Часть II. Глава 14

Два последних года в школе были адом.
Она не понимала, зачем детей учат всей этой лжи. Не готовят к настоящей жизни, не дают настоящих знаний.
К тому моменту от нее уже шарахались. Очки и перчатки спасали от бесконтрольно хлещущей информации, но на нее все косились, учителя требовали их снять.
Родителей без конца вызывали в школу, просили ее перевести. Потому что говорить с ней было уже бессмысленно. У Влады явное психическое расстройство. Вы же понимаете, ее нужно отправить к врачу.
Так она и стала убегать из дома. Пока мать воевала с отцом, Влада все чаще оказывалась на улице.
Каким-то образом отец добился, чтобы она училась дома, а потом просто сдаст экзамены экстерном. Так и случилось. Она пересилила себя ради отца. Ему это было важно. Но лучше бы она не приходила на экзамены. Она читала мысли этих людей, их презрение, отвращение вперемешку со страхом, который так и шипел, как раскаленное масло. Влада быстро написала все тесты, она могла бы сделать это еще в пятом классе, если бы можно было, и уже собралась уходить.
Но внезапно директор школы заявил, что не отдаст ей документа, пока она не пройдет психиатрическое обследование.
Жаль было отца, у него сжалось сердце, задрожали руки и выступил пот. Он обратился к директору: «Как же так? Она была вашей любимицей. Никто и никогда не оспаривал ее знаний». Но директор оставался непреклонен, а некоторые учителя даже принялись оскорблять отца. Совершенно шокированный, он стал запинаться, а оскорбления все сыпались, не оставив ему и шанса.
Влада рассвирепела. Доска упала со стены, посыпались стекла из окон. Все наконец заткнулись и стали убегать. Глупые создания, они звонили в милицию! А директор попросту убежал и заперся. Отец поторопился увезти ее домой, сказав, что можно и так жить, что все равно у них все будет замечательно. Она может работать с ним в мастерской.
Но она знала, какую боль он испытывал. В конце концов, с ними поступили несправедливо.
Ночью она тайком забралась в школу, добралась до кабинета директора и выкрала свой аттестат. А уходя, подожгла кабинет.
Вначале она не планировала это делать. Но вспомнила, как задыхался отец под шквалом критики, будто тонущий, которому некому подать руки. Окружавшие его холодные глаза и жалящие языки. И захотелось, чтобы все полыхнуло!
Вспыхнуло кресло, стол, стены кабинета.
Это оказалось просто.
Ни болезненные спазмы, ни лопнувшие капилляры не затмили этого наслаждения.
Потом она сидела всю ночь на крыше здания рядом со школой и наблюдала, как тушили этот пожар.
Рев пламени заглушал крики, два сторожа, мужчина и женщина, надеялись справиться с огнем, но слишком скоро поняли, что нужно спасаться бегством. Ни специальное оборудование с пожарными рукавами, ни огнетушители уже не действовали. Оставалось только дождаться пожарных, и вот две машины быстро въехали на территорию школы и принялись за дело.
Влада знала, что, если она не потушит свой внутренний жар, они не смогут ничего сделать с бушующим пламенем, крушащим здание. Сперва оно сожрет все здесь, не оставив щепка на щепке, затем перекинется на соседние участки. Огонь уже пожирал крышу над кабинетом директора, дико плясал, освещая улицу ярким светом.
Влада резко отвернулась, вжалась в стену и закрыла уши. Только все равно продолжала слышать крики людей, беготню, обрывки хаотичных мыслей, исполненных паники.
Тише, тише… Ты забрала этот проклятый документ, который тебе никогда не понадобится!
Ты выпустила пар, насладилась реваншем. Подумай, сколько убытков ты им принесла. На том и хватит!
Она обернулась, чтобы снова взглянуть на школу, но та по-прежнему пылала.
Пожалуйста, пробормотала она, обращаясь, судя по всему, к той, другой себе, которая ни за что бы так не поступила. Но что, если ее больше нет? Что, если пламя сожгло ее? И Влада затряслась от ужаса.
Теперь она будет приносить бесконечные разрушения. И прятаться. Ибо зло всегда прячется в щелях!
Влада подхватилась и побежала. И бежала так очень долго, достигнув окраины города. И упав в молодую траву бескрайнего луга, замерла. А на небе она не увидела ни одной звездочки, словно его заволок дым пожара.
Она не позволит себе больше причинить кому-то боль.
Она не вернется домой.
Прости, папа. Но таким, как я, не место в обычной жизни.
Я не хочу однажды сжечь и вас с мамой. Боюсь, мне будет слишком трудно устоять перед этим.
Так она бродила неприкаянным духом несколько дней, размышляя, куда деваться дальше.
Когда стало известно о пожаре, сильно повредившем почти половину школы, мать пришла в бешенство. Она ни секунды не сомневалась, кто за этим стоит. Отец был подавлен настолько, что даже не находил сил отвечать на выпады жены. Он не мог выбросить страшную мысль из головы, что Влада, быть может, погибла в том пожаре.
«Где же ты?» – вопрошал он с немеющим сердцем. Странно, что еще тогда с ним не случился инфаркт.
Она пришла через какое-то время, когда мать была на дежурстве. Он сидел дома, дожидаясь ее, не в состоянии работать.
Сжал ее в объятиях.
– Да Бог с ней, с этой школой, часть верхнего этажа, отстроят.
– Я могла бы одним внушением заставить его отдать мне этот чертов кусок пластика, – сказала она отрешенно. – Но мне хотелось это сделать, пап! Я думаю, ты знаешь.
– Никто же не пострадал.
– Да, это везение, случайное везение, – угрюмо констатировала девушка. – В следующий раз все может быть иначе.
– О чем ты говоришь, следующего раза не будет!
– Да, его не должно быть, – сказала она, доставая из шкафа чистое белье, рубашку и джинсы, пакуя рюкзак.
– Что ты задумала, милая? – всполошился отец.
– Я поживу какое-то время в другом месте, ладно?
Он поймал ее за плечо.
– Но куда ты пойдешь? Это твой дом…
– Что-то придумаю. Послушай, все уже решено, – мотнула она головой. Его рука безвольно опустилась. Она знала, что ему хотелось сжать ее крепко-крепко – и не отпускать. Но он не смел ей противиться. Ибо настоящая любовь никогда не встает наперекор.
Она поторопилась, не в силах вынести эту муку. Но он настоял, чтобы она взяла деньги и поела.
– Это все, что я прошу, – сказал он, смотря ей в глаза. И взгляд этот она запомнит навсегда. В нем была мольба и надежда одновременно, горечь прощания и доверие.
Она знала, что ничего уже не исправить. Так разве может она отказать ему в последней просьбе?
Он многое отдал бы ради нее, так что же ей стоит разделить с ним трапезу, возможно, хоть частично вернуть ему сон. Она согласилась. Понимая, что это было их официальное прощание.

* * *
Неуловимое движение, почти неслышный шорох – порхнувшая с ветки птица – заставил ее встрепенуться и открыть глаза.
Влада моргнула в легком недоумении, увидев сквозь влажные ресницы нависшее над ней небо и ветви густой ели, овеянные призрачной рассветной мглой. С тяжелым вздохом стала она соединяться с реальностью, понемногу воскрешая память.
Отчего она лежит на земле, на возвышении у озера? Совсем рядом горел костер, согревая приятным мягким теплом.
Но внезапно она спохватилась, вспомнив свою агонию, отчаянный прыжок в воду, бессилие перед вспышкой неведомой силы. И осознала, что не представляет, как очутилась на берегу. Неужели сама разожгла костер? Или – о, Господи! – ее выловил у берега какой-то недотепа сторож? Это была курортная зона, с беседками и домиками у самого озера. Влада не успела убежать далеко вглубь леса, либо попросту заблудилась и бегала здесь кругами.
Но что же он не внес ее в дом, или хотя бы в свою сторожку? Где он сам, почему оставил ее здесь, не вызвал медиков? Испугался, увидев, как демон ночи варит рыб в озере? Но тогда, вероятнее всего, он не стал бы ее спасать, пусть бы и не видел полыхавшего дна озера. Люди суеверны. Даже не веря в Бога, они остаются подвержены мистическому страху. Если кто-то с шипением кидается в озеро, как комета, притворись, что этого не было и хорошенько запрись. Так что, нет, это явно не действия человека.
В том месте в озере, где она тушила свой внутренний жар, в диаметре не меньше десяти метров отсутствовал лед, края его были оплавлены. На берегу частично отсутствовал снег, трава под ним выглядела подозрительно темной, совсем бурой. Вот он – неоспоримый факт разрушающей силы!
И кто был свидетелем того? Кто позаботился о ней?
Кто не позволил ей остаться лежать на дне этого озера?
Влада поднялась и огляделась в поисках ответа. И в тот же миг она его нашла.
Сокрушенная страшным прозрением, она упала на колени. Вот то, что ты хотела знать! Лежит на расстоянии вытянутой руки.
Превозмогая холодную дрожь, сковавшую тело, несколько долгих мгновений она отупело смотрела на эти предметы, аккуратно разложенные рядом.
Плеер, очки и та самая – ярко красная роза! – все, что было брошено во львовской гостинице. А еще небольшая черная сумочка с деньгами, похищенная у нее в общаге месяц с лишним назад двумя дегенератами.
И все бы ничего. Пусть бы она решила, что Те, кто отозвался на ее призывы в палате отца, проявили свое участие. И пусть бы это была ее надежда. Но тот монстр, что взял ее на обозрение, расписался слишком ярко. Роза словно горела кровавым пятном, находясь в самом центре. Несчастный цветок, использованный в грязной игре, вызывающий прилив тошноты одним своим видом.
«Я не знаю, кто ты. – Обратилась она мысленно. – Но не думай, что я испугалась твоих угроз или насмешек!»
Сбросив, наконец, оцепенение, Влада собрала все, кроме розы и, поднявшись, не спеша обвела взглядом берег озера. Она могла поклясться, что никого здесь не было, как и на другой стороне. Ни единой живой души. Однако первое впечатление уже развеялось, шок прошел, вспыхнувший вслед затем гнев так же покидал ее. Теперь Влада ощущала разливающееся по жилам приятное чувство твердой решительности и возрастающей силы.
Она воткнула в уши наушники и включила плеер.
Заиграла песня, которую она загрузила в плейлист полгода назад, когда ее охватила очередная хандра из-за вереницы ночных кошмаров. Кошмаров, в которых прекрасное сильное существо превращалось в кровожадного демона и выпивало жизнь из юной рыжеволосой девушки. Однако вскоре она ее удалила. Этой гнетущей и депрессивной композиции больше не было в ее коллекции музыки.
The Pretty Reckless «Under the water». И все же пауза стояла именно на ней!
Влада презрительно хмыкнула, но не стала выключать плеер.
«Думаешь, сможешь играть со мной в кошки-мышки? Бросать вызов, подкидывать карту? Ты боишься меня, и теперь я это знаю! Что бы ты не намеревался, знай, если однажды мы встретимся, ты сильно об этом пожалеешь!»





"Истоки". Часть 2. Глава 15: [url=http://proza.ru/2021/03/28/1547]