Душа моя

  Зря мы брюзжим на молодёжь нынешнюю, всё равно видно как, может не так как хотелось бы, но пробивается здоровая поросль сквозь асфальт жизни. Уже более двух лет как Николай и Ольга, выиграв областной конкурс помощи молодым фермерам и получив грант в полтора миллиона рублей, обосновались на давно заброшенной, ещё когда-то колхозной, ферме, что затерялась километрах в сорока от ближайшего населённого пункта.
 В зиму сюда не проехать, так что молодые запасали чего надо впрок. Хотя и был у них зачуханный тракторишка, на нём много не накатаешься в бездорожье. На ферме молодые выращивали бычков на откорм, держали большое натуральное хозяйство – там и курочки, и уточки, и гуси, теплицы свои. Но всё достигалось изнурительным трудом этой пары влюблённых друг в друга людей. А им больше никто и не был нужен.
 Три месяца назад Ольга обрадовала супруга тем, что она забеременела. С тех пор Николай в корне изменил своё отношение к любимой, стал ещё больше заботиться о ней, стал звать –«Душа моя!». Она в ответ – «Николя!». К Новому году, до которого остались уже часы, молодые, как полагается, накрыли праздничный стол. Всё своё на столе – жаренный поросёнок, соленья, гусь нашпигованный яблоками, куропаточки и так далее, и так далее. А вот и самогоночка изготовленная по рецепту предков Николая… Самогоночка…Ольга обвела придирчивым взглядом стол и замерла.
 - Николя! А где наша шампань!
Николай поперехнулся, пробуя компот.
- Какая шампань? – тоскливо произнёс он, понимая, что вечер перестаёт быть томным. – Мы в город не выбирались уже два месяца. Всё же есть, Душа моя.
 Ох, уж эти женщины, особенно когда они в интересном положении.
- Ты хочешь Новый год отмечать без шампани, Деда Мороза и Снегурочки? – в голосе Ольги выразилась вся гамма чувств капризной дамочки.
  Николя молчал, он выработал в себе инстинкт молчания, узнав, что они ждут ребёнка, оно так лучше и для будущего ребёнка, да и для них с Олей. Олю понесло – вспомнились прошлые обиды, прозябание в этой дыре, бычки, будь они не ладны, перепало и остальной живности, в том числе и верному псу Барону, что нёс стражу на дальних подступах к их ферме, потому что часто брехал, вынуждая хозяев бегать на его голос. Они подозревали его в корысти – гавкал для того, чтобы лишний раз напомнить о себе, о нелёгкой службе и чтобы с обедом, да ужином не затягивали.
  После первого раунда Оля засобиралась и, одевшись, ушла в плакальницу, так молодожёны называли место в конце амбара за бычками, специально оборудованное под более-менее сносное жильё. Бывало туда селили временных рабочих, а также Оля туда ходила душу отвести, поплакать, пожалеть себя.
 - Душа моя! – только и воскликнул Николя. Он понимал, что надо срочно что-то предпринимать дабы вернуть любовь и гармонию в семью. Вообще-то он был решительным малым, что и позволило выиграть грант, правда в долги влезли, до конца молодости своей не отдать, ведь грант это только на приобретение бычков, а остальное кредиты, кредиты.
 Николя оценил ситуацию по времени – наступал вечер, мела метель, мороз крепчал всё сильнее, на тракторе сорок вёрст до города это невыполнимая задача, он не успеет вернуться до боя курантов. Но и как смотреть в глаза Душе своей, она ведь столько раз говорила о том, что он у неё самый сильный, умный, надёжный…
  Тракторишка очень изумился, когда понял, что его пытаются завезти. Он для приличия покашлял немного и завёлся на радость своему хозяину. Затем выскочил за ограду, не обращая внимания на ошалевшего Барона, который уже готовился принять новогоднюю трапезу из большой кости с остатками мяса за верную службу.
  Метель словно ждала, она обволокла отчаянных ездоков и закружила белый хоровод, братец-мороз с усердием стал помогать ей… а тракторишка всё мчался и мчался навстречу судьбе.


 А судьба не заставила себя долго и ждать. В километрах пятнадцати, зарывшись в сугроб, торчал, едва различимый из-за метельного заноса, автомобиль класса люкс марки «Мерседес». И сидели в нём страшные люди – воры, разбойники. Они замерзали, потому что автомобиль при быстром ходе развернуло и задняя часть с косогора слетела в кювет, выхлопная труба забилась, двигатель заглох, и, хотя их было четверо, они не могли ни вытащить машину, ни приподнять, чтобы очистить выхлопную трубу и запустить двигатель. Пытались разжечь костёр из запаски, но метель и мороз не позволили мешать им крутить новогоднюю карусель. К тому же все были одеты легко - только в пиджаках и рубашках, ведь выехали не на долго, забрать в качестве дани у известного животновода Рахмалина мраморного мяса к новогоднему столу. Идти пешком тридцать километров – это верная смерть, и здесь, в машине, она, костлявая, уже медленно подкрадывалась к своим пациентам.
 Горбатый (совпадения по кличкам с известным фильмом чисто случайны) прикрывал веки и в бессильной злобе тихо шипел на Промокашку:
- Поехали, скотина, по твоему предложению. Мяса захотел мраморного, простым уже объелся.
 Говорить было трудно, мороз сковывал мышцы, иней запорошил веки глаз, двигаться не хотелось.
- Так я чего, все согласились, и ты не возражал, сам поехал. – также тихо отбрыкивался Промокашка. – Рулил Чёрт, с него спрос.
  Все понимали, что спор неуместен, пора было отвечать перед Создателем за путь свой земной. И тут Чёрт стал молиться. Что он бормотал никто не понимал, но вдруг послышалось – «…спаси и сохрани, пять тысяч долларов отдам…».
 Горбатый приподнял веки и через силу изрёк:
 - Ты охренел, оказывается жизнь твоя стоит всего пять кусков.
 Чёрт понял, что продешевил в глазах подельников и осторожно спросил:
 - А ты, Горбатый, во сколько свою жизнь оцениваешь?
 Горбатый медленно и с трудом поднял руку и ударил по панели автомобиля:
 - Я бы этого «Мерина» положил на кон.
Братва поняла какой потолок должен быть за их никчёмные жизни, и аукцион попёр по нарастающей:
 - Двадцать тысяч зеленью, двадцать пять…
 То ли от отчаяния, то ли от того, что замерзающие понимали, что Создателю как бы не до них перед наступающим Новым годом, ставки дошли до ста тысяч зелёных, то есть долларов.
 - Мы, воры, должны держать своё слово, в этом наша воровская тема, воровской закон. – поучал молодёжь Горбатый. – Ему нельзя врать…
 Для непонятливых он закатил глаза вверх. Затем прикрыл веки, казалось насовсем. Его зрачки уловили слабый проблеск в белой мгле метели, он ещё не понял ничего, когда Промокашка осатанело закричал:
 - О- г-н-и!!!
 Все всполошились, напряглись, тревожно вглядываясь вперёд. Там медленно, но уверенно мелькали, приближаясь, огни. Когда до огоньков осталось метров пятьдесят, воры выскочили из машины и, размахивая руками, бросились навстречу.
  Да, это Николя ехал навстречу своей судьбе. И судьба выскочила под колёса трактора в виде четверых обмороженных людей. Они вытащили Николя из кабины и поставили на колени перед старшим с запорошенной снегом бородой Деда Мороза.
 - Ты кто и откуда, крестьянин? – громогласно взревел Горбатый, ещё не веря в их спасение.
 - Я – Николя!..- перепугано отвечал Николай.
 - Кличка?
 - Да нет, фермеры мы, в город еду за шампанью.
 Воры вытащили с трактора трос, зацепили «Мерина», и трактор, натужно пробуксовывая, вытащил машину на полотно дороги. Воры кинулись отогреваться, включив печку на всю мощь. Николя тоже затащили в машину. Когда иней начал превращаться в капли воды, они смогли внятно говорить, Горбатый обвёл взглядом братву. Они понимали, что наобещали много за свои жизни, но Создатель, хоть и был занят другими заботами по приготовлению к Новому году, наверняка запомнил их обещания.
 - Поедешь с нами, крестьянин. – заявил Горбатый.
 Он ещё не знал, что надо делать, но отдавать столько, сколько наобещали, крестьянину надо быть пижонами. Подельники поняли мысли главаря, все переглянулись и молча согласились. Но, по-видимому, Создатель всё же наблюдал за этим непутёвым квартетом – автомобиль неожиданно заглох, и отключилось питание. Воры обомлели, это уж точно по их душу пришли.
 - Горбатый, давай не будем гневить его. – заскулил Чёрт, закатывая глаза вверх для непонятливых.
 - Ты думаешь? – осторожно спросил тот, разминая ещё не отошедшую щёку.
 В знак согласия все закивали.
 - Ладно, цепляйте «Мерина» за трос к трактору. Крестьянин, потащишь нас в город.
 Горбатый принял решение, и все это поняли. Вожак отошёл от заморозки и снова стал прежним, но продолжал напоминать Деда Мороза.
 Тракторишка взял очередную заботу с радостью, он любил работать. Затарахтел и, тужась, потащил тяжёлого «Мерседеса» в город. Добрались. Воры заскочили в тёплый дом и сразу по стакану водки – раз, не закусывая – два, занюхав, - три. Потом присели, их окружили подруги беспокойного ремесла, переодевшиеся в снегурочек. Так было сказано ещё до отъезда – в снегурочек.
 - Где так долго были, мальчики?! – защебетали Снегурочки.
 - С Создателем пообщались,- отвечали мальчики, подозревая, что он ещё наблюдает за ними. Надеясь на это, Горбатый громко, чтобы слышал Создатель, произнёс:
 - Крестьянин, тебе свыше было дано благо спасти нас в этой белой бездне.
  Подельники и подруги недоверчиво покосились – раньше их главарь так высокопарно не глаголил. Ну, если эта тирада для него (Горбатый для непонятливых поднял глаза вверх), то так тому и быть.
 - Проси, крестьянин, что хочешь.
  Горбатый здесь схитрил, и подельники поняли наконец-то его великий замысел – чтобы и слово воровское сдержать, и того кто за ними наблюдает не обидеть. Ведь что мог попросить крестьянин? Он же не знал сколько они поставили на кон, замерзая в снегу. Николай призадумался, да молвил:
 - Ничего не надо, люди добрые. Мне бы шампани бутылок пять купить где, так всё закрыто.
 Вот чего-чего, а спиртного, в том числе и шампанского, у новых приятелей Николая было завались. Горбатый, не снимая той ситуации, что за ними всё же наблюдают сверху, решил частично выполнить обещания, которые они дали Создателю.
 - Ты не скромничай, говори – долгов много? – вальяжно, раскинувшись в кресле, спрашивал Горбатый.
 Николай задумался, подсчитывая в уме долги свои. Вздохнув, сказал:
 - Миллиона два будет. Мы же за ферму кредит отдаём, а за бычков мы грант получили.
 - Два миллиона чего, долларов? – сник Чёрт.
 - Не, рублей, откуда долларов. – отвечал Николай.
 Воры облегчённо вздохнули, гроши они сразу посчитали, и получалось, что все живыми остаются и как бы слово воровское держится. Горбатый встал из кресла, потребовал наполнить бокалы шампанским и молвил:
 - Есть правда воровская на земле. Тебе, крестьянин, с нашего воровского плеча мой автомобиль «Мерин» и два миллиона,.. нет три миллиона рублей наградных за спасение душ наших грешных. «Мерина» отремонтировали, Промокашка?
  Промокашка закивал, уже облачённый в тулуп для поездки к ферме Николая.
 - Выдать крестьянину шампанского, деньги, «Мерина» поведёт Промокашка, а трактор заберёшь после праздников, мы присмотрим.
  Николай и оглянуться не успел, как сидел пассажиром в «Мерине», коим рулил Промокашка. Сзади на сиденье стоял ящик шампанского, лежала сумка с тремя миллионами, что составляло одну сотую от обещанного ворами самому Создателю. Машина не спеша двигалась по заснеженным и завьюженным улицам города, заехала в самые дебри и остановилась. Промокашка обеспокоенно вылез из машины, обошёл её вокруг и попросил Николая выйти подсобить. Эх, зима!.. Николай вылез и подошёл к открытому багажнику, у которого стоял Промокашка с монтировкой в руке. Не мог подумать простой российский фермер, что монтировка предназначалась для него.
 - Нагнись, - попросил Промокашка, показывая вниз багажника.
  Николай и нагнулся. Хрясь!
  Промокашка поддел монтировкой канализационный люк и сбросил в колодец тело Николая. Затем отогнал автомобиль в укромное место и на такси вернулся к братве.
 - Что-то быстро ты вернулся? – удивился Горбатый.
 - Так, крестьянин сам решил ехать, – отвечал невозмутимо Промокашка.
  Ну и ладно, решили воры и праздничный настрой стал возвращаться, снегурочки кружились в хороводе, Горбатый, как и было задумано, переоделся в Деда Мороза, другие персонажи тоже нашли свои сказочные образы, кого только не было – и баба Яга, и кот Базилио, и лиса Алиса и прочие, и прочие. И вот в тот момент, когда Горбатый зацепил руками щепотку квашенной капусты как он это любил делать и под-нёс её ко рту, чтобы с хрустом её пожевать, дверь дома с треском распахнулась, и на пороге появилось нечто, обрамлённое в водоросли, куски материи и запах, распространяемый этим нечто, точно указывал откуда оно появилось – из преисподней. Воры грешным делом подумали, что это Создатель выпустил посланца дьявола из-за не выполненных ими условий по спасению. Вот, что значит око Всевидящего. И только, когда это нечто, выплёвывая грязь изо рта, молвило:
 - Господа воры, что это было?
 воры узнали своего спасителя. И изумились:
 - Ты откуда, крестьянин? – спросил Горбатый, уже вошедший в образ Деда Мороза.
 - Я не помню. – отвечал Николай.
 Если кому из вас приходилось получать монтировкой по голове, тот подтвердит, что память после встречи с монтировкой теряется может на время, а может навсегда.
 - Очнулся в канализационной трубе, выбрался, дай думаю к вам за советом пойду.
 Картина для воров сложилась неприглядная. Горбатый с прищуром повернулся в сторону Промокашки, он давно его презирал, а тут такое…
 - Так ты воровское слово нарушил!? Нас опозорил!
 В руках воров задрожали бокалы. Они ждали команды – фас. Но мудрый главарь обратил свой взор к Николаю:
 - Крестьянин, ты прости ради бога нас грешных. До Нового года два часа осталось, что делать будем, может с нами отпразднуешь?
 - Не могу, меня ожидает жена законная, Душа моя.
 Николай оглядел собравшихся и в голове его, пострадавшей от монтировки, всплыло – Ольга говорила о Деде Морозе и Снегурочке.
 - Ещё бы надо с собой захватить Деда Мороза и Снегурочку. Душа моя просила.
 Чего, чего, а воры ещё не гастролировали в таких образах сказочных героев. Но они всё же надеялись, что сверху за ними наблюдают, и Горбатый распорядился:
 - Все в джипы, продукты и выпивку с собой, Промокашку в багажник, добро крестьянина и «Мерина» вернуть. У тебя есть где нам всем расположится? – обратился он к Николаю.
 - А чего не расположится,- отвечал Николай. – В коровнике у меня и тепловые пушки стоят, и места хоть отбавляй, да и коровы музыку любят, столы, скамейки лично мной сколоченные - всё как у людей.
 И эта пёстрая компания, загрузившись в джипы, что стояли у дома на стоянке, заехав по указанному Промокашкой адресу, захватив «Мерина» и добро, выдвинулась из города в сторону фермы Николая.
  Барон, завидев приближающуюся кавалькаду, начал грозно лаять, но когда машины поравнялись с ним, его собачий нос унюхал запах жаренного шашлыка…Такой запах был ему знаком – однажды, когда хозяин получил грант, ему перепало немного этого блюда, и в собачьей памяти запах остался навсегда.
  На пороге их не достроенного дома металась Ольга, она уже наплакалась в плакальнице и искала мужа, исчезнувшего с фермы.
 - Николя!!! – закричала Ольга и, бросившись к мужу, оторопела.
  Николай был одет в костюм принца и стоял перед ней высокий, сильный, умеющий найти выход из любой ситуации. Чуть раньше воры решили, что не следует крестьянину после посещения канализационного коллектора прибыть домой в том виде, они его быстро помыли, одели в костюм, который никто из них не решался одеть.
 - Душа моя!!!
 - Принц мой!!! А откуда эти артисты, из театра? – спрашивала Ольга.
 - Это самодеятельный театр, – отвечал Николай.
 Коровам, да и Барону, его отпустили с цепи в честь Нового года, и он мог незаметно таскать шашлык со стола вместе с провинившимся Промокашкой, повезло – в коровнике врубили музыку и тепловые пушки, накрыли столы за двадцать минут до начала Нового года.  Шампань полилась рекой… И вот, когда весёлая компания стала запускать в звёздное небо фейерверки и обратили свои взоры вверх, они средь звёзд неожиданно для себя увидели Создателя, он улыбался им!.. А может померещилось…всякое бывает в Новый год. С Новым годом!