О моей жизни, с любовью. Часть 3, дедушка

Когда-то давно, еще в царские времена, в Забайкалье, в Кадае, была тюрьма. Там сидели в основном политические, но, возможно, были и другие заключенные. В этой тюрьме был в заключении мой прапрадед, Петр Лузенин.

Мы не знаем, кто он был, политический или просто каторжанин и, по какому делу сидел. Но одновременно с ним, там томились в заточении Чернышевский  Н.Г. и  писатель–революционер М. И. Михайлов.

Кадаинский рудник стал местом ссылки  Чернышевского Н.Г. в течение двух лет. В  Кадаю он прибыл в 1864 году. Кадаинская тюрьма, в которой содержался Чернышевский и мой прапрадед, представляла собой маленький деревянный домик.

Он находился в конце поселка Кадая. Недалеко от тюрьмы начинались серебросвинцовые рудники и золотые прииски. Дальше шло кладбище с деревянными крестами, а затем сухие, каменистые сопки, леса практически не было.

Возможно, мой предок видел Чернышевского и Михайлова, а может, и общался с ними. Говорят, Чернышевский был удивительный рассказчик и очень доброжелательный человек. Тюрьма была маленькая и, заключенных  выводили на прогулку всех вместе.

        После «отсидки», Петр остался на руднике Кадая, женился на местной женщине и у них родился сын, Руф Петрович - мой прадед. Говорили, что он был грамотный и у него были книги, возможно, это от отца.

Руф Петрович тоже жил в Кадае. Женился, родил четверых сыновей и дочь, сыновей назвали: Николай, Михаил, еще один Михаил (почему-то), Лева и дочь Лиза.  Сыновья были высокие, голубоглазые.

Когда овдовел, женился на молоденькой тунгуске восемнадцати лет. И родился мой дед-Илья Руфович. Кровь матери оказалась сильнее, дед был невысок, со смуглым скуластым лицом, черными вьющимися волосами, глаза были с раскосинкой, но большие, красивый тонкий нос с горбинкой. Очень выразительная внешность. Мать его родила и вскоре умерла. Рассказывали, что она была тонкая, гибкая красавица с раскосыми черными глазами и длинными черными косами. Дед внешностью пошел в мать. А его отец-Руф Петрович был высокий русский голубоглазый богатырь, в старости с белой окладистой бородой.   
 
Он был моим дедушкой по материнской линии. Отчество у него было редкое-Илья Руфович. 1898 года рождения, родился 2 августа, в Ильин день, его и назвали Ильей.
Дед был очень интересной, харизматичной личностью. Небольшого роста, стройный, ладный, хорошо сложен, черноволосый, с вьющимися волосами, скуластым смуглым лицом и смеющимися черными глазами. Он красиво плясал на деревенских гулянках.

       Братьев деда расстреляли в 1937 году. Брат Николай был  комсомольский работник, ему, как дружиннику, в то время выдали оружие, с которым он выходил в дозор, охранял от белоказаков. За это оружие, найденное у него при обыске, по доносу, его и арестовали, а потом и расстреляли. А моего деда  предупредил кто-то, постучал в окно и сообщил, что завтра утром придут за ним.

Дед не стал долго думать, собрал нехитрые пожитки, погрузил семью на телегу и ночью уехал в соседнюю деревню,  Оловянную. Так и спасся, никто его не искал, через некоторое время они вернулись в Запокровский. В Калге есть книга памяти репрессированных, там есть имена его братьев.

Дед сам изучил грамоту, умел писать и читать, от природы был смышлен. Нрава был веселого и доброго, но имел сильный характер, умел подчинять себе людей. Он рано стал зарабатывать, пошел работать на рудник, в шахту.
 
     Был любознателен, у каждого чему-то учился, все схватывал на лету, много работал. Чтобы выжить, занимался торговлей, возил на лодке в приграничные с Китаем зоны товар, обменивал на что-то, по сути это была контрабанда. Здесь продавал, так выжили. Когда ему было 18 лет, ему удалось собрать 500 рублей, тогда это были большие деньги, когда его забрали в Красную Армию, он привез деньги и отдал отцу на сохранение, а тот не сохранил. Служил красноармейцем в отряде Сергея Лазо.

От природы дед был одарен, у него была мощная энергетика. Больной и плачущий ребенок у него на руках сразу затихал и засыпал. За свою жизнь он набрал много знаний, собирал травы, делал мази, лечил людей. Денег не брал. Это я точно помню.

           После гражданской войны работал на руднике, в шахте, в Кадае около двадцати лет, и в Отечественную войну у него была бронь, всю войну он проработал на шахте, там и спал, домой некогда было ходить, надо было норму выполнять. Мама моя, маленькая, носила ему обед. После войны работал там же. В старости у него была хорошая пенсия, восемьдесят шесть рублей.
     А еще он помогал людям. Вылечивал кожные болезни, сам готовил мази. У него был сундучок, никто не смел в него заглядывать.

Помню, к нему пришел мужчина, согнутый пополам радикулитом, где он только не лечился, ничего не помогало. Дед сделал ему какие-то процедуры, была у него маленькая из желтого металла коробочка, сбоку нажмешь и вылезали тоненькие короткие лезвия.

Он еще в гражданскую войну привез ее из Манчжурии. Вот он этой машинкой сделал ему поверхностное иссечение на пояснице. Все обрабатывал огнем и спиртом. Я, позднее, узнала, что такой метод называется "хиджама" иссечение тканей и на них ставятся банки, черная, густая кровь выходит.

Потом этот мужчина приходил к деду с бутылкой коньяка, благодарил, радостный, прямоходящий и здоровый. Ещё дед умел заговаривать больные зубы.
     Зуб заболит у внуков, дед пошепчет, шерстяной ниткой повертит около зуба и все, заснешь и, зуб не болит. Сестренка, маленькая, в ладошку вонзила огромную занозу, почти щепу острую.

Кричит, ладошку раздуло. Дедушка успокоил, что-то пошептал, перевязал туго ладошку, умыл личико, дал попить водички, ребенок уснул, а утром была чистая ладошка.  Заговаривал кровь, сама видела, пошепчет над раной, кровь тут же уймется и быстро все заживает.

Сейчас все, чуть что, скорую вызывают, антибиотики пьют. А раньше в деревнях так лечились. Он был очень мудрым человеком, умел ладить со всеми и люди его уважали. Еще он был охотник, со своей собакой, по кличке Самурай, ходил на охоту, стрелять уток. Самурая он купил щенком у китайца.

Как сейчас помню, идет, собака с ним бежит, за спиной ружье, а на поясе вокруг патронташа висят утки. В тайгу ходил за ягодой, за кедрачом, по грузди.  Это уже позже, когда мы жили в Иркутской области.

      В 60-е годы стал «предпринимателем». Сейчас это сложно представить, какое могло быть предпринимательство в "советах", но дед нашел лазейку. Его « бизнес» был не престижным, никто не обращал на него внимания.

Он стал собирать бутылки. А жили мы тогда в городе Ангарске, это в Иркутской области. Молодой город в тайге. И там было так заведено, после работы работяги брали в магазине спиртное, нехитрой закуски и рассаживались кучками между елочек и сосенок, которые росли прямо около домов.

Я помню, это продолжалось долго и, никто их не прогонял, люди сидели тихо, мирно, на траве, в кружок, выпивали, закусывали, беседовали и расходились по домам. Простые работяги, с Ангарского нефтехимкомбината. Не помню, чтобы мусор за собой оставляли. Удивительно, мимо по тропинкам между сосен и елочек, ходили люди, а они сидят в кружок, как на пикнике. Когда город строили, то сосны сберегли и наши пятиэтажки стояли практически в тайге.

Так вот, предприимчивые люди, в основном, бабушки, подходили и, выпивохи отдавали им пустые  бутылки. Но мой дед пошел еще дальше. Он стал ездить с мусоровозкой, с водителем договорился. А мусор в городе  забирала мусоровозка, мусорных ящиков в городе не было. В определенное время, каждый день, к дому подъезжала мусорная машина, раздавался сигнал и люди шли с ведрами. Так вот, люди выбрасывали в машину мусор и, если среди мусора попадались бутылки, он их забирал.

Иногда за день набирал несколько мешков. Дома бабушка мыла бутылки и потом он их сдавал в стеклотару. Мешками.
Там тоже договорился, сдавал чуть дешевле, но оптом и без очереди. На «бутылках» купил сыну машину, дочери мебель и так детям помогал.

Его все уважали, он никому не отказывал в помощи. Исцелял людей, денег не брал. Когда он умер, от каждого подьезда пятиэтажной хрущевки соседи принесли венки, четыре подьезда, четыре венка, только от соседей. Народу было очень много. Море живых цветов, венков! В городе думали, что умер какой-то молодой или известный человек. Так было.

   Через год, в день его рождения, второго августа, в Ильин день, в его квартиру позвонили, открыла невестка. Стоит женщина, с букетом цветов и тортом. Спросила Илью Руфовича.

Невестка пригласила войти, предложила присесть и, только потом сказала, что деда уже год как нет. Как же плакала эта женщина, что опоздала с благодарностью, дедушка вылечил ее сынишку от какой-то тяжелой кожной болезни, все врачи отказались, а он вылечил.

Вот такие были люди! А ведь он был самоучка и высшего образования у него не было, да и в школе не учился. Была только жажда жизни, любознательность, природная смекалка и большое трудолюбие. Четверых детей вырастил, достойных людей. Всегда хотел учиться, но надо было работать, содержать семью.