Неравные шансы

К тому времени, когда произошел этот случай, мы с Джеком Харитоном имели уже достаточную репутацию как адвокаты, наша вывеска «Бобби Трэнкли и Джек Харитон, адвокатура на помощь от всех случаев» пользовалась успехом у многих, ступивших на путь недоразумений с законом. Контора находилась на улице №52 в Эрдэне и открывали мы ее рано утром, когда все конкуренты еще спали. В этом был свой резон: утро ночи мудренее, поэтому ранним утром у большей части жителей появлялось желание, нет, скорее, возникало сомнение, и они должны были излить кому-нибудь свою душу, естественно не сев при этом на скамью подсудимых.
Утренние часы всегда были самыми напряженными, в это время мы постоянно давали мелкие советы, успокаивая полусонных клиентов малыми сроками отсидки, и они шли спокойно досыпать. Крупные дела появлялись ближе к полудню, когда хотелось есть, но до обеда оставалось  еще время.
Посетитель вкатился, как только мы успели открыть нашу контору и еще толком не разложили бумаги. Он прошелся к столу Джека Харитона и, крутнувшись на месте, изрек:
- Поглядите на меня!
Мы поглядели.
- Ну и что? - спросил Джек.
Мы с Джеком поняли по виду этого рыхлого толстячка, что его придется успокаивать, чтобы он спокойно мог пойти доспать у себя или у нас, в нашей знаменитой комнате отдыха, в которую мы отправляли клиентов после чтения безобидных статей уголовного кодекса, иными словами, с толстячка мы могли иметь не более двадцати долларов за дешевый, успокаивающий совет.
Но мы ошиблись.
Толстячок подкатился к моему столу и тоже крутнулся.
- Я вас покупаю, - заявил он.
Джек невозмутимо хмыкнул и деловито осведомился:
- Надолго?
- На один день. Вы мне нужны на один день.
- Сумма? - продолжал Джек.
- Шестьсот долларов каждому, исходя из вашего дневного заработка.
Джек был предельно вежлив и, хотя наш дневной заработок не превышал четырех сотен долларов, он несколько накинул:
- Тысяча двести пятьдесят четыре каждому. На эту сумму мы, пожалуй, согласимся, но посмотрим еще что за работа.
- Работы нет. Вам надо стоять, смотреть и все.
- Все? Нет, тогда по тысяче пятьсот и мы, пожалуй, посмотрим.
- Я хочу вам доказать: в деле вдовы Ноес для вашей конторы нет выигрышных вариантов.
- Откуда вы знаете, что это дело у нас?
- Знаю. И знаю еще то, что она пытается опротестовать завещание покойного мужа, который покончил жизнь самоубийством.
- С нашей помощью ей это удастся.
- Вот поэтому я и приглашаю вас с собой. Ее муж, кажется, прыгнул с крыши высотного дома, не так ли?
Мы с Джеком промолчали, впрочем, толстячку и не нужен был наш ответ. Мы втроем обговорили еще кое-какие детали, и Джек Харитон повесил на дверях огромный замок, который больше служил талисманом, так как контора охранялась с помощью новейшей электроники.
У входа нас ждал солидный автомобиль в стиле ретро. В машине сидел большой дог и время от времени щелкал челюстью, отвлекая нас от разговора.
С горем пополам мы выбрались в соседний район города и вскоре подкатили к многоэтажному дому. Толстячок потащил нас по лестнице, сказав, что лифты в этом доме дорогие. Странно, если ему жалко три пенса, то что за смотрины он организовал нам с Джеком, за которые согласился отвалить полторы тысячи каждому.
Мне думалось, он не докарабкается до квартиры, но толстячок, шатаясь, все же обманул мои надежды. Он долго лазил по бесчисленным карманам, искал ключи. Затем так же долго и нудно открывал дверь. я заметил, что у Джека Харитона пропало терпение, он стал злиться, у меня тоже душевное равновесие стало исчезать. Наконец, мы оказались в квартире. Джек сразу определил, где холодильник и выудил из него бутылочку пива.
- За ваш счет, - проверещал толстячок, переодеваясь в домашнюю одежду.
- Если вы будете таким скупердяем, мы уйдем, - пригрозил Джек Харитон.
Толстячок примолк и стал копошиться в своих одеждах. Нас удивило, что он начал натягивать на себя жилет, весь утыканный продолговатыми пластинками.
- Что, пуленепробиваемый? - спросил Харитон.
- Нет. Стрелять в меня сегодня не будут. Но убить хотят.
- Как? - не поняли мы.
- Очень просто — взять и убить. А вы будете наблюдать, только при условии не вмешиваться ни во что. Меня хотят убить — пожалуйста, на здоровье.
- Значит, вас будут лишать жизни, а мы с Бобби должны стоять и смотреть?
- Да. Я вас спрячу. И вы будете не одни, с вами будет еще один человек, который снимет все на кинокамеру.
- Хорошо, но кто заплатит наши три тысячи, если вас…
- Это пустяк. Деньги вы получите.
 В дверь постучали и появился статист с видеокамерой.
Мы допили пиво и толстячок запихнул всех троих в темную каморку, в которой со всех сторон были сделаны щели для наблюдения. Через одну из них мы наблюдали как наш толстячок ходил по квартире, куда-то позвонил, и вскоре после этого в квартире появился элегантного вида мужчина средних лет.
Они уселись недалеко от нашей каморки так, что разговор был хорошо слышен.
- Зачем вам столько денег, ведь у вас нет семьи и тратить вы их не умеете? - спрашивал толстячок у своего гостя.
Тот очень грубо, что не соответствовало его облику, ответил:
- Не твое собачье дело, вонючка. Я знаю, что мне нужны деньги, и я их получу. Ты там завещание свое еще не переделал? Смотри, мои адвокаты не упускают из вида твои шашни с нотариусом.
- У меня-то все по-прежнему. А вот ты?
- Я? Да как только ты предложил мне это дело, я сразу понял, что мозгишки у тебя набекрень. Чего мне стоит написать в завещании, что в случае самоубийства все мое перейдет к тебе. Самоубийство и я — это же курам на смех. А ты рискуешь сильно.
- Ладно, хватит об этом, - толстячок испуганно посмотрел в сторону нашей каморки.
- Да что «хватит»?! Я посмотрел на тебя и не верится, что трахни тебя чем тяжелым и все твое станет моим. Ты при мне писал в завещании, что в случае смерти ты оставляешь мне более миллиончика на твои похороны, ха-ха… Так зачем ждать? Дай-ка я тебя задушу.
С этими словами мужчина потянулся к толстячку вытянув вперед руки.
- Погодите, Рэмли, погодите.
Толстячок на наших глазах стал еще более рыхлым, на лице появились зеленоватые пятна, оно стало до того омерзительным и отталкивающим, что мы с Джеком от отвращения отвернулись.
- Я знаю, вы меня не любите, - загнусавил он, выпуская, как я предположил, намеренно слюни из искривленного рта и обращаясь к гостю, у которого пропало желание трогать руками свою жертву.
- Ты пес паршивый, мне противно к тебе прикасаться, но у меня желание раздавить тебя, как букашку. Ничего, сейчас я найду что-нибудь тяжелое.
С этими словами Рэмли начал рыскать по комнатам.
Джек Харитон наклонился ко мне и сказал:
- У этого толстячка редкая способность вызывать к себе антипатию. Обрати внимание на его мимику и отработанные движения, вызывающие отвращение.
Я, конечно же, согласился с коллегой, но, приложив палец к губам, попросил соблюдать тишину.
В квартире между тем события развивались своим чередом. Рэмли, не найдя ничего подходящего, вернулся к жертве, которая сидела в кресле и напоминала собой зеленую жабу.
- Я смотрю, ты специально подобрал вещицы в квартире так, что тебя и пришибить нечем.
- Рэмли, прошу тебя, раз так получилось и ты хочешь избавиться от меня из-за этих денег, обещанных в завещании, убей меня так, чтобы все думали. что это я сам.
- Ну, давай выкладывай, как ты хочешь.
- Посмотри эти газеты, там на первых страницах везде написано об эпидемии самоубийств. Несчастные прыгают с крыш высотных домов. Если и я так упаду оттуда, все будут думать — очередной неудачник, зачем я связался с тобой?! Кто мог подумать, что ты, чтобы побыстрее получить денежки, убьешь меня?
- Заткнись лучше. Дай, посмотрю газеты.
Рэмли пробежал по страницам газет быстрым взглядом, отбросил их в сторону и направился к двери.
- Постой, не туда, Рэмли. У меня есть запасной выход, - позвал толстячок. Он до того вызывал неприязнь, что я не мог на него смотреть.
- Иди вперед, - распорядился Рэмли.
Толстячок, как угрь, виляя из стороны в сторону, начал переваливаться к стене и открыл незаметную до этого потайную дверь. Они прошли по крутой лестнице, нам по-прежнему все хорошо было видно, и остановились на краю верхней площадки.
Внизу было тридцать два этажа.
- Опомнись, Рэмли, ты делаешь страшное зло, - толстячок картинно разводил жирными руками, его глаза налились кровью.
- Ох, как ты мне надоел! Видит бог, любой бы на моем месте столкнул тебя вниз.
С этими словами Рэмли намотал тряпку, захваченную с собой, на руку, и толкнул толстячка с крыши.
К всеобщему удивлению, тот не пролетел и метра и завис в воздухе, как на диване, и снова скривил свою физиономию в зеленой гримасе:
- Рэмли, я забыл тебе сказать, что здесь натянута невидимая сетка и она меня держит.
- Так я тебя сейчас протолкну через нее, - взревел Рэмли и прыгнул на толстячка, но тот лихо отклонился, и Рэмли с жутким криком полетел к первому этажу.
Нам с Джеком стало не по себе от этого зрелища. Статист с видеокамерой побежал помогать толстячку.
Все собрались в комнате, из которой выходили толстячок с Рэмли, и Джек попросил разрешения задать толстячку вопрос. Получив согласие, он спросил:
- Скажите, сэр, почему сетка удержала вас, хотя по весу вы выглядите намного солиднее Рэмли? Он пролетел сквозь нее, как будто там ничего не было.
- Там действительно ничего нет, имеется ввиду сетки, если под этим словом подразумевается именно что-то сплетенное.
Толстячок расстегнул пижаму и показал свой жилет.
- Вы спрашивали, зачем эти пластинки, поясняю: на крыше, чуть ниже верхнего уровня, мною установлены мощные аппараты, которые создают направленное магнитное поле. Оно напоминает натянутые канаты, а пластинки на жилете насыщены отталкивающим зарядом. Расчеты сделаны под мой вес и, как бы я не упал, лететь вниз мне не дает магнитное поле. Вот так-то, господа! А Рэмли, бедняга, решил, что там натянута настоящая сетка.
Джек Харитон изучающе посмотрел на толстячка и заметил:
- Судя по тому, как вы готовились, исход этого дела вам был заранее известен.
-Ваши подозрения беспочвенны. Мой разговор и съемка на видеокамеру хорошее доказательство того, что не я угрожал, а мне угрожали. Я же был жертвой.
- Но вы могли позвать на помощь, в крайнем случае предупредить полицию и Рэмли посадили бы за попытку убийства. Вы преднамеренно шли к этому финалу.
- Гарри, - обратился толстячок к статисту, - прокрути джентльменам эпизоды моих уговоров Рэмли остановиться.
И из видеокамеры полилось уже слышанное нами: «Опомнись, Рэмли, ты делаешь страшное зло!.. Я знаю, вы меня не любите...», и всякое другое, выставляющее толстяка в роли бедной овечки.
И все же Джек Харитон не намерен был отступать. Он прокрутил ленту записи еще раз и сказал толстячку:
- Ваш Гарри опустил здесь узловые моменты. Во-первых, вы сами натолкнули Рэмли на вид убийства, именно - сбросить вас с крыши. Во-вторых, когда он пошел к парадной двери, вы вернули его к запасной, боясь лишних свидетелей, которые могли оказаться на лестничной площадке.
- Предположим, но вы же не будете отрицать, что я останавливал его и ни разу не угрожал ему сам, а только искал нужное русло в его поведении, чтобы самому остаться живым. Даже упав на сетку, я крикнул, что сетка держит МЕНЯ, любой здравомыслящий остановился бы, но вы сами видели - Рэмли решил добить меня.
- Кстати, о здравомыслящих, - Джек Харитон взял в руки жилет толстячка и стал щупать пластинки на нем. - В процессе беседы с Рэмли вы вели себя очень провокационно. Все ваши движения, мимика были направлены на то, чтобы не сгладить ситуацию, а, наоборот, толкнуть беднягу на этот шаг.
- «Беднягу»?! Он хотел меня убить и вы называете его беднягой? - толстячок ходил по комнате и размахивал руками.
- И газеты вы подготовили специально, - Джек взял одну из газет, посмотрел на статью и вдруг воскликнул:
- Бобби! На какой улице мы с тобой находимся?
- На тридцать первой.
- А номер дома?
- Тебе бы следовало быть более внимательным как адвокату и моему компаньону. Сто сорок четвертый.
- Слушай, что пишут: «...дом на тридцать первой улице под номером сто сорок четыре жители города называют «Домом самоубийц». Неизвестно, как попадают эти несчастные на крышу дома, так как все проходы перекрыты множеством препятствий, но число жертв, отчаявшихся в жизни, растет.»
Джек отложил газету и обратился к толстячку:
- Я слышал, вас несколько раз привлекали по подозрению.
- Как вы заметили, я всегда имею веские доказательства.
- Доказательства, в которых опущены не нужные для вас подробности. Мы хотели бы знать, зачем вы пригласили нас сюда?
Толстячок забрал у Джека свой жилет и облачился в него. Надел халат и, отойдя от нас, сказал:
- Мне необходимо было знать вашу трактовку всего происходящего, да и в деле вдовы Ноес, по моим сведениям, вы продвинулись далеко. Вас насторожило, что самоубийцы оставляют мне в завещании приличное наследство, я им тоже гарантирую огромную сумму в случае моей смерти. Но, заметьте, какие неравные шансы- я получаю их денежки только в случае самоубийства, они же — в любом случае моей смерти.
- Вот на это вы их и провоцируете, - воскликнул Джек.
Толстячок ехидно заулыбался.
- Не только этим, вы это сейчас поймете. Поглядите на меня, я вам противен, вы хотите меня убить, не так ли?
Нам стало жутко, появилось непередаваемое желание ударить эту букашку по черепку. Но, к счастью, это скоро прошло. Джек опустился на диван. Я понял всю опасность ситуации, в которой мы с Джеком Харитоном оказались. Сейчас мы знали слишком много, чтобы нам дали так просто уйти.
Перед нами стоял толстячок, в жесткой усмешке скаля зубы.
- Я благодарен вам, джентльмены, за то, что вы указали мне мои ошибки, - сказал он. - Постараюсь их больше не повторять. Встреча, считаю, была очень полезной, ибо, не знай я мнения специалистов, обязательно на чем-нибудь засыпался. С другой стороны, я сожалею, что вы так много поняли, это затруднит ваш выход отсюда.
Толстячок стал снова омерзительно гадким, что-то загнусавил, и мы с Джеком уже были во власти желания сбросить его с крыши. Как оказались мы втроем на краю верхнего выступа, я объяснить не могу. Помню, Джек оттеснил меня в сторону, подошел к всхлипывающему толстячку, призывающему нас обоих остановиться, и зарычал:
- Мы хотим тебя придавить на сетке, там больше возможности скинуть тебя вниз. Мы оба прыгнем на тебя!
- Хорошо, хорошо! Ох, бедный я человек, придется первому лечь на сетку. Какие вы жестокие люди!
Толстячок раскинул руки и ноги и упал на воображаемый диван... Он пролетел магнитное поле, и его запоздалый крик мы услышали вместе с глухим стуком.
С меня сразу сошла злость, я повернулся к Джеку. Тот внимательно смотрел вниз, затем разжал руки и вытащил из кармана блестящие пластинки с жилета толстячка:
- Знаешь, Бобби, я подменил пластинки. Когда к нам попало дело вдовы Ноес, меня сразу удивило, что самоубийства совершаются в одном и том же месте. Мне удалось посмотреть на суде одну из этих пресловутых лент с разыгранной «драмой»: там хорошо было видно, что он не полетел вниз, хотя его и толкнули.
Учитывая то, что этот субъект в свое время был крупным специалистом в области полей, я сделал соответствующий вывод. Я знал, что он заявится к нам, поэтому эти пластинки я всегда носил с собой. Единственное, чего я боялся — это что его и мои пластинки не совпадут в размерах, но, как видишь, боялся напрасно.
- А если бы он заметил подмену?
- Что ж, пришлось бы нам с тобой быть на его месте.
Джек Харитон устало улыбнулся. Пластинки по одной стали выпадать из его руки, ложась замысловатым узором у наших ног.