Письмо от Тони

Лидия Невская
Книга «Площадка»

Письмо от Тони
    рассказ

  Здравствуйте,  мама и папа! Пишу из Казахстана, живём мы хорошо. Соня с Жорой ко мне приходят, помогают. Брат Фёдор работает шофёром.  А вот мой муж меня бросил, не выдержал трудностей и уехал к себе в Беларусь в Могилёвскую область. Я была у него на родине перед свадьбой в деревне Лазьё. Там также красиво, как и у нас, лес вокруг, дома деревянные.  Это небольшая деревня.
    Интересно то, что мы с ним, два белоруса, встретились в Казахстане на целине.  Расстояние между Брестом и Могилёвом где-то полтысячи километров, семь часов пути, а между Брестом и Казахстаном пять тысяч километров, трое суток пути. Как мы могли встретиться тут в Казахстане, не понимаю? Он тоже, как и я  с Соней, приехал сюда по комсомольской путёвке.
   Вначале всё было хорошо.  Когда у нас родился Серёжа, совхоз нам выделил жильё . Это половина в  финском доме на два хозяина. В другой половине живёт русская семья.  Но я часто вспоминаю наш дом в Велеснице, сирень перед окнами, три груши вдоль забора,  а  в глубине сада и на окраине яблони и сливы.
   Но возвращаться уже не хочу. Я в совхозе сначала работала в теплице,  сейчас работаю телятницей,  молоко для Серёжи получаю каждый день.  Так что, без мужа я справляюсь, хотя недавно  нам с Серёжей пришлось  одно  несчастье пережить.
   Вы знаете, что здоровье у меня неважное, сказалось послевоенное время, наш голод и твой, мама,  «зацветший» хлеб, которым ты нас всех кормила:  Соню, Аню, меня, Федьку. Понимаю, что ничего больше не было, поэтому тебя не виню.   Ходили мы за этим хлебом в город за двадцать пять километров в одну сторону.  Из-за этой бедности я не закончила школу. Помогать тебе приходилось по хозяйству и младших нянчить Федьку, Лёшу, Машу.
  Помню, как я в детстве сильно заболела, и врачи сказали, что не выживу. Всю ночь я металась в беспамятстве, и ты просидела около меня.   И Бог пожалел тебя и меня. На утро я очнулась и так потихоньку пошла на поправку. Я ещё потом нянчила Лёшу и Машу.
    Но после этой болезни у меня испортилось зрение. И сейчас  мне  врачи сказали, что  на почве голода, перенесённого в детстве,  организм вырабатывает много холестерина и поэтому глаза мои потускнели. Вижу всё, будто в тумане.  Называется эта болезнь — катаракта.   Ни очки, ни лечение не помогают, вижу только очень близко. Вот сейчас сижу и  пишу вам письмо, низко наклоняясь над тетрадным листком.
  Но на этом мои беды не кончились. Я о том несчастье, о котором  написала вначале своего письма.
 Когда Серёже исполнился один  год и мне надо было выходить работу, для того, чтобы Серёжу определить в ясли, надо было сделать  ему плановую прививку под лопатку. Это место загноилось и стало нарывать. 
 После прививки, врачи сказали, осложнения возникают у каждого шестого привитого  ребенка. Чаще всего в месте ввода вакцины возникает уплотнение. Но это считается нормальной реакцией на прививку и не требует никакого лечения. Болевые ощущения могут наблюдаться несколько дней, потом все побочные явления в большинстве случаев проходят. Это всё мне сказали в больнице, когда я туда пришла в первый раз.  И ещё сказали, что  гнойничок трогать нельзя: тереть руками или расчесывать. Но у него покраснение  не проходило, а только росло. У других детей всё само собой прошло, а я с Серёжей замучилась.
     Что только мы не делали, и ихтиоловой мазью мазали, и уколы ему делали, нарыв вскрывали.
     Пока Серёжа болел, на работу я не выходила, и Соня с мужем, да брат Федя помогали мне, кто чем мог, поддерживали в трудные минуты, спасибо им. Потихоньку нарыв стал заживать, вылечили.
    Сейчас Серёжа чувствует себя лучше и уже ходит в ясли. Правда, на спине у него остался  шрам.
       Когда Серёжа подрастёт, перееду в Сарань. Там есть кирпичный завод и там хорошо платят.
     А пока, до свидания, ваша дочь Антонина.»

    Тоня перечитала письмо и порвала. Взяла чистый лист бумаги и написала:
   «Здравствуйте, мама и папа! У нас всё хорошо! Совхоз нам дал квартиру. Я работаю сейчас телятницей. Серёжа ходит в ясли. Ваша дочь Антонина.»