Зеркала судьбы. Глава 79

– Вот, Василий Иванович, доставил! – Юрок толкнул Аркадия в спину. – Надежные люди доложили: точно, его работа. Я ему сейчас! – он замахнулся.
– Тише, тише, ты что? Ни в коем случае! Это же больной. Иди, – Василий Иванович замахал руками. – Оставь нас одних.
– Я с тобой еще разберусь, больной, – прошипел Юрок и вышел за дверь.
– Так как же это вы, батенька, а? Мы к вам со всей душой и полным доверием, пижаму дали, из наблюдательной палаты перевели... А вы в благодарность побег организовали, да?
– Я ничего не организовывал! А с профессором мы обсуждали только научные темы. Надо же мне с кем-то общаться.
– И, позвольте спросить, какие темы?
– Он посвятил меня в суть своих экспериментов. Рассказывал об опытах с зеркалами. По-моему, это бред, – добавил Аркадий неуверенно.
– Ну да, да, бред, – согласился Новосельцев. – А зачем же вы третьего дня упросили Волгина ящики в машину положить и отвлечь учетчицу, а?
– Я не знаю никакого Волгина и никого ни о чем не просил, – сказал Аркадий, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности. Получилось это у него плохо.
– Не знаете Волгина? Алкоголика из пятой палаты? Интересно! Ну пойдемте, я вас с ним познакомлю.
Они вышли из ординаторской уже в сопровождении Юрка и Серка и зашли в пятую палату, где Аркадий увидел Волгина. Он лежал, привязанный к койке, трясся всем телом и обливался потом. Лицо его было белое, как мел, губы потрескались.
– Что вы с ним сделали? За что? – Аркадий готов был кинуться на Новосельцева.
Похоже, почувствовав это, доктор сделал два шага назад.
– Ничего особенного. Будем лечить его сульфазином. По схеме. Пока не расскажет всех деталей, – добавил он. – Волгин, так ты его просьбу выполнил? – наклоняясь к несчастному, спросил Новосельцев. – Ох, и воняет же от тебя, братец! – доктор вынул из кармана халата платок и зажал им нос.
Сульфазин, или раствор серы, вызывал сильнейшую боль в мышцах и резкое повышение температуры до сорока и более градусов. После падения температуры страдальцы испытывали помимо сильных болей невероятную слабость. Эта пытка-лечение продолжалась несколько недель и совершенно выматывала больного.
– Так что, Волгин, отвечай, это он?
– Нет, не он, – запекшимися губами прошептал Волгин. – Я сам...
– Послушайте, доктор, если вы, конечно, врач. Прекратите это издевательство над беззащитным человеком! Да, это я организовал побег профессора. Я один! А он, – Аркадий кивнул на несчастного Волгина, – здесь совершенно ни при чем. И... Да отпустите вы меня! – Аркадий попытался вырваться из цепких лап Юрка и Серка, державших его за руки. – И вы ответите за все преступления, поверьте мне! Я вам обещаю!
– Непременно, любезный. Непременно отвечу! В наблюдательную его, быстро.
Санитары уже волокли Аркадия в наблюдательную палату. Через минуту, лишенный пижамы и облаченный в короткую влажную рубашку, он уже лежал, фиксированный к койке.
– Вот, Василий Иванович, нашли в его матрасе. Поглядите, – Юрок высыпал на стоявшую в углу тумбочку горсть больших белых таблеток.
– А, так вы еще и медикаменты воруете? Занятно, – доктор сдвинул очки к переносице и внимательно изучил таблетки. – Тизерцин, – заключил он. – Хорошо, Юрок, иди. Молодец, – похвалил он санитара.
– Слушаюсь, Василий Иванович.
Аркадий понял, что просто и относительно безболезненно уйти из жизни – не его судьба. Словно в подтверждение этих мыслей, Новосельцев склонился над ним и, сдвинув очки к кончику носа, прошипел:
– Нет, Аркадий Яковлевич! Вы так легко от нас не уйдете. Вам еще предстоит индульгенцию подписать.
– Да пошел ты на... палач! Ничего я не подпишу! – Аркадий плюнул в ненавистную харю.
Новосельцев не спеша достал платок, вытерся и, размахнувшись, наотмашь ударил Аркадия по лицу.
– Алла Ивановна, голубушка, распорядитесь подготовить Бескина к ЭСТ. Попросите не занимать процедурную. Я сейчас, скоро, мне нужно позвонить в облздравотдел, согласовать лекционный план.
«Да уж, знаю я, в какой облздравотдел тебе надо звонить, – подумала Алла Ивановна. – Небось денежки с заказчика получить хочешь... Да ладно, не мое это дело. Пусть творят что хотят. Лишь бы меня не трогали», – она продолжала безмятежно смотреть в глаза Василию Ивановичу.
– Ну что вы, душенька, встали, как засватанная? Идите, готовьте больного. Проведем сеанс электросудорожной терапии. У него для этого все показания налицо. Или у вас другое мнение по этому поводу, а?
– Нет-нет, что вы, Василий Иванович. Действительно, больной аутичен, брутален, склонен к суициду. Иду! Я вам дам знать, когда все будет готово.
– Ну вот и ладненько, молодец, иди. Эх, где мои ...надцать, – он слегка хлопнул ладошкой по внушительным ягодицам Аллы Ивановны.
– Ну и шутник вы, Василий Иванович, – кокетливо произнесла она и улыбнулась. «Чтоб тебя! Черт старый, а все туда же», – подумала Алла Ивановна, затем поймала за руку проходившую мимо дежурную сестру и строго сказала, взглянув на ее выбившиеся из-под шапочки кудри. – Маша, ну сколько раз вам говорить, мы же должны думать о больных, а вы заразу разносите. Уберите волосы под колпак немедленно и готовьте Бескина к ЭСТ. Дайте команду младшему медперсоналу.
– Хорошо, Алла Ивановна, – Маша убрала челку под шапочку. – Эй, Юрок-Серок! – закричала она.
Через минуту санитары уже подхватили под руки Аркадия и потащили по коридору в процедурный кабинет. Аркадий, совершенно обессиленный и доведенный многочисленными инъекциями транквилизаторов до полуобморочного состояния, почти не сопротивлялся. Силы и воля оставили его. Практически ему уже было все равно, что с ним будет. «Господи, спаси и сохрани, избавь меня от мучений, – шептал он. – Господи, забери меня скорее». Между тем Юрок и Серок втащили Аркадия в кабинет и, раздев догола, разложили на процедурном столе. Накинув петли, они крепко зафиксировали его руки и ноги, так что он даже не мог шевельнуть ими. Юрок свернул в трубочку полотенце, разжал Аркадию зубы шпателем и засунул жгут ему в рот, а Серок привязал концы жгута к столу.
– Для тебя же стараемся, буржуй чертов, чтобы зубы не сломал. А то ишь как пасть-то зажал! Господи, и откуда только такие больные на нашу голову берутся, а? Юрок, ты не знаешь?
– Нет, не знаю. Давай электроды готовь и свет наладь. Возишься с ним, как...
– Ох, и откуда у тебя столько злости, Юрок? Сейчас, – Серок вынул из шкафа электроды и, секунду поколебавшись, присоединил к ним провода.
– Проверь фазы, нормально подошли? Плюс к плюсу, минус к минусу, не перепутал?
– Ну конечно, Юрок, не первый раз замужем.
– Хорошо, зови Аллочку и Ваську. Пойдем, нам здесь больше делать нечего. Накрой его, а то лежит, как...
Серок накинул на Аркадия белую простыню. Санитары вышли из комнаты, оставив Аркадия одного в процедурной с белыми кафельными стенами и зеркальным потолком. Тысячеваттная лампа ярким светом била ему в лицо. Через минуту должны были появиться палачи и пропустить через его тело мощный электрический разряд. «Все кончено», – вяло подумал Аркадий.
– Алла Ивановна, вы готовы? – откуда-то издалека услышал он голос Новосельцева.
– Да, Василий Иванович.
Вдруг Аркадию стало страшно. Какие-то клетки его мозга не соглашались умирать. Он подумал о том, что, может быть, стоит отдать эти проклятые акции и не упираться дальше, избавить себя от мучений, подумать, в конце концов, о себе. Ведь никто за время его пребывания в психушке так и не пришел его навестить. И профессор, наверное, добравшись до города, выкинул его записку и не стал рисковать, чтобы найти Елену. Ну а уж ей-то и вовсе никакого смысла нет вытаскивать его отсюда. Аркадий замычал, пытаясь сказать Василию Ивановичу, что он согласен на все. Он отдаст акции, подпишет бумаги, только пусть прекратят пытку.
– Ну что вы, батенька! Успокойтесь. Немножко, конечно, оно того, неприятно будет. Но что поделать? На сегодняшний день медицина бессильна, по-другому нельзя.
Доктор дернул на себя рубильник. Вдруг раздался сильный хлопок, треск. Во все стороны посыпались искры. Аркадий почувствовал запах гари. Комнату быстро заполнил желтовато-зеленый дым. Лампа, висевшая на потолке, вдруг закружилась перед его глазами. Яркий свет продолжал бить ему в лицо, но Аркадий, не щурясь, смотрел в зеркальный потолок. Неожиданно поверхность зеркала подернулась беловатой дымкой. Понемногу она усилилась, превратившись в голубоватый фосфорический свет. Он распространялся на предметы, находившиеся в комнате, ложился на подоконник и начал клубиться.
И тут Аркадий увидел Его. Они снова смотрели друг другу в глаза. «Если сейчас он нападет, я не смогу себя защитить, не смогу даже позвать на помощь, закричать», – подумал Аркадий. Но тот, другой, смотрел на него сочувственно. В глазах его Аркадий увидел сострадание и жалость. Ему вдруг стало легко и спокойно.
– Здравствуй, – сказал Аркадий. – Я пропал, брат.
– Мы пропали, – ответил тот, другой.
– Слушай, друг, помоги, если можешь...
– Брат, я сделал все, что в моих силах, но сейчас твой ход. Не сдавайся! Не предавай меня.
– Я старался, но больше нет сил терпеть. Все меня предали.
– Нет, не все. Не теряй веры. Пытайся, и ты изменишь свою судьбу и мою. А если сдашься...
– Понимаю, нам обоим конец.
– Да. И тебе, и мне.
– Главное, нам надо перестать бояться...
– Да, верно.
– И помни: я полностью завишу от тебя.
– Как и я...
– Да. Мы полностью зависим друг от друга, и только вместе можем изменить судьбу. Все, надо прощаться, иначе...
– Минуту! У меня твоя вещь, – Аркадий попытался поднять руку с браслетом, но не смог.
– Я сам.
Тот, другой, протянул к Аркадию руку, и браслет тут же защелкнулся на его запястье.
– А моя ладанка? Она же у тебя. Верни мне ее.
– Конечно. Вот она.
Тот, другой, бережно снял ладанку со своей груди и осторожно надел ее на шею Аркадия.
– Прощай, брат!
– До свидания, брат. Нет, стой! Стой! Развяжи меня! Не уходи, брат! Развяжи меня! – вдруг закричал Аркадий, почувствовав, что рот его стал свободным и полотенце больше не давит на зубы и язык. – Не уходи, брат, пожалуйста! Освободи меня! Развяжи! Прошу тебя...
– Сейчас, Аркадий Яковлевич, сейчас. Одну минуту! Потерпите немного. – услышал он незнакомый голос. – Ты, сука... мать твою туда... Если с ним что-нибудь случится, я тебя, падла, урою. Мне за него головой отвечать. Ты понял, урод?
– Сейчас, сейчас, товарищ... господин... Не поддается! Оплавилось олово-то! Я же стараюсь, вы видите.
– Я тебя, сука, урод! Дай сюда, мать твою!..
Вдруг Аркадий увидел, как ноги Юрка медленно проплыли перед его глазами, а сам Юрок очутился в углу. Изо рта и ушей у него текла кровь. «Господи, это какую же надо иметь силищу, чтобы такого бугая уложить?!» – не успел подумать он, как чьи-то сильные руки подхватили его и бережно усадили на кушетку.
– Аркадий Яковлевич, ну вы как, живы? Может, попить?.. Ну-ка, Андрей, принеси воды, да захвати с полки чистую простыню.
Тот, кого назвали Андреем, кинулся к умывальнику.
– Лежать, тля, лежать! – он успел на ходу отоварить носком тяжелого ботинка Серка, который валялся у него на пути и начинал понемногу приходить в себя. – Вот, Николай Кон-
стантинович, возьмите, – он протянул стакан великану.
– Да не мне вода нужна, Андрей!
– Ах, да! Нате, попейте, Аркадий Яковлевич.
Аркадий взял стакан, сделал глоток и попытался встать на ноги.
– Кто вас прислал? Нефедов?
– Да нет, Аркадий Яковлевич, мы сами вас нашли. Он только короткую дорогу показал.
– Я ничего не подпишу, ничего! Слышите? Ни одной бумажки! Так и скажите своему Михалычу, – твердо сказал Аркадий и посмотрел в потолок.
– Какому Михалычу, Аркадий Яковлевич? – удивленно спросил гигант, которого звали Николай Константинович. – Вы имеете в виду Нефедова?
– Да. Делайте со мной что хотите, но я его не предам.
– Кого его, Аркадий Яковлевич?
Гигант с Андреем недоуменно переглянулись.
– Если вы имеете в виду Нефедова, то я этого пса наручниками к батарее приковал. Правда, физиономию ему вначале слегка подпортил, но совсем немножко. Это ведь мое первое дело – с бизнесменами на разборки ездить. Извините, если что не так!
– Кто вы такие? – спросил Аркадий. – Мы знакомы?
Возникла пауза. Гигант и Андрей шагнули назад и, прислонившись к процедурному столу, молча смотрели на Аркадия. Они переглянулись, и Николай Константинович сказал, глядя в лицо Аркадию:
– Вспомните, Аркадий Яковлевич, месяц назад... Спортивный клуб «Вегас», бои без правил... Я, Рычагов, победил всех. Мы познакомились, когда я только из ГРУ уволился. Вы предложили мне работу, а неделю назад Елена Владимировна позвонила и предложила должность начальника службы безопасности. Сказала оформляться. А это Андрей Лабутин, мой бывший комвзвода. Вы еще спросили меня после боя, какой у меня пояс, а я сказал, что и без пояса... Ну вспоминайте же скорее!
Аркадий вспомнил. Ночной клуб «Вегас», бои без правил... Рычагов, укладывающий на ринг одного за другим своих противников... Ему все стало ясно. Он закутался в чистую простыню и твердо встал на ноги.
– Ну слава богу! Кажется, вы в порядке. Пойдемте потихоньку. Вот, оденетесь потом, – Николай протянул Аркадию чистую пижаму. – Ох и напугали же вы меня!
Они медленно пошли по длинному коридору и вошли в ординаторскую.
– Елена Владимировна, докладываю: в самый раз успели. Еще бы минута-другая, и... Может, с этим демоном тоже разобраться? – Рычагов кивнул на сидевшего за столом Василия Ивановича – без колпака и халата, с обожженными лицом и кистями рук, которые он старался держать на весу.
– Оставьте этого подонка. Ну, привет, Аркадий. Кажется, я успела вовремя.
Она подошла к нему и осторожно обняла.
– Странно, каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, кто-то из нас голый. Удивительно! Ты не находишь? – тихо шепнула она. – Мы все с ног сбились. Две недели тебя разыскиваем. Слава Богу, добрый человек помог. Сбежал от этих извергов и записочку от тебя передал. Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Поедем. Никогда и не думала, что такие места на свете существуют. Ужас.
– Елена Владимировна, а с этим псом что делать?
Рычагов кивнул на сидевшего в углу Нефедова. Лицо Леонида Михайловича было сильно помято. Из губы на порванную рубашку капала кровь и стекали слюни. Пух на его макушке стоял дыбом. При упоминании своего имени Нефедов поднял голову, и Аркадий увидел на месте глаз узкие щели и багрово-фиолетовые синяки вокруг, которые все увеличивались.
– С ним?.. Даже не знаю. Слушай, Аркадий, что с ним делать? Векселя я у него забрала, а в милицию его сдавать – себе дороже.
– Давай оставим его здесь. Пусть отдохнет и подлечится заодно.
– Да ладно тебе! Я серьезно.
– А что, Елена Владимировна? Это мысль! Извините, что вмешиваюсь, но...
Рычагов подошел к доктору.
– Слышь ты, лепила, если не хочешь проблем, примешь этого клиента. Понял? Я не слышу положительного ответа!
– Да, но...
– Что «но»?
– Нет-нет, ничего, примем... как родного... если вы, конечно, простимулируете...
– Ты что, опух? Медицина у нас бесплатная и общедоступная. Ты вообще в курсе? А то я могу тебе объяснить доходчиво.
Доктор молча кивнул головой.
– Ну вот и договорились. Раздевайся, Леонид Михалыч! Вот тебе новый прикид. Андрей, сними с него браслеты.
Рычагов кинул Нефедову полусырую пижаму.
– По-моему, в самый раз будет. Примерь. Доктор, гляди, я через недельку вас навещу, посмотрю, как вы здесь живете. И в эту, наблюдательную палату его посели, понял?
– Да, сделаем. Там места всегда есть, – согласился Новосельцев.
– Ну вот и хорошо. Пойдемте, Аркадий Яковлевич, Елена Владимировна. Прошу вас. Рычагов открыл дверь, и Аркадий чуть не подавился глотком свежего воздуха.