Да здравствуют крабы!

  Я не люблю чистоплюев, которые обожают поболтать о том, что можно, а что нельзя. Конечно, не всё можно, но и не всё нельзя. И когда кто-то пытается   что-то опошлить, называя это пошлостью, мне хочется дать, ему по зубам. Размахнуться и дать - знай, чистоплюй, что это не пошлость, а просто молодость.
  Мы были в то студенческое лето в совхозе «Приозерный» на уборке винограда. Липкий и сладкий, он, вкусный на столе, начинает надоедать, когда изо дня в день ты перетаскиваешь его по много килограммов. Есть виноград давно не хочется, и каждая гронка его вызывает, извините, понос. И бригадир Михалыч, стыдливо отворачиваясь от наших девчат-студенток, тыкал пальцем на север  и говорил:
— Там дамский туалет.
Потом, смелее, показывал на юг:
-Туды нехай мужики бегут.
Поле — оно бескрайнее, кажется, виноград кругом, и выйти невозможно из его рядов. Безжалостное солнце, мухи, жужжащие круглый день на своем шабаше радости...
Молодость била ключом, первокурсники впервые на сельхозработах, две параллельные группы и кругом никого… Никого!
Единственное, что было плохо, – это всего 12 девчонок на 28 парней. На импровизированных танцах они все были нарасхват, красивые и некрасивые, рыжие и брюнетки, блондинки и бесцветные. Нам, вчерашним десятиклассникам, не везло — ребята, отслужившие в армии, были порешительней, да и смотрелись посолидней.
Красавица Светка имела свою свиту, которая состояла исключительно из армейских «дедов». «Деды» строго следили, чтобы разные букашки типа нас, неоперившихся юнцов, не мозолили ей глаза. Мой друг Сашка на танцах, когда заиграла радиола, набрался духу и пошел приглашать Светку танцевать, но не дошел, его культурно повернули, и он оказался за пределами танцевального пятачка.
Так и бродили мы в ночи по грушевому саду, а вокруг пели соловьи. Наша молодая кровь закипала, и мы грозились всякими страшными карами «дедам», обещая им все припомнить, правда, мы не уточняли время и место где мы им припомним.
- Ты когда-нибудь целовался? – спросил меня Сашка.
Если скажу правду, еще засмеет...
 -Было дело, - соврал я и пожалел, потому что Сашка  вздохнул и завистливо сказал:
 —Везет..., а я ни разу.
Мы подошли к каналу, он проходил неподалеку от хутора и имел чисто мелиорационное предназначение. В канале в короткие минуты отдыха мы купались.
  —Если бы у меня была девушка, я бы... —Сашка не закончил, в стороне у берега мы услышали тихий шёпот, затем обращенный к нам грозный голос:
  —Куда прете, салаги?
Мы деликатно повернули на сто восемьдесят градусов и пошли назад к палаткам. Плюхнулись на свои матрацы и закрыли глаза. Сон пришел сразу, потому что каждый из нас хотел увидеть девушку своей мечты. Утром, лишь только лохматый пес Жулик тявкнул спросонья на ночного дежурного, все бойцы студенческого отряда стояли на линейке, и командир отряда вчерашним грозным голосом распределял наряды:
- Кузьмина – старшая, Воронцов, Кривулин, Хоменко, Кирашвили, Платохин – на кухню…
Переводя с фамилий, получается – Светка старшая, Сашка, я, Эдик, Резо, Андрей - в подчинении.
Когда подъехал автобус и увез всех остальных на работу, мы остались вшестером. Светка осмотрела свое войско и съехидничала:
  — Десятиклашки все, небось, и картошку ни разу не чистили...
  -Сама ты не чистила,— отпарировал Сашка.
  -Тогда за работу, быстро приготовим обед и успеем покупаться, —миролюбиво сказала Светка.
Работали мы дружно, правда, выяснилось, что двое из нас точно никогда не чистили картошку, зато они пригодились на подносе воды.
Вскоре вкусно запахло борщом. Светка дала команду отбоя. Она ушла к себе в палатку, через минуту выглянула и спросила:
- Переоделись?
- Нет еще, подожди, дорогая, — ответил жизнерадостный Резо и юркнул к себе.
Мы с Сашкой тоже пошли переодеваться. Плавки были в обтяжку по последней моде —кое-как прикрывали наготу. Мы надели штаны и рубашки и поспешили к Светке. Светка скомандовала:
- В колонну постройся! К каналу шагом марш...
И мы пошли один за одним, да еще и с песней:
  -Не плачь, девчонка, пройдут дожди, солдат вернётся, ты только жди...
Так и притопали к месту купания. Светка расстелила покрывало, и мы, мужчины, поспешили раздеться. И то, что мы разделись первыми, оказалось непоправимой ошибкой.       

Пока мы толкались возле друг друга, хвастая узкими плавками, Светка сбросила с себя халат и... перед нами стояла сказочная фея. Никто из нас не видел еще такой идеальной красоты тела: безупречность линий, легкое и чисто женское  жеманство делало Светлану ангелом во плоти. Я почувствовал, что проклятые плавки, узкие в обтяжку, выдают невольное юношеское хотение и услышал спасательный возглас:
  -Надо позагорать со спины!
Я сразу плюхнулся на живот и оглянулся по сторонам —все пятеро лежали на животах и стыдливо отворачивались друг от друга.
Светка удивленно смотрела на нас:
  —Вы что, мальчики? Ну-ка, подъем и в воду...
- Не-а… Мы загорать будем, - противился Сашка, и все мужики согласно кивали, чувствуя друг в друге союзников.
  —В воду, а то одежду в канал побросаю...
Угроза была серьезная, тем более, что Светка скорее всего привела бы её в исполнение. Мы все переглянулись, и Резо предложил:
  - Давайте как крабы у нас на море. Вот смотрите, какой я краб.
  И он пополз к воде...Мы направились ползком за ним. Это был выход.
Пятеро «крабов» заползли в воду, и только там мы немного пришли в себя.
  - Играем в «догонялки», кто будет водить? —командовала Светка.
  - Я! —закричал Резо и помчался всех догонять.
С писком и визгом мы стали нырять под воду, усиленно на него брызгать, и каждый норовил хоть мизинцем прикоснуться к Светке. Ее тело, эластичное, словно упругий мяч, немного желтоватое от неуверенного загара, притягивало магнитом нас, семнадцатилетних юнцов. Мы не знали, что надо говорить, и вообще прыгали вокруг козликами, смотрели на нее, и каждый думал, что приходит прекрасное время юношества, молодости, когда не по книжкам, а наяву ты ощущаешь силу любви...
Да здравствуют крабы!