Глава 41. Смерть Константина Николаевича

В своей загородной резиденции в Павловске одиноко доживал последние дни великий князь Константин Николаевич Романов.

С восшествием на трон Александра Третьего карьера Константина закатилась. Новый император недолюбливал своего дядю. Как и его старшего сына. Когда после убийства Александра Второго наследник получил телеграмму от Николы с просьбой позволить ему приехать и проститься с дядей, Александр Александрович в грубой форме отказал ему.

Зима 1892 года была вьюжной. Константин оставался во дворце один. Дети давно выросли. Супруга покинула его. Слушая завывания ветра и наблюдая в окно белую пургу, Константин вспоминал былое.

Каждый день великий князь проходил по дворцу. Следуя по анфиладе жилых комнат первого этажа, он выходил в Египетский вестибюль, поднимался по парадной лестнице на второй этаж, входил в Итальянский зал. Потом поворачивал в половину парадных покоев Марии Федоровны и шел по направлению к будуару Марии Федоровны.

Константин входил в будуар. У окна — стол, обтянутый красным сукном. Камин, расположенный в углублении апсиды, был оформлен двумя порфировыми колоннами, имитировавшими древнегреческий портик. На каминной полке по-прежнему стояла большая белая мраморная ваза, как и тогда, когда много лет назад фотограф запечатлел на ее фоне Лизу. Князь садился в кресло, в котором когда-то сидела она, и подолгу оставался так. Он закрывал глаза, и перед его внутренним взором вставали картины давнего прошлого. Две юные девушки проходят по анфиладам дворца.

— А что это тут делается? Фотографирование? Как интересно! Можно посмотреть? — Катюша Воронова, румяная темноволосая красавица, болтала без умолку. Но он не сводил глаз с другой — светловолосой Лизы, которая была молчалива и серьезна.
 
Девушки стали наблюдать за работой фотографа. И тут даже Лиза оживилась.

— А можно нас запечатлеть этим аппаратом? — спросила Катя. — Конечно, можно. Прошу вас, где бы вы хотели?
— Я хочу здесь — в этой роскошной зале, — воскликнула Катюша и забегала по Греческому залу, выбирая подходящее место, где лучше встать. — Лиза, иди сюда.
— Нет, я не буду фотографироваться, — твердо сказала та.
— Ну, Лизочек, не ломайся. Давай вместе! — потом в нетерпении махнула рукой, — Ну хорошо, тогда я одна.

Константин приблизился к Лизе:

— Сударыня, позвольте предложить вам пока продолжить нашу прогулку.
— Нет, ваше высочество! Я передумала. Я тоже буду фотографироваться. Только не здесь.
— Я очень рад. Выбирайте место.

Лиза пошла обратно. В небольшом будуаре Марии Федоровны у стены стояло фортепиано. Лиза остановилась.

— А давайте здесь! Можно у окна?

— Нет, — возразил фотограф, — на фоне окна не получится.
Свет должен падать на вас. Иначе лицо окажется в тени.
— Хорошо, тогда у камина. И можно я сяду?

* * *

Посидев некоторое время в кресле, которое с тех пор по приказу хозяина так и оставалось у камина, Константин поднимался и шел назад в свои покои. С каждым днем ему все труднее было совершать этот путь.

Настал день, когда болезнь обездвижила его. Проведя несколько дней в состоянии, пограничном с беспамятством, вечером 12 января он почувствовал себя лучше. Он поднялся, приказал подать себе парадный мундир. Одевшись с помощью камердинера, чеканной военной походкой он направился к будуару Марии Федоровны. Каждый шаг давался ему с огромным трудом. Но он прошел этот путь. Опустился в кресло. Прикрыл глаза.

Наступило утро 13 января 1892 года. Камердинер попытался разбудить спящего в кресле хозяина. Он дотронулся до его руки — она была холодна. Дыхания не было. Так отошел в иной мир второй сын императора Николая, брат императора Александра Второго, великий князь Константин Николаевич Романов.