало предельно ясно, что принятые Дамблдором меры не дали бы заложникам умереть оттого, что чемпион, который должен их забрать, не прибыл. Почему он просто не уплыл с Роном? Тогда он вернулся бы первым... Седрик и Крам не теряли время на беспокойство о других; они не приняли песню русалок всерьёз...
Дамблдор присел на корточки у самой воды и завязал беседу с вожаком русалок, имевшим самый дикий и жестокий вид. Он издавал такие же скрипучие звуки, как и русалки над водой; значит, Дамблдор владеет русалочьим языком. Наконец он поднялся, обернулся к остальным судьям и сказал:
- Я думаю, прежде чем вы выставим оценки, надо кое-что сказать.
Судьи засуетились. Maдам Помфри вырвала Рона из рук Перси; она подвела его к Гарри и остальным, дала ему одеяло и перцовое зелье, потом оторвала от Флёр её сестру. Лицо и руки Флёр были исцарапаны, мантия порвана, но ей было наплевать, она даже не позволила мадам Помфри обработать царапины.
- Люшье помогите Габриэль, - сказала она и обернулась к Гарри. – Ты вырушьиль её, - еле слышно сказала она. - 'Оть и не дольжен быль.
- Ага, - сказал Гарри, уже не раз пожалевший о том, что не оставил всех трёх девчонок привязанными к статуе.
Флёр наклонилась, расцеловала Гарри в обе щёки (его лицо залилось краской, и он не удивился бы, если бы из его ушей опять пошёл пар), потом сказала Рону:
- И ешьё ты… ты помогаль…
- Ага, - сказал Рон с надеждой, - ага, чуть-чуть…
Флёр подошла и поцеловала его. Гермиона была в ярости, но тут повсюду разнёсся усиленный магическим образом голос Людо Бэгмена, отчего они все вздрогнули, а толпа на трибунах затихла.
- Дамы и господа, мы приняли решение. Вождь русалок Муркус рассказал нам, что именно произошло на дне озера, поэтому мы решили присудить очки чемпионам по пятидесятибалльной системе следующим образом. Флёр Делакур превосходно управилась с чарами Головного Пузыря, но на пути к цели на неё напали Гриндилоу, поэтому она не смогла добраться до своей заложницы. Мы присуждаем ей двадцать пять очков.
Трибуны зааплодировали.
- Я заслюжиль ноль, - выдавила Флёр, качая очаровательной головкой.
- Седрик Дигори тоже применил чары Головного Пузыря, он первым вернулся со своей заложницей, хотя превысил отпущенный срок в один час на одну минуту. – Хафлпафцы ликующе зашумели, а Чоу бросила на Седрика лучезарный взгляд. – Таким образом, ему присуждается сорок семь очков.
Сердце Гарри ушло в пятки. Уж если Седрик опоздал, то он – тем более.
- Виктор Крам применил неполную трансфигурацию, которая, тем не менее, принесла свои плоды и вернулся со своей заложницей вторым. Мы присуждаем ему сорок очков.
Каркаров с очень довольным видом зааплодировал громче всех.
- Гарри Поттер использовал жаберник, и весьма успешно, - продолжал Бэгмен. – Он вернулся последним, весьма превысив отпущенный часовой срок. Однако вождь русалок сообщил нам, что Гарри Поттер добрался до заложников первым и задержался лишь потому, что был твёрдо намерен забрать и благополучно вернуть всех заложников, а не только своего.
Рон и Гермиона бросили на Гарри полусердитые-полусострадательные взгляды.
- Большинство судей, - при этих словах Бэгмен бросил на Каркарова весьма злобный взгляд, - считают, что он показал свои высокие моральные качества и заслужил самой высокой оценки. Однако... Мы присуждаем мистеру Поттеру сорок пять очков.
У Гарри заурчало в животе – теперь он делил первое место с Седриком. Удивлённые Рон и Гермиона уставились на Гарри, а потом рассмеялись и присоединились к горячим аплодисментам зрителей.
- Так-то, Гарри! – прокричал Рон сквозь шум. – Ты вовсе и не чокнутый – у тебя высокие моральные качества!
Флёр тоже горячо аплодировала, но Крам был явно не рад. Он снова попытался завязать разговор с Гермионой, но она была слишком занята ликованием по поводу Гарри, чтобы слушать его.
- К выполнению третьего и последнего задания чемпионы приступят на закате двадцать четвёртого июня, - продолжал Бэгмен. – Чемпионам сообщат, что это за задание, ровно за месяц до срока. Спасибо вам всем за поддержку чемпионов.
«Ну вот и всё», - с удивлением подумал Гарри.
Тем временем Мадам Помфри повела чемпионов и заложников в замок, чтобы они переоделись в сухое. Да, ещё одно испытание позади, и он прошёл его... теперь не о чем беспокоиться до самого двадцать четвёртого июня...
Поднимаясь по каменному крыльцу в замок, Гарри решил, что когда пойдёт в Хогсмид в следующий раз, то купит Добби столько пар носков, сколько дней в году.