Именем Космоса. Часть 3. Глава 30

Глава XXX



Пострадавших размещали на Антлоите в разных госпиталях и куполах, в зависимости от цивилизаций, к которым принадлежали пострадавшие, и от тяжести состояния. Вся Антлоита, казалось, гудела от новости, что одна из крупнейших пиратских группировок Галактики разбита.

Даргола и Фарите разместили в одном корпусе, в соседних палатах. К радости Аены, их лечащим врачом оказалась её давняя знакомая Эсабелла Паредес.

– Как! – испугалась Эсабелла, увидев историю болезни своей пациентки. – Снова Фарите Лин? Меньше года прошло!

Этот год для самой Эсабеллы не пропал даром. Она освоилась с космолингвом и говорила на нём с акцентом, но уже без затруднений.

– На этот раз состояние Фарите не так опасно, – сказала Аена. – Её можно было отправить сразу на Землю, но Антлоита оказалась ближе.

– Но почему бедная девочка в таком состоянии?

– Она попала к пиратам.

Это не требовало дополнительных объяснений.

– Но у второго моего пациента тоже обезвоживание!

– Их держали с Фарите вместе.

– Понимаю. Аена, у этого человека не вписано имя.

Аена замешкалась.

– Он в таком состоянии, что не спросишь. Очнётся, скажет.

Эсабелла покачала головой:

– Боюсь, это будет нескоро!

;

Фарите сделали полное обследование и, не обнаружив ничего тревожащего, провели курс восстановительной терапии. Её кожа разгладилась, она снова помолодела, и во всём её облике не осталось ничего, что могло бы напоминать о почти двухнедельном плене.

Первым, что увидела Фарите, очнувшись, было встревоженное лицо Аифаш. С возрастающим удивлением она осмотрелась по сторонам, не узнавая места, где находится. Она чувствовала себя здоровой, и ей не пришло в голову, что она в больнице.

– Аифаш? Что ты?

В глазах старшей сестры дрожали слёзы.

Аифаш покачала головой:

– Фарите, что ты сделала...

Только тут Фарите вспомнила тёмный каменный склеп и мучительный бред последних дней. Она испуганно приподнялась:

– А где Майран?! – крикнула она. От нестерпимого страха у неё не хватило духу спросить про Даргола.

– Здесь, в соседней палате у Капитана.

Фарите вдохнула полной грудью, отвернулась и только теперь заплакала. Аифаш повернула её, прижала к себе, но Фарите не могла успокоиться. Всё пережитое вырывалось у неё слезами.

Аифаш не стала звать медиков. Страшным впечатлениям нужно было дать выход. Но наконец Фарите успокоилась, и ей стало стыдно за свои слёзы.

– Прости, – пробормотала она. И сжалась, боясь упрёков.

Но Аифаш молчала. Она понимала, что толкнуть Фарите на такой отчаянный, безумный шаг могло только то, чего нельзя вытравить из души ни словами, ни силой.

– Ты так его любишь?

– Да, – всхлипнула Фарите. – Не сердись, ты бы тоже забыла обо всём ради Тэада.

– Слава Богу, я не стояла перед таким выбором. Ну, всё, всё, Фарите. Теперь, благодаря тебе, он жив. А что дальше-то?

– Не знаю. Разве ты не стала бы помогать, а сначала спросила, что дальше?

– Но ты уже помогла. Фарите, милая, Богом тебя прошу... Я знаю, как безоглядно ты ему веришь, но, пожалуйста, не кидайся в своё чувство как в омут с головой. Ты на всё ради него готова и уже доказала это, но не забывай, что он взрослый мужчина, а ты наивная девочка.

– Ты об этом? Нет, Аифаш, этого не будет. Он... пообщайся с ним, присмотрись. И потом суди. Договорились?

– Но ведь он пират, Фарите...

– Нет!

– Подожди. Официально он был пиратом. Что с ним теперь будет? Разрешат ему жить в цивилизации или...

– Но он всех нас спас, помнишь? – сказала Фарите тревожно. – Разве так поступают пираты? Разве он пират после этого? И потом...

Фарите запнулась. Она хотела сказать, что он с раннего детства жил у пиратов и уже поэтому неподсуден, но прежде чем говорить кому-то о том, где он родился и как его имя, нужно было заручиться согласием самого Даргола.

Аифаш обняла её и сказала со вздохом:

– Я хочу, чтобы ты никогда не забывала ещё об одном: ты всегда мне нужна, во всех случаях, даже если вдруг совершишь какие-то... любые ошибки.

Фарите горько улыбнулась. Аифаш не доверяла ей! Точнее, даже не ей, а Дарголу! Но чтобы появилось доверие, нужно было время.

– А где дети? – спохватилась Фарите. – Ты же кормишь!

Аифаш невесело улыбнулась:

– «Кормишь»! После такого-то!

– Но это можно восстановить.

– Вернусь домой – и сразу же.

– А сейчас мы где? Не на Земле?

– На Антлоите.

– Правильно, – пробормотала Фарите. Даргол был в таком состоянии, что, конечно же, его должны были лечить на Антлоите.

– А... Анна? Она знает, куда я делась?

– А ты считаешь, я должна была ей сказать? – вздохнула Аифаш. – Ну что, Фарите, теперь ты здорова, когда домой?

Фарите смутилась.

– Я... хотела бы задержаться здесь, – сказала она тихо. – Какое сегодня число?

– Третье мая.

Фарите покачала головой. Май! А она ещё не бралась за курсовую...

– Я останусь. Хоть ненадолго. Прости.

– Ну что ты извиняешься. Ты взрослый человек, и я тебе не командир, не начальник. Оставайся, если считаешь нужным. Только у меня просьба: не лети домой одна. Пусть Майран тебя проводит.

– Это называется, я «взрослый человек»?

Аифаш чуть улыбнулась:

– Я отлично знаю, что ты не заблудишься. Но пойми, я так натерпелась за тебя. Это глупо, но я боюсь, что на лайнер, которым ты полетишь, нападут пираты или случится ещё что-то, а Майран – человек опытный, он сможет тебя защитить.

– Договорились, – сказала Фарите. – А ты не знаешь, со Светланкой Кунаевой всё в порядке?

– Не знаю.

– Разве она не была у нас?

– Нет.

Фарите встревожилась.

– Ну, всё равно, прилетишь домой, позвони Светланке, скажи, что со мной всё хорошо, пусть она не переживает. И... в Институте пусть скажет Свэнвид Джаходе, что я в порядке.

;

Разговор между Майраном и Аифаш состоялся, едва она прилетела на Антлоиту. Аифаш довольно резко спросила, зачем Майран посвящает Фарите в дела, знание о которых толкает её на поступки, едва не стоящие ей жизни. Майран не стал объяснять, что не он посвящал её в эти дела, а она – его. Он от всей души попросил простить его и пообещал, что больше ничего подобного не произойдёт.

– Конечно! – сказала Аифаш. – Потому что теперь Капитан здесь и больше не нужно отдавать жизнь, чтобы спасти его.

Майран знал Аифаш и понимал, что именно восстанавливает её против Капитана. Понимала это и Аифаш. Поэтому она сбавила тон и, улыбнувшись с трудом, тоже извинилась.

– Я вовсе не говорю, что надо было ничего не предпринимать. Он жив, и это хорошо. Но то, что Фарите перенесла из-за него – просто чудовищно! Майран, пожалуйста, попроси этого человека держаться от Фарите подальше!

– Ты думаешь, она согласится?

– Нет... И зачем ты оказался нашим братом! Как было бы хорошо, если бы она влюбилась в тебя!

...Аифаш вышла, чтобы узнать у Аены, когда она планирует возвращаться на Землю. В это время в палату заглянул Майран. Увидев его, Фарите обрадовалась:

– Привет! А я всё жду, когда у тебя будет время зайти.

Майран присел возле её кровати, как Аифаш недавно, посмотрел ей в лицо.

– Я здорова, – поспешно сказала Фарите. – Только мне ещё не разрешали вставать, и Аифаш хочет, чтобы до тех пор я лежала. Скорее рассказывай про Даргола!

– Тем, что он жив, я обязан тебе.

– Ага, а тем, что мы с ним живы, мы обязаны тебе. И ещё всем другим. Ну, рассказывай же!

– Ты сама понимаешь. Он искалечен. Он не мог двигаться уже там?

– Да.

Майран кивнул.

– Он разговаривал?

– Да. Сколько времени он будет восстанавливаться?

– Не знаю. Он израсходовал все внутренние резервы и теперь не скоро их восполнит.

– И что будет? Он очнётся в цивилизации, которую совсем не знает, один?

– Я буду возле него.

– Но у тебя работа.

– А у тебя Институт.

– Ну и что? Мне всего семнадцать, и я успею выучиться, даже если сейчас потеряю год. От этого никто не зависит.

– А Аифаш?

– Она согласна, чтобы я осталась. Майран, ну можно, я побуду с ним хотя бы пока он очнётся?

Майран улыбнулся:

– Богом данная.

– Да ну тебя. Майран! Я хочу знать, что будет, когда его вылечат. Аифаш сказала, что ему могут не разрешить остаться в цивилизации. Это правда?

Майран ответил не сразу. Он и сам с окончания экспедиции неотступно думал об этом.

– Будет суд.

– Майран, послушай! Каждый человек имеет право выбирать. А он не выбирал для себя пиратства! Наоборот, когда он разобрался, он выбрал цивилизацию!

Майран невесело улыбнулся:

– Вопрос в том, станет ли он что-то кому-то объяснять.

– Тогда это сделаем мы! Ты его знал там, на Терции, ты видел, как он пиратствовал! Расскажи об этом! Найди людей, которые это подтвердят!

– Нужны документальные подтверждения.

– Они будут!

В палату вошла Аифаш. Майран встал, уступая ей место.

– Не уходи, – быстро сказала Фарите. – Скажи, ты не знаешь, что со Светланкой?

– Она была у меня на Удеге.

– С ней всё в порядке?

– В полном.

Майран положил рядом с Фарите её переговорник. Фарите улыбнулась:

– Хорошо... – Она и себе не признавалась, насколько боялась за однокурсницу. – Майран, хоть в двух словах расскажи, как прошла экспедиция?

;

В этот же день, ближе к вечеру, на Антлоиту прилетел Чиль. Он застал Майрана в палате Даргола.

Даргол лежал на аппаратах жизнеобеспечения. Чиль всмотрелся ему в лицо.

– Удивительно... Пройдя через такое, он почти не испытывал страха – в его волосах нет седины. И дух – настолько сильный дух! Когда я видел его через тебя и через Дариия Неича, я не чувствовал такой силы. Ну, а что ты сам?

– Я! – сказал Майран. – Я рад. Но разве такими словами это называется? А ты ко мне сюда, Чиль, или по делам?

– По делам, конечно. Надо встретиться кое с кем из раненых – и освобождённых, и пиратов. Ну, и про Даргола с тобой поговорить.

– Слушаю.

– Он сейчас в чужом мире. Единственные, кто его связывает с ним, это вы с Фарите. Со времени, как он очнётся, и до суда ты должен находиться рядом с ним, чтобы помочь осмотреться и хоть немного освоиться.

– А как же Гепард, курсанты?

– Сейчас с ними Эдвард Стингер, потом они уйдут на каникулы. Что же до остального, делай самое неотложное, пока Даргол не очнулся.

– Скажи, Чиль, есть вероятность, что он попадёт на Тиргму?

– Ты оцениваешь его шансы не менее здраво, так что полагайся на себя. За разработку операции «Увертюра» и участие в ней ты представлен к награде.

– Но я вознаграждён! Если на то пошло, я был лично заинтересован – один из всей группы. А работали все.

– Будешь на Удеге, подготовь документы на награждение.

– Понятно. Что Гепарды Терции? Всех удалось найти?

– Ещё нет.

– А Энтлэс?

– О нём ничего не известно. Но пиратов ещё не распределили по куполам, у многих не установлена личность, и возможно, он среди них, только в такой компании не может дать знать тиверцам, кто он.

– Но он не погиб?

– Среди погибших Гепардов нет. И ранены Гепарды не были – они приняли меры безопасности. Шлем и перчатки вполне защищали от осколков. Его группа вся на Тиргме, но, возможно, он сумел присоединиться к сбежавшим пиратам, и в этом случае способов выйти на связь у него немного.

– Скажи, Чиль, всех пленниц удалось спасти?

– Ты и сам понимаешь, что не всех. Сколько-то остались на кораблях, на которых разбежались пираты. Но тех, кто были на самой Терции, нашли.

– Как спасти оставшихся?

– Если бы с разбежавшимися пиратами был контакт, можно было бы попробовать предложить им обмен – женщин на продовольствие, к примеру.

– Это только послужит стимулом к захвату новых пленниц.

– Тоже верно! В общем, нам нужно ждать, пока пираты объединятся и к ним присоединится Энтлэс. Он сообщит, где они базируются, и прежде чем добивать их, попробуем вступить с ними в переговоры.

– Добивать?

– Я кровожадно выразился? Нет. Я имел в виду: уничтожить остатки Терции. Как ты думаешь, удастся нам снова использовать комплекс?

Майран взглянул на Даргола, потом на Чиля.

– А ты, лаурк, не допускаешь, что находящийся без сознания человек сможет позднее вспомнить, о чём при нём говорилось?

Чиль улыбнулся.

;

Даргол смог вспомнить не только это. Постепенно восстанавливая своё сознание, он вспоминал обрывок разговора Аены и Майрана на Терции: «Мои начальники...» – «Конечно, это же не начальник, а друг!» Он улыбался сам себе: а ты, Майран, всегда в дружбе со своим начальством?

Ему было легко: он знал, что Фарите жива, она радостна, и Майран успел. И рядом с этим своё собственное будущее представлялось ему сейчас малозначительным, отстоящим далеко и пока нереальным.

Он не осознавал своего тела и жил словно отдельно от него. Он не видел, что оно подключено к аппаратам и рядом находятся люди, не чувствовал собственного умирания и возвращения к жизни в результате постоянных усилий медикологов. Он был связан с Майраном и Фарите и временами словно соприкасался душой со своими сестрой и братом. Он понимал, что его мать рядом, и не допускал её до себя. Он знал о них с отцом то главное, что делало их в его глазах неподсудными: они не предавали его. То, что осталось в душе матери к нему взрослому, уже не имело значения. Он пират, и ни к чему испытывать её любовь к ребёнку известием, кем стал этот ребёнок, когда вырос.

Быстро восстановив Фарите, Эсабелла измучилась со своим вторым пациентом. Он никак не мог снова зацепиться за жизнь, словно его миссия в этом мире была исполнена и путь окончен. Тело не могло восстановить глубинных резервов, с которых начинается выздоровление. Фарите и Майран дежурили около него вместе и попеременно. Для них было очевидно, что он поправится, они знали, что «на Антлоите не умирают». Они сделали что могли, чтобы он жил, теперь была её очередь.

Много сил было положено на то, чтобы он начал самостоятельно дышать. Но когда это было достигнуто, можно стало поручиться, что резервы накоплены и смерть отступила. Началась постепенная регенерация повреждённых тканей.

Даргол лежал неподвижно, и о том, что он жив, говорили только приборы. Но с началом регенерации его состояние изменилось. Он начал проявлять признаки беспокойства, казалось, его стали мучить кошмары.

Потом, впервые в жизни, у него открылся бред.

– Кильрат... мама... – горячими губами шептал он. – Отец... не стреляй в него!..

У Аены, постоянно навещавшей Капитана, на глаза наворачивались слёзы. Майран, услышав это, сказал:

– Не говорите ему, что он бредил!

Эсабелла подкорректировала лечение, бред прекратился. Но на расспросы Фарите она отвечать не торопилась.

На Антлоиту прилетел Тэад. Его отделение разместили на Удеге и вскоре должны были переводить обратно на Землю. Он нашёл Аифаш, которая ждала от него известий.

– Я не смогу тебя проводить.

– Аена и Фарите тоже хотят ещё задержаться. А я не могу оставаться дольше. Не переживай, я прекрасно доберусь лайнером.

Они разговаривали возле палаты Даргола, когда к ним подошёл медиколог. Аифаш узнала его, это был Крей Стоун, лечивший год назад Фарите, и обрадовалась:

– Здравствуйте, доктор!

– Здравствуйте, Аифаш! Мне сказали, что вы с Фарите здесь, и я захотел увидеться с вами. Ну, как ваши дела?

– Прекрасно!

– А как Фарите? Как ваши дети? Надеюсь, всё в порядке?

– Как же может быть иначе? Кстати, – Аифаш с улыбкой обернулась к Тэаду, – познакомьтесь, доктор, это мой муж, Тэад Лоден. Вы не встречались.

Медиколог посмотрел на Тэада.

– Отчего же, мы...

И замолчал, всматриваясь в его лицо.

– Да нет, мы виделись, – сказал он неуверенно.

– Вы виделись с другим человеком, назвавшимся моим именем, – сказал Тэад. – И он сейчас здесь, в этой палате.

Медиколог растерянно оглянулся на дверь.

– И кто он? Простите, я ничего не понимаю!

– Я тоже ровно ничего не понимал. И не так просто было поверить в то, что произошло на самом деле.

– Но он интересовался...

– Фарите, правильно? – улыбнулась Аифаш. – Обо мне он и не спрашивал.

Медиколог задумался, припоминая.

– Мне так хотелось защитить вас, Аифаш, было так вас жаль, что я решился на этот разговор без вашего ведома и... Но для чего было устраивать такое... представление? Познакомьте меня с этим человеком, если вы его знаете! Пусть он объяснится – или объясните мне вы... я хочу сказать: пожалуйста, объясните.

– Едва ли сейчас вы узнаете его. Но идёмте.

Они втроём вошли в палату, Фарите обернулась к ним, заулыбалась.

– Доктор Крей Стоун! Как я рада!

Крей Стоун подошёл к кровати Даргола, чуть приметно вздрогнул.

– Чудовищно! Эсабелла говорила мне о человеке, которого... Но во имя Звёзд, что от него добивались?

– Мстили за то, что он лучше их, – тихо сказала Фарите.

– Не понимаю, так вы знали, что у Тэада Лодена есть двойник?

Аифаш покачала головой:

– На тот момент – не знала.

Фарите посмотрела на доктора, на Аифаш и Тэада и в нескольких словах рассказала, кто такой Даргол. Они с Майраном не собирались делать тайны в госпитале – к чему? А то, что Даргол родился в пиратской группировке, было известно Аене, а через неё Тэаду и Аифаш. Единственное, она по-прежнему не назвала имени Даргола – он не хотел, чтобы его имя знали.

Крей Стоун хмурился. Он верил в рассказ Фарите – и не совсем верил. Но в то же время не знал, как по-другому объяснить произошедшую год назад путаницу.

– Что ж, если так, я желаю этому человеку скорейшего выздоровления. Мне жаль, что я стал в какой-то мере причиной ваших проблем. Но я рад, Фарите, что вы здоровы. Последствий вашей болезни не осталось? Вы не позволили бы мне ознакомиться с картой ваших обследований?

– Пожалуйста. Ведь вы сохранили мне память и интеллект!

Вошла Эсабелла.

– О, сколько у меня здесь народу! Ну-ка, трое из четверых, за дверь! Здравствуйте, Крей.

Медиколог кивнул и задумчиво вышел вместе с Аифаш и Фарите. Тэад задержался.

Он стоял возле Капитана, смотрел ему в лицо и молчал. Присутствие медиколога сдерживало его, и слова, которые копились в душе, остались несказанными.

Когда он повернулся к двери, Эсабелла задержала его:

– Тэад!

Только теперь они поздоровались.

– Значит, это вы лечите Капитана? – сказал Тэад. – Аифаш и Аена говорили мне.

– Да. Очень сложное состояние. Но сейчас уже можно делать прогнозы.

– Значит, он скоро встанет на ноги?

– О, одно совсем не вытекает из другого. Он может провести на Антлоите и месяц, и два. Даже здесь редко бывают такие по сложности пациенты. Тэад, вы знаете, что этот человек – пират?

– Знаю. Вам Фарите рассказала?

– Майран. И отзывался о нём с большим уважением.

– Пусть вас не пугает клеймо «пират», Эсабелла. Все мы: и Аена, и я, и Аифаш с Фарите, и даже Майран не по одному разу обязаны ему жизнью. А как ваша личная жизнь?

Эсабелла махнула рукой, рассмеялась. Она изменилась со времени их последней встречи и словно стала в чём-то старше.

– Да какое мне было замужество? У меня голова была забита романтикой! И потом, я на самом деле хотела одного: выучиться и работать на Антлоите.

– Сейчас вы здесь, – заметил Тэад.

– Да! – счастливо сказала Эсабелла. – И ещё на многие годы Антлоита – это и мой муж, и мои дети.

– Что ж, желаю вам профессиональных побед.

– Спасибо!

;

Постепенно по Антлоите разнёсся слух, что в одном из госпиталей находится главарь разбитой пиратской группировки. Когда эти слухи долетали до Фарите, она возмущалась:

– Зачем говорить, если никто ничего не знает?

Майран относился к слухам равнодушно:

– Это не со зла. Кто-то что-то услышал, обдумал, сделал свои выводы и поделился ещё с кем-то. И так по цепочке. Это не имеет значения.

После разговора с Чилем на Антлоите Майран каждые утро и вечер забегал к сыну и мчался на Удегу. Ещё никогда в жизни не чувствовал он такого прилива сил.

– Вы какой-то другой, – сказала ему Стерси. – Это победа над группировкой, где вы работали, так на вас действует?

Майран смеялся. То, что мучило его и изводило многие месяцы, ушло, и ему хотелось петь.

– Стерси, – предложил он, – когда я освобожусь немного, давайте встретимся где-нибудь неофициально?

Это предложение пришлось ей по душе.

– Где?

– Решим.

– И когда это будет?

– Через месяц, два или три.

– Другими словами, после дождичка в четверг?

– Ну, тогда сегодня вечером.

Стерси стала серьёзной, закусила губу.

– Хорошо. Но если так, давайте сразу объяснимся, чтобы потом не было недоразумений. Вы очень нравитесь мне. Но, что бы я к вам ни испытывала, у меня – работа. Никакой семьи!

Они стали встречаться почти каждый вечер, когда обоих отпускали дела, и на Антлоиту Майран прилетал ненадолго. Он почти не спал, но это не утомляло его – он был счастлив.

Аифаш улетела, Аена решила остаться до тех пор, пока Капитана не приведут в сознание, Тэаду тоже пришлось улететь – со своим отделением.

Аифаш и Тэад встретились на Луне и вместе вернулись домой. Мать передала им двойняшек. Она была, как всегда, уравновешенна, и что происходило в её душе, что она переживала и о чём догадывалась, оставалось неизвестным.

 Тэад пребывал в приподнятом настроении, но видел, что Аифаш продолжает нервничать. Оставшись с ней один на один, он вызвал её на разговор. Хмурясь и глядя в сторону, Аифаш рассказала ему о любви Фарите к Капитану.

– Я знаю, – сказал Тэад.

– Знаешь?

– Я понял. Ещё в августе. Послушай, Аифаш... Поверь, он не причинит ей вреда. Если бы он мог допустить для себя такое, что остановило бы его, когда он был всесильным главарём пиратской группировки?

– Тогда нас защищала СГБ.

– Когда юнседовцы и Кильрат напали на Аниоту, теоретически СГБ тоже вас защищала.

Аифаш покачала головой.

;

Даргола начали приводить в сознание в понедельник, двенадцатого мая. К этому времени он провёл на Антлоите десять дней и большая часть рубцов и застарелых ран на его теле исчезла. Оставшиеся повреждения были настолько серьёзны, что ещё требовали времени.

...Даргол не открывал глаз. Он слышал присутствие Майрана и Фарите, и в памяти стояло пробуждение после лечения в штабе на Терции, но он достаточно владел ситуацией, чтобы не путать событий. У него было время восстановить своё сознание. Он знал, где находится, и даже не совсем забыл, выходя из небытия, какое сегодня число, хоть эта информация быстро теряла чёткость. Ему снова оставалась только реальность человеческого восприятия.

Прежде чем заговорить, он хотел, чтобы рядом не было посторонних.

Посторонний подошёл.

– Иркмаан, – позвал женский голос. – Вы слышите меня?

– Да.

– Вы помните, кто вы, как ваше имя?

– Да.

Фарите тихонько засмеялась от радости:

– А нас с Майраном вы помните, Даргол?

«А вас и не забывал», – подумал он и ответил:

– Да.

– Поговорите с ним, – предложила женщина. – Только постарайтесь не наводить на тяжёлые воспоминания. Не надо волновать его, он ещё слишком слаб.

Прозвучали шаги, открылась и закрылась дверь.

Майран и Фарите стояли в ногах его белой («Удобной!» – усмехнулся он) кровати. По-прежнему не способный пошевелиться, Даргол чувствовал себя значительно лучше, чем все последние месяцы. И снова не было боли...

Он смотрел на них и молчал. И они молчали – молодые, счастливые. Но даже если впереди его ждала Тиргма, у Майрана, увы, всё равно не было шансов. Фарите могла, но не захотела выбрать его. А какая пара!

– Вы, кажется, снова сватаете нас друг за друга, – проницательно заметил Майран. – Но это бесполезно, Даргол. Как выяснилось, Фарите – моя двоюродная сестра, что делает такой близкородственный брак невозможным. И кроме того, – сказал он серьёзней, – у вас впереди теперь собственная жизнь.

– И я тоже имею право голоса, Даргол! – сказала Фарите.

– Ну, и кто теперь знает моё имя?

– Мы называли вас по имени только между собой, – сказала Фарите. – Если я не оговорилась случайно здесь, в госпитале, или Институте.

– Знает моя мать, – сказал Майран. – Ещё мой друг, Чиль.

– Это тот, который, как ты надеялся, работает, пока ты в группировке?

Майран улыбнулся:

– Да. А ещё – ваша приёмная мать и её семья. Это всё.

При упоминании приёмной матери Даргол дёрнулся.

– Её ты откуда знаешь?

– Разыскал.

– Разговаривал?

– Да.

– И что дальше? Сообщил ей, что я жив?

– Что вас освободили – нет, ещё не успел.

Даргол посмотрел на Фарите, и она отчего-то поняла его. Она потупилась и покачала головой.

– Я никому не говорила.

Майран быстро взглянул на неё.

«О чём?» – едва не спросил он.

– О моём имени, – ответил на его взгляд Даргол.

Вошла Эсабелла.

– Вы поговорили? Хватит!

– Это ваш медиколог, Эсабелла Паредес, – представил её Майран. – А это...

– Капитан, – назвался Даргол коротко.

Фарите взглянула на него с удивлением, почти возмущённо.

– Но мне казалось, – продолжал Даргол, – что где-то здесь Аена?

– Позвать её? – спросил Майран.

– Как угодно.

Но Майран достаточно знал Даргола, чтобы не попадаться на его равнодушный тон.

– Подождите одну минуту.

– Я приглашу её, – опередила Майрана Эсабелла и снова вышла.

– А эсгебешник Тэад? – спросил Даргол. – Кажется, и он был неподалёку?

– Он – человек подневольный. Поступил приказ – ему пришлось улететь.

Даргол кивнул. В палату вошла Аена.

– Мы пойдём с Фарите, – сказал Майран. – Но мы будем рядом.

Аена улыбнулась Капитану, прошептала, смаргивая слёзы:

– Я очень рада, что вы живы.

– Мне казалось, что это ты снова лечишь меня.

Аена покачала головой.

– Вы на Антлоите. Здесь прекрасные специалисты. Вам предстоит теперь осваиваться в цивилизации, и я... Я по-прежнему готова быть вашей сестрой и вашим другом, если только вы хотите этого.

Даргол посмотрел ей в лицо, думая, действительно ли она ни о чём не знает.

– Боюсь, я не умею быть родственником. Но за это предложение я тебе благодарен.

– Дома меня ждут муж и дочь. Я задержалась здесь только чтобы сказать вам спасибо за вашу самоотверженность.

Аена поборола волнение и встряхнулась.

– Ещё одна минута – и мне попадёт от Эсабеллы. Она запретила мне долго здесь находиться. Теперь мы все будем ждать вас на Земле. Прилетайте. До встречи – простите, я так и не знаю вашего имени.

– Капитан, – повторил он устало.

В этот же день Аена улетела. С уничтожением Терции количество пассажирских рейсов было восстановлено, и лайнеры снова стали ходить без усиленной охраны. Группки разбежавшихся пиратов были так незначительны, что им не под силу было совершать сколько-то крупные ограбления, к тому же они разлетались на личных кораблях, на которых был шанс проскочить мимо СГБ, и не обладали необходимой боевой техникой.

;

Даргол очнулся снова на следующий день. Возле его кровати сидела Фарите. Она заулыбалась.

– Майран на Удеге, – сообщила она. – Он сегодня заканчивает свои дела и будет с вами.

Даргол не ответил. Он обвёл взглядом палату, убеждаясь, что они одни, – и только тогда улыбнулся.

Фарите опустилась возле его кровати на колени.

– Если бы полгода назад я знала, что будет этот миг!..

Она рассмеялась.

Даргол смотрел на неё и думал, что станет с ней, когда он окажется на Тиргме. Она пойдёт туда за ним? Этого не хватало!

– Нельзя так прикипать к другому человеку...

Но она поняла его по-своему:

– Я доверяю вам, Даргол, – сказала она тревожно. – И я совсем не хочу, чтобы вы чувствовали себя чем-то мне обязанным. Если на то пошло, я обязана вам больше. Самое главное, что вы живы и с вами не происходит ничего плохого. Зная об этом, можно пережить всё.

Даргол промолчал. Любовь Фарите – крепкий якорёк, привязавший его к этому миру надёжнее любой цепи. Уйти легко – но как обречь её на потерю, когда она, не остановившись, не задумавшись, отдала ему свою жизнь?

– Вы думаете про плохое, – сказала Фарите. – Не нужно! Даргол! Как только вы скажете, я попрошу прилететь сюда вашу мать! Знали бы вы, как она будет рада...

– Где документы и запись, которые оставались у тебя? Кто их видел?

– Никто, Даргол. Я спрятала их, как вы велели.

– Никто? А моя мать? Майран?

– Совсем никто.

– Ты должна пообещать мне, что без моего разрешения и дальше не покажешь их никому.

Фарите помолчала, обдумывая то, что он сказал.

– Я понимаю, что это справедливо, Даргол. Они касаются вас, и это вы должны распоряжаться ими. Но мне чудится в этом что-то неправильное...

– Ты можешь пообещать мне, Фарите?

– Обещаю. А что же с вашей матерью? И Аена с Тэадом... Кстати, это Аена оказывала нам с вами первую помощь там, на Терции, а Тэад со своим экипажем помогали вынести нас из леса к кораблям. А ещё Чиль и отец Майрана, и Лэман.

– Лэман?

– Я не знаю его, но Майран сказал, что вы знаете.

– Ты постоянно говоришь про мать. А где мой отец?

Фарите опустила взгляд.

– Он погиб, – сказала она тихо, словно была в этом виновата. – Но пока он был жив, они искали вас.

Дарголу снова вспомнился линкоровец, убитый на крейсере Эйчем Гривинстоном. Что-то происходило в тот момент между ними на его глазах, но он так и не сумел разобраться что...

– Фарите, ты говорила Аене, что она – моя сестра?

– Я ничего не говорила, ни ей, ни вашей матери – потому что вы попросили, и ещё по некоторым причинам. Но теперь...

– Теперь всё останется по-прежнему. Они и дальше ничего не должны знать.

Фарите растерялась.

– Почему?

– Хватит того, что всё знаешь ты.

– Я не поняла вас.

– Что ж, возможно, это жестоко, но давай говорить начистоту. В моей жизни не будет Тиргмы.

– Конечно, нет.

– Ты не поняла меня, Фарите. Я – бывший главарь, и снисхождения тут быть не может. И я не допущу, чтобы ты, словно пиратка, жила из-за меня на Тиргме. Моя мать тоже не заслужила такого унижения. Сын – пират! Этого она хотела? Тэад – эсгебешник. Только родства с пиратом ему не хватало.

– Но ни о какой Тиргме не может быть речи! Любой нормальный человек поймёт это. Вы – выдающийся, справедливый... вы – лучший в мире!

– Для тебя, Фарите.

– И для Майрана, и для всей вашей семьи, и...

– Вот ради моей семьи, ради моей матери до тех пор, пока я не смогу прийти к ним как равный, ты никому ничего не скажешь. Молчи, Фарите.

Фарите опустила голову.

– Хорошо, – прошептала она. – Только вы не правы. Вы судите свою мать, и судите неправильно. Вы не знаете, что она для вас сделала и как она вас любит.

– Главное я знаю.

– Вы не знаете главного. Вы обязаны жизнью не Майрану и не мне, Даргол, а ей.

Даргол промолчал. Фарите сказала упрямо:

– И о цивилизации вы тоже судите неправильно. Вы знаете, сколько народу помогали мне прилететь к вам, чтобы я успела? Диспетчера связи, преподаватели двух институтов...

– Ты говорила им, что это всё для меня?

– Нет. Я просто у всех просила помощи.

– Так они помогали тебе, Фарите.

– Нет. Они помогали. Просто помогали тому, кто нуждался в помощи. Понимаете?

В палату вошла Эсабелла. Она подошла к Дарголу, спросила его о том, как он себя чувствует, и принялась снимать показания с приборов жизнеобеспечения.

– Расскажи, что сейчас с Терцией? – спросил Даргол.

Фарите постаралась улыбнуться. Она была расстроена, что не удалось убедить Даргола встретиться с матерью.

– Об этом вам лучше расскажет Майран. Я даже как нас освободили не расскажу – зачем с чьих-то слов?

– Когда должен вернуться Майран?

– Думаю, к середине местных суток.

– И что потом?

– Потом? Майран останется с вами.

– Он что, не работает?

– Ещё как! – улыбнулась Фарите. – Знаете, как он работал, чтобы спасти вас!

Даргол помнил теперь довольно много из того, о чём рассказывала в фолкоме Фарите.

Майран прилетел через несколько часов. Вошёл в палату радостный, разгорячённый быстрой ходьбой. Эсабелла тестировала зрение своего пациента.

– Думаю, особая психологическая поддержка вам не нужна, – подвела она итог. – Ваше зрение оказалось снижено в результате крайнего истощения, и вы прямо смотрите на мир. По мере лечения ваше зрение полностью восстановится.

Эсабелла занялась приборами жизнеобеспечения, и Даргол обратился к Майрану:

– А что Бен?

– Он здоров, если вы о его глазах.

– Он на Тиргме?

– Да.

Даргол молча кивнул.

– Расскажи мне, как освободили нас с Фарите. И вообще обо всей вашей экспедиции.

Фарите радостно кивнула, поддерживая просьбу Даргола. Ей было интересно ещё раз услышать об этом. Майран покосился на Эсабеллу, но нельзя было просить её уйти и на какое-то время оставить своего сложного пациента.

– Кто возглавил пиратскую оборону? – спросил Даргол.

– Итрей.

Капитан кивнул: что ж, молодец. Сумел дождаться своего часа.

– Что стало с Кильратом?

– Он погиб.

– Как?

– Его застрелил... один человек. Мой отец. Ланиус Экскубитор. Вы его помните?

– Ещё интересней. Родной отец? Не тот учёный-«солнечник»?

– Родной.

Даргол внимательно посмотрел на Майрана.

– А я всё думал, почему ты не любишь говорить о доме! Ты не знал, о котором.

– Ну, примерно так.

– Вас что, обоих заслали в одну группировку?

– Нет, Капитан. Он случайно оказался на Терции и остался на ней, чтобы свести с Кильратом счёты.

– Значит, и в цивилизации это принято?

– Цивилизованные всегда будут мстить пиратам – есть за что, согласитесь. Но между собой, внутри цивилизации, этого практически нет.

– Достаточно вспомнить твою легенду.

– Так я, совершив такое, оказался в пиратах.

– Ладно. Когда твой отец его застрелил?

– В день нападения СГБ. Кильрат понял, что группировку ему не спасти и решил избавиться от вас с Фарите.

– И наткнулся на Ланиуса... твоего отца. Кстати, что за прозвище?

– Это на латыни. Ланиус экскубитор означает «мясник-караульщик».

– Звучное имя!

– Это название птицы. Она довольно небольшая, и охотится на птиц, почти равных ей по размеру. Выслеживает, загоняет и перекусывает шею. Потом откусывает голову, только которую, в сущности, и ест. А тело нередко накалывает на ветку дерева.

– Надо полагать, прозвище соответствовало характеру?

Фарите засмеялась:

– Между прочем, это очень красивая птица, и довольно редкая.

Даргол мысленно улыбнулся: два исследователя! Оба говорят на одном языке!

Ладно. Что предпринималось Итреем, чтобы спасти группировку?

Майран стал рассказывать о действиях пиратов.

– Что было бы, если б они прорвались к вашему комплексу?

– Трудно сказать. Его охраняли, но как раз к этому моменту охрану хотели заменить некоторыми ведущими бой экипажами, чтобы те могли немного перевести дух.

– Зачем? Что, при подготовке нельзя было взять достаточное количество людей и техники?

– Знаете, сколько людей и техники было снято отовсюду, чтобы осуществить эту операцию? Вся Галактика осталась на минимуме.

– Надо полагать, было интересно... – пробормотал Даргол, и Майран почувствовал его лёгкую зависть. Он всю жизнь командовал войсками и умел это делать.

– Вы хотели бы быть на месте Джона Уэлта?

– Да, – сказал Даргол прямо. – И пусть меня упрекнут, что я хочу воевать против собственного детища.

– Терция – не ваше детище, а Эйча Гривинстона. Вам она досталась в наследство, и я не думаю, что вы были ему рады.

Даргол досадливо поморщился, коротко взглянул на медиколога, которой, он прекрасно это понял, и адресовались эти слова.

– Словом, – прервал он Майрана, – если бы вы успели поменять войска, то при пиратском нападении на комплекс вам срочно пришлось бы выдёргивать из боя подкрепление, и часть орбиты оказалась бы открыта. И через прореху пираты хлынули бы во все стороны. Итрей – не дурак... Итак, что же помешало?

– Лэман, Капитан.

– Кто?

– Лэман. Лул. Он вышел в Космос и предупредил нас.

– Он же не управляет кораблём, так?

– Да. Он вышел в Космос, как лул без корабля.

– Очень любопытно! И как это выглядело?

Майран вспомнил, как. Что он пережил, увидев Лэмана в иллюминатор!

Чуть усмехаясь, он рассказал об этом, упомянув и о реакции Джона Уэлта и даже Чиля.

– А что было дальше?

Майран рассказал об окончании боя, линкоровцах и комплексе. Обернулся к заинтересованно слушавшей Эсабелле.

– Эсабелла, если будете кому-то рассказывать об этом, пожалуйста, не упоминайте о комплексе. Разбежавшиеся пираты, конечно, разнесут эту информацию  по Галактике, но пусть это до поры до времени останется таинственной и страшной сплетней – бредом перепуганных пиратов.

– Ну, а дальше? – спросил Даргол.

– А дальше, Капитан, мы искали вас. У космодрома нашли вашу могилу, просканировали, стали проверять фолкомы. Медикологи, работавшие у фолкомов, должны были сообщить нам, если бы обнаружили человека крайне истощённого и подвергавшегося... словом, в состоянии, похожем на ваше, и девушку – Фарите.

– Ты всерьёз надеялся найти меня в фолкоме?

– Поначалу да. Но потом фолкомы были проверены и нам передали  , что вас там нет.

– Медики?

– Нет. Ещё до экспедиции.

– Ага! И что потом?

– Потом, когда я полностью растерялся, появился мой отец. Он выследил Кильрата и знал, куда он время от времени ходит. Капитан, ради Бога, неужели он был у вас с Фарите?

– Он привёл Фарите и больше не появлялся. А амбалы? Шор? Вагул?

– Они убиты. В лесу нашли их тела. Так это они...

– Они.

– Кильрат их перебил. Получается, убирал свидетелей. А до этого, до прихода Фарите... Капитан, он часто наведывался к вам?

– Нет, – поморщился Капитан. – Иногда, чтобы отчитаться.

У Майрана расширились глаза:

– То есть?

– Продолжай, – велел Даргол.

Майран мотнул головой:

– Я ведь считал вас погибшим! Постепенно ко мне пробилась мысль, что вас могли оживить, но... Я не представлял, что делать и где брать информацию.

– Полагаю, её не было?

– Нет, Капитан. Не знал никто.

– Но ведь узнали. Ты прилетал с тойеристами.

– Фарите вам рассказала?

– Первым был Кильрат.

– Тогда я ещё не знал. Я только хотел знать.

– А откуда узнал?

– От Фарите. Она сказала.

– Почему ты поверил?

– Вы бы тоже поверили. Видели бы вы её в тот момент!

Фарите уперлась взглядом в свои руки и молчала. Ей хотелось сказать, что информация эта пришла от  Анны, но она помнила запрет Даргола.

– И что, на основе слов Фарите, ничем не подтверждённых, вы разработали такую крупную операцию?

– Нет, Капитан, мы бы не успели. Экспедиция разрабатывалась раньше.

– В связи с чем?

– Строительство комплекса подходило к концу, и нашей целью было разбить Терцию.

– Почему именно её?

– Потому что где-то там были заперты вы.

– Хороший аргумент для Джона Уэлта!

– Экспедицию разрабатывал не он, а я. И для меня этот аргумент был ведущим. Позже вместе со мной работала целая группа людей, которые изо всех сил мне помогали. Я рассказал им, что у меня на Терции остался друг, и, возможно, вы живы.

Даргол кивнул.

Теперь, когда Даргол очнулся, Майран и Фарите стали обсуждать, что делать дальше.

– Завтра возвращаются мама и Лунталэ. Мне нужно отвезти домой Дарми.

– Давай, я его увезу? Мне всё равно лететь.

Майран покачал головой. Аифаш взяла с него слово, что он проводит Фарите.

– Майран! А может быть, мне можно остаться?

– Середина мая. Постарайся не потерять год в Институте.

– Я всё равно его потеряла – материалов у меня нет. И кроме того, – оживилась Фарите, найдя весомый аргумент, – писать курсовую мне надо здесь. Даргол знает Терцию, и он мне поможет!

Майран и Фарите посмотрели на Даргола. Он не вмешивался в разговор, но слушал с интересом. Фарите кинулась к нему за помощью:

– Даргол, ведь вы согласитесь рассказывать мне о Терции? О планете. Мне нужны материалы для курсовой в Институте о влиянии пиратов на её экологическое состояние.

– Обратись к моему отцу, – посоветовал Майран. – Он исследователь и десять месяцев провёл на Терции. Гарантирую, он не потерял этого времени даром.

Фарите сникла.

– Ну пожалуйста!

Но Майран не уступил:

– Медикологи больше не потерпят, чтобы из госпиталя устраивали гостиницу. Лети, Фарите.

Даргол подтвердил:

– Лети. Майран тебя проводит.

Майран тихо рассмеялся – от судьбы не уйдёшь! – и ответил коротко:

– Есть!