Ананд. Глава одиннадцатая

Начало повести - http://proza.ru/2021/05/20/1508

Люська возвращалась от колодца с наполненными водой ведрами, когда увидела, как у ворот ее дома остановилась большегрузная телега. Она подошла ближе, и в глазах потемнело, голова пошла кругом — на козлах сидел Алексей Чурон! Расплескивая воду, Люська сняла с плеч коромысло, поставила ведра на траву, опустилась с ними рядом и почувствовала, как лоб покрывается холодной испариной.

«Чурон» спрыгнул на землю, подбежал к ней, нагнулся:

— Что с вами? — услышала она незнакомый голос, подняла глаза и вглядевшись в лицо мужчины, с облегчением поняла, что это не ее бывший любовник. Фигура, цвет и очертания лица похожи, но разрез губ, глаза совсем другие.

— Простите, я обозналась, — тихо с облегчением произнесла она.

— Это бывает, — незнакомец протянул ей чистый носовой платок. — Говорят, мы с Алексеем в детстве были очень похожи друг на друга. Я ехал к вам, чтобы встретиться с ним после долгой разлуки, а тут такая беда…

— Какая беда? — насторожилась Люська, отводя рукой платок.

— Неужели ведунья ошиблась? — обрадовался незнакомец. — Я много лет искал брата. Мы в Гражданскую остались сиротами. Ему было шесть, мне семь. Я его в Киеве на Хрещатике потерял. Искал по всей Украине и лишь недавно узнал, что его тогда в Таджикистан занесло. Бабка Серафима на воду смотрела и рассказала все, а под конец и про вас, и про готовящуюся свадьбу. А потом присмотрелась к чему-то в тазике с водой и заявила, что все: свадьбы не будет, утонул твой брат. А я вот все равно решил приехать. И вот надо же — ошиблась ведунья! Правда ведь, ошиблась?

Люська изучающе оглядела парня с головы до ног. Да, что-то общее с Алексеем в нем определенно есть. Перевела взгляд на сидящую на телеге пожилую женщину.

— А там тоже его родственница?

— Мой брат жив? — пропустив вопрос мимо ушей, продолжил допытываться незнакомец.
Люська обреченно вздохнула, встала, положила пустое коромысло на плечо, снова повернулась к мнимому или настоящему брату Алексея:

— Бери ведра, заноси в дом, там и поговорим, а твоя спутница пусть пока на улице остается.

Парень обернулся к сидевшей на телеге женщине:

— Полина Федоровна, подождите меня здесь, пожалуйста. Я долго не задержусь.

Зайдя в дом и указав незнакомцу, чтобы тот поставил воду на лавочку в сенях, Люська села за обеденный стол. Гостя пригласила сесть напротив и сразу выложила ему все, что передумала и перечувствовала за это лето. Не утаила ничего. Рассказала, как в Рыбинске когда-то тянулась к Алексею, но после демобилизации тот, не сказав ни слова и не оставив адреса для переписки, вдруг бесследно исчез. Про то, как, повздыхав об утраченной любви, начала было гулять с Анатолием, и тут неожиданно объявился ее прежний ухажер. В растерянности не могла решить, кого из двоих предпочесть. Ее хахали, познакомившись друг с другом, тут же ушли в длительный запой, и она вдруг поняла, что стала между ними третьей лишней. В то, что Алексей тогда утонул, ей верится с трудом: не такое уж в том месте сильное течение, чтобы его тело далеко унесло. Ясновидицам разным она и сейчас не больно верит. С другой стороны, если Алексей удрал от всех с бутылкой самогона и фуфайкой Толика, то через некоторое время должен был бы вернуться, так как в доме остались его документы. Прошло уже больше месяца с тех пор. Выходит, его действительно нет в живых. Толик в женихи перестал набиваться, но обнаглел: периодически денег требует на опохмелку, иначе грозит заявить в милицию, пусть, мол, власть разберется, куда Люська девала своего сожителя.

— Вот такие наши дела, — подвела она итог и попросила незнакомца: — А теперь, чтобы продолжить разговор, покажи свои документы. Хочу точно знать, с кем имею дело.

Незнакомец опустил голову, похлопал ладонью по карманам, начал было оправдываться:
— Как-то даже не подумал, что они могут здесь понадобиться… — потом поднял голову и с вызовом произнес: — Ну нет у меня документов! Нет!

— Ну на нет и суда нет, — она встала из-за стола и указала пальцем на дверь. — Вот тебе и порог, не верю, что ты брат Чурона! Почему не знаю. Но не верю, и все тут!

— Погоди! — незнакомец тоже поднялся, замешкался, собираясь с мыслями, и вдруг выпалил, как на духу: — Откровенность за откровенность. Я действительно не брат Чурона, а беглец из Волголага, бывший зэк. Мне нужны хоть какие-то документы. Не хочу снова попасть на нары. Связей среди уголовников, чтобы изготовили поддельные бумаги, у меня нет, вот и хотел выкупить у тебя документы твоего погибшего поклонника и жить под его именем.

Люська изучающе оглядела гостя и снова села за стол:
— Рассказывай, кто ты, откуда родом, за что был арестован и какие у тебя планы. Соврешь — закончу разговор. Не соврешь — подумаю, послушаю свое сердце, а что дальше будет — сама не знаю. Могу для храбрости стаканчик налить.

— Спасибо, не пью.

— Совсем-совсем?

— Совсем-совсем.

— Везет же некоторым…

Ананд (а незнакомцем, конечно же, был он) никак не отреагировал на последнюю реплику Люськи, тоже сел на свой стул и стал детально, в подробностях рассказывать ей и об Индии, и о том, как пробирался в СССР, про арест, побег из Волголага и обо всем остальном вплоть до этого дня.
Она внимательно слушала, не перебивала вопросами, вначале скептически улыбалась, а когда он закончил свой рассказ, еще некоторое время в задумчивости вглядывалась в его лицо и наконец спросила:

— А почему сразу, как увидел меня, не сказал всей правды?

— А ты закрой глаза и представь: вот подходит незнакомый мужчина, говорит, что он беглый зэк и хочет выкупить у тебя документы твоего погибшего жениха. Представила?

— Ну ты б сначала мне про Индию мог рассказать и остальное, а потом и о документах повести разговор…

— Ты все же закрой глаза и представь, что бы из этого вышло.

Люська послушно закрыла глаза и тут же, широко открыв их, впервые за все время их долгого разговора рассмеялась:

— Я бы при первых твоих словах отодвинула тебя коромыслом с дороги, прошла, не задерживаясь, в дом и захлопнула дверь.

— Вот и я почему-то подумал, что ты так поступишь, поэтому и начал болтать все, что в голову придет, лишь бы остановить тебя, завязать разговор. А когда это удалось, тогда и сам весь открылся. Ты уж извини, но в тот момент ничего другого мне в голову не пришло. Зато теперь я весь перед тобой как на ладони, и в твоей власти настучать на меня в НКВД. Может, за это тебе даже и награду какую дадут.

— Зачем ты так? — моментально перестав смеяться, нахмурилась Люська. — Ты тоже можешь настучать на меня, что не сообщила куда следует о пропаже, а может, и гибели, своего бывшего хахаля. Так что в этом мы с тобой квиты.

Она встретилась глазами с Анандом, неосознанно пытаясь отыскать в них нечто большее, чем деловой интерес. Увидела в них боль, сострадание, уважение… и все. Она потупила взор.

На некоторое время в комнате повисло молчание, слышно было только, как муха бьется о стекло, упорно отказываясь искать другой путь на свободу.

— Тогда, — первым нарушив тишину, произнес Ананд, — давай перейдем к делу. Сколько я должен заплатить за документы и информацию о Чуроне?

— Не надо мне от тебя денег! — Люська помолчала, собираясь с мыслями, вздохнула, отпуская несбыточные надежды, и снова подняла на него глаза. — А кто та женщина, с которой ты приехал?

— Мать невесты. Полиной Федоровной звать. Я к ней отношусь с большим почтением, как к своей матери.

— А невеста красивая?

— Очень!

— Тогда обещай позвать на свадьбу. Коль не случилось найти свое счастье — чужому хочу порадоваться.

Ананд пообещал. Люська поднялась из-за стола, подошла к печи, вытащила из подпечья несколько крупных поленьев, опустилась на колени, просунула руку вглубь и достала завязанный бечевкой мешок.

— Вот, — протянула она его Ананду. — Здесь сложено все, с чем приехал ко мне Чурон. Ничего не хочу себе оставлять. Посмотришь, разберешь, а после твоей свадьбы поговорим подробнее. Сейчас как-то нет настроения углубляться в воспоминания. Хочется воздуху.

Ананд молча принял мешок, постоял, поднял на Люську глаза:

— Ну я пошел?

— Иди.

Он шагнул к дверям, потянул за дверную ручку.

— Постой! — окликнула Люська. — Подожди меня у дома минут десять. Хочу проехать с вами до косогора. Посижу там, погляжу на Волгу, отпущу из сердца прошлое.

— Хорошо. Буду ждать.

Ананд вышел и остановился на крыльце. Возле телеги, расставив ноги и держась двумя руками за облучок, стоял невысокого роста мужичок, пытаясь что-то выяснить у Полины Федоровны.

— Эй, парень, — окликнул его Ананд, — ты случайно не Анатолий?

Мужичок обернулся:

— Ну?

Ананд сбежал по ступенькам на землю, подошел быстрым шагом, ухватил того за локоть:

— Залазь в телегу!

— Зачем? — уперся Толик. — Мне никуда не надо ехать!

— В милицию поедем. Расскажешь, как моего брата утопил.

Ананд попытался силой забросить мужичка в телегу, тот вырвался, бросился было бежать, но споткнулся, упал.

Ананд сел рядом с ним на траву:

— Рассказывай, как дело было.

Толик, подняв голову и опираясь на руку, тоже сел. Оценивающе оглядел сидящего напротив незнакомца, понял, что тут лучше не шутить, и, сбиваясь, с долгими паузами стал рассказывать, как они с Чуроном пересиживали друг друга под водой, как он пытался перехитрить дружка.

— А почему не вытащил тело моего брата из воды?

— Думал, что он уже вылез на берег…

— Да, — сказал Ананд, — врешь ты нескладно. Лет десять тебе за это дадут, если не вышку.

— У меня же ничего дурного в голове не было. Так получилось… Я же пьяный был! — запричитал Толик.

— Пьянство отягощает вину. Но мне все равно: дадут тебе вышку или нет, — Ананд наклонился к нему и, глядя в глаза, спросил: — А почто невесту моего покойного брата обижаешь? Почему покоя ей не даешь своими гнусными приставаниями? Вот за это я тебя туда и сдам!

— Не буду больше, не буду! Вот те крест! — засуетился Толик, многократно осеняя себя крестным знамением.

На крыльцо вышла Люська:

— Эй, чего вы там не поделили?

Ананд встал, посмотрел на Люську, почесал в задумчивости голову, перевел взгляд на сидящего у его ног Толика, нагнулся к нему и прошептал:

— Умоляй о прощении ее, а не меня. Если она тебя простит и поверит, что не будешь более приставать, тогда в милицию не сдам. Но учти, случись что, достану из-под земли, и никто уже тебя не отмолит.

Толик подбежал на четвереньках к той, которой месяц назад предлагал руку и сердце:

— Люсенька, скажи ему, что я не со зла. Скажи, что прощаешь. Правда ведь? Не буду я больше твои раны травить, вот те крест. — Встав на колени, он снова троекратно перекрестился. — Ну, скажи ему, что простила меня!

Ничего не ответив, Люська спустилась с крыльца, подошла к телеге:

— Здравствуйте, Полина Федоровна. Меня звать Людмила. Можно коротко — Мила. Ваш будущий зять обещал меня довезти до косогора. Можно сесть с вами рядом?

Полина Федоровна пододвинулась. Ананд отвязал Рубина. Прежде чем запрыгнуть на козлы, кивнул головой в сторону Толика и спросил у Милы:

— А как с этим товарищем быть?

— Прости меня, Людмила Афанасьевна! — снова запричитал Толик.

— Да прощаю, прощаю, — откликнулась наконец Мила. — Только от глаз моих держись подалее!

Ананд устроился на козлах, пошевелил вожжами, и телега покатилась в обратный путь.

Полина Федоровна, познакомившись ближе с Милой, стала расспрашивать ее про учебу в институте, много ли сейчас у студентов свободного времени, ходят ли девчата на танцы. Мила охотно рассказывала. В том месте, где перед въездом в Костенево Ананд с Полиной Федоровной медитировали, она попросила остановиться:

— Вот здесь я и хочу попрощаться. Не знаю почему, но посидишь на косогоре, посмотришь на Волгу, и все как-то в голове и в сердце становится на свои места.

— Мы здесь тоже останавливались, посидели немного, любуясь рекой, — отозвалась Полина Федоровна. — А что за развалины на том берегу?

— Там был монастырь*: храмы, часовня — красота неописуемая! Но лет десять назад все взорвали. Жалко… Ну да что теперь об этом, — Мила протянула ладонь Ананду. — Рада была познакомиться с хорошими людьми. Счастливой вам дороги!

Ананд хотел было опуститься перед ней на колени, припасть к ногам, но, вспомнив, с каким ужасом на этот естественный для Индии жест благодарности отреагировала когда-то Надежда, лишь принял протянутую ему ладонь и нежно пожал ее двумя руками:

— Спасибо, Мила, — с минуту помолчал, но, не найдя ничего приемлемого для выражения обуревавших его чувств, разжал руки и произнес: — В ближайшие дни познакомлю тебя с моей невестой.

* Кассианова Учемская пустынь была основана во второй половине XV века. В 1930 году храмы были взорваны.

Продолжение http://proza.ru/2021/05/29/406