Это, товарищ Волчек, Нин

     Луначарский выехал на места с большой неохотой, пограничной уже и саботажу, как высказался Ильич, в своей агрессивно - интеллектуальной манере взывая к сознанию наркома просвещения через отмененный новым режимом ер.
     - Поймите, батенька, - суетился Ильич, то трогая козлобородого большевика за колено, то перепрыгивая через его вытянутые ноги, бегая по каморке Стасовой, - это вопрос архиважный : монументальность ментальности через призму кооперации.
     Сидевший у шкафа Бухарин солидно чихнул.
     - Вот, казалось бы, чепуха какая, - потирал руки Ленин, садясь на минуту на подоконник, чтобы бесовской потрясучкой спрыгнуть и снова бегать взад и вперед, - антоновское выступление мелкобуржуазного элемента. Кто - то, - он остро глянул на смутившегося любимца партии, сморкавшегося в носовой платок, - начинает подводить теорию под практику, находя вековечную отсталость в мышлении крестьянства, но мы, большевики, выше этого.
    Сойдя с поезда Луначарский угодил в загребущие объятия местной чеки в лице товарища Блозе Рувим Иваныча, коренастого и в тужурке путиловца, сразу и не скажешь, особенно глядя на седые усы, что не заслуженный мастеровой - рабочий с паровозного депо всех цехов страны перед тобой, а обычный душегубец, выползший из черты оседлости лишь за ради душегубства. " В кепке, ростом невелик, под тужуркой - сердце патриота, заморщинен думой лик, как у пидормота ", - вспомнил священные строчки Демьяна Луначарский, тряся руку чеки.
    - Иэх, - воркующим баритонцем журчал Блозе, усаживая наркома в пыхающий луковичным жмыхом локомобиль, - ежели б нам сразу догадаться, но, с другой стороны, товарищ Луначарский, если самим догадываться, так и партия станет не нужна. Ась ? - хитро жмуря бесстыжие глаза, переспрашивал чека, дергая рычаги локомобиля. Понеслись.
    - Сколько выдает ? - кричал Луначарский, колотя ногой в согбенную спину Блозе.
    - Шишнацать верст в час десять, - орал в ответ чека, укрываясь от встречного потока ветра плексигласовым козырьком на распорках, - мы местным решением увеличили час на десять минут, ускоряя час окончательного торжества коммунизма.
    Подъехали. Сотрудники Блозе выгнали оглоблями сотню беспризорных, зябко жмущихся друг к другу. Луначарский, обходя строй пацанвы, лишь хмыкал. Но делать нечего, решения Цеки выполнять надо.
    - Товарищи огольцы, - чуть пошатываясь от осознания важности момента говорил негромко и веско нарком, - партия выдала разнарядку к свершениям. Вот, например, - вырвал он из строя ближайшего беспризорника, - сколько ты загустевших соплей зря потратил ?
    Чека загудела, Блозе рванул Наган и повел спотыкающегося пацана на задний двор. Грянул выстрел. Блозе вернулся один.
    - Но теперь, - перешел на крик Луначарский, размахивая сжатым кулаком, - все свои загустевшие сопли, известные в просторечии как козявки, товарищи, вы обязаны сдавать кооперации. Те перешлют их в Москву в Экспериментную мастерскую Бордуслава Нагольного и уже там, выполняя решения Цеки, отольют из них монументальный памятник крестьянству.
    Вечером, за чаем, нарком дельно толковал с чекой.
    - Народ отчего бунтит ? Продразверстка, скажешь ? Ни хрена подобного. У них времени свободного полно, крестьянство от веку в нашем климате таково, еще Ключевский писал - указывал, что день в работе, неделю делать не хрен. А вот займи ты народ полезной деятельностью, хоть, вот, козявки посылать в столицу, он и бунтить враз перестанет. Да вы представьте : целые фабрики живых механизмов, выкручивающих козявки, из которых делают локомобили методом замораживания, нефть способом разжижения и даже оружие посредством облучения лучами смерти генерала Рагозина. Народ занят, народ доволен, свершения и зажиточность.
    - Оно так, - осторожно пыталась возразить чека, вприкуску жуя громко и смачно, - но вот дать бы народу чего в обмен ...
    - Что ?! - бушевал нарком. - Может, им мануфактуры валютной отсыпать в жмень за козявки - то ? Шалишь.
    Через год Экспериментальная мастерская выпустила в свет до сих пор непризнанный мировым сообществом Дамбас, целиком изготовленный по новым научным лекалам Луначарского. Через пять взмыли цены на все. А через сто умер президент Путин и российский многонациональный народ единогласно выбрал одного из внуков пана Сечина очередным Владимиром Ильичом, хотя козявки к тому времени стали изымать прямо из носов технологично, установив на каждом перекрестке роботы - автоматы.
     Жаль, что Анаис не дожила до таких перспектив светлого будущего уже без идеологической подоплеки, хотя страна оставалась все той же Россией, век бы ее не видеть.