Глава 37. Лиза и Николай - современная версия собы

Лиза и Николай - современная версия событий
Особняк, стилизованный под венецианское палаццо, утопал в зелени. Сидя на балконе второго этажа с бокалами в руках, Элена и Паоло наблюдали за игрой света и тени на окнах дома напротив.

Весь день они по кусочкам восстанавливали жизнь великого князя Николая. Они искали ответ на вопрос о дальнейшей судьбе своей героини. Из дневника явствовало, что ее жизнь тесно переплелась с жизнью великого князя. Однако, чем больше они узнавали про Николая, тем больше появлялось вопросов в этой истории.

— Итак, — резюмировала Элена, — великий князь Николай родился в 1850 году в семье великого князя Константина Николаевича. Он является внуком императора Николая Первого и племянником Александра Второго. Следующему императору Александру Третьему он приходится двоюродным братом. — Так.

— Ну с детством понятно... а вот дальше интересно — единственный из всех мальчиков-мажоров…
— Это ты кого имеешь в виду?
— Великих князей — их там куча была. Так вот, он поступает в академию Генерального штаба. Заканчивает ее. Причем с серебряной медалью. Из этой академии вышли такие полководцы, как, скажем, Пржевальский, Скобелев, Куропаткин. Скобелев — это герой Русско-Турецкой войны. А Куропаткин отличился в Русско-Японскую и в Первую Мировую.

— В общем, Николай — молодец. Он не идет по проторенной дорожке.
— Далее, он увлекается живописью. Коллекционирует. А наша мемуаристка хорошо рисовала, где-то она об этом пишет… а вот: «Помнится, это был какой-то сложный план, но, благодаря тому, что я много занималась живописью в юности, мне не составило труда точно скопировать его». Возможно, они нашли общий язык на этой почве.

Паоло внимательно слушал.

— В 1871 году, когда ему был 21 год, он становится командиром эскадрона лейб-гвардии Конного полка. В это примерно время он знакомится с американской танцовщицей Фанни Лир (ее настоящее имя — Харетт Блэкфорд). А где же наша героиня? О ней — никаких сведений. Однако, они должны были встретиться примерно в то же время.

— Почему?

— Ну вот, смотри. В 1873 году они встретились заново в Венеции. Перед этим в Петербурге с ней случилось несчастье, и она уехала, долго переживала и, наконец, успокоилась. Дальше она пишет: «Постоянные разъезды… такова была наша жизнь ближайших полутора или двух лет». Отматываем назад — получаем 1871 год. Итак, они познакомились в Петербурге. Потом у них что-то пошло не так, и он увлекся этой Фанни. А девушка, видимо, очень страдала от этого. Вот что она пишет: «Я была юна, неопытна и оказалась совершенно не готова к такому испытанию, как пристальное внимание мужчин. Не защитила себя, свое сердце. Я любила тогда искренне и горячо, всем существом отдаваясь этому чувству. Мой избранник, о котором я уже тогда слышала много нелестных отзывов, казался мне лучшим человеком на свете. Я оказалась игрушкой чужих страстей…».

— Ну что ж, кажется, все логично, — подхватил Распоно. — Николай не на шутку увлекается этой Фанни Лир.
— Летом 1873 года его отправляют военный поход на Хиву. Там он совершает подвиг, и его награждают орденом Владимира 3-й степени.
— Что показывает его как смелого, храброго человека. Ничего удивительного, что девушка сильно его любила.
— В 1873 году он путешествует с той же Фанни Лир по Европе.
— Он был все с той же женщиной — это его неплохо характеризует.
— Это — да. Теперь, смотри, намечается новое пересечение с нашей героиней. 17 октября 1873 года происходит встреча в Палаццо Дожей: «Это был, кажется, 1873 год. В честь приезда его величества в Палаццо Дожей был устроен прием… Однако появление одного легкомысленного великого князя чуть не поломало всю игру».
— Так.
— Он узнал ее и очень удивился: «Я продолжала упорно “не понимать” обращенной ко мне русской речи. А он словно издевался! Я отвечала ему на итальянском».
— Удивился — не то слово! Он обалдел. Это был шок, я думаю. Возможно, его прежние чувства вспыхнули с новой силой.

— В 1874 году в императорской семье разразился скандал. Николая обвинили в краже бриллиантов. Это случилось 14 апреля. Было следствие. Прямых улик не было. Николай сначала категорически отрицал свою вину, даже поклялся на Библии. Однако потом он вдруг признался. С чем это может быть связано?
— Загадка, — Паоло пожал плечами.

Элена прочитала:

— «Могла ли я взирать равнодушно, как сгущаются тучи над головой моего непутевого любовника? Не знаю, смогла бы я уберечь его, если бы была рядом». О чем это?
— «Сгущаются тучи» — это может быть и о том скандале. «Смогла бы уберечь» — Лиза попыталась ему как-то помочь, или у нее было такое намерение, но слова «если бы она была рядом» — означает, что ее рядом не было. Почему?

— Может быть, в тот момент она была беременна? Или уже занималась ребенком? Ни в том, ни в другом случае бороться за своего возлюбленного она уже не могла. Она была всецело поглощена своей женской миссией.
— Ну что ж, пока все логично!
— Однако, посмотри. Она все время говорит о своей любви в прошедшем времени. Упоминая о Николае, она называет его то скоморохом, то непутевым любовником, — Элена помолчала. — Если бы я так называла Марко, он подал бы на развод гораздо раньше. Как-то не вяжется это с историей любви до гробовой доски.
— Согласен, — Паоло обнял Элену. — Обещай, что не будешь меня так называть.
— Обещаю. Так, что было дальше?.. Суд и приговор! Ого!

Элена стала переводить официальный источник: «Состоялся семейный совет. На нем присутствовали Александр Второй, супруга, великий князь Константин с супругой… По указу императора великий князь лишался всех званий и наград, лишался наследства и возможности быть упомянутым в бумагах, касающихся Императорского дома, а также навсегда высылался из столицы империи. Фактически император исключил Николая из семьи. Кроме того, решено было признать великого князя Николая душевнобольным. Дальнейшая жизнь бывшего великого князя ему более не принадлежала. Он высылался из Петербурга и обязан был жить под надзором в том месте, которое ему будет указано».

— Ничего себе! — присвистнул Паоло. — Это он круто попал!

* * *

— Странная история с этим обвинением, — Элена задумалась, — что-то мне не очень в это верится. Нашей героине, похоже, тоже. Вот она пишет: «сгущаются тучи над головой моего непутевого любовника». О чем это? Может быть, она что-то знала. Может быть, в этой истории есть еще что-то, что-то тайное.

— Да, наверняка. Но мы этого никогда не узнаем.
— И потом, согласись, великий князь ведет себя странно. Он присягает на Библии, что невиновен. Он мог бы этого не делать — его ж никто не заставлял. Он вызывается это сделать, потому что…

— Потому что его достали! Вот вам: я поклялся — и оставьте меня в покое!
— А потом вдруг признается. Для человека верующего подобное святотатство недопустимо.
— Это-то всех и взбесило.
— Но почему он сознался? Отрицал, отрицал и вдруг сознался? Приговор строился лишь на его признании. Если бы он не признался — его бы не осудили. Зачем он на это пошел? — Да, загадка.
— Вот ты, Паоло. Если бы тебя обвинили в преступлении, которого ты не совершал, с чего бы ты вдруг взял вину на себя?
— Ну, я бы дал признательные показания, если бы… скажем, тебе что-то угрожало.
— Паоло! Ты гений!
— Я знаю.
— Все сходится. Именно! Он взял на себя вину, чтобы отвести подозрение от кого-то другого.
— При условии, что этот другой был ему также дорог, как ты мне, — уточнил Паоло.
— Слушай, может быть, он прикрывал Лизу?
— А она-то как тут вписалась? Ты хочешь сказать, что она украла эти камни?
— Нет, она не могла. Это не вяжется с ее историей. Да и камни из оправы выковыривать — не женское дело.
— Значит, это сделал кто-то другой.
— И этот кто-то подставил Лизу. А Николай все понял и решил ее спасти. Ценой своей свободы и честного имени.
— Вопрос, — продолжил Паоло. — этот кто-то хотел именно Лизу подставить? Или все-таки самого Николая. Я считаю, что подставить хотели Николая.
— Почему? — поинтересовалась Элена.
— Ну, женщин так не подставляют. Никто бы не поверил, что она выковыряла камни — это физически трудно, а потом еще пошла в ломбард. Это все как-то не по-женски. Неправдоподобно!
— А если это сделал по ее просьбе адъютант? Может, он влюбился в нее?
— Тогда получается, что кто-то собирался подставить Варнаховского, и тот бы это понял, и признался. А признался Николай. Значит, эта женщина была ему дорога, ему, а не адъютанту. Может быть, он догадался, что ее тоже подставили, и решил защитить, как мог.
— Я уже запуталась. Давай еще раз. Некто подставляет Николая. Его арестовывают. В ходе следствия он узнает что-то, что указывает на близкого ему человека — допустим, Лизу. Он хочет ее защитить, берет вину на себя и ему выносят приговор. Остался вопрос: кто этот некто, и зачем он так изощренно действовал.
— Ты видишь — Эвклид!
— Не поняла?
— «Начала» — трактат по геометрии! Начинает складываться треугольник. Любовный. Некто любит Лизу. Лиза любит Николая. Этот некто хочет отомстить Николаю и подставляет его.
— У нас появился таинственный некто!
— А Лиза пишет о нем что-нибудь?
— Нет, ничего. Она вообще об этих событиях не говорит. Разве что… вот: «Но мое приобщение к тайной деятельности неожиданно прервалось. Я вынуждена была вернуться в Россию. Дальнейшие события моей жизни лишили меня возможности быть полезной делу Италии и разлучили меня с Анной».

— И все? Да, не густо.
— Она нигде не упоминает об этих событиях, потому что, скорее всего, не участвовала в них, — Элена не скрывала разочарования: такая отличная версия рушилась!
— А может быть, так, — Паоло не сдавался. — Она нигде не упоминает об этих событиях, потому что она не хочет разоблачать того, кто ее подставил. То есть, правду она писать не хочет, а описывать официальную версию скандала ей неинтересно.
— Не забудь, примерно в это время она ждала ребенка. Вынуждена была бежать в Пьемонт, где, как мы выяснили, вышла замуж за твоего прадедушку.
— Может быть, она бежала от этого некто? Спряталась от него?
— Очень может быть… И все же мне страшно интересно, какие чувства были у Лизы к этому некто.
— И любил ли он ее?
— Ну, это понятно — любил. Иначе не пошел бы на такое.
— Ну, это вопрос спорный. Мы вообще с тобой давно уже забрались в область научной фантастики. А что было дальше с нашим князем?

Элена продолжила рассказ.

— Осенью 1874 года его под конвоем увезли из Петербурга. Дальше он жил в ссылке, под надзором. Семь лет его перевозили с места на место, нигде не позволяли остановиться, обзавестись связями.
— Да, воображаю. Только ты на новом месте с кем-то познакомился, подружился, может быть, даже влюбился. Бац! — и тебе говорят: «Поехали!» Да я бы сошел с ума! Или занялся наукой.

— Ты прав, есть версии что, Николай действительно в конце концов сошел с ума… и занялся наукой. В 1877 году в Оренбурге была издана брошюра «Водный путь в Среднюю Азию, указанный Петром Великим» за подписью «Николай, великий князь». А через год, там же он издал вторую под названием «О выборе кратчайшего направления Среднеазиатской железной дороги». Еще была брошюра «Аму и Узбой», которую спустя тридцать лет перепечатали с рекомендацией автора как «одного из лучших исследователей Средней Азии».

— А он мне нравится! — воскликнул Распоно. — А где же наша героиня? О ней ничего?
— О ней — ничего. Видимо, ее рядом в этот период не было. Дальше. В 1881 его ссылают в Ташкент. Там он живет под именем полковника Волынского. Дает триста тысяч рублей на постройку театра.
— А откуда у него такие деньги?
— Это его содержание от двора.
— Неплохо у вас содержали ссыльных преступников!
— Не забывай, он — родственник императора. Потом, он строит прекрасный дворец в центре Ташкента, который и поныне является одной из самых ярких достопримечательностей города. Учреждает стипендии для талантливых выходцев из Туркестана.
— А он мне еще больше нравится!
— В своем завещании половину своего наследства он передал на благотворительные нужды.
— А что со второй половиной?

— Вторую он разделил между своими многочисленными детьми. Вообще, женщин у него было много — жены, любовницы. Не понимаю, был ли между его связями промежуток, в который могла бы вклиниться наша героиня?
— Если и был, то очень маленький.
— А она пишет: «пройдя каждый в свой черед, путь страданий, мы снова встретились, чтобы попытаться утешить друг друга и залечить наши раны. Наша любовь получила последний шанс». То есть она подразумевает, что они провели последние годы вдвоем и им никто не мешал. А тут — целая батарея детей и внуков.
— В общем, жил человек на полную катушку! Ни в чем себе не отказывал!
— А еще великий князь занимался предпринимательством.
— Да-а-а? Он не перестает меня удивлять!

— В Ташкенте он завел мыловаренный завод, фотографические мастерские, бильярдные, продажу кваса, переработку риса и хлопковые мануфактуры. На деньги, получаемые от предпринимательской деятельности, им был построен первый в Ташкенте кинотеатр «Хива»…
— Это, если не ошибаюсь, в честь того места, где он подвиг совершил и крест Владимирский получил?
— Не знаю, может быть.
— Да, вот такой многогранный человек этот Николай. На собственные деньги прокладывал оросительные каналы. Занимался благоустройством города Ташкента: замостил улицы, построил клуб, больницу для бедных, богадельню, цирк и даже… — Элена запнулась, — публичный дом, который назывался… «У бабуленьки».

Посмотрев друг на друга, они покатились со смеху.

— Ну, с чувством юмора у Николая все было в порядке!
— Перед смертью он побывал в Петербурге. Царя в это время уже свергли, и великий князь Николай больше не был поднадзорным ссыльным. Сыновья его воевали на фронтах Первой Мировой. Умер он 14 января 1918 года в Ташкенте от воспаления легких. — А что же Лиза?

— Думаю, в какой-то момент она присоединилась к Николаю в Ташкенте. Возможно, она просто жила рядом. Как частное лицо. И там окончила свои дни. Рядом с человеком, который… сейчас… «который был причиной моих злоключений в молодости, но впоследствии жертвенно искупил свою вину, тем самым, ввергнув себя самого в пучину несчастий…».
— Да, все так. История получила завершение. Наше исследование закончено. Тема закрыта.

Элена перебирала распечатанные листки. И все-таки что-то в этой истории не сходится!..