Кущёвская станица ч. 9

Но уже в 1915 г., по отчёту наказного атамана, русских значилось - 92,9 процента, т. е. легким движением руки почти все жители Кубани становятся русскими. В 1933 г. были репрессированы многие литераторы, профессора, студенты пединститута и украинского отделения рабфака. Запрещён выпуск 20 украинских газет и журналов, прекратилось радиовещание на украинском языке. Закрылось несколько сот школ, упразднялись украинские институты, перестают готовить учительские кадры, повсеместно сжигались книги на украинском. Почти весь актив писательской организации В. Потапенко, Г. Доброскок, С. Грушевский и другие подвергнуты репрессиям. Уцелевшие либо эмигрировали в годы Великой Отечественной войны (В. Очерет Н. Щербина и др.), либо были репрессированы после неё, некоторые стали писать свои произведения на русском языке. В итоге украинский язык на Кубани уже в 1934 г. был официально вне закона, но коренные жители до сих пор, особенно в станицах, продолжают на нём разговаривать («балакать»). Что же принято считать причинами, основанием для отмены «украинизации». Это прежде всего перегибы на местах, вызвавшие протесты со стороны части родителей. Процесс встретил сопротивление и со стороны руководителей парторганизаций. Высказывались мнения, что дети-выпускники не смогут учиться в русских вузах. Страсти вокруг украинизации нагнетала и самостийная эмиграция, подавая эти новые веяния как борьбу с русификаторами-большевиками. Предвоенные годы на кущёвской земле были временем становления и укрепления колхозного строя.

Начиная с 1935 г., среди тружеников района расширялась поддержка стахановского движения. Росло и благосостояние колхозников, получавших к исходу 1939 г. в разных хозяйствах от 6,5 до 9,5 кг зерна на трудодень. Бывшие красные партизаны И.И. Попов, Н.А. Тютюнников, К.К. Захаров и М.Я. Дикунов 8 марта 1935 г. направляют Михаилу Александровичу Шолохову письмо, в котором обращают внимание автора «Тихого Дона» на возможность освещения событий в низовьях р. Дон, а также революционной борьбы в хуторе Подкущёвском. М. Шолохов из станицы Вёшенской в ответном письме 28.04. 1935 г. тепло благодарит подкущёвцев и обещает приехать на встречу с ними в первых числах июля месяца. 13 июля 1935 г. писатель прибыл на своём автомобиле к зданию райисполкома, где был встречен с подобающими почестями. Затем его препроводили к дому И.И. Попова по ул. Центральной 4. Шолохов рассказал, что обращался с письмом подкущёвских партизан к Максиму Горькому и тот порекомендовал ему встретиться с ними. Михаил Александрович провёл два дня в х. Подкущёвка, где в дружеской беседе с красными партизанами намечались пути создания будущей книги о прошлом и настоящем этого героического хутора. В нём жили люди пришлые, из 22 бывших царских губерний. Из существовавших 320 дворов, с начала Гражданской войны, ушли воевать поголовно все мужчины и лишь немногие вернулись. Донской писатель выступал на общем собрании подкущёвцев, где была избрана комиссия из 6 ветеранов, с поручением сбора и обобщения материалов. В неё вошла и редактор районной газеты Маховая.

Газета «Колхозник» стала выходить в Кущёвской в 1930 г. Шолохов ночевал у Попова и остался очень доволен своим пребыванием у партизан, но к сожалению замысел написания им отдельной книги остался не реализован. Тем не менее статья "Героическая Подкущёвка" помещена в восьмом томе полного собрания сочинений М.А. Шолохова. В 1937 г. после образования Краснодарского края и произведённой в связи с этим реорганизации в районе осталось 11 с/советов. До 1929 г. на территории района размещалось 4 коммуны и 1 ТОЗ, а с 1930 г. образовалось 57 колхозов, тогда же были созданы 3 МТС. В предвоенном 1940 г. в Кущёвском районе был 41 колхоз, 2 совхоза и 3 МТС. Окрепшие экономически хозяйства, выращивали и поставляли в промышленные районы страны мясо, молоко, продукцию полей. Работать в совхозах считалось престижным - для рабочих наладили горячее питание. Они регулярно получали зарплату. Профсоюзными организациями хозяйств серьёзное внимание уделялось развитию массового спорта среди молодёжи, проводились велопробеги, футбольные игры с выездом в соседние станицы и хутора, турниры по плаванию. Однако и тогда не всё было ладно. В 1937-1938 гг. начались репрессии. Им были подвергнуты партийцы, простые колхозники, священнослужители и другие категории граждан. И только после 20 партсъезда наступила волна реабилитации. 10 января 1934 г. Президиум ВЦИК принял постановление о разделении Северо-Кавказского края на Азово-Черноморский и Северо-Кавказский с центрами в городах Пятигорск и Ростов на Дону.

Кубань вошла в Азово-Черноморский край. В ноябре 1934 г. Пленум ЦК партии рассмотрел вопрос о районировании страны. В соответствии с этим Азово-Черноморский крайисполком 28 декабря 1934 г. принял постановление о разукрупнении ряда районов. 31 декабря того же года ВЦИК утвердил новое административно-территориальное деление края. 1937 год вошёл в историю не только как год выборов в ВС СССР и празднования 20-летия Октября, изучения Сталинской конституции и истории ВКП (б). Этот год оставил о себе и другую память: сотни уголовных и персональных дел, траншеи братских могил... "Аресты катились по домам и улицам эпидемией", напишет потом А. Солженицын. В этом поразившем страну беспределе Кущёвская и район не были исключением, скорее наоборот. Контрреволюционное прошлое казачьих станиц обязывало соответствующие инстанции к повышенной бдительности. Атмосфера всеобщих подозрений, оговоров и доносительства поддерживаемая сверху была настолько накалена, что любые проблемы рассматривались, прежде всего, через призму вредительства. Это было связано с целым рядом причин: постоянные трудности на производстве и в быту, разрыв между тем, что было обещано и тем, что было в действительности. Секретарь Краснодарского крайкома ВКП (б) Кравцов на собрании партактива в сентябре 1937 г. говорил: "Опыт показывает, что там, где работали плохо, там, где работа не спорилась, где не выполнялись производственные программы, там мы, как правило, находили врагов.

Врагов, которые пакостили, которые вредили, которые шпионили, подготавливали диверсионные акты". "Диверсионным актом" могло стать всё: поломка комбайна или молотилки, падёж скота, выбраковка плодоносящих деревьев. И люди объявлялись "вредителями", "шпионами". Из парторганизации района исключали по политическим мотивам "врагов народа", людей за связь с ними и как пособников. За исключением, как правило, следовал арест. В районе "вершителем людских судеб" был Генрих Люшков. 35-летним, по рекомендации самого Ф.Э. Дзержинского его назначили начальником НКВД Азово-Черноморского края. Заслужил Люшков этой чести беспощадными расстрелами "трусов" и "врагов" среди красноармейцев. Даже трёхклассное образование не стало помехой для столь высокого назначения. В Ростове на Дону Люшков по должности был председателем "тройки", которая трижды в неделю подписывала расстрельные списки. Попадали в число контрреволюционных элементов троцкисты, правые, лица, "изымаемые в особом порядке" (немцы, поляки, греки), простые колхозники и представители сельской интеллигенции. Оказывались в этих списках и старые большевики, герои гражданской войны и, например, эстонцы-коммунары, прибывшие из Канады и США. Аресты в семьях проводились вплоть до лета 38-го года. Из числа арестованных домой не вернулся никто. Многим людям власти просто врали, что их родственник умер, к примеру в лагере от болезни в 1945 г., а на самом деле арестованных расстреливали в течение нескольких месяцев (автору приходилось лично видеть ряд документов).

К концу 1930-х гг. в Кущёвском районе, как и в целом на Кубани стали приобретать более или менее завершённые формы и черты нового общественного устройства. Цели и задачи, которые ставились в повестку дня, нередко оказывались эфемерными. Общее непонимание ситуации, несбыточные ожидания постепенно вылились в стремление выдать желаемое за действительное. Время породило массу трудовых починов. В народные массы вселялась уверенность в том, что с помощью штурма, наскока, порыва можно сделать всё. Коллективизация была в основном завершена, но численность и состав колхозов не оставались неизменными: к 1940 г. в районе был 41 колхоз с общей земельной площадью 150743 гектаров, 2 совхоза и 3 МТС. На полях района работало большое количество сельхоз. техники, что давало возможность расширить посевные площади, улучшить их обработку, повысить урожайность. Среди сельхоз. предприятий наблюдалась чёткая специализация. Колхозы работали в зерновом, масличном, свекловичном направлении. Были молочно-мясные, свиноводческие, садовые, птицеводческие фермы и бригады. Учёт рабочего времени колхозников вёлся по трудодням. Оплата труда по итогам года осуществлялась в натуральном (зерновом) и денежном выражении. В среднем по району  в конце 30-х гг. колхозники получали на трудодень 2,5-3 кг зерна, от 1,44 до 1,83 рубля. Задачи увеличения сельхоз. производства и рост плановых заданий требовали, чтобы колхозники как можно больше работали на колхозных полях.

Продолжение следует в части 10                http://proza.ru/2021/05/29/1600