Последние Кельты Спасение Ивы в заброшке 4

18+

Отрывок



     Инквизиция встретила что Торстейна, что его брата радостно. Два конвоя стояли в центре города, вдобавок люди, решив, будто прибыл президент, испуганно обходили место стороной. Возле метро «Чернышевская» закрылись даже ларьки с цветами, охрана Инквизиции и Темных оцепила периметр, держа в руках автоматы. Энрике знал, Что сделали его сыновья. Да плюс он хотел лично разобраться с коварной Мирой, которая хотела заполучить младшего. Хотел посмотреть в глаза той, которая много раз приходила в дом и до сего дня казалась милой женщиной. Но все оказалось совсем иначе. Мира была змеей и дурой в одном флаконе. Если она жалила, то насмерть.
     Но теперь, нет, не получилось. Змеиные зубы сломались об железный характер Торстейна. И об его слуг. Да и об структуру, которая находилось аж в здании ФСБ, кои, как всегда, ничего не видели. Сотрудники решили, - происходят какие – то учения, и не тронулись с места. Здание оказалось наворочено так изнутри, что и представить страшно. И пропускали туда лишь по пропускам. Вдобавок, надо было позвонить в соответствующую часть по внутреннему телефону, и лишь потом попасть куда нужно. Это знало большинство.
     Приняв вызов от Ингилэйва, что обе колонны подъехали, что здание оцеплено войсками Света и Тьмы, Энрике – Гвелд Кельтский вышел сам на улицу, под моросящий небольшой дождик. Посмотрел на всех, а бойцы склонили головы в знак приветствия и подняли руки к козырьку. Возле ворот стояла машина с пленными. Сыновья вышли из машины. Иву Ингилэйв по дороге тепло одел и привел в порядок. Торстейн стоял рядом и держал брата за руку. Трое стояли перед родителем. Гвелд прошелся вдоль войск, пожал каждому руку за работу, и после сказал перед всеми у входа речь, и голос его разнесся по дворам вблизи и в громкоговоритель, на здании:
     - Сегодняшняя операция в заброшенном здании показала доблесть и преданность что Свету, что Тьме. И не только по причине нашего разделения на разные сектора. А потому, что в нашем обществе есть те, кто НЕ ПОНИМАЕТ смысл любви. Когда человеку говорят сто раз: я не люблю тебя, отстань. Утром была похищена моя невестка, возлюбленная сыновей. Та, которая будет продолжать наш род! Похищена по причине неразделенной любви одной женщины по имени Мира, коя с детского сада любила вашего замначальника убойного отдела. Я привечал эту даму дома, потому как те дружили, но никак не думал, что рыжая девка способна на убийство соперницы. Соперницы, которая мне и моей жене полюбилась, как родная дочь. Свет и Тьма были в курсе всего, и потому утром, сразу после отслеживания звонка некого Ильи о захвате девушки, поехали освобождать несчастную. Мы успели, оцепив все здание еще до входа Лэйва в помещение. Поначалу он хотел предупредить выродков, о последствиях… но его никто не послушал. Эти двое сейчас находятся в пуленепробиваемой машине, и мы будем их судить. По – своему. Каждый боец храбро сражался, очистив периметр не только от выродков, коих оказалось восемьсот человек, но и от преступных группировок Питера, кои не давали покоя никому. Такие, как наш спецназ, спецназ моих родных сыновей, способен свернуть горы ради поставленной цели.
     После последних слов войско стало кричать «ура», и аплодировать. Гвелд был спокоен. Длинные его локоны были мокрыми от мелких капель, брови сдвинуты. На поясе висели нож и пистолет. За спиной, - катана «Отмщение».
     - Я понимаю, - каждому приятно слышать мои слова. Даже так сказать врагам… Инквизиция берется за дело лишь тогда, когда кто – то творит преступления. Плюя на наши законы. Сегодня, когда на дворе стемнело, когда идет дождик, Светлые и Темные будут награждены лично мной медалями «За заслуги перед Отечеством», и также каждый получит по миллиону на счет. Потому как я, Энрике – Гвелд Кельтский, веду свой род от древних кельтов Секванов, кои давно исчезли с лица Земли. Мои сыновья, даже если один Властелин Тьмы, коего боится весь Мир, первые в новейшем времени, наследники Секванов. В их жилах течет моя кровь. Последние кельты в современном Мире. Потом у каждого из них будут свои дети. Нас мало, но мы сильны единением. И если в мире людей порой невозможно из – за законов прикрыть какую – нибудь группировку наркоманов или сектантов, когда власти просто закрывают на это глаза, то у нас таких давят только так! У нас во властях нету никаких крыс, которые спонсируют секты, группировки террористического толка, коим насрать на собственный народ, которые, чуть что не так, будут помогать другим странам и раздавать долги направо и налево!!! В то время, как пенсионеры и простые люди не могут свести концы с концами! У нас НЕТ ЕВРЕЕВ В РЯДАХ И НЕ БУДЕТ! Вспомните, как доблестно мой сын Торстейн Кельтский, он же Игорь Аренский, разгромил самую крупную псевдоправославную секту, куда входили в свое время политики, которую боялся людской Патриарх! Он не испугался никаких «Сорок Сороков», никаких террористов, ни «Христианского Государства», кои грозились еще в десятых годах рвать любого, кто не принадлежит православию! Они грозились резать на Красной Площади головы любому, кто нехристианин или атеист! И НИКТО не мог их подавить – потому как в Российской Федерации было разрешение по Конституции исповедовать что угодно. Да еще это всепрощение… Мой сын Торстейн сделал практически НЕВОЗМОЖНОЕ, подавив ВСЕ сектантство, загнав фанатиков туда, откуда они появились! И мы тоже зачищали все вместе с ним, по моим приказам. И вот теперь… теперь подобные фанатики, только сердечного толка, начинают терроризировать народ.
     Спецназ снова стал аплодировать. Речь Гвелда всем безумно нравилась. Инквизиция долго помнила бои на улицах, когда зачищали сектантов и освобождали детей и подростков из – под гнета. После смерти Путина власти так не лютовали, как раньше. А потом умер и Патриарх Всея Руси по имени Кирилл. Там его едва не святым сделали, а потом уже, когда снесли фанатизм, церковь, что осталась, заставили выплатить ВСЕ налоги, кои та задолжала, раз в Конституцию внесли ихнего Бога. Деньги оказались астрономические. Страна постепенно восстанавливалась. Психологические центры не закрывались даже ночью, а детям, которые читали Библию и учили ее в школах, приходилось понять, и то с трудом: нечего всех и все прощать и молиться. С громадным трудом адаптировав их к современному миру, общество вздохнуло спокойно. Бабок фанатичных и психов религиозного толка посадили пожизненно в интернаты да дурки, где те и умирали. Проклиная все и всех. Инквизиция тогда стала гасить и фанатиков в своих рядах, но не только христиан. Досталось всем. Потому как порой в Темных обращали и всякое дерьмо. Приходилось выезжать на обьекты и разбираться с такими поехавшими на башку, у коих еще в голове осталась рабская вера. Темные христиане, - такое не укладывалось в голове, и пришлось уничтожить эту новую касту. На корню. Подростки - маги, которые обращали так верунов, желая вправить им мозг, были повешены во дворе Инквизиции. Трансляция шла на Ютубе.
     Торстейн и Ингилэйв улыбались. Им было безмерно приятно. А уж Тору особенно. Никогда он такого от отца не слышал в свой адрес. Чтобы его бойцов похвалили. Сейчас начнется самое интересное. Лэйв прижал к себе невесту, которая смотрела на будущего свекра. С уважением и благодарностью. В голове до сих пор не укладывалось, с кем она общалась до сих пор. Ее Инги… сам Инквизитор! А его бой привел девушку в полный восторг. Она даже не знала, как благодарить семейство за свое спасение.
      - А теперь я покажу вам всем тех, кто покусился на жизнь Волшебницы! Которая мне как дочь полюбилась! – После этих слов двери машины распахнулись, и Инквизиторы с вампиршами выволокли оттуда Миру и Илью. Преступники упали на землю. Грязные волосы Миры сразу окунулись в отборную грязь и лужу, добавив колорита. Под глазом у нее красовались огромный синяк и гематома с кровавыми подтеками. Под нижним веком виднелась спекшаяся кровь. На щеке виднелся след от финского ножа. Красота! Темные и Инквизиция рассмеялись. Громко, довольно. Вышли также и другие коллеги, и даже судьи, чтобы поглядеть на тех двоих. Видеокамеры в компьютерах работали у всех. Но любопытство взяло верх. Даже бабы из аналитического отдела вышли покурить и посмеяться. Стало очень интересно, КОГО привезли на допрос.
     Илья парой крепких парней был выкинут на асфальт, а после те бойцы взяли его под руки и швырнули к ногам Энрике. Стиснув зубы от невыносимой боли, которая буквально выворачивала наизнанку мозг, он поглядел на отца своего врага, подняв голову вверх. Уже не было ненависти в том количестве, остался животный страх. А Гвелд спокойно, стальным и ледяным взглядом пронзал и сверлил ублюдка. А потом поставил ногу ему на шею, слегка нажав. Нет, Архимаг вовсе не собирался ломать ему кости. Ноги итак уже были сломаны. И скоро начнется гангрена. Да уж, не такой финал ожидал увидеть Илья сегодня. Он – то думал, что увидит, как Иву имеют все, кому не лень, периодически ее избивая в кровь, пока та не умрет от побоев. Да только вышло все совсем наоборот. Избили его, но еще не оттрахали всем скопом. Гламурному говну – стиляге не хотелось сдохнуть настолько рано. Но как говорится, - не рой другому яму, а то сам в нее попадешь.
     Он прохрипел что – то невнятное, а потом пытался выбиться из – под ботинка Энрике – Гвелда Кельтского. Но бесполезно. Тот плюнул на поехавшую сволочь, а после чиркнул зажигалкой, чтобы покурить. После затушил окурок о щеку Ильи, оставив нехилый ожог.
     - Ты… ты кто?! – прохрипел он.
     - Я ОТЕЦ Ингилэйва, если не понял, слизь. Думал, - все прекрасные мальчики в голове носят помои и дерьмо вместо силы и пивного живота?! Погляди на меня!!! Я гооораздо старше тебя, сученыш… Я кельт из Секван, кои исчезли давно с лица Земли. И командовать тут буду я, потому как являюсь начальником тех спецназовцев, которые растерли твою пьянь и наркоманов в фарш. И вижу я рядом также Миру, которая ну очень обожала появляться в моем доме. И вот теперь, к сожалению, она возомнила себя непонятно кем… Решив потрахаться с моим сыном! Нет, я вовсе не курил… - Энрике взглянул на вытаращенные глаза пленника, которого он желал разорвать пополам и отвертеть ему башку на месте. Раньше он мог так делать, - рвать римлянам и прочим головы голыми руками, свернув сначала шею. – Глаза бы мои тебя не видели, Илья! И не увидят вскорости. Я могу приказать обоих казнить прямо тут, но сначала допрошу. А после Торстейн наиграется с отморозочной парой всласть. Сначала пила Мира чай и кофе, а теперь похлебает собственную кровь и еще чего – нибудь повкуснее. А если ее выкинуть в камеру с бабами, которые ненавидят женщин? Она не доживет до утра. Сначала эту сучку забьют до полусмерти, потом оттрахают всем, что попадется под руку. Ей понравится… Говорят, страшно, когда бабы дерутся. Но тут она напала на безобидную мою невестку! Будущую невестку… Я обязан защищать своих близких, слизи вы ****ые в параше… - Гвелд, не стесняясь в выражениях, говорил смачные эпитеты, а Мира боялась башку поднять. Она не знала, ЧТО еще может Аренский сотворить с ними.
     - Отвечай, сученыш! Или останешься окончательно без ног! И будешь лизать сапоги моим солдатам и той, кою захотел уничтожить! – Голос Энрике громыхнул над головой. И тут Архимаг увидел: Илья обоссался от ужаса. Ему очень хотелось жить.
     - Я… я… я не знал… Не знал, что так бывает… Кельты настоящие, но ведь они заросшие и голые сражались, если верить фильмам. В бороде и рыжие. А Вы другой. Отпустите меня, я хочу домой. Больше никогда не потревожу никого из вас всех… - он лепетал белыми губами, стуча зубами от холода и ужаса. Руки его тряслись как у алкаша. Энрике достал нож – финку из – за пояса и приставил ее к горлу слизи.
     - Ты, слизь из *** твоего задротного говна по имени батя, тебе разрубить обе ключицы, чтобы навсегда забыл, что такое ломать страницы Вконтакте? Или же лишить сейчас тебя того, чем гордился, твоей пиписьки гнилой? Которой эта слизь так махала перед всеми, лишь бы добиться желаемого! – Он схватил за шиворот ублюдка и поднял его. А после со всего размаха швырнул, как тряпку, обратно на лестницу. – Домой он захотел? Куда, к маме? Которая умерла уже? На кладбище домой? Поплакать? Я тебе это обеспечу, слизь. И этой девке тоже… Оба будете гнить в земле… и черви будут вас ****ь… - Энрике был в ярости. – И знаешь, кино это сказка, а я настоящий и викинг, и кельт, и отец, и муж! Пора мне на сей раз вкатать тебя в асфальт, чтобы раз и навсегда заглох, раз это не смог сделать мой сын! Ингилэйв, чего ж в прошлый раз его трупом не оставил? Что в квартире, что на той улице весной? Расплодилось вшей, покоя от них нет… Хорошо, что здесь Свет и Тьма.
     Торстейн довольно кивнул. Он наслаждался мучениями говнюка.
     - Отец, сначала ты этих двоих допросишь, а потом выкинь этот бесполезный мусор в комнату, где народ выбьет из утырков правду. Мы с братом поиграем в футбол. А то фантазия зашкаливает… Охота поиметь эту слизь и слить в унитаз. Говорят, горбатого только могила исправит. Эти двое из сей категории. Или на органы пустить? Продать за границу? Я такого еще не делал, - почки и печень отправлять так, - но постараюсь. За мою любимую.  Хотя на органы эти туши не подойдут вообще. Хотя… я знаю, что с ним сделать. Скажу на ушко. И Ивушка будет рада сие действие видеть. Ноги мы ему уже сломали. Осталось башку снести.

     Торстейн подошел к отцу и улыбнулся. Поглядел с улыбочкой на узника – врага и наклонился над родительским ухом. Стал шептать нечто интересное и веселое, потому как Гвелд смотрел в потолок и ухмылялся, словно настоящий Темный. Торстейн был затейник на такие штучки. И пообещал все заснять на камеру с телефона, чтобы показать Энрике.
     После этого Архимаг, сидящий за столом в зале советов, запрокинул голову назад, и принялся страшно и дико смеяться. Ему очень понравился план старшего сына. Хохотал он долго. Живот заболел от истерического хохота. Кельт уронил после голову на стол, не в силах успокоиться, и треснул кулаком по столу. Веселый вечер выдался, однако! После такого боя на заброшке, после спасения девушки нужно и повеселиться. Белые зубы Гвелда блестели в свете электрической лампы, золотые локоны отливали пшенично – червонным цветом. Навернув себе на палец один из них, потом поправив воротник и бейдж, с галстуком, начальник Инквизиции повернул голову к сыну и сказал:
     - Наливай! У меня здесь в шкафу стоит коньяк. Который сейчас хрен достанешь. А в столовой можешь купить себе что угодно. Или же забрать ящик отличного вина, сынок. Вот это ты молодец! Интересно, слизь это выдержит на капище? Я не сблевану, не думай. За такой ход событий надо выпить. А эти двое пусть хлебают воду из ведра, либо из туалета в унитазе. Они это заслужили. Отпускать таких дегенератов опасно, а то еще кого обидят, когда моча в голову ударит. Поступим по – русски… Водка так водка. Решили! – И сын с отцом ударили по рукам.
     Сказано это было, разумеется, для того, чтобы Илья и не понял, о чем идет речь. Он стоял, крепко сдерживаемый бойцами с белыми, как снег, волосами, и закованные в наручники руки не давали вырваться. В голову ударил нехилый жар: похоже, раны забились грязью и пошел гной. Вполне вероятно, так как тошнота подкатывала к горлу. Ублюдок опустил голову, и его вырвало зеленой желчью. Вонючая жижа потекла по линолеуму.
     - Мда, Игра Престолов отдыхает тут, вот честно. Столько событий в один день… Только мы сейчас не за трон деремся, Торстейн. Нам это и не нужно. А нужно отчебучить слизь и его дырку. Так и буду их называть впредь. Ну че, слизь, будем разговаривать?
     - Г… где я? – проговорил тот, глотая остатки желчи. Рядом стояла Мира, и рыдала. Также со скованными руками. Она и не знала, что дальше будет. А хорошего и не предвидится. Оба теперь загремят по – полной за угрозу убийством, попытку убийства, и за причинение вреда здоровью, причем умышленно.
     - В жопе… А точнее, в Инквизиции. Которая таких сук, как вы, рвет как гнилые тряпки. Будем говорить? Или мои бойцы вам сломают ребра? Или устроить трэш как в фильме «Пила» - первая серия? Или же заставить вас поубивать друг – друга, чтобы освободиться? Нет? Сильно умная ты стала, смотрю, дырка. И сколько лет ты готовилась, чтобы моего сына принять в себя? Сколько мозга надо, чтобы вынашивать эту идею почти до сорока лет? Нисколько. Ударила бабья дурь в голову, и все. И пошла вразнос – сначала ему дала с отчаяния, на свалке, а потом решила убить хорошую девушку. Слизь, ну как она, в постели – то?
     - Энрике, мы можем им головы посворачивать. – Один беловолосый молодой боец намотал волосы Миры на кулак, а после рванул, заломив ее голову назад. – Она могла бы иначе жить, если бы не отсутствие мозгов. Разметала бисер перед свиньями… Убить?
     Энрике Архимаг покачал головой в знак отрицания. Боец кивнул головой. Его плащ качнулся, когда он немного подвинул ногу. За спиной висел автомат.
     - Пришло время собирать камни. Благодарю! За то, что на меня не стала вешаться, дырка. Но ничего, слизь все сделает как надо. И я на это погляжу. Когда все кончится. Думали, в сказку попали? Сказка кончилась! Пришло время холодного разума! И у меня накопились к вам обоим вопросы. Если на них не будет правдивого ответа, - пеняйте на себя. У Торстейна бензопила в машине есть. Буду расчленять за каждый неправильный ответ.
     Мрази похолодели и побелели, как мел. Губы их затряслись.
     - Пожалуйста… не надо… Отпустите!!! – У Миры сдали нервы, и ее вырвало. – Мы хотели… Мы хотели сделать как лучше. Она же…
     Энрике поглядел на нее настолько страшно, что камень бы треснул. Потом подошел и вмочил по зубам. Женщина принялась выплевывать их осколки. Но даже это не прибавило ей мозгов.
     - Шлюха. Это ты желала сейчас мне сказать в лицо? Обоснуй, дырка! Или я буду сейчас ломать тебе пальцы, один сустав за другим, и ты не сможешь даже в полиции ничего доказать! Говори, мразь! Приковать обоих к наручникам к стене, за руки и ноги. Сейчас будем разбираться, с чего все началось. Торстейн, неси бензопилу! Я отмою сам кровь со стен, благо тут обои такое позволяют. Я не говно, в отличие от наших властей, которые за клевету не сажают говнюков.
     Тот кивнул довольно и удалился. Минут через десять принес удлинитель, да и сам инструмент. Подошел к отцу, воткнул все в розетку и включил. Гул оружия поверг мразей в шок. Теперь им хотелось сбежать отсюда, но нет: двое Инквизиторов – бойцов защелкнули на них браслеты слежения и заковали в наручники и кандалы. Телефоны их давно были расколочены, а группы вконтакте по обсиранию Ивы уничтожены.
     - Сыграем в игру. Первый вопрос: как ты посмела, дыра, покуситься на жизнь ни в чем не повинной невестки?! Все зубы выплюнула, или проглотила? Будем говорить? Или кишки начну наматывать на ту бензопилу? – Энрике стиснул зубы и подошел к шкуре, приподняв ей голову и сжав горло. – Нет, придушить – это очень легко. Повторяю вопрос: как ты посмела поднять руку на безоружного и безвинного человека?! Ну… Ну!!!
     Та, поняв, что никуда не деться, выдавила из себя:
     - Вы ее совсем не знаете. Она же трахалась со всем городом, и с двумя, и с тремя сразу, на вписках, да еще и Ингилэйву изменяла. Она ему платила за секс, и потому обосновалась у вас. Еще у этой шмары были проблемы с алкоголем, да и больная она, - где – то подцепила болячку. И одеваться не умеет как следует. Одевается как бомжиха, в старую поношенную одежду! Неужели так сложно одеваться так, чтобы нравилось всем? Она не красится и неухоженная… - После этих слов зазвенело в голове. Энрике вломил ей по голове с разворота, достав из кармана плоскогубцы. Раскрыл рот насильно. Девка пронзительно завизжала. А Гвелд ножом отрезал ей пару прядей и кинул в сторону.
     - Это ложь! Я тебе не верю! Правду говори, кто Ива! Кто она на самом деле! А не то, что ты сейчас из своего поганого рта высрала, надеясь, будто отпустим. Торстейн, отрежь ей палец. Разговорчивей будет. Раз у нее рот годится только для накрашивание губ и для ***. Интеллектом не блещет, а наглость так и прет. За каждую ложь и клевету буду вытаскивать по зубу. – И Архимаг выдрал один коренной зуб Мире. Крик зазвенел под потолком. – Сначала зубы, потом язык отрежу. Может, тогда ум проснется? Вы оба вообще отдавали себе отчет о последствиях своих поступков?! Творя ТАКОЕ с безвинным человеком?! – Гвелд щелкнул пальцами, и в руках старшего сына появился садовый секатор, который тот приготовил. Миг – и палец на левой руке упал на пол, истекая кровью.
     Мира продолжала визжать. Ей очень хотелось жить. В голове продолжало звенеть, звуки стали глухие. Шишка принялась быстро расти в месте удара.
     - Ну что? Тебе мало пальца и зубов? Ты наше семейство и не знала… теперь мы тебя похороним здесь. За близких. И этого ***соса тоже. Вот завтра стемнеет – и будете червей кормить, коли не прозреете и не повзрослеете. Думаете, - раз в вашу больную голову залезла несусветная дичь и если человек отличается от вас, - то нужно его убить? Что мол у него вкуса нет и ума, что надо создавать сайт сексуальных знакомств от его имени, да?! – Гвелд смотрел и наслаждался, смотря, как хлещет кровь на пол. – Срать будешь под себя, сука! Слишком хорошо жила все эти годы и дрочила на моего сына. Додрочилась, наверное, там стерла себе все, вот и осталось завидовать его счастью… Да уж, я видел и в Риме тупых, да пил их кровь из кубков, насиловал тупых бабенок, типа тебя, но чтобы НАСТОЛЬКО быть дегенератами… Ах да, как же я мог забыть… Бабенка же Мира шизофреничка. Мы много раз закрывали глаза на твои выходки, дырка. Где же твоя лужица по Ингилэйву, ась? Ась? Почему я вижу на полу лишь кровь и зуб? Потом я твой поганый язык запихаю лично тебе в ****у, чтобы заткнула свой бабский рот раз и навсегда. Понятно? Мне пора реально вспомнить молодость…
     Торстейн стоял рядом и улыбался. Ему безумно понравились такие издевательства над шлюшкой. Скоро и ему предстоит поиздеваться над уродами. Самым изощренным способом. Который запомнят все.
     - Отец, она хорошо сосет, кстати. На всю жизнь запомнил в школе, как она старалась. Вот и все. Больше эта дичь ни на что не способна. Только сиськи свои в лифчике выставлять на аву, чтобы привлечь к себе внимания побольше, при этом живя с мужем. Давай ей их отрежем. Либо отдадим в распоряжение моим демонам. Уж они точно побалуются. Кровавым оргазмом будешь кончать, Мира… И я на это погляжу. Если не скажешь, зачем похитила мою любимую и зачем мучила. Угрожая забить битой. Знаешь, я так тоже могу… - И Торстейн положил бензопилу, а потом взял биту в руку. Со всего маху вломил бабе под дых. Та, вытаращив глаза, открыла окровавленный рот, ловя ртом воздух. – Ну что, мразина, будем разговаривать? Или продолжать расчленять? – И он отрезал ей еще один палец, проведя им Мире по щеке.