Зеркала судьбы. Глава 80

Всю ночь над Куалом гремел гром и блистали зарницы. Холодный проливной дождь, словно в наказание, как бич, хлестал пустые улицы, площади и прижавшиеся в испуге к тротуарам машины.
Ашим плохо спал и трижды просыпался на одном и том же месте сна, который он видел так же явственно, как фильм по телевизору или в кинотеатре.
Яркий свет в небольшом, совершенно белом помещении, какие-то люди в белых головных уборах и таких же белых одеяниях тащат его и привязывают к какому-то постаменту. Солнце или яркий свет бьет ему в глаза. Гремит гром, сверкает молния. В третий раз за ночь Ашим проснулся. «Как это возможно: и солнце, и гром, и молнии – все вместе? – подумал он и взглянул на часы, стоящие на прикроватной тумбочке и светящиеся в темноте. – Ого, уже половина восьмого. Надо вставать, принять душ, привести себя в порядок. К девяти подъедет Кейн, я должен быть в форме». Он поднялся с широкой кровати и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жену, направился в ванную. Перед дверью Ашим задержался и, обернувшись, посмотрел на Тиффани. Ее густые каштановые волосы широкой волной накрывали подушку. Лицо было спокойно и безмятежно, и лишь длинные пушистые ресницы слегка подрагивали. Ашим вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь. «Как я зарос! И это за два дня, – он тер подбородок большим пальцем правой руки. – Ну и щетина. А колется!.. Бедная Тиффани, как же она терпит».
Ашим достал бритву, густо намазал лицо белой пеной и... «Черт! Как некстати», – подумал он, увидев глубокий порез и дорожку крови на правой щеке. Ашим взял бумажную салфетку и промокнул рану. Кровотечение тут же остановилось, и ранка на его щеке мгновенно исчезла. Он внимательно посмотрел в зеркало и повертел головой. К его изумлению, исчез и старый шрам от раны, полученной в «Азарисе». Несколько секунд Ашим, потрясенный, стоял перед зеркалом и внимательно разглядывал свое отражение. Нет, шрама не было. Он закончил бриться и, войдя в душевую кабину, встал под теплые струи воды. «Через несколько часов я получу высшую награду Лакландии, – подумал он. – Стану вхож в самые высокие кабинеты. Даже отец не достиг таких высот, такого успеха. Почему же мне так тревожно и я совсем не чувствую радости?..»
Ашим выключил душ, вышел из кабинки и тщательно вытерся. Он снова подошел к зеркалу и стал внимательно рассматривать свое отражение с разных сторон. Вдруг свет в ванной замигал, затем и вовсе погас. Все повторилось точь-в-точь, как там, в камере тюрьмы «Азарис». И Ашим снова увидел Его – того, другого, из параллельного мира. Он, тот, другой, лежал на чем-то белом, похожем на кровать. Руки и ноги его были связаны, рот раздирал кляп. На левой щеке отчетливо виднелась большая кровоточащая рана. Ашим узнал бы это лицо из миллиона других лиц – это был он, Ашим, в своем недавнем сне.
– Брат, – услышал Ашим. – Брат, я пропал.

– Ты уже оделся и позавтракал? А который час?
– Уже без четверти девять, скоро приедет Кейн.
– Боже, как долго я спала! Почему ты не разбудил меня, дорогой?
– Не хотел тревожить, во сне ты просто бесподобная. Где мой фрак?
– В гардеробной, справа, в углу. А бабочка здесь, в шкафу. Ой, Ашим, ты нашел свой браслет? Где?
– Ну да, оказывается, он закатился под столик в ванной.
В гардеробной Ашим надел фрак и вернулся в спальню. Тиффани встала, накинула халат, подошла к окну и резким движением открыла шторы. О вчерашней буре напоминали только покосившиеся рекламные тумбы и разбросанные по тротуару ветки деревьев. В небе ярко светило солнце. Его свет заливал комнату, дробился и отражался в стеклянных фигурках, стоящих на трюмо, нагло лез под одеяло. Это казалось изумительным и неправдоподобным: еще вчера все было тускло и уныло, а сегодня...
– Кажется, кончился сезон дождей, – сказал Ашим. – Завяжи мне бабочку, – он сел в кресло напротив зеркала.
Тиффани подошла к нему и, наклонившись, прижалась щекой к его щеке.
– О, ты сегодня такой гладенький, мягкий, – она погладила его по подбородку – А где... О, Боже мой, не может быть, – она изумленно смотрела на его щеку. – У тебя шрам исчез...
За окном дважды просигналила машина.
– Мне надо ехать. Ни о чем сейчас не спрашивай, я тебе вечером все объясню, – Ашим мягко отстранил жену. – И ни о чем не беспокойся, у меня есть план, веришь мне?
– Да, верю, – сказала Тиффани, пристально глядя ему в лицо.