Ошибка

"К-11" внеконкурсная номинация

Таисия Аркадьевна уже готовилась ко сну: умылась, надела ночную рубашку и приняла лекарство, как вдруг зазвонил телефон. Сняв трубку, она робко произнесла: - Алло…
- Тася, это ты? - неузнаваемым голосом прохрипела трубка.
- Я…- растерянно ответила Таисия Аркадьевна.
- Тася, как я рада, что ты жива!
- Кто это?
- Это я – Лиза Михайлова. Конечно, я давно уже не Михайлова, а Букина…
- Лиза? Откуда ты? Как? – заволновалась Таисия Аркадьевна.
- Тася, я живу в Ростове уже давно.
- Ты же уезжала с мужем в Хабаровск!
- Тасенька, я уже много лет, как вернулась, - трубка тяжело дышала. - Послушай, я хочу попросить у тебя прощения.
- За что? – изумилась Таисия Аркадьевна.
- Ты помнишь ту историю в университете с Люсей Коркиной?
- Да. Конечно, помню.
- Не могу себе простить, что тогда поручилась за Аню. Прости меня.
- Лиза, мне тебя прощать не за что!
- Ты одна, - перебила трубка, - ты одна тогда протянула руку помощи Люсе. А мы все… - трубка зашлась удушливым кашлем.
- Лиза, не терзай себя! Время было такое.
- Вот и Зина говорила про время, - отдышавшись, ответила Лиза.
- Зина?! Староста? Она жива?
- Умерла в прошлом году. Наших совсем мало осталось, в трубке снова тяжело задышали. – Тася, прости меня!
- Лиза, послушай, тебе не в чем себя винить!
Но связь внезапно оборвалась. Таисия Аркадьевна не сразу положила трубку, слушая короткие гудки. Потом ждала, что Лиза перезвонит, но телефон молчал. Она легла в постель, но уснуть не удавалось.

Окончив школу с золотой медалью, Тася Андреева без экзаменов поступила в университет. С любопытством и жаждой новых знаний она окунулась в учебу, с полной отдачей принимая участие во всем, в чем могла: спартакиадах, олимпиадах, художественной самодеятельности, выпусках стенгазет. В конце первого курса майская погода была еще холодной, но Тася уже участвовала в заплыве на 100 метров. Результат – воспаление легких, из-за которого не смогла поехать в июне с однокурсниками на прополку овощей.

Подлечившуюся Тасю определили на разборку книг в здании, переданному университету под библиотеку. Там она встретила однокурсниц Аню Агееву и Люсю Коркину – они тоже были освобождены от сельскохозяйственных работ. До самых каникул они распределяли книги по отделам. Тасе очень понравилось это занятие, она сожалела лишь о том, что не сможет привезти, как другие девушки, продукты из совхоза.

После войны прошло уже 10 лет, но с продовольствием в городе  было трудно, а в деревне можно было купить натуральные продукты гораздо дешевле. Осенью уже всей группой поехали на сбор яблок. Вместе было весело.  Дружно работали, в свободное время ходили в поселок на танцы, вечерами пели песни, читали стихи, выпускали полевую стенгазету. Тася вволю наелась спелых яблок и немного окрепла на свежем воздухе.

Перед отъездом все запаслись сливочным маслом, купив его у местных жителей. Когда уже садились в автобус, ждали только Машу Числову, она не успевала собрать вещи. Водитель начал сигналить, но в этот момент вышла растерянная Маша и сообщила, что кто-то украл у ее сверток с маслом. Девушки переглянулись, не поверив, что подобное могло случиться в их коллективе.
- Ты хорошо посмотрела среди своих вещей? – строго спросила Зина-староста.
- Да! Я всё перерыла! Я и не прятала его, оно в сумке прямо сверху лежало, - едва сдерживая слезы, оправдывалась Маша.
- Сейчас некогда, надо ехать, - распорядилась Зина. – Будем разбираться на месте.

Всю дорогу Маша проплакала, и когда  они приехали в город, так и не выяснив, куда делось ее масло, каждая девушка отрезала для нее от своего по небольшому кусочку.
На первом же комсомольском собрании студентки пытались разобраться, кто мог совершить кражу.
- Мы же были в совхозе в июне, тогда мы тоже покупали масло, но никто же его не крал! - горячилась Зина-староста. – Значит, это мог сделать тот, кто тогда не был с нами.
Девушки дружно повернулись к Тасе, Ане и Люсе.
- Я ручаюсь за Аню Агееву, - сказала Лиза Михайлова, - мы учились в одной школе.
- А я – за Тасю, - коротко высказалась Зина-староста.
Взгляды устремились на Люсю Коркину, за нее не поручился никто.
- Что вы все на меня смотрите? – возмутилась Люся. – Я ничего не крала!
Но девушки не поверили и объявили Люсе бойкот. Люся тоже обиделась и ни с кем не общалась. Однокурсницы, посовещавшись, решили, что нечистым на руку людям не место в советском  университете, и отправились делегацией,   в составе Зины-старосты, Лизы Михайловой, Ани Агеевой и Маши Числовой к ректору с требованием отчислить воровку. Ректор с горячими доводами комсомолок, согласился, и еще до приказа об отчислении Люсе отказали в общежитии. Идти ей было некуда.

На вступительные экзамены в ростовский университет ее привез отец-летчик. Мать Люси погибла во время войны, а девочку определили в детский дом. После победы отец разыскал и забрал Люсю к себе. Ей рано пришлось повзрослеть: научиться убирать, стирать и готовить еду. Но Люся не унывала и радовалась тому что, у нее есть живой родной отец, когда вокруг было столько сирот. Они жили в небольшом городке, где стояла его воинская часть. Люся отлично училась, чтобы отец мог гордиться ею. По окончании школы они вместе приехали в Ростов, где дочь поступила в университет. Как только ей выделили место в общежитии, отец сразу отправился по месту службы, высылая Люсе раз в месяц деньги.

Тасе, по-человечески,  было жаль Люсю, до конца она не верила, что именно она украла масло у Маши. Люся была открытым и отзывчивым человеком с внешностью статной русской красавицы, с длинной пшеничного цвета косой, уложенной короной на голове. А еще у нее был красивый грудной голос, и она пела на всех университетских концертах. Теперь Люсе было негде жить, и Тася, повинуясь, безотчетному порыву жалости, привела ее к себе домой, где всё рассказала маме.

Зоя Алексеевна преподавала в школе русский язык и литературу, воспитывала юное послевоенное поколение и знала, как трудно ему живется. Она расспросила Люсю о возможном переезде в другой город, понимая, что оставаться в Ростове ей нельзя. Девушка была подавлена и не знала, что ей  делать. Плача, она клялась, что никогда ничего не крала, но к отцу она не вернется, позорить его не станет, а родных у нее почти не осталось, кроме двоюродной тетки в Крыму.

Зоя Алексеевна, слушая горячую, со слезами, Люсину историю, и, понимая, что оснований для исключения из университета недостаточно, отправилась на прием к ректору. Изложив свою точку зрения, она предложила не ломать студентке жизнь отчислением за воровство, если этот факт до конца не доказан, а попросила его помочь в переводе Люси в другой вуз – туда, куда она поедет. Люся назвала Крымский медицинский институт. Конечно, ей предстояло сдавать дисциплины, которых не было на химическом факультете ростовского университета, но это был шанс продолжить учебу. Ректор, выслушав педагога, подумал и согласился с ее доводами, в итоге судьба Люси решилась положительно.
Люся уехала, и какое-то время писала Зое Алексеевне о том, как устроилась, как сдавала экзамены. Начинать пришлось с первого курса, было много новых дисциплин. Потом письма прекратились.

А кражи возобновились.  У студентов стали пропадать деньги и разные предметы из карманов пальто. Гардероб располагался на первом этаже в отдельном помещении, примыкавшем к вестибюлю, и не имел гардеробщика. Студенты просто оставляли свою одежду на вешалках и расходились по аудиториям. Стало понятно, что кражу масла у Маши Числовой совершила не Люся Коркина, а кто-то другой.

- Знаешь, Тася, - сказала Зина-староста, когда они шли вместе после занятий по улице, - ворует кто-то свой. Из нашей группы.
- Быть не может! Почему ты так думаешь? – Тася даже остановилась. – Ты кого-то подозреваешь?
- Нет, - вздохнула Зина. - Но, когда у меня  пропадают деньги, тот, кто крадет их, всегда оставляет 60 копеек.
- 60 копеек? – удивилась Тася. – И что это значит?
- А то, что вору известно, что мне в Ленгородок  добираться с пересадкой, двумя трамваями, и он оставляет денег ровно на проезд. А где я живу, знают только наши.
- Нет, Зина, не могу поверить, что кто-то из своих. Кто же?
- Не знаю, Тася. После ошибки с Люсей, я не хочу напрасно подозревать кого-либо. Пока не пойман – не вор.

Вора не могли поймать до самого пятого курса. Студенты старались не оставлять в карманах деньги и наиболее ценные предметы. Но на последнем курсе произошел случай, всколыхнувший весь факультет – у главной модницы и красавицы курса Веры Тоцкой украли новую соболиную меховую шапку. Шапка была сшита на заказ из подаренного родственником-охотником меха.
Отец Веры был большим начальником на железной дороге, он потребовал от руководства университета  разобраться, найти и наказать виновного. А Веру заставил написать заявление в милицию. И началось настоящее расследование с проверкой студентов всего факультета. Но в первую очередь опрашивали группу, в которой обвинили Люсю Коркину.

Следователю выделили комнату, куда по одному вызывали студентов. Строгий вид и неумолимое желание докопаться до истины, представителя закона, заставили нервничать всех. На первом же допросе ничем не примечательная девушка разволновалась, потом расплакалась и во всем созналась. Это была Аня Агеева, за которую на первом курсе поручилась Лиза Михайлова, и которая в составе делегации к ректору требовала отчислить из университета подозреваемую в воровстве Люсю Коркину.

Послевоенные девушки очень верили в будущее без зла, зависти и преступности. Им казалось, что для доверия к человеку достаточно проживать в одном доме, учиться в одной школе, просто дышать одним воздухом. Лиза, своей отзывчивостью и прямым взглядом ясных голубых глаз, вызывала абсолютное доверие, и в ее ручательстве не усомнился никто.

Аня Агеева не голодала и не страдала от бедности. Ее родители занимали хорошо оплачиваемые должности: отец директор мебельного магазина, мать  - заведующая гастрономом. Позор дочери больно ударил бы по их положению. Аню срочно положили в больницу, а ее мать отправилась к Тоцким. Она слезно умоляла их забрать заявление, объясняя поступок дочери заболеванием – клептоманией. Обещала, что она и ее муж, готовы помочь семье Тоцких приобрести хорошую мебель и достать дефицитные продукты. И Тоцкие, несмотря на то, что сами ни в чем не нуждались, согласились. Аня взяла академический отпуск и через год окончила университет с другим курсом.

Девушки очень переживали из-за своей ошибки. Сознавать, что они сыграли роковую роль в жизни ни в чем не повинного человека, было невыносимо. Они, узнав, что в судьбе Люси приняла участие Тасина мама, пришли к Зое Алексеевне  с просьбой переслать Люсе их покаянное письмо.
- Нет, девушки, - строго сказала Зоя Алексеевна, - вы эту кашу заварили, вам и расхлебывать. И посредников здесь быть не должно.
- Тогда дайте нам, пожалуйста, адрес Люси, - попросила Зина-староста. – Мы ей напишем.
- Адреса у меня нет, - ответила Зоя Алексеевна. – Люся писала письма без его указания. Я могу только сообщить, что она поступила в Крымский медицинский институт.

Бывшие однокурсницы написали в ректорат Крымского медицинского института, но пришедший ответ обескуражил их – Люся не числилась среди его студентов, она даже не поступала туда. Бывшие однокурсницы делали запросы и в другие вузы Крыма – Люси Коркиной не было нигде.

Май 2021