Ананд. Глава десятая

Начало повести - http://proza.ru/2021/05/20/1508

Поздно вечером уже в кровати Полине Федоровне неожиданно вспомнились муж и дети, защемило сердце, сон отступил.

Вот они все вместе: Алексей, Володя, Сергей, Анатолий, Машенька и она сама с Надеждой на руках — сидят на веранде за большим круглым столом во дворе дома в Рыбинске. Алексей рассказывает о своей поездке в Петроград, как там все изменилось после Февральской революции, какое светлое будущее ожидает Россию. Володя возражает отцу, говорит, что Временное правительство ни на что не способно, что власть должна быть передана Совету рабочих и крестьянских депутатов. Они начинают спорить о политике, а сверху на них, просеянные сквозь листву ясеня, льются лучи яркого летнего солнца. Машенька, нагнувшись к Наде, показывает ей картинки в детской книжке со сказками Толстого. Посреди стола дымится самовар…

Как давно это было. И как резко все переменилось. Где Алексей, Володя, Сергей, Анатолий, Машенька? Всех их, таких любимых, безвинных, молодых, раздавили жернова революции. Вспомнилось, как щемило сердце, как искала причину, чтобы уговорить мужа и сыновей ехать с ней в Мологу, но не нашла… Не послушалась сердца, уехала без них. Потом они с Наденькой вдвоем бродили по городу — без дома, без денег… Теперь Наденька сама стала мамой, подарила ей Настеньку. Перед мысленным взором возникло улыбающееся лицо внучки и тут же ее недавнее радостное: «Папа приехал!» Как Настенька быстро и сильно привязалась к Ананду! А Наденька? Надо бы им обеим объяснить, что этот, безусловно, честный, добрый, порядочный человек обречен, что у него нет другого будущего в этой стране, кроме лагерного барака. Но как объяснять влюбленной женщине, что ее выбор не совсем удачен? Как сказать ребенку, что он снова должен остаться без отца? Да и сама она как-то незаметно привязалась к этому индусу. Нет, тут нужно как-то по-другому все решать. Но как?

Так и не найдя ответа, истомив себя размышлениями, она наконец уснула, а проснувшись утром, вдруг ясно для себя решила, что будет бороться за Ананда, а значит, и за счастье своей дочери, и за право внучки жить в полноценной семье, в которой есть и мать, и отец. Бороться, даже если борьба кажется безнадежной. Только в этом случае, и проиграв, выиграешь в главном — останешься человеком: не падешь в глазах дочери, внучки, в собственных глазах. Вот в чем подлинный смысл жизни — все остальное второстепенно.

Воскресное утро выдалось ясным, безоблачным. После завтрака Полина Федоровна изложила план переезда. Дочери и внучке поручила самое ответственное задание — перегнать в Новинки кормилицу Жданку. Пятнадцать километров по неухоженным сельским дорогам — путь неблизкий. Наказала, чтобы шли, не торопясь, давали скотинке и время полежать, и напоить из ручья не забывали, да и сами чтоб не переутомлялись, привалы по дороге делали не только на обед, но и просто отдохнуть.

— Ведите корову на привязи, одну не пускайте, чтоб не пришлось потом по полям за ней бегать. К шести вечера ждем вас в Новинках! — наставляла она, потом обратилась к Ананду: — Ну а у нас с тобой задача полегче. Я после дойки, пока вы все спали, проверила, все ли как надо сложено, кое-что добавила в телегу, так что можем тоже отправляться в путь. Ты ступай, запрягай Рубина, побеседуй с ним по-своему, чтобы не буянил, и выезжай. Я пойду вперед с девочками, а как догонишь нас, подсяду в телегу. Надумаешь чего еще взять — ключ под ковриком, туда же и положи его потом.

Спустя четверть часа женщины, ведя не привязи Жданку, вышли из дома. Ананд, распевая мантры, запряг Рубина, потрепал ласково по холке и, догнав за околицей своих женщин, подсобил будущей теще устроиться в телеге на тюке с одеждой, положенном поверх одного из сундуков. Настя и Надя одарили его улыбками. Жданка, задрав вверх голову, промычала в напутствие что-то на своем языке. Рубин ответил ей кивком головы, и снова его копыта принялись выбивать пыль из проселочной дороги. В Некоузе Ананду пришлось пару раз спрыгивать с козел, чтобы прощупать путь посреди громадных луж, дабы телега не очень накренялась. Перед Фроловским на шатком мосту через Сутку он провел Рубина под уздцы. А так в целом добрались быстро и без приключений. В Новинках, подвесив перед мордой коня мешок с овсом, сразу принялись разгружать телегу. Тюки с посудой и одеждой, стулья, табуретки занесли в дом. Буфет и плотно набитый разной всячиной сундук оставили во дворе.

— Нет больше времени переноской заниматься, — остановила Полина Федоровна Ананда, когда тот подступился было к сундуку. — Пока у нас есть лошадь, поедем к Люське в Костенево.

— За военным билетом?

— Для того чтобы тебе легализоваться в СССР, нужен не только военный билет, но и элементарная информация: где жил, кем работал, где служил, с кем дружил Алексей Петрович Чурон. По дороге поговорим подробнее.

Полина Федоровна села в телегу, жестом пригласила Ананда усаживаться на место кучера.

Тот оставил сундук в покое, подошел к Рубину, потрепал по холке, убрал из-под морды коня мешок с овсом, послушно забрался на козлы, пошевелил вожжами:
— Поехали, дружок!

— Правь по широкой дороге на Мышкин, а оттуда вдоль Волги повернем на Костенево, — напутствовала его Полина Федоровна, помолчала, собираясь с мыслями, и приступила к главному: — У тебя есть какие-нибудь мысли, как вести с Люськой разговор?

— Приедем на место, там видно будет.

— Так не годится. Надеяться на то, что невеста утонувшего в Волге Чурона поделится с незнакомыми людьми информацией о нем и отдаст нам документы своего утопшего жениха, глупо и бесполезно. Люська, не заявившая в милицию о его гибели, из элементарного чувства страха будет отпираться от всего. Согласен?

— Может, и так, — отозвался Ананд.

— Тогда слушай дальше. Открыться и сказать ей в лоб, что знаем подробности ее визита к Ксении Рыбинской — подставить под удар и Ксению, и себя. Правильно я мыслю?

— Правильно.

— Единственный и самый безопасный для всех способ получить возможно больше информации о Чуроне, а заодно и выкупить у Люськи оставленные им в ее доме документы, — это разыграть небольшой спектакль, представив себя приехавшими в Костенево его сестрой и братом. Деньги для выкупа документов я взяла с собой, надеюсь, что хватит.

Ананд молча слушал.

Полина Федоровна продвинулась ближе к передку телеги и постучала ладошкой по его спине?
— Ты согласен?

Тот обернулся:
— Не знаю. Сначала надо помедитировать.

— Я привыкла доверять рассудку. Если тебя смущает, что нам придется лгать и Люське, и Толику, то попробуй представить, что будет, если мы скажем правду: что ты беглый каторжник, а я помогаю тебе замести следы, что ты хочешь присвоить себе чужое имя и что мы оба предлагаем им стать нашими соучастниками в этом благородном деле. Как ты думаешь, какова будет реакция?

Ананд неопределенно пожал плечами.

— Когда другого пути нет, — с жаром продолжила Полина Федоровна, — и ложь бывает во спасение. Разве не так? Что такое истина, как не доброта и человечность? А если так, то формальная ложь, помогающая одним выжить и пробуждающая в других сочувствие, чище, чем голая правда, убивающая одних и рождающая у других страх. Как у вас в Индии на этот счет?

— Мой мастер учил, что истина — это то, что неизменно в прошлом, настоящем и будущем. Материальный мир таковым не является: даже Солнце когда-нибудь погаснет. Поняв и приняв это, человек поднимает глаза и переводит взгляд от рутины мирской жизни к небу, к неизменной причине всего сущего, к истине.

— Я не поняла. Ты согласен со мной?

— В общих чертах. Я все же предлагаю, прежде чем обсуждать что-либо, помедитировать вместе или помолиться.

— Я не поклоняюсь никакому Богу.

— Древний стих на санскрите говорит: «Реальное поклонение Богу — наполнять счастьем сердца людей». Судя по вашему отношению к дочери, внучке и ко мне, вы достаточно набожны.

— Еще раз повторяю. Я забыла, что такое молитвы, и понятия не имею о том, как медитировать!

— Посидим на травке, закроем глаза, прислушаемся к окружающим звукам, к ощущениям в теле, переведем внимание на мысли, на чувства. Благожелательное наблюдение без попыток что-либо изменить в самом себе или в ближайшем окружении гармонизирует внешний и внутренний миры, открывает души, позволяет соприкоснуться с божественным. Я помогу вам. Далеко еще до Костенево?

— Минут пятнадцать езды.

Ананд потянул вожжи на себя:
— Тпру-у!

Рубин послушно остановился.
Ананд спрыгнул с козел, обмотал вожжи вокруг стоявшей на обочине ольхи и подал руку будущей теще:
— Слезайте и захватите с собой плед, на котором сидели. Здесь чудный вид на Волгу — лучшего места для медитации не придумаешь.

— И много это отнимет времени?

— Не отнимет, а сэкономит: подскажет, как с кем вести разговор, привлечет удачу, а значит, позволит нам управиться со всеми делами в кратчайшие сроки.

Продолжение http://proza.ru/2021/05/28/1520