Суд

- Встать, суд идёт! – возгласил секретарь, и в зал судебного заседания ввалился Эдуард Егорович Синебрюхов.
Это был огромный детина с большим животом, и с вечно потеющим лицом. Эдуарда Егоровича уже несколько лет мучила отдышка вкупе с подагрой, из-за чего его круглое и масленое, как блин лицо, выдавало в нём нарушение обменного процесса мочевой кислоты, ожирение и избыточный вес. Хотя это и так все видели. Однако, Эдуард Егорович внушал всем своим видом утешение и спокойствие, и голосом и внешностью он производил впечатление добродушного толстяка, казалось, что это был совершенно безобидный человек, но это только казалось. На самом деле, из-за своих частых приступов подагры, Эдуард Егорович менялся постоянно. Он мог одномоментно  поменяться настроением и под воздействием дефектов  в системе внутреннего синтеза пуриновых веществ наговорить всякого.

Усевшись окончательно и попыхтев над бумажками, Эдуард Егорович окинул пристальным взглядом адвоката Морозова. Виктор Васильевич был ему хорошо знаком, и потому разбирательство обещало затянуться. Не любил Синебрюхов долгих заседаний, да ещё при таком количестве народа. Всё это его очень утомляло и порой наводило на сон. В его-то годах пора бы уже на заслуженный отдых, да вот сын-охломон все планы спутал. Вот угораздило же его расшибить на своём гелендвагене с десяток припаркованных машин на бешеной скорости? Всё жена виновата, избаловала мерзавца вот, и вырос оболтусом. Хорошо ещё, что Пётр Степанович вмешался, а то бы не миновать беды. Вот и это дельце подсунул, чтобы Эдуард Егорович на хорошем счету остался. А дельце серьёзное, тут поработать надо.
- Судебное заседание объявляется открытым, - начал Синебрюхов зачитывать. - Подлежит разбирательству уголовное дело по обвинению Иванова Ивана Ивановича в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 282 и частью 3 статьи 129 Уголовного кодекса Российской Федерации. На судебное заседание явились…
И понеслась нелёгкая. Эдуард Егорович зачитал поимённо всех заседателей с их должностями, разъяснил регламент судебного заседания и напомнил всем их права и обязанности. Под конец обратился к свидетелям:
- Вам не разрешается находиться в зале судебного заседания. Поэтому по правилам производства прошу Вас удалиться. Остальные свидетели? – спросил Синебрюхов, когда свидетели удалились.
- Не будет сегодня, - ответил представитель потерпевшего Коппель Иосиф Львович.

Иосиф Львович представлял оскорблённые чувства Адольфа Петровича Шлагбаума. Когда Адольф Петрович прочитал статью Ивана Ивановича в интернете, он три дня был вне себя, а на четвёртый день позвонил Иосифу Львовичу и они написали заявление в прокуратуру. Следователь Кукушкина занялась этим вплотную, потому что дело оказалось экономически целесообразным.

- Значит, всего трое? – обрадовался Синебрюхов.
- Да, трое, - подтвердил Коппель.
Эдуард Егорович заметно подобрел. Хоть в этом ему сегодня повезло, ведь есть же бог на сете, который так кстати избавил его от нудных показаний испуганных свидетелей.
- Подсудимый, будьте добры, прошу вас встать. Будьте добры, Ваш паспорт. Назовите, пожалуйста, свою фамилию, имя, отчество, - отчески ласково проговорил Синебрюхов.
- Иванов Иван Иванович, - сказал Иванов.
- Год, месяц и день вашего рождения?
-  22 апреля 1964 года.
- Русским языком владеете?
- Владею.
- Является ли русский язык для вас родным?
- Да.
«Что за ахинею несёт этот пузырь?», - думал Иванов, но возникать не стал. Синебрюхов же расспросил в том же духе про место жительства, работу и образование. Затем задал пару вопросов по существу уголовного дела, про сроки вручения повестки в суд и наконец, удостоверился, что Ивана Ивановича никто не помещал под арест и не заталкивал в психушку.
-  Хорошо. Присаживайтесь, пожалуйста, - разрешил Эдуард Егорович. - Объявляется состав суда.
И снова пошли перечисления имён и должностей. Куда деваться, порядок есть порядок, так положено.
- В соответствии с главой 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, стороны имеют право заявлять отвод судье, прокурору, секретарю судебного заседания… - размеренно читал по бумажке Эдуард Егорович.
В такие моменты Эдуард Егорович чувствовал себя особенно хорошо. Было в этом что-то такое, что заставляло его чувствовать хорошо. Ещё студентом Синебрюхов учился красиво зачитывать приговоры перед зеркалом. Когда он зачитывал, Эдуард Егорович сам себя немножко побаивался, уж настолько он был в такие минуты устрашающим, что в очередной раз, прослушивая себя на магнитофоне, не без удовольствия гордился.
- Имеются ли у кого из сторон обвинения и защиты отводы к кому-либо? – закончил Синебрюхов.
- Нет, - сказал представитель Коппель.
-  Ваша честь, ответственно заявляю, что отводу подлежит представитель потерпевшего - Коппель, - тут же оживился защитник Виктор Васильевич Морозов. - В предварительном следствии Коппель неоднократно допрашивался, и его показания включены в перечень доказательств, которые подтверждают обвинение - это страницы 4-5 обвинительного заключения. Допрашивался он трижды, и протоколы его допроса озаглавлены как протоколы допроса представителя потерпевшего. Уголовно-процессуальный закон не знает такого вида доказательств. В силу статьи 72, лицо, которое допрошено в качестве свидетеля ранее, в последующем не может принимать участие в качестве представителя потерпевшего. По этой причине заявляю отвод Коппелю Иосифу Львовичу.
Синебрюхов был неприятно удивлён. Суд ещё не начался, а тут уже Морозов палки в колёса пихает. Эдуард Егорович принял заявление и во всеуслышание его огласил. Ничего нового там не было из того, что сказал Морозов, только лишь дата и подпись. Утеревшись платочком, Синебрюхов произнёс:
- Иван Иванович, Вы поддерживаете?
- Я, конечно, не юрист, но я целиком и полностью полагаюсь на точку зрения своего защитника, - подтвердил Иванов.
- А я возражаю, - вскочил Коппель. - Поскольку я официально был допущен как законный представитель потерпевшего Адольфа Петровича Шлагбаума.
- Ваша честь, - поддержала Коппеля обвинитель и помощник прокурора Карина Михайловна Лозовская. - Я также возражаю в связи с тем, что, согласно изучению материалов дела, Коппель был согласно Уголовно-процессуальному кодексу допущен для участия в данном деле, он был признан представителем потерпевшего в соответствии с УПК, и в связи с тем я не считаю возможным удовлетворение данного ходатайства.
- Простите, - не унимался адвокат, - но налицо грубейшее нарушение уголовно-процессуального закона. Я имею в виду явку господина Коппеля в судебное заседание как представителя потерпевшего.
Началась перебранка. С этим срочно надо было что-то делать, и не найдя ничего лучшего, Эдуард Егорович, постучав молоточком, объявил:
- Суд удаляется в совещательную комнату.


По истечении 1 часа 50 минут судья Синебрюхов вернулся в зал заседания. Почему прошло так долго времени - никто не знал, однако все догадывались. Синебрюхов пришёл свежий, но без мантии.
- Постановление, - читал Синебрюхов. - Рассмотрев в открытом судебном заседании заявление защитника, адвоката Морозова А.В., и руководствуясь статьями 61, 72, 256 УПК РФ суд постановил: заявленный защитником адвокатом Морозовым А.В. отвод представителю потерпевшего Коппелю И.Л. оставить без удовлетворения. Прошу всех присаживаться.
В зале зашептались. Наблюдающие за процессом хоть и были возмущены, но другого исхода не ожидали. Ведь каждый понимал всю тонкость российского правосудия, однако для порядочного и приличного человека, было делом чести пороптать на всю систему в целом.
- Печально, - сказал возмущённому народу Морозов, - что судебное разбирательство начинается с грубейшего нарушения уголовно-процессуального закона. Надеюсь, что оно первое и последнее.
- Продолжим, - спокойно продолжил Синебрюхов. - В соответствии с главой 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд выясняет у сторон, какие отводы имеются данному составу суда. Соответственно, противная сторона имеет право, как признать доводы заявления обоснованными и поддержать в полном объеме, либо, возражая против него, представлять суду доказательства и обоснования изложенных возражений. Также истец имеет право делать заявления и ходатайства в ходе судебного разбирательства. Так, пожалуйста, Иван Иванович, составу суда доверяете?
- Нет, не доверяю, - ответил Иванов.
- Пожалуйста, Ваши обоснования, - так же спокойно сказал судья.
- На основании статьи 16 ГПК РФ я хочу дать Вам отвод по мотивам некомпетентности и непрофессионализма по существу рассматриваемого дела, - нагло изложил свои права наученный Морозовым Иванов.
- Это чье обоснование? – не понял Синебрюхов и покосился на Морозова.
- Это мое обоснование, - отвечал Иванов. – Вот здесь жалоба и она будет передана председателю квалификационной коллегии судей Малосквозняковской области Злорадову!
Видя смятение судьи, Коппель поспешил вмешаться:
- Уважаемый суд… ммм.. выслушав доводы и мотивы объявленного отвода председательствующему по делу, считаем, что это заявление об отводе не подлежит удовлетворению.  Поскольку все эти доводы не имеют никаких конкретных доказательств. Ничего мы не слышали конкретного, ни оснований, ни доводов, ни тем более доказательств каких-либо конкретных кроме самых общих рассуждений. Поэтому мы считаем, что заявление об отводе не подлежит удовлетворению, - в зале послышался смех.
- Я считаю, что все как бы основания Иванова не могут быть приняты как основания для отвода суда, - тут же добавила обвинитель Лозовская.
Эдуард Егорович медленно приходил в себя. Но слова его всё равно стали сбиваться в кучу не членораздельных фраз. Как-то неудобно он себя чувствовал в этот момент.
- Занесите в протокол, что суд обращает внимание заявителя об отводе. Кто эту гниль вам в голову вбил, что российская система правосудия не такая, чем она хуже другой?
- Это мое личное мнение, - ответил Иванов.
-  Отчего у Вас складывается такое мнение? – допытывался Синебрюхов.
- Я так вижу.
- Что вы видите? Вы репрессированный незаконно или что? У Вас кого-то посадили незаконно? Или Вас государство чем-то обидело? Ваша ненависть, на чем основывается?
- Это не ненависть, это мое мнение. Я имею свое мнение, - не отступал Иван Иванович.
- Вот и сидите со своим мнением. У обвинителя есть вопросы? – покраснел Синебрюхов.
- Нет вопросов.
- Суд переходит к судебным прениям, слово предоставляется… 
- Ваша честь, ну а ходатайство? – вмешался Морозов.
- Я Вам делаю замечание, ходатайство надо было делать раньше, - подагра у Эдуарда Егоровича зашевелилась. - У Вас, о чем ходатайство?
- Заявление об отводе председательствующего судьи, - напомнил адвокат.
- Меня что ли? За что? – в боку что-то кольнуло, и Синебрюхов пошёл в атаку на Иванова. - А чего Вы так пришли а, уважаемый? Вот, если бы Вы в Краснодаре так пришли - вас бы приставы выперли. Если бы в другой стране пришли, Вам бы дали полгода тюрьмы вот за такое. В кроссовках, в штанах. Это что за дела? В майке. Это в протоколе пишем. Я понимаю, что Вы меня не уважаете, это Ваше право, а почему правосудие Российское не уважаете? Почему вы так пришли?
- Я…  уважаю правосудие, - опешил такому повороту Иванов.
- Не видно. Пришли в каком-то спортивном костюме, кроссовках.
- Мне так удобно, и…
- А мне неудобно. Вы пришли в суд! – не дав договорить Иванову, воскликнул Синебрюхов.
- Ваша честь, вы сами без мантии, - вступился за подзащитного Морозов. - Я бы хотел замечания на действия председательствующего отразить в протоколе, что судья…
- Значит так, - поспешил Эдуард Егорович, - объявляется перерыв на 10 минут. Будет вам мантия.


Через 10 минут: 
- Так устроит? Устраивает Вас мантия? - Эдуард Егорович вызывающе посмотрел на Виктора Васильевича.
- Ваша честь, к Вам замечаний больше нет, только…
- А какие у вас могут быть замечания? – Синебрюхов свирепел. - Так, встаньте. Еще раз будешь мне хамить отсюда пойдешь на 15 суток, понял? Сел. Встал, сел. Начинает он тут мне замечания делать. Телефон убрал, я сказал, телефон убрал. Мне что, приставов вызвать что ли? Телефон вынес отсюда. Я запрещаю записывать. Спроси у меня разрешение.
- Уголовно процессуальный кодекс разрешает записывать без разрешения председательствующего, - спокойно сказал Морозов, дабы не ввести судью в худший сценарий.
- Не надо мне рассказывать про кодекс. Не перебивать, когда я говорю. Это раз. И два, если хотите записывать, то официально ходатайство, что прошу вести запись. Давайте, я Вас слушаю.
- Ваша честь, видеозапись мы не осуществляем. Аудиозапись ведется без разрешения председателя по уголовно-процессуальному кодексу, - вразумлял адвокат.
- Если Вы сейчас не заявляете в ходатайство, чтобы я разрешил вам запись, я Вас выставлю вместе с Вашим телефоном. А потом жалуйтесь, куда хотите. Вы должны попросить у меня разрешения, и Вы это сделаете.
- Нет, я могу уведомить, что мной осуществляется запись.
- Уведомляйте. Вами осуществляется запись?
- Да.
- Всё, мы в протокол это внесли. Я вам ее разрешаю. Вы можете свой ноутбук доставать, только вот хамить здесь не надо и перебивать меня не надо. Понял? Встань.
- Простите, но я не хамлю, - Морозов стал заметно волноваться за Эдуарда Егоровича.
- Я Вам еще раз объясняю, когда говорит председательствующий - все молчат, и вы в том числе. Не думайте, что Вы тут самый грамотный. Вы не со мной пришли разбираться кто умнее, а вот его защищать. А Вы меня против него настраивайте, кто Вас после этого умным назовет? Чё Вы головой мотаете, Вы чё? Нужно уважительно уметь себя вести в суде, а не хамить. Сел на место. Подсудимый, встаньте, пожалуйста. Вы желаете, чтобы ваши права защищал адвокат Морозов?
- Желаю, - ответил Иван Иванович.
- Так, подсудимый, почему Вы в таком виде пришли? Суток 10 Вам влупить?
- За что? – удивился Иванов.
- За неуважение к суду. Пришли в костюме каком-то. Где галстук, рубашка? Я вот в мантии.
- Средства не позволяют, - опустил голову Иван Иванович.
- Средства ему не позволяют. Вы же понимаете, что это не прилично! Вы же не пойдете ведь так в театр или в кино, в спортивной форме.
- У меня нет костюма, у меня нет средств ходить в кино и театр, нет средств на костюм, - Иванов даже как-то растерялся.
- Хорошо, я вас понял. Нет костюма - значит, нет костюма. – Синебрюхов решил сменить тактику. - Но почему Вы мне не доверяете? Система правосудия вам не такая. Вы других систем правосудия не знаете. Вы бы пришли в Америке в таком виде, суд бы молотком стукнул и все, два амбала бы вышли, за шиворот вас и в кутузку. А я тут распинаюсь перед Вами, вот она, система правосудия. Умными все стали.
- Ваша честь, так что же с ходатайством? – снова напомнил Морозов. - Можно его озвучить присутствующим?
Синебрюхов хотел было что-то сказать, но тут же осёкся. Присутствующих было полно. Эдуард Егорович как-то позабыл про них, совсем позабыл, а тут вспомнил. В мозгу понеслись воспоминания прошедшего часа, и над каждым из воспоминаний висел проклятый вопрос: А не сболтнул ли я чего лишнего?
- Ну, давайте, озвучьте, - тихо сказал судья.
- Ваша честь, - начал Морозов. - В связи с проявлением не беспристрастности суда, необъективности, оскорбления стороны защиты, неуважительное отношение к сторонам процесса, которые, как мы полагаем, свидетельствуют о заинтересованности председательствующего судьи в исходе дела на основании статьи 64 УПК РФ, заявляем об отводе председательствующего судьи.
- Сюда давайте ваше заявление. – Снова где-то взыграла подагра, и Эдуард Егорович не утерпел. - Давайте, вторая-то где? Давайте сюда, она никуда не денется, не волнуйтесь. В связи с проявлением не беспристрастности суда, не объективности. А кто Вас оскорблял, Вы чё врете здесь, а? Кто вас оскорблял? А ну-ка встаньте, уважаемый, кто Вас оскорблял? Кто вас оскорблял?
- Я…  я полагаю… - начал было Морозов.
- Я-я, полагаю. Полагайте. Я Вас не оскорблял, сторонам в процессе неуважительно не относился. В чем заключается неуважительно, в чем?
- Если вы предоставите время для подготовки, то мы более подробно…
- Нет, я вам время не предоставлю. Вы заявили ходатайство, присядьте. Все. Так, товарищ помощник прокурора, у Вас есть какие-нибудь...
- Оснований для отвода нету, - встрепенулась Лозовская, - так как суд соблюдает нормы УПК.
- Ясно. Ааааа.. защита подсудимого, что скажете? – в глубине души Синебрюхов на что-то понадеялся.
- Я отвод поддерживаю, - твёрдо заявил Виктор Васильевич.
- Ясно, поддерживаете. Суд приостанавливается для совещания. Встать. Далеко не уходите. Быстрее, быстрее, время идет, - и Эдуард Егорович бросился в совещательную комнату.



Эдуард Егорович удалился на совещание сам с собой. Поскольку доводы были изложены весьма веские, совещаться ему пришлось целых 40 минут. Это и понятно: надо было доказать самому себе, что он не виноват по каждому из этих пунктов. Выпив валерьянки и закусив пустырником, он прилёг на диван и долго смотрел в потолок. Нет, не тот он уже был, ушла былая хватка, и обветшал былой пофигизм. И всё из-за сына. Сколько же он из него крови высосал?! Сколько нервов испортил?! И всё не уймётся, подлец. Совсем сдал Эдуард Егорович. Он даже стал плакать иногда, вот посадил недавно мужичка за кражу в магазине на два года и расплакался после. За паршивую бутылку водки посадил, не хотел Эдуард Егорович ему такой участи, но долгая судейская привычка взяла своё. От этого не уйдёшь, да и коллеги не поняли бы. Нет, пора на пенсию, к чёрту сына!

- Оглашается постановление от 15 сентября 2015 года, - читал Эдуард Егорович. - Рассмотрев в открытом судебном заседании заявление ответчика Иванова Ивана Ивановича об отводе федерального судьи Синебрюхова Эдуарда Егоровича, установлено: Иванов И.И. заявил об отводе судьи Синебрюхова Э.Е., обвинив его в личной предубежденности, непрофессионализме и некомпетентности. Представители ГОУ ВПО «Малосквозняковский юридический институт МВД РФ» Коппель И.Л. и Лозовская К.М. полагают, что оснований для отвода судьи Синебрюхова Э.Е. не имеется. Исследовав материалы дела и доводы, изложенные Ивановым И.И., судья считает, что в удовлетворении заявления Иванову И.И. надлежит отказать, поскольку обстоятельства, на которые он указывает, являются его субъективным мнением, объективными данными не подтверждены и в силу статьи 16 ГПК РФ не являются основанием или поводом для отвода судьи. Руководствуясь статьей 16, 19, 20 ГПК РФ, суд определил: в удовлетворении заявления Иванова Ивана Ивановича об отводе судьи Синебрюхова Эдуарда Егоровича отказать. Судебное заседание продолжить в том же составе. Присаживаемся. Противная сторона, отводы имеются данному составу суда?
- Отводов не имеем. Права и обязанности понятны. Ходатайств нет, - отрапортовал Коппель.
- Может быть, есть ходатайства у защиты?
- У меня, откровенно говоря, просто не хватает слов для того, чтобы выразить отношение к тому, что происходит на процессе. С самого начала мы просто ввергаемся в какую-то ситуацию абсолютного беззакония! – ответил Морозов.
Зал опять загудел. Но валерьянка с пустырником перешли в активную фазу и Эдуард Егорович продолжал, как ни в чём не бывало.
- В судебное заседание не прибыл потерпевший Шлагбаум. Какие будут мнения сторон о возможности судебного разбирательства в его отсутствие.
- Я считаю, что нужно начать процесс, Ваша честь, - заявил представитель Коппель.
- Я тоже считаю возможным начать процесс без участия потерпевшего, - подтвердила обвинитель Лозовская.
- Мою позицию Вы знаете: судебное разбирательство не может состояться, поскольку у нас в процессе участвует ненадлежащий субъект. Что касается отсутствия Шлагбаума в данном процессе, оставляю решение на Ваше усмотрение, Ваша честь, - и Морозов сел.
- Хорошо. Суд на месте постановил продолжить судебное разбирательство. Переходим к судебному следствию. Государственный обвинитель, прошу вас изложить предъявленное подсудимому обвинение.
С невероятной живостью вскочила помощница прокурора и быстро затараторила. Понятно, что всем уже давно не терпелось перейти к сути дела, но все формальности необходимо было соблюсти, и только тогда начинать процесс. Однако, если прелюдия была только цветочками, то положительного исхода дела  никто в зале уже не ожидал. Но интереса от этого всё равно не убавилось. Потому что такого в истории российского судопроизводства, ещё не было. 
- Иванов Иван Иванович обвиняется в том, что совершил действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц по признакам расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии и принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, с использованием средств массовой информации и информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет». Так, 27 мая 2014 года, примерно в 15 часов 10 минут, находясь по месту своего проживания, и используя персональный компьютер «Asus», с установленным в нем соответствующим программным обеспечением, позволяющим осуществлять вход в глобальную информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет», зарегистрировался в качестве пользователя в социальной сети «ВКонтакте», под псевдонимом («ником») «Roter Partisan». Далее, имея преступный умысел, с 27 мая 2014 года по 13 ноября 2014 года, более точное время следствием не установлено, находясь по месту своего проживания, разместил на своей персональной странице в социальной сети «ВКонтакте» статью, под названием: «Слово иудейское», которое содержит психологические и лингвистические признаки побуждения и уничтожения идеологических противников. Продолжая реализовывать свой преступный умысел, Иванов И.И., используя интернет-провайдера «Beeline»«, в ходе переписки с пользователями социальной сети «ВКонтакте», размещал антисемитские комментарии, начинающиеся со слов «Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего»; и продолжающиеся словами: «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он – лжец и отец лжи», при этом использовались слова «евреи», «иудеи» и «христопродавцы».
Так же, Иванов Иван Иванович обвиняется и в том, что совершил клевету, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство других лиц и подрывающих их репутацию, содержащихся в публичном выступлении. Осознавая ложность сообщаемых им сведений, Иванов публично высказал в отношении евреев сведения клеветнического характера, обвинив их в совершении особо тяжкого преступления, предусмотренного статьей 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть в убийстве Иисуса Христа, и тем самым распространил ложные сведения, порочащие честь, достоинство и подрывающие деловую репутацию евреев. В частности подсудимым была размещена в сети интернет статья «Христопродавцы», где было сказано: «Я знаю, я уверен в том, кто виновен в убийстве Христа. Мы все этих персонажей хорошо знаем, имя им легион. Они и раньше, как впрочем, и сейчас, оскорбляли и оскорбляют Иисуса, считая его своим личным врагом».  Таким образом, эта статья содержит, согласно заключению экспертов от 7 сентября 2015 года, негативную информацию о евреях, либо негативную оценку их действий, представленных в форме утверждения как о факте предумышленного убийства Иисуса Христа. На основании этого, Иванов Иванович обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 129 Уголовного кодекса Российской Федерации.
- Подсудимый, будьте добры, прошу вас встать. Вам понятно предъявленное обвинение? – спросил Синебрюхов.
- Нет, Ваша честь, - ответил Иван Иванович.
- Вам вменяют разжигание вражды и ненависти, а так же Вас обвиняют в том, что Вы совершили клевету, - объяснил уважительно Синебрюхов. - То есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство евреев или подрывающих их репутацию, содержащееся в публичном выступлении, соединенном с обвинением израильтян в совершении особо тяжкого преступления по отношению к Христу.
- Ваша честь, - встрял Морозов. - Я вынужден заявить возражения на Ваши действия. У нас происходит разбирательство дела по принципу состязательности?
- Естественно.
- Тогда объясните мне, если функции суда отделены от функций сторон, и обвинение разъясняет тот, кто его предъявляет, то почему именно Вы начинаете разъяснять обвинение? Вы берете на себя функцию обвинения?
- Нет. Я могу только разъяснить статью, больше разъяснять я ничего, естественно, не буду и не имею на это права. Слушаю государственное обвинение, - Эдуард Егорович ничуть не обиделся.
- Согласно предъявленному обвинению, - объясняла уже Лозовская. - Иванову вменяют разжигание вражды и ненависти, а так же обвиняется том, что совершил клевету на евреев. В частности подсудимым была размещена статья «Христопродавцы», которая содержит, согласно заключению экспертов, негативную информацию о евреях, а так же негативную оценку их действий, представленных в форме утверждения, будто все иудеи сволочи и каиново отродье. Это красной нитью проходит через всю статью Иванова.
- Теперь Вам понятно предъявленное обвинение? – улыбнувшись, спросил Синебрюхов.
- Нет, Ваша честь, – начал Иванов. - Мне сущность предъявленного обвинения абсолютно непонятна. Я, конечно, слышал государственного обвинителя и читал обвинительное заключение. Я понимаю, что здесь написано, что я, по мнению обвинения, обвинил евреев в убийстве Христа. Но мне при этом совершено непонятно, в чем именно меня обвиняют. Обвинял ли я евреев, согласно мнению следствия и прокуратуры в том, что они совершили это убийство самолично? Или я обвиняюсь в том, что утверждал, что евреи совершили это убийство в составе группы? Если в составе группы, то тогда в качестве кого? Исполнителей, заказчиков, организаторов, пособников? Вот без этих уточнений мне абсолютно неясна и непонятна сущность предъявленного мне обвинения, и я просил бы разъяснить мне эти обстоятельства для того, чтобы я хотя бы начал понимать, в чем меня собственно обвиняют.
- Вы обвиняете непосредственно евреев, как виновников в совершении убийства Христа, - повторила обвинитель. - К тому же они у Вас сволочи и каиново отродье.
- Что значит «непосредственно»? – встал на защиту Морозов. - Уважаемый помощник прокурора, что такое «непосредственно»? Самолично? Вот лично, они исполнителями были этого убийства? Либо они были заказчиками, либо организаторами, либо пособниками?
- Иванов не дает на это прямого ответа...
- Вы должны дать на это ответ, госпожа обвинитель. Это обвинение, которое предъявлено, от которого человек должен защищаться.
- Мы предъявили Иванову обвинение в том, что он считает евреев убийцами и сволочами. Мы предъявили ему обвинение, и я не понимаю, что здесь непонятного.
- Убийцами?! – переспросил защитник.
- Да. Он считает их убийцами и виновными непосредственно, - Лозовская задрала носик.
- В таком случае, что понимает прокуратура под вот этой характеристикой «убийца»? Непосредственное убийство или участие в группе?
- Убийство - это то, что предусмотрено статьей 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Умышленное лишение жизни. Соответственно, лица, совершившие данное преступление, является убийцами. Именно в этом евреев обвиняет Иванов.
- Вот «непосредственно»? Минуточку. Непосредственно, что вот они взяли и, соответственно, распяли? Или что они участвовали в группе и были одними из соучастников? Вот это Вы можете объяснить?
- Нет, на этот вопрос я не могу ответить, потому что по этому вопросу будет дополнительное судебное следствие. Сейчас же мы обвиняем Иванова в том, что он распространил сведения, соединенные с обвинением евреев в совершении преступления, предусмотренного статьёй 105.
- Правильно. Но Вам известно, Карина Михайловна...
- Мне известно.
- Вам известно, что такие преступления, как убийство, совершаются либо единолично, либо в группе. Вот от чего нам защищаться все-таки? Мы понимаем, и Иванов понимает...
- Вам следует защищаться...
- Подождите. Прокуратура обвиняет, что Иванов возвел клевету на евреев?
- Да. Он назвал их сволочами и каиновым отродьем.
- Что они участвовали в убийстве Христа. В каком качестве?
- Ну, Иванов не дает на этой прямой ответ. Он изъясняется иносказательно.
- То есть как?
- Он называет их «персонажами» и «легионом». То есть группой лиц.
- Минуточку.
- Давайте прочитаем.
- Давайте.
- Я прочитаю. «Я знаю, я уверен в том, кто виновен в убийстве Христа. Мы все этих персонажей хорошо знаем, имя им легион. Они и раньше, как впрочем, и сейчас, оскорбляли и оскорбляют Иисуса, считая его своим личным врагом».
- Значит, фраза звучит иначе, правда, да? «Имя им легион», а у кого были легионы? У римлян, кажется? 
- Но, тем не менее, убийцами подразумеваются евреи под словом «персонажи».
- Подождите, подождите. Мы же должны все-таки создать условия для того, чтобы у нас действительно процесс проходил в соответствии с теми требованиями, которые предъявляются к судебному следствию. Значит, о том, что евреи убили самолично, не утверждается.
- Нет.
- Значит, Вы фразу исказили, но, надеюсь, невольно. Под сволочами и отродьем подразумевается кто-то другие.
- Я не исказила фразу.
- Так вот, я хочу просто понять, от чего нам защищаться?
- Вам защищаться от клеветы. От распространения сведений порочащих честь и достоинство всех евреев.
- Так, минуточку. Во-первых, распространение сведений, порочащих честь и достоинство, - это предмет гражданского суда.
- Нет... согласно статье 129, давайте...
- Гражданский суд был. Здесь речь идет об обвинении Иванова, что он возвел клевету с обвинением евреев в совершении тяжкого преступления.
- Тяжкого преступления, - кивнула помощница прокурора.
- Еще раз, я просто Вас призываю уточнить: он обвиняет евреев в чем? Что они сами убили Христа, либо они участвовали в группе лиц, стали заказчиками, организаторами, пособниками, подстрекателями? Понимаете, это нужно уточнить. Неконкретное обвинение нарушает право на защиту. Мы не знаем, от чего нам защищаться. Достаточно ясная постановка вопроса?
- Да, достаточно ясная.
- Пожалуйста, конкретизируйте.
- Я могу еще раз зачитать фабулу обвинения. Вас обвиняют в том, что Вы обвинили евреев в том, что они являются убийцами и сволочами.
- Так нам непонятна фабула-то! Мы просим Вас разъяснить!
- А что непонятно? Я разъясняю Вам.
- Что Вы разъясняете? Так все-таки - сами или в составе группы?
- Вы у Иванова спросите, что он имел в виду. Мы сейчас и будем выяснять, что он... Мы считаем, что он обвинил их в совершении убийства.
- Иванов допрашивался на предварительном следствии неоднократно. От показаний не отказывался. Иванов заявляет - он в своем праве - он говорит: мне сущность предъявленного обвинения непонятна. Не совсем понятна. Он говорит: «Да, я понимаю, что меня обвиняют в том, что я обвиняю евреев в убийстве Иисуса, но я не понимаю, в каком качестве я обвинил евреев». Вы можете это уточнить?
- В качестве группы лиц, которые организовали его убийство.
- Всё. В качестве организаторов. Правильно?
- Да.
- Разъяснили. Все. Очень хорошо. Значит, мы, Ваша честь, защищаемся от обвинения, что евреи организовали убийство Христа. Вот эту, соответственно, клевету Иванов возвел на евреев. Теперь нам понятно, спасибо.
- Присаживайтесь. Иван Иванович, - как можно мягче произнёс Синебрюхов. - Вы признаете себя виновным?
- Конечно, нет, не признаю, - заявил Иван Иванович.
- Желаете ли Вы или Ваш защитник выразить свое отношение к предъявленному обвинению?
- Да, я выражу свое отношение. Мы намерены показать абсолютную несостоятельность предъявленного Иванову обвинения.
- Государственный обвинитель, вам предоставляется право представить суду доказательства виновности подсудимого, - Синебрюхов полностью расслабился.
- Ваша честь, можно обратиться с просьбой о гуманистической акции? Мы здесь три часа... – поспешил сказать Виктор Васильевич.
- Вы поесть хотите? – Синебрюхов тоже хотел.
- Ну, конечно, в перерыв можно что-нибудь поесть, потому что... Давайте до трех?
- Да. Суд на месте постановил отложить судебное следствие до 15 часов 00 минут.
Зал послушно встал и все направились к выходу. Обед начался.


Спагетти и две тефтели были съедены, Виктор Васильевич курил и выстраивал стратегию защиты. В общих чертах она была давно построена, но некоторые шероховатости оставляли желать лучшего. Всё-таки дело было уж больно щепетильное. Докурив, он отправился в зал заседаний.
- Переходим к судебному следствию, - начал заседание Синебрюхов. - Вопрос государственному обвинителю. Поскольку в обвинительном заключении указаны одни и те же лица, как свидетели защиты, так и свидетели со стороны обвинения, хотелось бы уточнить, кто у нас свидетель со стороны обвинения и кто у нас свидетель со стороны защиты?
- Да, они совпадают со свидетелями защиты, - отвечала Лозовская. - Это было сделано лишь в связи с тем, что в своих показаниях они также подтверждают тот факт, что Иванов высказывался по поводу того, что евреи являются убийцами непосредственно Иисуса Христа. Но это клевета, потому что Христос сам себя убил, а не его убили евреи. Ведь Иисус попирая римские права и свободы в Римской империи, соответственно, подрывал тем самым Моисеевы законы Израиля, и нарушал права и свободы еврейских граждан непосредственно в этом субъекте. То есть в показаниях данных свидетелей отражается тот факт, что Иван Иванович безосновательно обвинил публично евреев в совершении убийства. В связи с этим все эти люди были включены как в свидетели обвинения, так и в свидетели защиты.
- Абсолютное искажение показаний свидетелей, которые были вызваны по нашему ходатайству, - возразил защитник Морозов. - Я согласен, что свидетели, которые были вызваны по ходатайству представителей потерпевшего, одновременно и свидетели по настоящему делу, но хочу напомнить, что предметом показаний свидетелей является не их отношение к чему-либо и не их мнение, а только фактические обстоятельства, которые они наблюдали. Вот и всё, кстати, сами свидетели абсолютно не согласны с тем, что Иванов обвинил всех евреев в совершении преступления. Но опять - я не знаю, не хотелось бы, конечно, обижать процессуального противника, но просто Вы внимательней почитайте их показания...
- Мы внимательно читали, - ответила Лозовская.
- Там чистое оправдательное содержание,  но почему-то следователь Кукушкина, видно, с благословения своих начальников, решила поместить их и в число обвинительных доказательств, - добавил Морозов.
- Понятно, - прервал перебранку Синебрюхов. - Государственный обвинитель, вам предоставляется право представить суду доказательства виновности подсудимого.
Лозовская вышла из-за стола и произнесла:
- Вызывается свидетель обвинения и представитель потерпевшего Коппель Иосиф Львович.
Коппель встал за трибуной.
- Вы читали статью Иванова? – начала Лозовская.
- Конечно, читал. По роду своих служебных обязанностей я обязан их был прочитать, - подтвердил Коппель.
- В тот момент, когда Вы читали, Вы допускали мысль о взаимосвязи евреев и причастности их к убийству Иисуса Христа?
- Я Вам честно скажу, гибель Христа для нас действительно трагедия, но тем не менее, мы считаем, что неевреи не имеют никаких оснований и прав обвинять конкретно кого-то из евреев. А Иванов написал такие слова, что он якобы знает, и уверен в том, кто виноват в убийстве Йешуа, то есть Иисуса, то есть Иванов обвинил евреев. Но я считаю, что не следует кого-либо обвинять в убийстве, пока это не доказано судом.
- Государственный обвинитель – сказал судья, - составляйте вопросы так, чтобы свидетель не делал своих выводов, а просто показывал, что он может рассказать как свидетель по данному делу.
- Да, я понимаю, поэтому я и спрашиваю - что конкретно Вы прочитали в Интернете, на каком сайте, когда это было?
- Речь идет о том – сказал Коппель, - что Иванов обвинил евреев в убийстве еврея Христа. Все остальное в статье это домыслы и рассуждения - кто убил, зачем убил, кому выгодно. За последние две тысячи лет слово «Христоубийцы» стало привычным прозвищем для евреев. Под этим лозунгом еврейская кровь текла по улицам не только Иерусалима, но и многих городов Европы. Но можно ли обвинять в смерти Йешуа целую нацию? А у Иванова прямо сказано, что вина за кровь Иисуса падает не только на евреев того времени, но на все поколения евреев до конца времен.
- Скажите, а вы когда-нибудь слышали в разговорах, или читали где-нибудь о том, что евреи хотели убить Иисуса Христа?
- Нет, никогда не слышал и не читал. Да я допускаю, что в силу своей эмоциональности кто-то и мог что-то такое говорить или писать, но лично я не читал этого и не слышал.
- Больше вопросов нет, - сказала Лозовская.
- Представитель обвиняемого? – сказал Синебрюхов.
Вышел Морозов.
- А что, на Ваш взгляд, могло послужить причиной убийства Иисуса?
- Виктор Васильевич, - обратился к защитнику судья, - снимается вопрос, поскольку мы сейчас, в данном случае, рассматриваем, скажем, так, уголовное дело по обвинению Иванова в клевете. Поэтому свидетель в данном случае должен показывать только то, что он знает по конкретному данному делу. Не то, что он может предположить.
- Я понял.
- Естественно, такие вопросы Вы задавать свидетелю не можете - как он думает, что послужило... Попытайтесь построить свои фразы так, чтобы свидетель отвечал на вопросы четко по конкретному делу.
- Лично Вы как восприняли все эти обвинительные слова Иванова в адрес евреев? – спросил тогда Морозов.
- Я, в общем-то, - начал Коппель. – Считаю всё это абсурдным. Все винят евреев, но почему же тогда никто не призывает к ответу итальянцев? Ведь римлянин Понтий Пилат отдал приказ о казни Йешуа римским солдатам, которые безжалостно издевались, избивали и прибивали его к кресту. Да, еврейские лидеры были вовлечены, но приказ-то отдал Пилат. Это факт. То есть фактическая сторона дела, а не кто, кого надоумил или что-то там наговорил. Мы также должны задать себе вопрос: отражали ли эти еврейские лидеры чувства и настроения всего еврейского народа?
- Нет, тут немножко, Иосиф Львович, не... – Морозов запнулся. - Как Вы восприняли, что евреи организаторы или убийцы? Или может это просто были фразы, брошенные сгоряча, или в социально-политическом каком-то аспекте? Как вот лично Вы - как правозащитник, как человек - восприняли эти слова?
- Как антисемитизм, - чётко ответил Коппель. - Лично я это вот так воспринял, да и все евреи тоже.
- А как сам Христос относился к евреям? Тоже по антисемитски, Иосиф Львович?
- Ну что вы! При всем своем максимализме он внутренне относился к евреям доброжелательно, я могу это утверждать. Иначе зачем он их учил своему учению? Хотя у нас, у евреев, всё-таки есть разногласия по поводу прав человека, в позиции об отстаивания прав человека, методике деятельности.
- А кто для евреев является человеком? У кого есть права? – спросил Морозов.
- Протестую! – вскочила Лозовская. – К делу это не имеет никакого отношения!
- Ну почему же? – улыбнулся Морозов. - Дело в том, что для высказывания Иванова были существенные основания, и вопрос задан абсолютно в процедуре допроса свидетеля. Дальше - со слов, не со слов, какое-то прямое доказательство, производное доказательство - это мы будем оценивать уже, госпожа прокурор. Нельзя же вот так затыкать рот.
- Я считаю, что оценивает суд, а я высказала свое мнение, господин адвокат, что данный вопрос не относится к существу разбираемого сегодня дела.
- Как так не относится?
- Я считаю недопустимым задавать такие вопросы...
- Кто является человеком с точки зрения еврея? Ну, что Вы...
- Отвечайте, - приказал судья Синебрюхов.
- Понимаете, - начал отвечать Коппель, - удел еврея это страдание. Быть богоизбранным народом это нести огромную ответственность перед богом. С еврея строже спрос, поэтому они — избранные, они отличаются от других людей, как остальные люди отличаются от животных.
- А как остальные отличаются от евреев? Чем именно?
- Верой.
- И согласно этой вере, только евреи являются полноценными людьми, а остальные – гои, то есть скоты или звери. Я правильно понимаю?
- Не правильно. Гои это неевреи.
- Животные тоже неевреи, и не люди.
- Виктор Васильевич, - спросил Синебрюхов, - а к чему вы всё это?
- Иудеи считают, что у евреев на Земле особая функция — поддерживать гармонию мира, приводя его в соответствие с пожеланиями Творца. В идеальном мире, который наступит после пришествия Мессии, евреи будут только и делать, что молиться беспрестанно. А кормить и обслуживать их будут другие народы в благодарность за то, что евреи спасают этот мир, который вообще существует только потому, что Бог любит евреев. Исходя из этого вероучения все остальные народы мира - являются недочеловеками, скотом. Поэтому Христос и сказал, что их бог дьявол, а Иванов повторил.
- То есть суд вас правильно понимает, что на Иванова подали иск за слова Христа?
- Совершенно верно.
- У суда вопросов больше нет.
- Протестую, - сказала Лозовская. – Иванов так же обвиняется в том, что клеветал на евреев, называя их «христоубийцами» и «христопродавцами». В то время как еврейский народ любил Иисуса, люди приходили со всего региона, чтобы послушать Его учение и исцелиться от своих недугов. Проблема же заключается в том, что слово «иудеи» часто относят ко всем евреям. Когда апостол Иоанн использовал слово «иудеи», он имел в виду именно духовных лидеров.
- А какой еврей не иудей? – спросил Морозов. – Да, есть среди них отщепенцы вроде атеистов, но в массе все они иудеи. Признаю так же, что существуют несколько ветвей еврейской религии, такие как: ортодоксальная, реформаторская, либеральная, консервативная, сионистская, и другие, но все они используют Талмуд в своих синагогах, подобно тому, как разные ветви христиан используют Библию. А Талмуд – есть действительная сущность еврейского вероучения.
- А вы хоть читали Талмуд в оригинале? – спросила Лозовская. – А переводы, скажу я вам, не всегда точно передают содержание. Они отличаются. Во многих местах делается построчный перевод, и в каком-то смысле смысл теряется, потому что когда из одного языка на другой язык переводится, есть свои особенности толкования.
- Но смысл-то из Талмуда не трудно уловить даже незнающему иврит человеку, - ответил Морозов. - Талмуд состоит из 63 книг и 524 разделов и содержит свод еврейских законов как в их отношениях между собой, так и в отношении евреев к неевреям. Читая даже неправильные переводы легко установить, что неевреи у «богоизбранных» низшие существа. При таком положении дел антисемитизм стал неизбежным, и в конце концов во время Второй мировой войны он принял чудовищные формы. В этом, на мой взгляд, и состоит весь корень зла. Наверное, это хорошо, когда веришь в Бога, но плохо думать, что Бог возлюбил лишь один народ на земле, а остальные народы Он проклял! Многие считают себя «богоизбранным народом», а остальные народы для них являются чем-то вроде животных, с которыми позволительно делать всё, что заблагорассудится. Они думают так на том основании, что это написано в их «священных книгах».
Морозов отпил воды и стал говорить дальше. Почему-то никто его не прерывал.
- Следовать заповедям «священной книги» – наверное, правильно и хорошо, коль такая книга есть, плохо, если эта книга учит жить так, словно только они одни – люди, а остальные – не люди, а значит, их можно обманывать, обкрадывать, убивать – в буквальном смысле стирать с лица земли, чтобы всё в этом мире досталось только одному «богоизбранному» народу. Приведу лишь одну заповедь из одной такой книги, которая дублируется в другой «священной книге». »И будет Господь, Бог твой, изгонять пред тобою народы сии мало-помалу. Не можешь ты истребить их скоро, чтобы не умножились против тебя полевые звери. Но предаст их тебе Господь, Бог твой, и приведёт их в великое смятение, так что они погибнут. И предаст царей их в руки твои, и ты истребишь имя их из поднебесной: не устоит никто против тебя, доколе не искоренишь их. Кумиры богов их сожгите огнём...». Замечу, что в одной книге таких заповедей имеется с десяток, а в другой – их сотни. Получается, что одно священное писание может буквально диктовать убивать всех тех, кто не признаёт Его слово божие. Разве это по-божески? Это нормально? Лично я считаю, что это ненормально! И миллионы других людей, которых считают чем-то вроде животных, тоже наверняка скажут, что это не по-божески. Так может весь корень зла состоит в том, что, произнося слово «Бог», некоторые подразумевают под этим словом нечто совсем иное, чем подразумевают остальные люди?! Тогда от кого Христос хотел спасти евреев? Если внимательно прочесть христианские евангелия, то можно найти в них упоминание о неких книжниках и фарисеях, в адрес которых Спаситель сказал такие слова: »Ваш отец диавол и вы хотите исполнять похоти отца вашего», очевидно, что своим богом евреи называли диавола, некого «демона тьмы», которого боготворили. Ещё бы! Ведь он их выделил среди прочих народов и пообещал рай, где они будут властвовать над всем миром. Но что изменилось с той поры? Судя по всему, ничего!
Человеконенавистнические законы «священных» книг никто не отменял, а значит всякий верующий в них, есть просто убийца и сволочь из Каинова отродья.  Как вскоре стало понятно многим политическим лидерам разных государств мира, методы и средства достижения поставленной таким «богом» цели, являются античеловечными, расистскими и нетерпимыми по отношению к другим народам планеты. В силу такой чрезвычайной опасности Сталин, в своё время, предложил коммунистической партии СССР и всем коммунистическим партиям других государств активно бороться с этим явлением, заявив буквально следующее: »Борьба против сионизма не имеет ничего общего с антисемитизмом. Сионизм – враг трудящихся всего мира, евреев не менее, чем неевреев». Таким образом, он первый ввёл различие среди евреев: есть просто евреи, и есть остальная сионистская сволочь. Это как в годы Второй мировой войны, были немцы и были фашисты. И те и другие – были немцами, только мозги последних были изуродованы привитым им человеконенавистническим учением о превосходстве их расы над всеми остальными. Между сионизмом и нацизмом много общего, а по сути – это почти одно и то же. Разница заключается лишь в том, что гитлеровцы превозносили немцев и ставили их выше других народов. Сионисты же провозглашают еврейскую нацию «богоизбранной» и считают ее лучшей в мире. Поскольку тех и других объединяет многое, поэтому не удивительно, что они активно сотрудничали в тридцатые годы и во время Второй мировой войны. Как говорится, рука руку моет. Причем, антисемитизм культивировали в это время и немецкие фашисты, и сионисты. Но первые это делали открыто, а вторые – закамуфлировано.
Всё в зале затихло и соображало. Казалось, что-то богохульное витало в воздухе, пока судья не сказал:
- Есть еще вопросы? Тогда заседание переносится на следующий день, - и молоточек Синебрюхова стукнул.



Послесловие

На улице Морозова обступили журналисты. Сыпались вопросы и обвинения в антисемитизме, всем хотелось сенсации. Но ничего нового Морозов не сказал:
- 282 статья стала бичом нашего времени. Она и вправду все чаще играет роль «дубинки» в борьбе с оппозицией - медицинский факт. Государство злоупотребляет этой статьей, преследуя оппозиционеров и инакомыслящих, а уж про евреев и сказать, теперь решительно стало невозможно. Скоро только за слово «еврей» начнут сажать. И это тревожит. Если Христос проповедовал жизнь по совести и по правде, а высший смысл гражданского подвига – отдать свою жизнь за друзей своих и за свой народ, то в иудаизме изначально всё обстояло строго наоборот. Высший смысл подвига в сионизме – втереться к кому-нибудь в доверие и потом совершить предательство будь-то отдельного человека, будь-то целого народа. Не так ли погиб СССР, и, не так ли умер Христос? Начиная с разрушения Иерусалима, евреи сделались наиболее жестоко гонимой нацией на свете, но почему? Давайте вспомним. Библия позволяет нам четко понять причины изгнания. В Египте первоначально полную власть заполучил иудей Иосиф при гиксосской династии захватчиков из Азии. Под его управлением египетское население была загнано в рабство и нищету, а еврейское население весьма расплодилось. Во время голода Иосиф начинает продавать египтянам зерно из запасов фараона, то есть продает египтянам произведенное ими же зерно и отнятое. Сначала за серебро, а потом, когда у населения были отняты все деньги, Иосиф начинает продавать зерно за скотину. «И серебро истощилось в земле Египетской и в земле Ханаанской. Все Египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба; зачем нам умирать пред тобою, потому что серебро вышло у нас? Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и я буду давать вам за скот ваш, если серебро вышло у вас. (Книга Бытие 47:15,16)». Параллельно в Египет прибывает все больше и больше еврейского населения, которое получает зерно, землю, имущество, отнятое у египтян, совершенно бесплатно, в то время как египтяне голодают. После того, как у загнанного в голод населения были отобранны и денежные накопления, и скот, Иосиф переходит к фазе еще большего закабаления египтян - отъему земли. «И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали Египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. (Книга Бытие 47:20)». После этого все египтяне стали рабами. Евреи же размножались за счет уничтожения египтян. Но расплата за свои злодеяния началась с крахом фараона-чужеродца, а соответственно и свержения власти его иудейского окружения. При новой египетской династии начинаются притеснения иудеев, которые, хоть и отстранены от власти, юридически владеют абсолютно всем в стране. Начинается «египетский плен». Никакие ограничительные и даже репрессивные меры не прекращают иудейское иго и все приходит к логическому завершению - фараон решает полностью изгнать все еврейское население, дабы защитить свой народ от их гнета. Данные события происходили за тысячу лет до нашей эры и уже мы видим, что евреи вели себя не так как другие нации. И вдруг приходит Христос и говорит им антисемитские вещи. Как думаете, чем на это отреагировала верхушка иудаизма? Иисус много натворил чудес, поэтому они думали так: Если оставить Его в живых, то все уверуют в Него, кроме того, Иисус собрал вокруг себя громадное количество последователей, и не только иудеев, но и язычников. Таким людям ортодоксальные евреи никогда не были рады, даже сегодня верблюду проще пролезть в игольное ушко, нежели нееврею попасть в их круг «богоизбранных».  Расовая чистота была превыше всего. Да и в нашем веке расистские принципы сохранены на законодательном уровне. В Израиле нет Конституции, а государственный аппарат фактически подчиняется раввинату. Всё тем же первосвященникам и фарисеям. Собственно говоря, почему убили Христа: не соответствовал требованиям раввинов. Кого ждали иудеи? Политического лидера, царя и воина с мечем в руке, который всех плохих людей порубит и наступит еврейское счастье. Получили же они Сына плотника, который сказал, что нужно любить врагов. Разрыв шаблона. По фарисейской натуре цитаты из Торы можно толковать по-разному, и они растолковали. Ослепленный народ, тут же не понимая ничего, но веря в толкователей Торы, в неистовом исступлении закричал: «Кровь Его на нас и на детях наших!».
- Но Йешуа говорил, что решение умереть было Его решением, - спросил кто-то из толпы.
- Верно. Поэтому те, кто говорит об этом вслух, как Иванов, практически роют себе могилу.