В поисках счастья рассказ четвертый Людмила

   Прошла еще неделя, письма прекратились. Решения судьбы не произошло. Надо было предпринимать какие-то другие шаги. Одиночество и домашнее безделье до того осточертело, что  Анатолий готов был на стенку лезть. Была суббота. Валерий Петрович пригласил Анатолия помыться  в бане:
------  Зачем ты будешь топить свою развалюху если можно помыться у нас?  Мы топим, и нас всего двое. В нашей бане можно полдеревни  помыть.

            А баня у Петровича была просторной с большой железной печью, просторным полком. Строил ее Валерий Петрович в расчете на детей, да дети-то разъехались, кто в Москве, кто в Красноярске, кто на Камчатке. Приезжают они, помогают и с огородом управиться и деньгами. Хорошие у Петровича дети. У Анатолия тоже хорошие, но тоже далеко. Не хотят дети тянуть деревенскую лямку, тем более сейчас, когда деревня осталась у государства сиротой.

------  Сейчас я свожу Гавриловну в баню, помогу ей помыться, потом помоемся вместе, парку поддадим, попаримся, поговорим, - вместо приветствия сказал Петрович, когда Анатолий вошел в дом.
            Гавриловна, бывший ветработник, согбенная, поседевшая с жиденькими волосами с бледным морщинистым лицом при появлении Анатолия приподнялась на кровати:

------  Это Толя? Здравствуй Толя. Совсем я развалилась, не обращай на меня внимания. Согнула меня болезнь. Скорей бы развязать руки Валере, замучила я его. Вот уже год как лежу, а он возле меня крутится.
------  Здравствуйте, Татьяна Гавриловна, - как мог бодрее приветствовал Анатолий Гавриловну. - Не надо думать о смерти, тем более о ней говорить, надо просто жить. Все мы там будем, на том свете, тут уж ничего не поделаешь, и торопить это дело не стоит..

-----   Как не говорить! Зачем так мучиться и других мучить?
-----   Ладно тебе, - упрекнул жену Валерий Петрович, - собирайся в баню. Он посадил жену в кровати, надел на нее халат, натянул на ноги сапоги, прикрыл голову шалью и под руки повел в баню.

            Анатолий, наблюдая эту картинку, думал:  Какая добрая и терпеливая душа у его друга. Смог бы он так -то вот?
------  Не нашел еще себе старушку-то? - спросила Татьяна Гавриловна. Она переживала за Анатолия, вовсю ругала Катьку. - Вот дура Катька, такого  мужика  выгнала из собственного дома. - Ты не уходил бы, пусть она уходит, пусть заплатит за твои труды.
             Анатолий только ответил:
-------  Не нашел, Гавриловна, свою, все чужие попадаются.
             А Гавриловна еще способна была шутить:

------   А ты на рынок сходи, плакат повесь: «Продается дед, недорого». Вот Катька над тобой посмеется, - Шучу я, Толя, не принимай всерьез мою болтовню. Я уже   временами  заговариваться стала, Но Анатолий принял шутку:
------  Ходил, лицо медом мазал, на блюдечке подавал — не берут.
-----   Не может быть, такого бравого мужика еще поискать надо. - Прости уж ты меня за шутку.
-----   А мы тебя, Толя, в красивую коробочку упакуем, ленточкой повяжем и отправим как киндерсюрприз какой-нибудь молодухе, - поддержал шутку супруги Валерий Петрович.
 
           Но Анатолий ответил другу серьезно:
------- Не все ведь хотят знакомиться, тем более через газету, во первых стесняются, во вторых многие намаялись со своими, теперь не верят в порядочность мужиков. А которые хорошо жили со своими, им другого не надо.
------  Не отчаивайся, - повторил свое требование Валерий Петрович. - Счастье слепо: не везёт-не везёт, но должно же  когда-то повезти.

            И Анатолию повезло. В понедельник он оказался в коридорах службы соцзащиты. Он намеревался прозондировать вопрос о приюте, если вдруг  не найдет спутницу. Он не намеревался оставаться один на старости лет. В приюте все-таки люди, какое-никакое, но общество, однако вопрос этот он отложил. А способствовало этому вот что: На противоположной скамейке сидела интересная бабушка, накрашеная, накрученая, в рыжих кудряшках, маленькая, глазастая, длинноязыкая, в норковой шапке, белом мохеровом шарфике. Как родному она выложила ему все подробности своей нелегкой жизни.
   
-----  Вот пришла на перерегистрацию, с работы пришлось отпрашиваться. Надо перерегистрироваться — все какие-никакие льготы будут: проезд в автобусе, уголь, электричество. Пенсия-то вся на питание уходит. Да вот еще за сыночка плачу. Разбил он чужую машину. Хоть и не виноват, а платить надо, заставили. Тысячу зарплаты получаю, да от пенсии триста рублей остается. На это и живу. Да еще если кто-нибудь за ветеринарные услуги заплатит. Сегодня ночью слышу кто-то снежком в окно кинул. Стекло зазвенело, проснулась. Теленка пришлось принимать, неправильно шел. Вперед должны передние копытца показаться, а пошла голова. Пришлось ножки выправлять, в матку входить.

            Анатолий слушал развесив уши, смотрел расширив глаза, напахнуло близким, родным. Не раз и не два он принимал роды у коровы. Корова, теленок, солома... - все близкое, свое, и бабушка такая простая и красивая...
------ Муж умер. Сын в армии. Вот уже два года одна живу. Когда сын был рядом, весело было, а теперь тоска заедает. Дочь в Волгограде живет. Хорошо живут с мужем, деньги хорошие получают, да я не хочу с них тянуть. Пусть живут. Я за них рада.

------ Корову держите? - поинтересовался Анатолий.
------ С мужем держали, а одной зачем она? Есть поросенок, куры.
           Она щебетала и щебетала. За полчаса он узнал о ней, кажется, все кроме главного — как ее зовут. Его так и подмывало спросить, и он не удержался, пересел к ней на скамейку, приблизился и тихо, чтобы не услышали другие пенсионеры, сидевшие в очереди, спросил:

------ Познакомиться не желаете?
           Щебетунья умолкла, отстранилась, устремила подведеные глаза на Анатолия, осмотрела его оценивающе. В глазах мелькнул озорной огонек.
-----  Не много ли хотите? - спросила лукаво.
-----  Скажите как Вас зовут.
-----  Люда.
-----  Где работаете за такую маленькую зарплату?

          И Люда снова затараторила. Оказывается, она не на полной ставке. Штатную единицу ветврача сократили, а, чтобы не увольнять работника, зарплату другого разделили. Жить-то всем хочется. Пенсия у нее маленькая, а тут хоть и маленькая, но все же зарплата. Оказывается работает она в районной ветлечебнице. Большего Анатолию и не надо было. Теперь он сможет узнать и фамилию и адрес, стоит только зайти в ветлечебницу.
          Люда прошла перерегистрацию. Анатолий увязался за ней. Он еще раз предложил познакомиться. Люда загадочно улыбнулась и опять уклонилась от прямого ответа.

------ Вы мне понравились, - признался Анатолий. - И я Вас найду.
           Люда засеменила ножками по крыльцу, бойко спрыгнула с последней ступеньки и скрылась за углом. Даже в походке ее Анатолию виделось что-то родное, хотелось думать, что он давно знает ее. С ней он связал бы свою жизнь без колебаний, но все-таки два дня он еще колебался, на третий не выдержал и приехал в ветлечебницу.
           Люды в лечебнице не оказалось.
-----  Скажите, а Люда сейчас здесь? - спросил Анатолий у пышнотелой дежурной
-----  Титова? _ переспросила дежурная. - Нет, она уже ушла домой.
-----  А Вы не скажете ее адрес?

           Дежурная подозрительно посмотрела на Анатолия.
-----  А Вам зачем? Мы домашних адресов не даем.
-----  Корова у меня должна телиться. Вдруг ночью. Возможно за ней приехать придется, соврал Анатолий, не моргнув глазом.
-----  Цветочная 6-2.
-----  Спасибо, - поблагодарил Анатолий и поехал домой в надежде все-таки познакомиться с Людой поближе.

            Он решил написать ей письмо, долго корпел над бумагой, несколько раз рвал написанное, прежде чем запечатать конверт, несколько раз перечитал:
            «Люда, Вы мне очень понравились, - написал Анатолий. - Нам можно бы соединить судьбы, думаю, у нас получится. Специальности у нас близкие, Вы ветврач, я агроном. Я помогу Вам выпутаться из долгов. Думаю, мы сможем найти общий язык и с вашей дочерью и с сыном. Вдвоем нам легче будет жить. Я деревенский, держал корову и другую живность. Зовут меня Анатолием, мне шестьдесят восемь, давайте познакомимся. У нас должно получиться. Я это чувствую».

             Он сначала хотел отправить письмо почтой, но передумал и решил доставить лично и, если получится, познакомиться ближе. Но познакомиться ближе не получилось.
------ Вот видите, я Вас нашел, как и обещал, - сказал он,  когда Люда вышла из калитки.

           Люда жила в деревянном двухквартирном доме с прилегающими к нему двором и огородом. Она что-то жевала. Вероятно Анатолий поднял ее из-за стола. Ее внешний вид несколько разочаровал Анатолия. Она была в безрукавке, сшитой из байкового одеяла, на ногах толстые вязаные носки и тяжелые галоши. Волосы не прибраны, джинсовые брюки не чистые. В таком одеянии крестьянки обычно управляются по хозяйству.

           Люда будто ждала Анатолия, нисколько не удивилась. Обернувшись, она плотно прикрыла калитку.
------  Ко мне нельзя...- сказала она решительно. - Я потом Вам отвечу. 
           Анатолий понял, что явился не ко времени. Он даже несколько растерялся, но письмо все-таки решил отдать. Почему сейчас к ней нельзя он еще не знал.
      
------- Вот прочитайте... на досуге...- протянул конверт.
           Люда спрятала письмо во внутренний карман куртки и взялась за скобку калитки, словно боялась, что кто-то может ее открыть. Она явно не  желала продолжения разговора.

------  Я потом Вам отвечу, - повторила Люда и сделала движение к калитке.
------  До свидания, - сказал Анатолий и  поспешил удалиться.
            Он был обескуражен. «У нее кто-то есть!» - догадался он и пожалел, что отдал письмо. Через два дня он получил от Люды письмо. Оно пришло уже на его адрес. «девчата» почтальоны засунули его между тесин калитки на видное место.

            « Вы меня простите, Анатолий, - писала Люда, - Я не сказала Вам правду. Вы красивый и, наверное, умный. Вы мне понравились, и я была бы не против познакомиться с Вами ближе, но у меня есть мужчина. Вид у него, конечно, похуже вашего, но я его пожалела. Он больной. Мы с ним познакомились через газету. Я его приняла. И мне его жалко. Вот сейчас пойду в аптеку за лекарствами для него. Если бы раньше нам встретиться. В общем я останусь с ним.»
            Анатолий долго сидел у топящейся печки. Слов у него не было. Были только грусть и тоска да щемящая боль в сердце.