Год Дракона. Глава 14

– А поведай-ка ты мне, гарип, когда и где заключил ты сделку с Вельзевулом? – ябетник поднес зажженную лучину к лицу Александра.
– Никаких сделок нигде и ни с кем я не заключал, – про­хрипел Александр, сплевывая кровь из разбитых губ. С ним уже успел поработать дюжий детина изветник.
– Ну, а каким кознованием заживил ты рану свою и вои Дмитра так быстро? Каким зельем ты его опоил? И сам пил? Так? Покайся, етерь.
Огонь уже начал лизать лицо Александра, и он отчаянно пытался отвести голову. Но изветник крепко держал его за волосы, стоя позади.
– Я выпил сам и дал выпить Дмитру отвар, который убивает микробов в ране, – прошептал Александр. – Никакой я не колдун, не замышлял я ничего плохого. Поймите же вы наконец.
– Что? Кого убивает? Что ты баешь! Признайся, из чего сделал приворотное зелье, когда заключил сделку с Вельзевулом, продал свою душу ему? – изветник сильно ударил Александра в живот, и тот, потеряв сознание, уронил голову на грудь. – Ладно, подумай! – изветник вновь запустил руку в волосы Александра и, подняв его безжизненно висевшую голову, наотмашь ударил по щекам.
Ябетник подошел к Дмитру.
– Ну, а ты, Дмитр, надежа-вои, и не соромно тебе, почто пил ты это зелье? Чем тебя прельстили? Ведь будет теперь душа твоя гореть в геенне огненной! Кого ты хотел извести, против кого замышлял? Какие язвы готовил?
– Да, я пил, пил, потому что жить хотел. Но извести никого и не думал и души своей не продавал, – простонал Дмитр, силясь убрать ноги от лизавшего его пятки огня лучины, которую держал изветник.
– Но ты признал, что это зелье колдовское? Признал или нет? – закричал ему в ухо ябетник. Отвечай!
– Нет, не я признал. Это боль отвечала, а пытка спрашивала, – Дмитр посмотрел на свои обгоревшие, покрытые волдырями стопы.
– Скажи мне, гарип, – ябетник вновь повернулся к Александру, – поведай, убивал ли ты черную змею, делал ли из нее отвар и носил ли кожу змеиную в левом сапоге?
– У меня вообще нет сапог. И змей я не убивал и не варил, – простонал Александр.
– А поведай-ка, какое волхование и потворы делал? Хотел ли ты мразом избить обилье наше и оттоле горе установить великое по всей земле русской?
– Никаких волхований я не делал, – хрипел Александр разбитым ртом. – Я заблудился... в другую Россию хотел попасть я.
– Земля русская есть у нас богом данная одна, единая и другой нет и не будет. Отвечай, собака, кого ты хотел извести и кто послал тебя? – закричал ябетник. – Изветник, делай свою работу, – палач с редкой бороденкой на широком плоском лице, с приплюснутым носом, снова подскочил к Александру и стал бить его дубинкой по голым пяткам.
Боль была страшная, но Александр старался держаться.
– Признаешься в колдовстве? А? Признаешься? – ябетник вновь поднес огонь к глазам Александра. – Очи выжгу! Ну?! Отвечай, паскуда!
– Не было колдовства... Не было! Не было! Я... я... лекарь! А! Признаюсь! Признаюсь! Не надо больше! Я признаюсь!
– Он правду грит, не колдун он и не Вельзевул! – закричал Дмитр, видя, как ябетник и изветник истязают Александра. – Я, я просил его зелье это сделать! Оклематься тщил. А он лечец, изыдите от гарипа. Польза лекарска от него статься может, изверги окаянные вы.
– Ипат! Вот пергамент местности, – десятский Михаил Брагин протянул Никите Гречанину карту. – А это замеры брода. Самая великая глубина, вон, зри, от той березы до кустов, косая сажень. А вдоль плеса всего три аршина будет.
– Лады. А языка имати?
– Да, знатный язык! Ханского рода Темучин Бурундай.
– Во как! И что он бает? Взял ты его в расспрос?
– Ведомо, перетолмачили. Рекет он: «Собрали мы множество множеств полков своих и выступили по команде Джэбэ-хана, словно лес, тысячами тысяч». Два тумена через Вожу перейти хотят, – добавил десятский и посмотрел Гречанину в глаза.
– Два тумена? – удивленно вскинул брови Никита Гречанин. – И сколько конных у них?
– Три тысячи кашкетенов, боярин, все в латах.
– Да, рать их весьма обильна, – промолвил озабоченно Гречанин и на миг задумался. Он теребил рукой бороду, разглядывая карту и сверяя ее с местностью.
– Боярин! Боярин Никита-ста! Дозволь слово молвить! – вдруг раздалось за спиной десятского. Расталкивая воев и русин, стоящих вокруг, Подгол на бегу снял шапку и упал на колени перед ипатом.
– Встань, Подгол! Встань и реки свободно. Негоже такому добле прелагатаю, как ты, на колени падать, – удивленно произнес Гречанин, жестом успокаивая протазанщиков, готовых схватить Подгола.
– Боярин славный! Мы с Дмитром давеча языка добыли и броды замерили... – начал Подгол.
– И что же ты, асафы просишь? До брани? Али законы ратные забыл? – Гречанин нахмурил брови и приготовился сделать знак рукой гридням, чтобы те убрали Подгола с глаз долой.
– Нет, нет, боярин славный! Нет, не нужна мне асафа и не за этим я тревожу тебя! – закричал Подгол, заметив, как два гридня приближаются к нему, ожидая приказа тысяцкого.
– Так что же ты хочешь? Реки борзо, не тщи время мое! Не до тебя сейчас!
– Боярин, ябетник и изветник яти в расспрос Дмитра и гарипа. Пытают люто, и лихованы живота они будут скоро.
– Знаю Дмитра, добрый вои. И в чем вины его? – спросил Никита Гречанин удивленно.
– Всуе измываются над ними, боярин... Этот етерь, коего отыскали мы, на беду свою зелье целебное дал испить Дмитру, и раны великие его зажили, словно и не бывало.
– Хм, кудеса! – проговорил Гречанин. – Но кознования не вижу я. Эй, протазанщики! Ну-ка, привести сюда ябетника борзо.
Через несколько минут ябетник Внезд Водовик стоял перед Никитой Гречанином. Он не снял шапки, всем своим видом показывал, что не боится воеводы.
– Поведати-ка мне, Внезд, в чем вины Дмитра и гарипа?
– Я, ипат, поставлен выявляти изданных по крамоле самим великим князем Киевским. Только ему ответствую и...
– Личьба времени, – еле сдерживая себя и повысив голос, перебил ябетника Гречанин. – Позарути, зришь, рать татарская копится? – он кивнул на противоположный берег Вожи.
– Ты, боярин, не вправе израдцам лаготити. Я в трудах своих должен след гнати и свод выискивать, аки пес. И обещу я князя Киевского...
– Обести, обести, трус окояти! Здесь поле бранное, а не твой поруб в посаде. И здесь я заповедати. Не сметь истаяти прелагатаев моих, кат кровавый! Я твое дмение поукорочу! – Гречанин замахнулся на ябетника плетью.
– Оставим взыскание, тысяцкий, – ябетник отскочил назад на три шага, но протазанщики Никиты Гречанина сильно толкнули его в спину, сбили с головы шапку и он упал на землю перед копытами коня воеводы.
– Мечник, дать сюда Дмитра и этого... гарипа. Борзо! – коротко приказал Гречанин. – А ты грясти вон, – ябетник поднялся с земли и, поклонившись в пояс Гречанину, пошел прочь.
Вслед ему летели насмешки. Кто-то из воев не удержался и сильно пнул ябетника ногой в зад.

_______________

Гарип – странник.
Ябетник – судебный следователь.
Изветник – судебный исполнитель.
Кознование – колдовство.
Тщил – хотел.
Ипат – военачальник.
Кашкетены – воины тяжелой кавалерии.
Русин – телохранитель.
Прелагатай – разведчик.
Протазанщики – телохранители.
Асафа – награда.
Гридни – телохранители.
Яти – взяли.
Изданных по крамоле – подозреваемых в преступлении.
Израдцам лаготити – предателям потакать.
След гнати и свод выискивать – вести расследование.
Заповедати – приказывать.
Истаяти – истязать.
Прелагатаи – отборные воины.
Гряти вон – пошел вон.