Музей

Объявление гласило:
"Всем желающим создаются условия для получения текучести тела. Гарантируется проникновение в любой сосуд, протекание через достаточно малое отверстие.
После определённого отрезка времени наступает окостенение тела. Действие текучести может создаваться только один раз.
Спешите! Обращаться: город Нью-Сабери, телекс 4769, доктор Храмери. Спешите! "
Тиба хмуро поскреб затылок, обошел афишу ещё раз, затем сорвал её и обмотал замёрзшие ноги.
Когда он расположился у забрала решетки тёплого вентиляционного аппарата, выбрасывающего нагретый воздух метро, реклама вывалилась из штанины. Бобо тут же схватил её, покрутил и неожиданно вскочил, пнул Тиба, чтобы тот быстрее шевелился, и они поспешили к профессору Храмери.
Дверь открыл маленький человечек, торопливо шныряющий по комнате, как крыска, поднимая вверх мордочку:
– Чем могу служить, джентльмены?
  Бобо сунул ему афишу. Доктор Храмери повертел афишу и воскликнул:
– Как же, как же, это удовольствие будет стоить... – Он мимолётно оценил посетителей. – Всего шесть долларов с каждого.
Тибо потянул Бобо за рукав, намереваясь уйти, но тот начал рвать свои лохмотья, запустил руку в образовавшуюся дыру и вытащил десятидолларовую купюру. Тиба от удивления охнул и сел на ковёр доктора Храмери.
– Джентльмены, здесь не хватает двух долларов, – Храмери брезгливо взял купюру. – Но, учитывая ваше затруднительное положение, я пойду вам навстречу. Перед тем, как вы примите препарат, мы подпишем договор.
  Он полез в стол, достал уже подготовленный образец и протянул двум приятелем.
    – В договоре указывается, что действие препарата рассчитано на пять часов, после наступает окостенение тела в том положении, в каком оно будет на тот момент.
   Тиба глянул умоляюще на Бобо. Но Бобо уступать не привык, и Тибе пришлось произнести:
    - Согласны!
   Доктор Храмери выдал по пилюле с рекомендациями съесть, как только появится желание стать перетекаемым.
   И они снова оказались на улице. Бобо недоверчиво повернул таблетку, подошел к большому зданию, в котором находилось отделение банка, и проглотил пилюлю. Он сразу потерял форму тела. Тиба испугался и побежал по улице, бежал, пока не упёрся в стену. Ему захотелось есть.
    Тиба вскарабкался на стену и в окне напротив увидел огромный стол, на котором было много всяких яств, и среди них лежал пирог. Он вытащил свою таблетку, зажмурился и положил в рот. Тело стало расплывчатым и плоским, глаза оказались внизу. Тиба начал переливаться к небольшой оконной форточке.
           
      Суд присяжных вновь встретился с доктором Храмери. Окружной судья Майк Эсл обратился к обвиняемому с вопросом:
     – Скажите, доктор, с этим вашим клиентом также был заключён письменный договор?
     – Да, сэр.
     - Мы отправим его на экспертизу. Впрочем то, что он подлинный, суд не сомневается, мы ведь не первый раз встречаемся с вами, мистер Храмери. Этот бедняга сам виноват в том, что подписал документ. В нашем свободном обществе каждый делает всё, что ему хочется.
     - Кстати, это интересный экземпляр, сэр, - удовлетворённо заметил доктор Храмари. - Голова и ноги на фоне салата и жареного поросёнка. И этому джентльмену я могу тоже предложить работу.
     Тиба от удивления поперхнулся:
    – Работа?! Я не могу найти работы 12 лет. Я согласен!
      Судья взял профессора под руку и, выходя из зала, спросил:
      – Доктор, найдётся ли человек, подписавший ваш договор и проглотивший пилюлю, который вернётся в прежнее состояние?
     – Вряд ли, сэр, кому удастся принять обратно прежнюю форму. Управлять перемещением в таком положении очень сложно, это ещё не изучено. В каком состоянии застанет испытуемого окостенение? А вы не желаете?
     – Бог с вами, доктор, – отшатнулся окружной судья. – Не хватало в вашей коллекции ещё судей. Говорят, это дело приносит вам немалый доход.
     – Если вы имеете ввиду мой музей, то и вправду по  посещаемости он один из первых в государстве.
      
  ...Залы музея хранили торжественную тишину. Тибу поместили в уютную комнату, рядом с ним соседствовала голова, выглядывающая из водопроводного крана, и замочная скважина, из которой торчали руки и нос. Тиба в голове сразу признал Бобо.
    – Этот доктор мне сразу не понравился, Бобо. - высокопарно заявил Тиба.
      Бобо тоскливо повернул голову, кромки крана явно были тесны и создавали некоторые неудобства.
      – Зато здесь тепло, кормят и платят 100 долларов в неделю, – пропищали из замочной скважины.
      – А ты, Бобо, как попал сюда? – снова обратился к приятелю Тиба.
 Тот потерся небритой щекой о край стойки, досадливо сплюнул.
       - Сволочи эти банкиры. Щели настолько узкие, что как видишь через кран пытался выбраться из банка. А купюры во мне торчат. Но ты молчи, никому не говори, глядишь на бирже сыграем...
     – Тише вы там! – неслось из замочной скважины. – Посетители идут.