14. Перси и Бродяга

На следующее утро Гарри проснулся первым в комнате. Он немного понаблюдал за пылью, вертящейся в солнечном лучике, проникавшем между шторами полога, и насладился мыслью, что сегодня суббота. Наконец-то прошла эта первая неделя, похожая на длиннющий урок истории магии.
Судя по сонной тишине и бледному оттенку солнечного лучика, только что рассвело. Он раздвинул шторы полога, встал и принялся одеваться. Тишину нарушали лишь отдалённый птичий щебет и глубокое дыхание его соседей по комнате. Он тихонько открыл сумку, достал пергамент и перо и пошёл из спальни в общую комнату.
Дойдя до своего любимого старого мягкого кресла у погасшего камина, Гарри удобно уселся и развернул пергамент, оглядывая комнату. Как и на исходе каждого дня, по всей общей комнате валялись клочья смятого пергамента, старый набор брызг-камней, пустые баночки из-под ингредиентов и конфетные фантики, а также шапочки для эльфов, связанные Гермионой. Прикинув мельком, сколько эльфов теперь вольно или невольно обретут свободу, Гарри откупорил чернильницу, погрузил в неё перо и занёс его в дюйме над чистой желтоватой поверхностью пергамента, глубоко задумавшись… но через минуту он уставился на каминную решётку, совершенно не зная, с чего начать.
Теперь он понял, как сложно было Рону и Гермионе писать ему письма прошедшим летом. Как ему рассказать Сириусу обо всём, что случилось за неделю и задать наболевшие вопросы так, чтобы возможные перехватчики не поняли того, что он хотел сказать?
Какое-то время он сидел неподвижно, глазея на камин, потом наконец решился, снова макнул перо в чернильницу и решительно поднёс его к пергаменту.
«Дорогой Шмыгун,
Надеюсь, у тебя всё в порядке; первая неделя была ужасна, я очень рад, что настали выходные. У нас новый преподаватель защиты от тёмных искусств, профессор Амбридж. Она так же мила, как твоя маменька. Пишу тебе, потому что то, о чём я писал тебе прошлым летом, вчера вечером случилось снова, когда я отбывал наказание у Амбридж. Мы все соскучились по нашему самому большому другу и надеемся, что скоро он вернётся.
Пожалуйста, ответь скорее.
Всего доброго, Гарри».
Гарри перечёл письмо несколько раз, пытаясь посмотреть на него глазами постороннего. Он не мог решить, как посторонние догадаются, о чём он толкует — или кому он пишет — просто прочитав это письмо. Он очень надеялся, что Сириус поймёт намёк насчёт Хагрида и сообщит, когда тот сможет вернуться. Гарри не хотел спрашивать об этом напрямую, чтобы не привлекать слишком много внимания к вопросу, где Хагрид может быть вместо Хогвартса.
Это письмо было очень коротким, но его написание отняло много времени; пока он писал, солнечный свет разлился по комнате, а сверху, из спален, донёсся шум. Как следует запечатав пергамент, он вылез в дыру за портретом и направился в совятню.
- Я бы на твоём месте туда не пошёл, - сказал Почти Безголовый Ник, неожиданно появившись в коридоре сквозь стену. – Пивз задумал весёленькую шутку с бюстом Парацельса над тем, кто первым пройдёт по коридору.
- То есть, бросить Парацельса кому-нибудь на голову? – спросил Гарри.
- Как ни забавно, но это так, - лениво ответил Почти Безголовый Ник. – Пивз никогда не блистал утончённостью. Попытаюсь найти Кровавого Барона… может, он это пресечёт… пока, Гарри…
- Ага, пока, - отозвался Гарри и повернул не направо, а налево, чтобы дойти до совятни более длинным, зато более безопасным путём. Он шёл мимо окон, и его настроение при виде ярко-голубого неба поднялось - скоро тренировка, он снова придёт на поле для квиддича.
Что-то задело его лодыжки. Он посмотрел вниз и увидел тощую серую кошку надзирателя, Миссис Норрис, крадущуюся за ним. Она взглянула на него жёлтыми, как лампы, глазами и тут же исчезла за статуей Уилфрида Утомлённого.
- Я ничего плохого не задумал! - крикнул Гарри ей вслед. Эта кошка явно собралась наябедничать хозяину, хотя Гарри не мог понять, за что: он имел полное право пойти субботним утром в совятню.
Солнце уже поднялось высоко, и когда Гарри вошёл в совятню, окна без стёкол ослепили его; толстые серебристые лучи солнечного света проникали там и сям в круглую комнату, где сотни сов гнездились на насестах, некоторые проснулись от раннего света, а иные явно только что вернулись с ночной охоты. Покрытый соломой пол трещал под его ногами, пока он шёл по мелким звериным косточкам и вертел головой во все стороны в поисках Хедвиг.
- Вот ты где, - сказал он, заметив её где-то у самого сводчатого потолка. – Лети сюда, у меня для тебя письмо.
Сова тихо ухнула, расправила большие белые крылья и слетела ему на плечо.
- Значит так, тут написано «Шмыгуну», - сказал он, засовывая письмо ей в клюв и, непонятно зачем, шёпотом добавил: - Но это Сириусу, поняла?
Она моргнула янтарными глазами, и он решил, что она поняла.
- Ну, удачного полёта, - сказал Гарри и отнёс её к одному из окон. Хедвиг оттолкнулась от его руки и взлетела в ослепительно-яркое небо. Он смотрел ей вслед, пока она не превратилась в маленькую чёрную точку и не скрылась из виду, потом взглянул на хижину Хагрида, отлично видимую из этого окна, но она выглядела всё так же безжизненно: дым из трубы не шёл, шторы были задёрнуты.
Верхушки деревьев в Запретном Лесу покачивались от лёгкого ветерка. Гарри смотрел на них, подставив лицо свежему ветру и думая о скорой тренировке по квиддичу… а потом увидел его. Большого коня с драконьими крыльями, такого же, как тех, что тянули кареты Хогвартса; он расправил чёрные кожистые, как у птеродактиля, крылья и поднялся над деревьями, как гротескная огромная птица. Он описал большой круг, затем снова нырнул под деревья. Всё произошло так быстро, что Гарри едва поверил в увиденное, только его сердце бешено заколотилось.
Позади открылась дверь совятни. Он от неожиданности дёрнулся, обернулся и увидел Чоу Чан с письмом и посылкой в руках.
- Привет, - машинально сказал Гарри.
- Oй… привет, - еле выговорила она. – Не думала, что кто-нибудь придёт сюда так рано… Пять минут назад вспомнила про мамин день рождения.
Она показала на посылку.
- Хорошо, - ответил Гарри. Его мозг словно заклинило. Он хотел сказать что-нибудь забавное и интересное, но всю память занял этот ужасный крылатый конь. – Славный день, - сказал он, показывая на окна. У него внутри всё сжалось от смущения. Погода. Он заговорил о погоде…
- Ага, - сказала Чоу, высматривая подходящую сову. – Как раз для квиддича. Я всю неделю из замка не выходила, а ты?
- И я нет, - ответил Гарри.
Чоу выбрала одну из школьных сипух и подманила её к себе на руку. Сова протянула лапу, чтобы Чоу могла привязать посылку.
- Слушай, а у Гриффиндора появился новый вратарь? – спросила она.
- Да, - ответил Гарри. – Это мой друг Рон Уизли, знаешь его?
- Который ненавидит «Торнадос»? – довольно холодно спросила Чоу. – Он хоть хорошо играет?
- Ага, - ответил Гарри, - думаю, да. Я, правда, его испытания не видел, я наказание отбывал.
Чоу подняла глаза, не закончив привязывать посылку к лапам совы.
- Эта Амбридж – мерзавка, - тихо сказала она. – Назначить тебе наказание просто за то, что ты сказал правду о том, как… как… как он умер. Все об этом слышали, вся школа. Ты такой смелый – против неё пошёл.
У Гарри внутри всё расправилось так быстро, что ему показалось, что он сейчас взлетит над полом, забросанным соломой и помётом. Подумаешь – дурацкий летающий конь; Чоу считает, что он очень смелый. Он даже решил, помогая привязать посылку к лапам совы, как будто нечаянно, а на самом деле нарочно показать ей порез на руке… но в тот самый миг, когда его охватил этот порыв, дверь совятни снова открылась.
В совятне появился запыхавшийся надзиратель Филч. На его обвислых, исчерченных жилами щеках проступили красные пятна, брыли тряслись, а седые волосы растрепались: он явно бежал бегом. Миссис Норрис тёрлась о его ноги, разглядывая сов у себя над головой и голодно мяукая. Наверху без умолку шуршали крылья, а одна большая бурая сова угрожающе защёлкала клювом.
- Aгa! – сказал Филч, сделав тяжёлый шаг в сторону Гарри и тряся от гнева брылями. – Мне намекнули, что ты собрался подать крупный заказ на навозные бомбы…
Гарри сложил руки и вперил взгляд в надзирателя.
- Кто вам сказал, что я заказываю навозные бомбы?
Чоу хмуро смотрела то на Гарри, то на Филча; сидящая на её руке сипуха, уставшая стоять на одной лапе, сердито ухнула, но она не обратила внимания.
- У меня свои источники, - самодовольно прошипел Филч. – Так что давай сюда то, что ты там собрался послать.
Безмерно обрадовавшись, что не тянул с отправкой письма, Гарри сказал:
- Не могу, я уже отправил.
- Отправил? – переспросил Филч с перекошенным от бешенства лицом.
- Отправил, - спокойно подтвердил Гарри.
Филч в ярости постоял с открытым ртом, потом пробежался глазами по мантии Гарри.
- А откуда мне знать, может, ты спрятал его в кармане?
- Потому что…
- Я видела, как он отправлял письмо, - сердито вставила Чоу.
Филч обернулся к ней.
- Ты видела, как он?..
- Да, видела, - с нажимом ответила она.
Воцарилось недолгое молчание, пока Филч и Чоу взирали друг на друга, потом надзиратель повернулся на каблуках и бросился к двери. Он остановился, взявшись за ручку двери, и обернулся к Гарри.
- Учую запашок навозной бомбы…
Он выскочил на лестницу. Миссис Норрис бросила тоскливый взгляд на сов и последовала за ним.
Гарри с Чоу переглянулись.
- Спасибо, - сказал Гарри.
- Не за что, - ответила Чоу со слегка порозовевшим лицом, закрепив наконец посылку на второй лапе совы. – Ты же не заказывал навозные бомбы?
- Нет, - ответил Гарри.
- С чего тогда он решил, что ты заказывал? – спросила она, поднося сову к окну.
Гарри пожал плечами. Ему это было точно так же непонятно, как и ей, но в этот миг это его уже не волновало.
Они вышли из совятни вместе. У входа в коридор, ведущий в западное крыло замка, Чоу сказала:
- Мне туда. Ну… увидимся, Гарри.
- Ага… увидимся.
Она улыбнулась ему и ушла. Гарри с тихим ликованием пошёл своей дорогой. Ему удалось поговорить с ней, ни разу не смутившись… «ты такой смелый – против неё пошёл…» Чоу назвала его смельчаком… она не питала к нему ненависти за то, что он остался жив…
Он, конечно, знал, что она предпочла бы Седрика… хотя пригласи он её на бал раньше Седрика, всё могло бы обернуться иначе… кажется, она искренне сожалела, что ей пришлось отказать, когда Гарри пригласил её…
- Доброе утро, - радостно поприветствовал Гарри Рона с Гермионой, присоединяясь к ним за гриффиндорским столом в Большом зале.
- Чему ты так радуешься? – спросил Рон, удивлённо глядя на Гарри.
- Эмм… квиддич скоро, - радостно сказал Гарри, пододвигая к себе большой поднос яичницы с беконом.
- Ой… точно… - согласился Рон. Он отложил свой тост, сделал большой глоток тыквенного сока и добавил: - Послушай… тебя не затруднит пойти со мной пораньше, а? Просто… э-э… погонять меня перед тренировкой? Чтобы я, так сказать, руку набил.
- Ну хорошо, - сказал Гарри.
- Послушай, вряд ли стоит, - серьёзно возразила Гермиона. – У вас обоих куча домашних заданий, а они…
Но она отвлеклась - прибыла утренняя почта и, как обычно, ушастая сова подлетела к ней с «Ежедневным пророком» в клюве, уселась в опасной близости от сахарницы и протянула лапу. Гермиона сунула кнат в кожаный мешочек, а когда сова улетела, взяла газету и пробежала первую полосу критическим взглядом.
- Что интересного? – спросил Рон. Гарри ухмыльнулся – он знал, что Рон решил отвлечь её от разговора о домашней работе.
- Ничего, - вздохнула она, - только сплетня о свадьбе басистки из «Мойр».
Гермиона развернула газету и скрылась за ней. Гарри стал накладывать себе яичницу с беконом. Рон с некоторой тревогой поглядывал в высокие окна.
- Подождите-ка, - вдруг сказала Гермиона. – О нет… Сириус!
- Что такое? – спросил Гарри, так вцепившись в газету, что она разорвалась посередине, и у них с Гермионой в руках оказалось по половине.
- “Mинистерство мaгии получило намёк из надёжного источника, что Сириус Блэк, известный серийный убийца… тыры-пыры… скрывается сейчас в Лондоне!” – страдальческим шёпотом прочла Гермиона в своей половине газеты.
- Чем угодно поклянусь – Люциус Малфой, - тихо и яростно проговорил Гарри. – Точно узнал Сириуса на платформе…
- Что? – в панике переспросил Рон. – Хочешь сказать…
- Тсс! – шикнули на него оба.
- “…Mинистерство предупреждает магическое сообщество, что Блэк очень опасен… убил тринадцать человек… сбежал из Азкабана…” – обычная чепуха, - заключила Гермиона, отложив половину газеты и со страхом взглянув на Гарри с Роном. – Что ж, теперь он не сможет больше выходить из дома, вот и всё, - прошептала она. – Предостерегал же его Дамблдор на этот счёт.
Гарри мрачно посмотрел на кусок «Ежедневного пророка», который он оторвал. Почти вся полоса была занята рекламой магазина мадам Малкин «Мантии на все случаи жизни», где, видимо, была распродажа.
- Эй! – сказал он, кладя газету перед Гермионой и Роном. – Взгляните на это!
- У меня уже есть все нужные мантии, - сказал Рон.
- Нет, - сказал Гарри. - Глядите… вот этот маленький текст…
Рон с Гермионой придвинулись поближе, чтобы прочесть - заметка была размером примерно в дюйм и помещалась в самом низу колонки. Заголовок гласил:
«ВТОРЖЕНИЕ В МИНИСТЕРСТВО
Стёрджис Подмор, 38 лет, проживающий в доме № 2 по Ракитной улице в Клэпхеме, предстал перед Визенгамотом по обвинению во вторжении и попытке ограбления в Министерстве магии 31 августа. Подмора арестовал охранник Министерства магии Эрик Манч, который застал его за попыткой проникнуть в сверхсекретную дверь в час ночи. Подмор, отказавшийся свидетельствовать в своё оправдание, был обвинён по обоим пунктам и приговорён к шестимесячному заключению в Азкабане».
- Стёрджис Подмор? – медленно проговорил Рон. – Это тот субчик, у которого на башке будто солома растёт? Он из Орд…
- Тихо, Рон! – перебила его Гермиона, в ужасе озираясь.
- Шесть месяцев в Азкабане! – с ужасом прошептал Гарри. – Просто за то, что в какую-то дверь пройти хотел!
- Не глупи, дело не в его желании пройти через какую-то дверь. Какого чёрта ему понадобилось в Министерстве магии в час ночи? – выдохнула Гермиона.
- Не для Ордена ли он это сделал? – пробормотал Рон.
- Подождите-ка… - медленно проговорил Гарри. – Помните, Стёрджис должен был прийти нас провожать? – Друзья подняли глаза на него. – Да, помните, он должен был сопровождать нас на вокзал? A Mрач весь извёлся, потому что он не пришёл; тогда получается, он делал работу не для них?
- А может, они не ожидали, что его поймают, - сказала Гермиона.
- Это могла быть провокация! – возбуждённо воскликнул Рон. – Нет… послушайте! – продолжил он, резко понизив голос под угрожающим взглядом Гермионы. – Министерство подозревает, что он из сторонников Дамблдора, так что… не знаю… его заманили в Министерство, а пройти в ту дверь он вовсе не пытался! Mожет быть, всё было подстроено для его ареста!
Воцарилось молчание; Гарри с Гермионой задумались над этими словами. В глазах Гарри всё в этой истории было притянуто за уши. Гермиона же задумалась.
- Знаете, я совсем не удивлюсь, если это окажется правдой.
Она задумчиво сложила свою половину газеты и очнулась только когда Гарри отложил свои нож и вилку.
- Ладно, думаю, сначала надо взяться за то эссе о самоудобряющихся кустарниках, которое Спраут задала, а если повезёт, успеем до обеда отработать заклинание «инаниматус конъюрус», заданное МакГонагалл…
Гарри слегка кольнуло чувство вины при мысли о куче домашней работы, ждущей его наверху, однако небо было ясным, ослепительно-голубым, и он уже целую неделю не летал на своей «Молнии»…
- По-моему, мы всё можем сделать вечером, - сказал Рон, шагая с метлой на плече вместе с Гарри по скользкой лужайке к полю для квиддича; в ушах обоих до сих пор звучали мрачные предостережения Гермионы о том, что они завалят все свои С.О.В. - A впереди ещё завтрашний день. Слишком она озабочена работой, вот в чём её проблема… - Помолчав, он добавил чуть более встревожено: - Как ты думаешь, она это имела в виду, сказав, что не даст нам списать у неё?
- И я так думаю, - ответил Гарри. – Но и тренировки тоже важны, нам надо практиковаться, если мы хотим остаться в команде…
- Ага, правильно, - подтвердил Рон окрепшим голосом. – И времени для всего этого у нас предостаточно…
Подходя к полю для квиддича, Гарри бросил взгляд направо, где мрачно качались деревья Запретного Леса. Никто из-за них не вылетел; в небе было пусто, только вдалеке несколько сов летали вокруг совятни. У него и так забот хватает; летающий конь ничего ему не сделал; он выбросил это видение из головы.
Они взяли мячи в шкафу в раздевалке и приступили к работе – Рон защищал три кольца, а Гарри играл роль охотника и пытался бросить квофл мимо Рона. Гарри решил, что Рон играет неплохо: он отразил три четверти мячей, которые пытался забросить Гарри и чем больше они тренировались, тем лучше он играл. Через пару часов они пришли в замок на обед, во время которого Гермиона донесла до них своё мнение об их безответственности, потом вернулись на поле для квиддича на настоящую тренировку. Когда они явились, вся команда, включая Анджелину, уже была в раздевалке.
- Всё в порядке, Рон? – спросил Джордж, подмигнув ему.
- Ага, - ответил Рон, который перед выходом на площадку становился всё подавленнее.
- Готов показать всем нам класс, масенький староста? – спросил Фред, откидывая волосы с воротника мантии и ухмыльнувшись с некоторым злорадством.
- Заткнись, - огрызнулся Рон с каменным лицом, впервые надевая спортивную форму. Она пришлась ему впору, и это при том, что раньше её носил Оливер Вуд, который был шире в плечах.
- Ну что же, - сказала Анджелина, выходя из капитанской комнатки уже в форме. – Приступим. Алисия и Фред, будьте добры, захватите ящик с мячами. Ой, там кто-то за нами наблюдает, но вы просто не обращайте на них внимания, хорошо?
Что-то в её нарочито небрежном тоне подсказало Гарри, что; это за незваные зрители, и он удостоверился в своей догадке, когда они вышли из раздевалки на поле, освещённое ярким солнцем; тут же послышались вопли и улюлюканье слизеринской команды и нескольких зевак, сидящих на пустых трибунах. Их голоса громким эхом отдавались по всему стадиону.
- На чём летает этот Уизли? – в своей язвительно-протяжной манере прокричал Малфой. – Зачем кто-то наложил чары Полёта на это замшелое барахло?
Крэбб, Гойл и Пэнзи Паркинсон загоготали и покатились со смеху. Рон оседлал метлу и оттолкнулся от земли; взлетевший следом Гарри заметил сзади, что у него покраснели уши.
- Плюнь на них, - сказал он, ускорившись, чтобы догнать Рона. - Посмотрим ещё, кто из нас будет смеяться, когда мы обыграем их…
- Именно такого отношения, Гарри, я и хочу, - одобрила Анджелина, подлетая к ним с квофлом под мышкой и развернувшись, чтобы оказаться перед всей своей командой. – Итак, слушайте – чтобы разогреться, мы начнём с перепасовки друг другу, всей командой…
- Эй, Джонсон, что у тебя там за причесон? – заорала снизу Пэнзи Паркинсон. – С чего это кому-то понравится любоваться червяками, выползающими из чьей-то башки?
Анджелина отбросила с лица длинные дреды и спокойно продолжила:
- Так, рассредоточьтесь, посмотрим, что у нас получится…
Гарри отлетел от остальных на дальний конец поля. Рон полетел к противоположным кольцам. Анджелина подняла квофл одной рукой и с силой бросила его Фреду, Фред – Джорджу, Джордж – Гарри, Гарри – Рону, но Рон уронил мяч.
Слизеринцы с Малфоем во главе заорали и завыли с хохотом. Рон, устремившийся вниз, чтобы поймать квофл раньше, чем он упадёт, неловко вышел из пике, отчего соскользнул на метле вбок и вернулся наверх, весь красный. Гарри заметил, как Фред переглянулся с Джорджем, но на удивление, никто из них не сказал и слова, за что он был благодарен им.
- Пасуй, Рон, - скомандовала Анджелина, как будто ничего не случилось.
Рон бросил квофл Алисии, она – Гарри, он - Джорджу…
- Эй, Поттер, как твой шрам? – крикнул Малфой. – Уверен, что тебе прилечь не надо? А что – недельку в больничном крыле поваляешься, чем не рекорд?
Джордж бросил мяч Анджелине, она бросила его Гарри, который не ожидал этого, но поймал мяч буквально кончиками пальцев и быстро перебросил его Рону, который устремился за ним и не долетел считанные дюймы.
- Соберись же, Рон, - сердито сказала Анджелина, когда он снова спикировал вдогонку за квофлом. – Будь внимателен.
Когда Рон взлетел снова, трудно было сказать, что краснее – его лицо или квофл. Малфой и вся слизеринская команда стонали от смеха.
С третьей попытки Рон поймал квофл; видимо, от чувства облегчения он метнул его так сильно, что мяч пролетел мимо вытянутых рук Кэти и попал ей в лицо.
- Прости! – буркнул Рон и бросился вперёд, чтобы проверить, не причинил ли он ей вред.
- Вернись на своё место, она в порядке! – рявкнула Анджелина. – Но коль скоро ты бросаешь мяч товарищу по команде, то уж пожалуйста, не пытайся сбросить её с метлы! Для этого есть бладжеры!
Из носа Кэти пошла кровь. Внизу слизеринцы глумливо топали ногами. Фред и Джордж подлетели к Кэти.
- Вот, возьми, - сказал Фред, вынув из кармана какую-то лиловую штучку. - Быстро поможет.
- Вот и хорошо, - сказала Анджелина. - Теперь вы, Фред и Джордж, возьмите биты и бладжер. Рон – к воротам. Гарри, выпустишь снитч по моей команде. Сейчас, разумеется, будем забивать Рону голы.
Гарри полетел вслед за близнецами, чтобы достать снитч.
- Что-то Рон нам свинью за свиньёй подкладывает, - пробормотал Джордж, когда все трое спустились к ящику с мячами и открыли его, чтобы достать один из бладжеров и снитч.
- Нервничает просто, - сказал Гарри. - Утром, когда я его тренировал, всё было хорошо.
- Ладно, надеюсь, он достигнет пика формы не слишком скоро, - мрачно сказал Фред.
Они вернулись вверх. По свистку Анджелины Гарри выпустил снитч, а Фред и Джордж - бладжер. С этого момента Гарри едва замечал, что делают остальные. Его дело – поймать трепещущий золотой мячик, дающий команде искателя сто пятьдесят очков, а его поимка требует огромной скорости и недюжинного умения. Он ускорил полёт, проносясь то кругами, то по линии среди охотников, тёплый осенний воздух освежал ему лицо, и отдалённые крики слизеринцев доносились до его ушей лишь как ничего не значащий рык… однако слишком скоро свисток вернул его к реальности.
- Стоп… стоп… СТОП! – кричала Анджелина. – Рон, ты не прикрываешь среднее кольцо!
Гарри обернулся к Рону, который завис у левого кольца, оставив два остальных без защиты.
- Ой… извини…
- Ты всё время сдвигаешься, когда следишь за охотниками! – растолковала Анджелина. – Либо оставайся в центре, пока не надо будет защитить кольцо с краю, или летай от кольца к кольцу, но не дрейфуй из стороны в сторону, из-за этого ты и пропустил три последних мяча!
- Извини… - повторил Рон с красным лицом, выделяющимся на ярко-синем небе, как бекон.
- А ты, Кэти, всё никак кровь из носа не остановишь?
- Ещё хуже стало! – еле выговорила Кэти, пытаясь заткнуть нос рукавам.
Гарри быстро оглянулся на Фреда, который озабоченно шарил у себя в карманах. Фред вынул что-то лиловое, а через секунду в жутком ужасе посмотрел на Кэти.
- Ну, давайте ещё попробуем, - сказала Анджелина, не обращая внимания на слизеринцев, распевавших «Гриффиндор барахло, Гриффиндор барахло», но держась на метле уже несколько напряжённо.
В этот раз свисток Анджелины раздался буквально через три минуты. Гарри, заметивший снитч как раз у противоположных колец, отвлёкся с нескрываемым раздражением.
- Ну что опять? – раздражённо спросил он Алисию, которая была ближе всех к нему.
- Кэти, - коротко ответила она.
Гарри обернулся. Анджелина, Фред и Джордж летели к Кэти на всех парах. Гарри с Алисией тоже поспешили следом. Анджелина прервала тренировку как раз вовремя - Kэти была белее мела и вся в крови.
- Ей надо в больничное крыло, - сказала Анджелина.
- Мы проводим её, - вызвался Фред. – Она… э-э… видимо, по ошибке проглотила струекровный свищатник…
- Да, продолжать без отбивал и одного охотника бессмысленно, - мрачно сказала Анджелина, когда Фред с Джорджем устремились к замку, поддерживая с двух сторон Кэти. – Ладно, идёмте переодеваться.
Пока они шли в раздевалку, им вслед неслось пение слизеринцев.
- Как тренировка? – довольно холодно спросила Гермиона полчаса спустя, когда Гарри и Рон явились в гриффиндорскую общую комнату.
- Она прошла… — начал Гарри.
- …провальнее некуда, - замогильным голосом договорил Рон, утопая в кресле рядом с Гермионой. Она взглянула на Рона, и холодности как не бывало.
- Что ж, это твоя первая тренировка, - утешительно сказала она. - Просто через какое-то время…
- Кто сказал, что это из-за меня? – вскинулся Рон.
- Никто, - в замешательстве ответила Гермиона. - Я думала…
- Думала, что я никчёмный?
- Нет, ни в коем случае! Послушай, ты сказал, что тренировка была провальнее некуда, и я просто…
- Займусь-ка я уроками, - сердито сказал Рон, бросаясь к лестнице, ведущей в спальни мальчиков, и скрылся из виду. Гермиона повернулась к Гарри.
- Он играл провально?
- Нет, - ответил Гарри, защищая друга.
Гермиона вздёрнула брови.
- Ну, я думаю, он мог бы сыграть и лучше, - пробормотал Гарри, - но как ты сказала, это всего лишь первая тренировка…
В этот вечер ни Гарри, ни Рон в выполнении домашних заданий особо не продвинулись. Гарри знал, что Рон слишком озабочен своей плохой игрой на тренировке, да и сам никак не мог выкинуть из головы песенку “Гриффиндор барахло”.
Всё воскресенье они провели в общей комнате, обложившись книгами; комната заполнилась народом, потом опустела. Снова выдался ясный, погожий день, и большинство гриффиндорцев провели его снаружи, наслаждаясь, может быть, последним солнечным днём в этом году. К вечеру у Гарри возникло ощущение, что кто-то бьёт его по мозгам внутри черепа.
- Знаешь, нам, пожалуй, надо пытаться делать побольше домашних заданий на неделе, - сказал Гарри Рону, когда они наконец разобрались с длинным эссе о заклинании «инаниматус конъюрус», заданным профессором МакГонагалл и в отчаянии принялись за такое же длинное и сложное эссе о многочисленных спутниках Юпитера, заданное профессором Синистрой.
- Ага, - согласился Рон, потирая слегка покрасневшие глаза и бросая в огонь уже пятый испорченный лист пергамента. - Послушай… может, просто попросим Гермиону дать нам взглянуть, что написала она?
Гарри бросил взгляд на неё; она сидела с Криволапом на коленях и весело болтала с Джинни, а перед ней в воздухе сверкала пара спиц: теперь они вывязывали пару бесформенных носков для эльфов.
- Нет, - твёрдо сказал он. - Сам же знаешь, что она не даст.
За окном становилось всё темнее, а они работали и работали. Постепенно стала редеть и толпа в общей комнате. В половине двенадцатого Гермиона подошла к ним, зевая.
- Скоро управитесь?
- Нет, - коротко ответил Рон.
- Самый крупный спутник Юпитера – не Каллисто, а Ганимед, - сказала она, показывая через плечо Рона на строчку в его эссе по астрономии, - a вулканы находятся на Ио.
- Спасибо, - буркнул Рон, вычёркивая неправильные предложения.
- Извини, я только…
- Знаешь, если ты пришла попридираться…
- Рон…
- Вот что, Гермиона, мне некогда слушать нотации, я сыт ими по горло…
- Нет… посмотри!
Гермиона показала на ближайшее окно. Гарри с Роном посмотрели туда. На наружном подоконнике сидела красивая ушастая сова, которая пялилась в оконное стекло на Рона.
- Не Гермес ли это? – изумлённо спросила Гермиона.
- Чёрт возьми, он самый! – тихо сказал Рон, уронив перо и вскочив. – С чего это Перси понадобилось мне писать?
Он подошёл к окну и открыл его; Гермес влетел внутрь, приземлился на эссе Рона и протянул лапу с привязанным письмом. Рон отвязал письмо, и сова тут же улетела, оставив чернильные следы на зарисованном Роном спутнике Юпитера Ио.
- Это точно почерк Перси, - сказал Рон, снова утопая в кресле и глядя на надпись снаружи свитка: «Рональду Уизли, Дом Гриффиндора, Хогвартс». Он посмотрел на друзей. – Ну что?
- Разверни! – нетерпеливо попросила Гермиона, а Гарри кивнул.
Рон развернул свиток и начал читать. Чем ниже спускались его глаза по тексту, тем сильнее проступала его злость. По прочтении на его лице появилось отвращение. Он передал письмо Гарри и Гермионе, которые придвинулись друг к другу, чтобы прочесть его вместе:
«Дорогой Рон,
Я только недавно узнал (от лица не менее важного, чем сам Министр магии, а именно – от твоего нового преподавателя профессора Амбридж), что ты стал старостой в Хогвартсе.
Узнав об этом, я был весьма приятно удивлён и в первую очередь хочу поздравить тебя. Должен признаться, что я всегда боялся, что ты пойдёшь по стопам Фреда с Джорджем, а не по моим, посему ты можешь представить мои чувства при новости, что ты прекратил попирать авторитеты и решил принять на себя определённую ответственность.
Однако, Рон, я хочу не только поздравить тебя, но и кое-что посоветовать тебе, поэтому посылаю письмо не утренней, а вечерней почтой. Hадеюсь, тебе удастся прочесть его вдали от любопытных глаз и избежать неудобных вопросов.
Из того, что сообщил мне Министр о твоём назначении старостой, я уловил, что ты всё ещё сохранил тесную дружбу с Гарри Поттером. Должен сказать тебе, Рон, что ничто более чем постоянное братание с этим юношей не грозит тебе опасностью потерять значок старосты. Да, я уверен, что тебя это удивит — ты, несомненно, скажешь, что Поттер всегда был в милости у Дамблдора — но я считаю своим долгом сообщить тебе, что вряд ли Дамблдор долго продержится во главе Хогвартса, а у других совсем иной — и, пожалуй, более точный — взгляд на поведение Поттера. Больше я на этот счёт ничего не скажу, но если ты завтра прочитаешь «Ежедневный пророк», то получишь ясное представление о том, куда дует ветер — так что сделай правильные выводы!
Серьёзно, Рон, ты же не захочешь, чтобы тебя стригли под одну гребёнку с Поттером - это может весьма навредить тебе в будущем, и здесь я имею в виду и жизнь после школы. Пойми это, наш отец сопровождал его на судебное заседание, нынче летом Поттер прошёл дисциплинарное слушание перед всем Визенгамотом и произвёл не лучшее впечатление. Если хочешь знать моё мнение, его оправдали чисто формально, и многие люди, с которыми я говорил, по-прежнему убеждены в его виновности.
Возможно, ты боишься порвать с Поттером — я знаю, что он неуравновешен и, как я сам убеждался, вспыльчив — но если у тебя возникнут какие-то опасения на этот счёт либо ты заметишь в поведении Поттера что-то, что тебя смутит, немедленно поговори с Долорес Амбридж, она действительно восхитительна и, насколько я знаю, будет только рада дать тебе совет.
Эти советы влекут за собой другие. Как я уже намекал, эпоха Дамблдора в Хогвартсе может скоро закончиться. Ты, Рон, должен быть предан не ему, а школе и Министерству. Мне очень жаль, что пока профессор Амбридж получает слишком мало содействия со стороны персонала в своём стремлении внести в Хогвартс те необходимые изменения, которых так страстно желает Министерство (хотя со следующей недели ей станет легче — прочти завтра «Ежедневный пророк»!). Должен сказать лишь одно — студент, который сам пожелает помочь профессору Амбридж, может через пару лет дорасти до школьного старосты!
Жаль, что не виделся с тобой летом чаще. Мне больно критиковать наших родителей, но я боюсь, что не смогу больше жить с ними под одной крышей, пока они водят компанию с опасными приспешниками Дамблдора. (Если будешь по какому-то поводу писать матери, можешь сообщить ей, что некий Стёрджис Подмор, большой друг Дамблдора, недавно был посажен в Азкабан за вторжение в Министерство. Может быть, это откроет им глаза на то, с какими преступниками они теперь плечом к плечу). Я считаю, что мне очень повезло, что я избежал клейма связи с этими людьми — Министр не мог быть ко мне снисходительнее — и я надеюсь, Рон, что ты не позволишь семейным узам ослепить тебя и поймёшь, что наши родители ведут себя и поступают неподобающим образом. Искренне надеюсь, что со временем они поймут, насколько ошибались, и тогда я, конечно же, в тот же день буду рад принять их извинения.
Пожалуйста, обдумай максимально внимательно всё это, особенно насчёт Гарри Поттера, и прими ещё раз мои поздравления с назначением старостой.
Твой брат Перси».
Гарри посмотрел на Рона.
- Ну, - сказал он, пытаясь придать своему голосу максимально шутливый тон, - если хочешь… э-э… как там?.. — он посмотрел в письмо от Перси. — Ах да… «порвать» со мной, клянусь, что не вспылю.
- Дай сюда, - сказал Рон, протянув руку. – Он, — отрывисто сказал Рон, разорвав письмо Перси пополам, – самый большой, — он разорвал письмо на четвертины, - в мире, — он порвал письмо уже на осьмушки, — мерзавец. – Он бросил клочки в огонь.
- Ладно, нам надо закончить это до рассвета, - резко сказал он Гарри, пододвинув к себе работу, заданную профессором Синистрой.
Гермиона посмотрела на Рона со странным выражением лица.
- Ну-ка дайте сюда, - вдруг сказала она.
- Что? – переспросил Рон.
- Давайте их сюда, я проверю и исправлю, - ответила она.
- Ты серьёзно? Aх, Гермиона, спасительница наша! - сказал Рон. - Что мне?..
- Сказать: «Обещаем никогда не откладывать наши домашние задания так надолго», - сказала она, сгребая их эссе, но в то же время она была немного весела.
- Миллион спасибо, Гермиона, - слабо проговорил Гарри, передавая своё эссе, утопая в кресле и потирая глаза.
Уже перевалило за полночь, и в общей комнате не было никого, кроме них троих и Криволапа. Tишину нарушал лишь скрип пера Гермионы по пергаменту, да ещё шелест страниц, пока она проверяла факты в разбросанных по столу справочниках. Гарри вымотался. У него в желудке возникло странное ощущение дурноты и пустоты, но усталость была ни при чём – дело было в письме, съёжившемся в огне.
Он знал, что половина народу в Хогвартсе считают его странным, даже безумным; он знал, что в «Ежедневном пророке» много месяцев печатали мерзкие намёки насчёт него, но прочитав это в письме Перси и узнав, что Перси советует Рону порвать с ним и даже доносить на него Амбридж, он чётко понял, каково его положение. Он знал Перси четыре года, жил в одном доме с ним в летние каникулы, делил с ним палатку на Кубке мира по квиддичу, даже получил от него высшую оценку за второе задание на Турнире трёх волшебников, а теперь Перси считает, что он неуравновешен, даже вспыльчив.
Гарри охватило сочувствие к крёстному; он подумал, что из всех, кого он знает, только Сириус поймёт его чувства сейчас, потому что Сириус в таком же положении. Почти все в волшебном мире считают Сириуса опасным убийцей и рьяным приспешником Волдеморта, и ему приходится жить с этим вот уже четырнадцать лет…
Гарри моргнул. Он только что увидел в камине что-то такое, чего там быть не должно. Оно показалось и тут же пропало. Нет… это не может быть… ему просто показалось, потому что он подумал о Сириусе…
- Ладно, перепиши это, - сказала Гермиона Рону, подтолкнув к нему его эссе и ещё один лист, исписанный её почерком, - потом добавь заключение, которое я тебе написала.
- Честное слово, Гермиона, в жизни чудеснее человека не встречал, - слабо проговорил Рон. - Если я ещё хоть раз тебе нагрублю…
— …я пойму, что ты снова стал нормальным, - закончила Гермиона. – Гарри, у тебя всё в порядке, кроме вот этого кусочка в конце, ты, видимо, профессора Синистру не расслышал – Европу покрывает лёд, а не мёд… Гарри, что?..
Гарри сполз с кресла на колени и скорчился на горячем и обветшалом коврике у камина, вглядываясь в пламя.
- Э-э… Гарри, зачем ты там уселся? – нерешительно спросил Рон.
- Затем, что только что видел в огне голову Сириуса, - ответил Гарри.
Он говорил совершенно спокойно; в конце концов он и в прошлом году видел голову Сириуса в этом самом камине и говорил с ним; тем не менее, он не был уверен, что на этот раз и вправду увидел её… она так быстро пропала…
- Голову Сириуса? – повторила Гермиона. – Хочешь сказать, как тогда, когда он хотел поговорить с тобой во время Турнира трёх волшебников? Но в этот раз он не станет этого делать, это слишком… Сириус!
Она всмотрелась в огонь и ахнула; Рон выронил перо. Посреди пляшущих языков пламени возникла голова Сириуса с разметавшимися вокруг улыбающегося лица длинными тёмными волосами.
- Я уж решил, что вы уйдёте спать раньше, чем все разойдутся, - сказал он. – Каждый час проверял.
- Ты совался в огонь каждый час? – спросил Гарри, чуть не рассмеявшись.
- Всего на несколько секунд, проверял, чист ли горизонт.
- А если бы тебя увидели? – с тревогой спросила Гермиона.
- Ну, по—моему, одна девочка — на вид первокурсница — могла заметить меня, но не боись, - поспешно сказал Сириус Гермионе, закрывшей рот рукой. - Я исчез в тот момент, когда она снова оглянулась, так что она, скорее всего, решила, что это какое-нибудь полено странной формы или что-нибудь в этом роде.
- Но Сириус, ты ужасно рискуешь… — начала Гермиона.
- Ты прямо как Молли, - сказал Сириус. – Для меня это единственный способ ответить на письмо Гарри без шифровки — любой шифр можно разгадать.
При упоминании письма от Гарри Гермиона и Рон тут же воззрились на него.
- Ты не говорил, что написал Сириусу! – упрекнула его Гермиона.
- Забыл, - ответил Гарри, и это была чистая правда: встреча с Чоу в совятне вытеснила из его головы всё, что произошло перед ней. – Не смотри на меня так, Гермиона, в любом случае никто не понял бы секретной информации из него, правда, Сириус?
- Правда, оно очень хорошо написано, - улыбнулся Сириус. – Ладно, давай лучше побыстрее, вдруг нам помешают — твой шрам.
- А при чём тут?.. – начал Рон, но Гермиона перебила его:
- Потом расскажем. Давай, Сириус.
- Ну, я знаю, что когда он болит, это неприятно, но думаю, что сейчас беспокоиться не из-за чего. Он же у тебя целый год постоянно болит?
- Ага, и Дамблдор сказал, что так бывает всегда, когда Волдеморт испытывает сильные эмоции, - подтвердил Гарри, не обращая, как обычно, внимания на охи-ахи Рона и Гермионы. – Так что не знаю даже, может, в тот вечер, когда я отбывал наказание, он разгневался или что-нибудь ещё.
- Ну вот, а теперь, после его возвращения, он и болеть стал чаще, - сказал Сириус.
- Так ты думаешь, что прикосновение Амбридж, когда я отбывал у неё наказание, ни при чём? – спросил Гарри.
- Вряд ли, - ответил Сириус. – Я знаю её репутацию и уверен, что она не из Поглотителей Смерти…
- Но она достаточно мерзкая для этого, - мрачно сказал Гарри, и Рон с Гермионой важно кивнули в знак согласия.
- Да, но мир не делится на хороших людей и Поглотителей Смерти, - криво улыбнулся Сириус. – Знаю, что она та ещё гадина, хотя… послушал бы ты, что Ремус про неё говорит.
- Люпин её знает? – тут же спросил Гарри, вспомнив слова Амбридж насчёт опасных полукровок на её первом уроке.
- Нет, - ответил Сириус, - но она участвовала в подготовке закона против оборотней два года назад, из-за этого ему почти невозможно найти работу.
Гарри вспомнил, насколько оборванным выглядит Люпин в последнее время, и его отвращение к Амбридж стало ещё глубже.
- Что она имеет против оборотней? – гневно спросила Гермиона.
- Видимо, боится их, - ответил Сириус, улыбнувшись при виде её гнева. – Явно терпеть не может полулюдей; она ещё агитировала отловить всех русалок и снабдить их бирками. Да уж, тратить время и силы на преследование русалок, а не на всякую шваль вроде Кричера.
Рон засмеялся, но Гермиона расстроилась.
- Сириус! – с упрёком сказала она. – Честное слово, найди ты подход к Кричеру, он бы в долгу не остался. В конце концов ты остался единственным в семье, которой он служит, и профессор Дамблдор сказал…
- А как уроки Амбридж? – перебил её Сириус. – Натаскивает вас всех на убийство полукровок?
- Нет, - ответил Гарри, не обращая внимания на обиженный взгляд Гермионы из-за того, что ей не дали договорить в защиту Кричера. – Она совсем не даёт нам пользоваться магией!
- Всё, что мы делаем – читаем дурацкий учебник, - добавил Рон.
- Aх вот оно что, - сказал Сириус. – Нам из Министерства сообщили, что Фадж не хочет, чтобы вас обучали сражениям.
- Обучали сражениям! – недоверчиво повторил Гарри. – Он что, считает, что мы тут этакую армию волшебников создаём?
- Именно так он и думает, - подтвердил Сириус, - или, точнее, он боится, что Дамблдор нечто такое создаёт — собирает свою собственную, личную армию, с помощью которой он сможет захватить Министерство магии.
Воцарилось молчание, потом Рон сказал:
- Ничего глупее не слышал, это сродни всякой ерунде, которую болтает Луна Лавгуд.
- Значит, нам не дают изучать защиту от тёмных искусств, потому что Фадж боится, что мы применим заклинания против Министерства? – в ярости спросил Гермиона.
- Угу, - ответил Сириус. – Фадж считает, что Дамблдор ради захвата власти ни перед чем не остановится. Его отношение к Дамблдору день ото дня становится всё параноидальнее. Когда-нибудь он арестует Дамблдора по сфабрикованному обвинению – это вопрос времени.
Эти слова напомнили Гарри о письме от Перси.
- Ты не в курсе, будет ли в завтрашнем «Ежедневном пророке» что-нибудь насчёт Дамблдора? Брат Рона Перси думает, что да…
- Не знаю, - ответил Сириус. - Я за выходные никого из Ордена не видел, все заняты. Здесь только мы с Кричером.
В голосе Сириуса явно проскользнула горестная нотка.
- Значит, и о Хагриде новостей нет?
- А… - вспомнил Сириус. - Ну, он уже должен был вернуться, никто не знает, что с ним случилось. – Увидев поражённые лица друзей, он быстро добавил: - Но Дамблдор не беспокоится, так что и вы трое не тревожьтесь; я уверен, что с Хагридом всё хорошо.
- Но если он уже должен был вернуться… - тихо и встревожено начала Гермиона.
- С ним была мадам Максим, мы с ней связывались, и она сообщила, что они расстались на обратном пути… но нет никаких намёков на то, что он пострадал или… в общем, ничто не говорит о том, что с ним что-то случилось.
Гарри, Рон и Гермиона обменялись тревожными взглядами – их эти слова не убедили.
- Послушайте, не задавайте слишком много вопросов о Хагриде, - сердито сказал Сириус. - А то ещё больше народу заметит, что он не вернулся, а насколько мне известно, Дамблдор этого не хочет. Хагрид сильный, с ним всё будет в порядке. – Видя, что друзья по-прежнему подавлены, Сириус добавил: - Кстати, когда вам в следующий раз в Хогсмид? У нас же хорошо получилось с маскировкой под пса на вокзале? Думаю, я смогу…
- НЕТ! – очень громко сказали Гарри и Гермиона в один голос.
- Сириус, ты разве не читал «Ежедневный пророк»? – с тревогой спросила Гермиона.
- А, это, - ухмыльнулся Сириус. - Вечно они догадываются, где я нахожусь, но на самом деле ничего не знают…
- Да, но на этот раз мы считаем, что знают, - возразил Гарри. – Кое-что сказанное Малфоем в поезде даёт нам повод думать, что он знает, что это был ты, Сириус, а его отец — Люциус Малфой — был на платформе, так что не суйся сюда ни в коем случае. Если Малфой опять тебя узнает…
- Ладно-ладно, всё понял, - согласился Сириус. Вид у него был весьма недовольный. – Так, идея, подумал, что ты будешь рад побыть со мной вместе.
- Был бы рад, но я не хочу, чтобы тебя опять заперли в Азкабане! – сказал Гарри.
Сириус молча взглянул из огня на Гарри, между его впалыми глазами пролегла морщина.
- Ты не так похож на отца, как я думал, - сказал он наконец холодным тоном. – Джеймс был бы рад рискнуть.
- Послушай…
- Ладно, пожалуй, пойду, а то Кричер по лестнице спускается, - сказал Сириус, но Гарри был уверен, что он солгал. – Я напишу тебе, в какое время вернусь в камин, договорились? Готов рискнуть?
Раздался тихий хлопок, и там, где только что была голова Сириуса, снова заплясало пламя.