22. Больница святого Мунго

Гарри был так рад, что его приняли всерьёз, что не колеблясь спрыгнул с кровати, надел халат и нацепил на нос очки.
- Уизли, вам тоже надо пойти, - сказала профессор МакГонагалл.
Они прошли за профессором МакГонагалл мимо притихших Невилла, Дина и Симуса, вышли из спальни, спустились по винтовой лестнице в общую комнату, вылезли в дыру за портретом Толстой Дамы и пошли по освещённому луной коридору. Гарри боялся, что паническое чувство в его душе в любой момент прорвётся наружу - он хотел бежать, звать Дамблдора; мистер Уизли истекает кровью, а они так степенно идут... а что если эти клыки (Гарри едва не подумал “мои клыки”) ядовиты? Они прошли мимо Миссис Норрис, которая повернула свои похожие на лампы глаза к ним и тихонько зашипела, но профессор МакГонагалл сказала “Тсс!” Mиссис Норрис ускользнула в тень, и через несколько минут они дошли до каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Дамблдора.
- «Шипучие пчёлки», - произнесла профессор МакГонагалл.
Горгулья тут же ожила и сдвинулась; стена позади неё разделилась надвое, открыв каменную винтовую лестницу, которая постоянно двигалась вверх подобно винтовому эскалатору. Все трое ступили на движущуюся лестницу; стена с глухим стуком закрылась за ними, и они кругами поехали вверх, пока не оказались перед отполированной до блеска дубовой дверью с латунным дверным молотком в виде грифона.
Хотя уже перевалило за полночь, изнутри доносился гул голосов, словно Дамблдор беседовал не меньше чем с дюжиной людей.
Профессор МакГонагалл трижды постучала молотком в виде грифона, и голоса резко смолкли, как будто их все отключили. Дверь открылась сама собой, и профессор МакГонагалл провела Гарри и Рона внутрь.
В кабинете царил полумрак; странные серебристые приборы, стоящие на столе, не жужжали и не выпускали облачков дыма, как обычно, а помалкивали; портреты бывших директоров и директрис, украшающие стены, посапывали в рамах. На шесте у двери дремала великолепная красно-золотая птица размером с лебедя, спрятавшая голову под крыло.
- А, это вы, профессор МакГонагалл… и… ах!
Дамблдор сидел за столом в кресле с высокой спинкой; он склонился над разложенными перед ним бумагами, которые просматривал при свете свечи. На нём поверх белоснежной ночной сорочки был великолепный лиловый халат, расшитый золотом, но он выглядел бодро, буравя взглядом синих глаз профессора МакГонагалл.
- Профессор Дамблдор, у Поттера был… так сказать, ночной кошмар, - сказала профессор МакГонагалл. – Он говорит…
- Это не был ночной кошмар, - тут же возразил Гарри.
Профессор МакГонагалл обернулась к Гарри, слегка нахмурившись.
- Что ж, Поттер, тогда расскажите об этом директору.
- Я… ну, я заснул… - начал Гарри и даже в ужасе и отчаянии, что Дамблдор не поймёт, он немного рассердился оттого, что директор не глядит на него, а рассматривает свои собственные сцепленные пальцы. – Но это не было обычным сном… это было по-настоящему… я видел, как это произошло… - Он глубоко вздохнул. – На папу Рона… мистера Уизли… напала огромная змея.
Каждое произнесённое им слово будто повторялось раз за разом, звуча немного смешно, даже комично. Он ненадолго замолчал, и Дамблдор откинулся в кресле и задумчиво воззрился на потолок. Побледневший и поражённый Рон смотрел то на Гарри, то на Дамблдора.
- Каким образом ты это увидел? – спокойно спросил Дамблдор, по-прежнему не глядя на Гарри.
- Ну… не знаю, - довольно сердито ответил Гарри — какая ему разница? – У себя в голове, полагаю…
- Ты меня неправильно понял, - тем же спокойным тоном сказал Дамблдор. – Я имею в виду… ты помнишь… э-э… где ты находился, когда смотрел на нападение? Может, рядом с жертвой, или же смотрел на это сверху?
От такого курьёзного вопроса Гарри разинул рот; Дамблдор как будто знал…
- Я был змеёй, - признался он. – Я видел всё глазами змеи.
Никто не вымолвил ни слова, но потом Дамблдор вдруг поглядел на мертвенно-бледного Рона и спросил незнакомым, резким тоном:
- Серьёзно ли пострадал Артур?
- Да, - с нажимом ответил Гарри.
Почему они так медлят, а не действуют, разве они не понимают, сколько крови потерял этот человек с того момента как клыки вонзились ему в бок? И почему Дамблдор так невежлив и не смотрит на него?
Но Дамблдор встал так быстро, что Гарри вздрогнул, и обратился к одному из старых портретов, висевших у самого потолка.
- Эверард! – резко воззвал он. – И вы, Дайлис!
Волшебник с лицом землистого цвета и короткой чёрной чёлкой и престарелая волшебница с длинными седыми локонами в соседней раме, которые, казалось бы, пребывали в глубоком сне, тут же открыли глаза.
- Вы слушали? – спросил Дамблдор.
Волшебник кивнул; волшебница ответила: “Конечно”.
- Мужчина – рыжий и в очках, - сказал Дамблдор. – Эверард, вам придётся поднять тревогу, и проследите, чтобы его нашли нужные люди…
Оба кивнули и ушли из рам, но не проникли в соседние картины (как обычно происходило в Хогвартсе) и не появились там. В одной раме остался лишь фон в виде чёрной шторы, в другой – красивое кожаное кресло. Гарри заметил, что хотя многие другие директора и директрисы храпят и сопят убедительнее некуда, они всё же поглядывают на него из-под век, и он внезапно понял, кто разговаривал, когда в дверь постучали.
- Эверард и Дайлис были одними из знаменитейших директоров Хогвартса, - пояснил Дамблдор, обойдя Гарри, Рона и профессора МакГонагалл и подходя к великолепной спящей птице на шесте у двери. – Их заслуги настолько велики, что портреты обоих висят в других важных чародейских учреждениях. Поскольку они могут передвигаться между своими собственными портретами, они могут сказать нам, что происходит в другом месте…
- Но мистер Уизли может быть где угодно! – заметил Гарри.
- Пожалуйста, сядьте все трое, - попросил Дамблдор так, словно Гарри ничего не сказал. - Эверарду и Дайлис нескольких минут не хватит. Профессор МакГонагалл, будьте добры, сотворите ещё стулья.
Профессор МакГонагалл вынула из кармана халата волшебную палочку и взмахнула ею; из воздуха возникло три деревянных стула с прямыми спинками, совсем не похожих на удобные кресла с мягкой обивкой, которые наколдовал Дамблдор на слушании Гарри. Гарри сел, глядя через плечо Дамблдора. Дамблдор поглаживал золотопёрую голову Фоукса одним пальцем. Феникс тут же проснулся. Он вытянул красивую голову и взглянул на Дамблдора яркими тёмными глазами.
- Нам нужно предупредить, - очень тихо сказал Дамблдор птице.
Возникла вспышка огня, и феникс исчез.
Дамблдор подошёл к одному из хрупких серебристых приборов, о действии которых Гарри ничего не знал, перенёс его к себе на стол, снова сел и легонько стукнул по прибору кончиком волшебной палочки.
Прибор тут же ожил с ритмичными звоночками. Из малюсенькой серебряной трубы наверху полетели облачка бледно-зелёного дыма. Дамблдор хмуро всматривался в дым. Вскоре облачка перешли в непрерывный поток дыма, который сгустился и собрался в воздухе. На самом верху выросла змеиная голова с широко раскрытой пастью. Уж не подтверждал ли прибор историю Гарри? Он жадно взглянул на Дамблдора, ожидая знака, что он прав, но Дамблдор не поднимал глаз.
- Естественно, естественно, - пробормотал Дамблдор, видимо, про себя, продолжая наблюдать за струёй дыма без тени удивления. – Но в разделённых сущностях?
Гарри совершенно не понял этого вопроса. Однако дымовая змея тут же разделилась на двух змей, извивающихся и раскачивающихся в тёмном воздухе. Дамблдор с мрачным удовлетворением снова легонько стукнул по прибору палочкой; звон замедлился и затих, а дымовые змеи побледнели, превратились в бесформенную дымку и исчезли.
Дамблдор вернул прибор на столик. Гарри заметил, что многие прежние директора на портретах следят за ним взглядом, потом, поняв, что Гарри на них смотрит, поспешно вновь притворились спящими. Гарри хотел спросить, для чего этот странный серебряный прибор, но не успел – со стены справа раздался крик; волшебник по имени Эверард появился в своём портрете, слегка прихрамывая.
- Дамблдор!
- Каковы новости? – тут же спросил Дамблдор.
- Я кричал, пока кто-то не прибежал, - ответил волшебник, промокая бровь шторой у него за спиной. - Я сказал, что слышал, как что-то движется вниз… они не очень-то мне поверили, но всё же спустились посмотреть… вы же знаете, там, внизу, портретов нет, взглянуть неоткуда. Всё же через несколько минут они вынесли его. Выглядит он плохо, весь в крови, я побежал в портрет Эльфриды Крэг, чтобы понаблюдать за ними…
- Хорошо, - сказал Дамблдор, заметив судорожный жест Рона. – Тогда Дайлис доложит, когда увидит их прибытие…
И вскоре волшебница с седыми локонами тоже появилась в своём портрете; она с кашлем утонула в кресле и сказала:
- Да, Дамблдор, его отвезли в Больницу святого Мунго… его пронесли мимо моего портрета… выглядит плохо…
- Спасибо, - сказал Дамблдор и обернулся к профессору МакГонагалл.
- Минерва, будьте добры, сходите разбудите остальных Уизли.
- Конечно…
Профессор МакГонагалл встала и поспешила к двери. Гарри искоса взглянул на Рона – тот был в ужасе.
- Да, Дамблдор… как насчёт Молли? – спросила профессор МакГонагалл, остановившись у двери.
- Этим займётся Фоукс, когда убедится, что рядом нет посторонних, - ответил Дамблдор. – Но возможно, она уже знает… с её-то превосходными часами…
Гарри знал, что Дамблдор имеет в виду часы, которые показывали не время, а местонахождение и состояние всех членов семьи Уизли и подумал с тоской, что стрелка мистера Уизли даже сейчас стоит на отметке «смертельная опасность». Но было очень поздно. Вероятно, миссис Уизли спит, а не смотрит на часы. Гарри застыл, вспомнив богарта миссис Уизли, превратившегося в безжизненное тело мистера Уизли с очками наперекосяк и окровавленным лицом. Но мистер Уизли не умрёт… он не может…
Дамблдор что-то искал в шкафу за спиной у Гарри и Рона. Он вынул оттуда закопчённый старый чайник и осторожно поставил его на свой стол. Он поднял палочку и пробормотал: “Портус!” Чайник вздрогнул и засиял странной синевой, потом снова успокоился и почернел.
Дамблдор подошёл к другому портрету, на этот раз к волшебнику учёного вида с заострённой бородкой и в одежде цветов Слизерина – зелёной с серебром, который явно так крепко спал, что не расслышал голоса Дамблдора, когда тот пытался разбудить его.
- Финеас. Финеас.
Люди на портретах в кабинете больше не притворялись спящими; они задвигались в своих рамах, чтобы получше видеть происходящее. Волшебник учёного вида продолжал притворяться спящим, и кое-кто тоже начал выкрикивать его имя:
- Финеас! Финеас! ФИНЕАС!
Больше он притворяться не мог; он театрально вздрогнул и широко раскрыл глаза.
- Кто-то звал меня?
- Вы мне нужны, Финеас, сходите снова в другой ваш портрет, - сказал Дамблдор. – У меня ещё одно послание.
- Посетить другой мой портрет? – грубо переспросил Финеас, долго и притворно зевая (его глазки пробежали по кабинету и замерли на Гарри). – О нет, Дамблдор, я сегодня слишком устал.
Что-то в голосе Финеаса показалось Гарри знакомым. Где он его слышал? Но он не успел вспомнить, ибо портреты на стенах гневно запротестовали:
- Неподчинение, сэр! – взревел дородный красноносый волшебник, потрясая кулаками. – Отступление от долга!
-Мы удостоены чести служить нынешнему директору Хогвартса! – вскричал тщедушный старик, в котором Гарри узнал предшественника Дамблдора Армандо Диппета. – Как не стыдно, Финеас!
- Может, мне с ним разобраться, Дамблдор? – спросила волшебница с пронзительным взглядом, поднимая необычно толстую палочку, больше похожую на берёзовую трость.
- Ой, ну хорошо, - сказал волшебник по имени Финеас, поглядывая на палочку с некоторой опаской. - Хотя к этому времени он запросто мог уничтожить мой портрет, как сделал это с портретами большинства членов семьи…
- Сириус знает, что ваш портрет уничтожать нельзя, - возразил Дамблдор, и Гарри тут же понял, где он слышал голос Финеаса раньше: из кажущейся пустой рамы в его спальне на площади Гриммо. – Вам надо передать ему, что Артур Уизли серьёзно ранен и что его жена, дети и Гарри Поттер скоро прибудут к нему в дом. Вы поняли?
- Артур Уизли ранен, жена и дети и Гарри Поттер скоро явятся, - нудно повторил Финеас. – Да-да… очень хорошо.
Он выскользнул из портретной рамы и исчез из виду как раз в тот момент, когда дверь снова открылась. Профессор МакГонагалл втолкнула внутрь Фреда, Джорджа и Джинни, растрёпанных и ошарашенных, в ночной одежде.
- Гарри… что происходит? – испуганно спросила Джинни. – Профессор МакГонагалл говорит, что ты видел, как папу ранили…
- Ваш отец пострадал, выполняя работу для Ордена Феникса, - сказал Дамблдор, не дав Гарри сказать хоть слово. – Его забрали в Больницу святого Мунго по излечению магических болезней и травм. Я отправлю вас в дом к Сириусу, он ближе к больнице, чем «Нора». Вы встретитесь с вашей матерью там.
- Как мы доберёмся? – спросил потрясённый Фред. – С помощью летучего пороха?
- Нет, - ответил Дамблдор, - летучий порох в данный момент небезопасен, за Сетью наблюдают. Отправитесь с помощью портключа. – Он показал на мирно лежащий на столе чайник. – Просто дождёмся, когда Финеас Найджелус вернётся и отчитается… прежде чем вас отправить, я хочу точно знать, что горизонт чист…
Прямо посреди кабинета вспыхнуло пламя, из которого выпало золотое перо, тихонько опустившееся на пол.
- Это предупреждение от Фоукса, - сказал Дамблдор, подобрав упавшее перо. – Профессор Амбридж может узнать, что вы не в постелях… Минерва, пойдите задержите её… скажите ей всё, что вам в голову взбредёт…
Профессор МакГонагалл в развевающемся халате ушла.
- Он сказал, что будет очень рад, - послышался за спиной у Дамблдора нудный голос; волшебник Финеас вновь появился на своём слизеринском фоне. – У моего праправнука всегда был странный принцип приглашения гостей.
- Тогда давайте, - сказал Дамблдор Гарри и всем Уизли. – И быстро, пока к нам ещё кто-нибудь не присоединился.
Гарри и все остальные сгрудились вокруг стола Дамблдора.
- Вы все раньше пользовались портключом? – спросил Дамблдор, и все кивнули и потянулись к чайнику, чтобы коснуться его. - Хорошо. Тогда на счёт «три»… раз… два…
Всё произошло за долю секунды: за мгновение до того, как Дамблдор сказал «три», Гарри поднял на него взгляд — они стояли совсем рядом — и взгляд синих глаз Дамблдора переместился с портключа на лицо Гарри.
В тот же миг шрам Гарри запылал до белого каления, словно опять раскрылась старая рана, и внутри Гарри неожиданно, невольно, но ужасающе сильно всколыхнулась такая огромная ненависть, что в этот миг он хотел лишь одного: наброситься… искусать… вонзить свои клыки в стоящего перед ним человека…
- …три.
Гарри ощутил сильный толчок за пупком, пол ушёл у него из-под ног, рука приклеилась к чайнику; он то и дело натыкался на других, и все они неслись вперёд в вихре красок и свисте ветра, чайник нёс их всё дальше… и вот его ноги так стукнулись об пол, что колени подогнулись, упавший чайник звякнул, и чей-то голос рядом произнёс:
- Вернулись, отпрыски предателя крови. Их отец вправду при смерти?
- ВОН! – проревел другой голос.
Гарри поднялся на ноги и огляделся; они прилетели в мрачную кухню в подвале дома № 12 на площади Гриммо. Единственными источниками света были очаг да чадящая свеча, освещавшая остатки одинокого ужина. Кричер вышел в дверь, ведущую в прихожую, злобно оглядываясь на них и кутаясь в полотенце; к ним спешил встревоженный Сириус. Он был одет, но небрит; от него, как от Мундунгуса, исходил запах перегара.
- Что такое? – спросил он, протягивая руку и помогая Джинни встать. – Финеас Найджелус сказал, что Артур серьёзно ранен…
- Спроси у Гарри, - ответил Фред.
- Ага, сам хочу услышать, - добавил Джордж.
Близнецы и Джинни устремили на него взгляды. Шаги Кричера замерли на лестнице снаружи.
- Это было… — начал Гарри… это оказалось ещё хуже, чем рассказывать МакГонагалл и Дамблдору. – У меня было… что-то вроде… видения…
И он рассказал им обо всём, что видел, хотя изменил историю, представив всё так, словно он наблюдал за нападением змеи со стороны, а не глазами самой змеи. Рон, совершенно бледный, поглядывал на него, но ничего не говорил. Когда Гарри закончил, Фред с Джорджем и Джинни продолжали смотреть на него. Гарри не знал, показалось ему или нет, но он ощущал в их взглядах что-то вроде обвинения. Ну и ладно, если они будут обвинять его просто в наблюдении за нападением, он только рад, что не сказал им, что был тогда внутри змеи.
- Мама здесь? – спросил Фред, обернувшись к Сириусу.
- Она, похоже, даже ещё не знает о случившемся, - ответил Сириус. – Важнее всего было забрать вас, пока не вмешалась Амбридж. Надеюсь, Дамблдор уже дал Молли знать.
- Нам надо в Больницу святого Мунго, - поспешно сказала Джинни. Она обернулась к братьям; они все были в пижамах. – Сириус, можешь снабдить нас мантиями или ещё чем-нибудь?
- Подожди, нельзя вот так срываться в Больницу святого Мунго! – возразил Сириус.
- Уж если мы хотим пойти в Больницу святого Мунго, то пойдём, - упрямо заявил Фред. – Это наш папа!
- И как вы собираетесь объяснять, откуда вы узнали о нападении на Артура даже раньше, чем из больницы сообщили его жене?
- Какая разница? – с жаром спросил Джордж.
- Разница есть, потому что мы не хотим привлекать внимание к факту, что Гарри в видениях является то, что происходит в сотнях миль от него! – рассердился Сириус. – Ты хоть представляешь, как Министерство преподнесёт эту информацию?
Фред и Джордж всем своим видом дали понять, что им плевать, что и как преподнесёт Министерство. Рон с посеревшим лицом молчал.
- Нам мог сказать и кто-то ещё, - подала голос Джинни. - Мы могли услышать об этом от кого-то другого, а не от Гарри.
- Например? – сердито спросил Сириус. – Послушайте, ваш отец пострадал во время дежурства по заданию Ордена, и обстоятельства и так довольно подозрительны, а тут ещё его дети узнают об этом через несколько секунд после того, как это случилось; вы можете серьёзно навредить Ордену…
- Плевать нам на этот дурацкий Орден! – крикнул Фред.
- Мы говорим о нашем умирающем отце! – заорал Джордж.
- Ваш отец знал, на что идёт и не поблагодарит вас за то, что вы ставите Ордену палки в колёса! – так же гневно крикнул Сириус. – Так обстоят дела… поэтому вы и не в Ордене… вы не понимаете… есть вещи, за которые стоит умереть!
- Легко тебе говорить, заперевшись здесь! – заорал Фред. – Что-то я не замечал, чтобы ты рисковал головой!
Краска окончательно сошла с лица Сириуса. У него был такой вид, словно он собрался ударить Фреда, но он произнёс решительно и спокойно:
- Я знаю, что это тяжело, но мы все должны вести себя так, словно ничего ещё не знаем. Нам надо оставаться на месте, по крайней мере пока мы не услышим новостей от вашей матери, ладно?
Фред и Джордж продолжали смотреть упрямо, но Джинни прошла несколько шагов до ближайшего стула и упала на него. Гарри взглянул на Рона, который не то кивнул, не то пожал плечами, и они тоже сели. Близнецы ещё немного посмотрели на Сириуса, затем уселись по бокам от Джинни.
- Вот и хорошо, - одобрительно сказал Сириус. - Давайте-ка мы… давайте-ка выпьем, пока ждём. Акцио молочное пиво!
С этими словами он поднял палочку, и из буфета вылетело полдюжины бутылок, которые скользнули по столу, разметав остатки ужина Сириуса, и остановились перед каждым. Они выпили, и какое-то время тишину нарушали лишь потрескивание огня в очаге и тихий стук бутылок о стол.
Гарри пил лишь чтобы занять хоть чем-нибудь руки. Его переполняло жгучее, не дающее покоя чувство вины. Их не было бы здесь, если бы не он; они все так и спали бы в кроватях. И напрасно он напоминал себе, что не подними он тревогу, мистера Уизли не нашли бы, потому что он не мог забыть, что на мистера Уизли напал именно он.
«Не глупи, у тебя же нет клыков, - говорил он себе, стараясь сохранить спокойствие, хотя рука с бутылкой молочного пива дрожала. - Ты лежал в постели и ни на кого не нападал… Но что же тогда произошло в кабинете Дамблдора? – спросил он себя. – Я как будто и на Дамблдора хотел напасть…»
Он поставил бутылку на стол резче, чем хотел, и она заскользила по столу. Никто не обратил на это внимания. Затем вспышка огня в воздухе озарила грязные тарелки перед ними, и все изумлённо вскрикнули – на стол с глухим стуком упал свиток пергамента, а с ним – золотое перо из хвоста феникса.
- Фоукс! – тут же догадался Сириус, схватив свиток. – Это почерк не Дамблдора… это, должно быть, письмо от вашей матери… вот…
Он передал письмо в руки Джорджу, который развернул его и прочёл вслух: “Папа ещё жив. Сейчас отправлюсь в Больницу святого Мунго. Оставайтесь там, где вы есть. Сообщу новости, как только смогу. Мама”.
Джордж оглядел сидящих за столом.
- Ещё жив… - медленно проговорил он. – Но это звучит так…
Он не договорил. Для Гарри это значило, что мистер Уизли находится между жизнью и смертью. Рон, по-прежнему мертвенно-бледный, смотрел на оборотную сторону письма от матери, словно выискивая там слова, которые успокоили бы его. Фред забрал у Джорджа пергамент и прочёл письмо про себя, потом поднял глаза на Гарри, у которого снова задрожала рука, и он ещё крепче сжал свою бутылку с молочным пивом.
Гарри не припоминал более долгой ночи в своей жизни, чем эта. Один раз Сириус предложил им, хоть и не очень настойчиво, идти спать, но злобный взгляд всех Уизли послужил весьма красноречивым ответом. Они все тихо сидели у стола, наблюдая за фитильком свечи, постепенно сошедшим на нет до жидкого воска, машинально поднося ко рту бутылку, подавая голос только чтобы спросить время и переспросить, что происходит и успокоить друг друга, что если новости плохие, они тут же узнают об этом – ведь миссис Уизли уже давно в Больнице святого Мунго.
Фред задремал, уронив голову на плечо. Джинни свернулась клубочком на стуле, но с открытыми глазами - Гарри видел в них отражение огня из очага. Рон сидел, обхватив голову руками – непонятно, спал он или нет. Гарри с Сириусом – чужаки в семейном горе - очень часто переглядывались и всё ждали… ждали…
Утром, когда часы Рона показывали десять минут шестого, дверь кухни распахнулась и вошла миссис Уизли. Она была мертвенно-бледна, но когда все обернулись к ней, а Фред с Роном и Гарри приподнялись на стульях, она устало улыбнулась.
- С ним всё будет хорошо, - сказала она слабым от усталости голосом. – Он спит. Можно будет потом повидать его. Сейчас с ним сидит Билл - он отпросился с работы.
Фред снова упал на стул и закрыл лицо руками. Джордж и Джинни встали, быстро подошли к матери и обняли её. Рон издал дребезжащий смешок и залпом допил своё молочное пиво.
- Завтрак! – громко и весело сказал Сириус, вскакивая на ноги. – Где этот проклятый эльф? Кричер! КРИЧЕР!
Но Кричер не откликнулся на зов.
- Ну и ладно тогда, - пробормотал Сириус, пересчитав людей вокруг себя. – Значит, завтрак для… ну-ка… семерых… пожалуй, бекона и яиц, и чаю, и тостов…
Гарри поспешил к плите, чтобы помочь. Он не хотел мешать радости семьи Уизли и ужасался, что миссис Уизли может попросить его пересказать видение. Но едва он вынул из буфета тарелки, как миссис Уизли забрала их у него и заключила его в объятия.
- Уж не знаю, что было бы, если бы не ты, Гарри, - сдавленным голосом проговорила она. – Они могли не найти Артура, он пролежал бы там несколько часов, и было бы уже слишком поздно, но благодаря тебе он жив, а Дамблдор смог придумать хорошую историю, почему Артур был там; ты представления не имеешь, какие неприятности у нас были бы в противном случае, вспомни беднягу Стёрджиса…
Для Гарри её благодарность была невыносима, но к счастью, она вскоре отпустила его, обернулась к Сириусу и принялась благодарить его за то, что он присмотрел за её детьми ночью. Сириус ответил, что был очень рад помочь и выразил надежду, что они все останутся у него, пока мистер Уизли лежит в больнице.
- Ой, Сириус, я так тебе благодарна… там считают, что ему скоро станет лучше, а находиться поближе к нему – просто чудесно… конечно, это значит, что и на Рождество мы останемся здесь.
- Чем больше народу, тем веселее! – сказал Сириус с такой неподдельной искренностью, что миссис Уизли просияла, надела фартук и принялась помогать ему готовить завтрак.
- Сириус, - пробормотал Гарри, не в силах больше ждать, – можно тебя на два слова? Э-э… прямо сейчас?
Он вышел в тёмный коридор, Сириус за ним. Гарри без предисловий рассказал крёстному о своём видении во всех подробностях, упомянув и то, что он сам был змеёй, напавшей на мистера Уизли.
Когда он замолк, чтобы перевести дух, Сириус спросил:
- Ты сказал об этом Дамблдору?
- Да, - раздражённо ответил Гарри, - но он не сказал мне, что это значит. Впрочем, он больше ни о чём мне не говорит.
- Я уверен, что будь повод для беспокойства, он сказал бы тебе, - твёрдо сказал Сириус.
- Но это ещё не всё, - добавил Гарри чуть погромче, чем шёпотом. – Сириус, я… по-моему, я схожу с ума. У Дамблдора в кабинете перед самой отправкой с портключом… на пару секунд мне показалось, что я змея, я ощущал себя ею… мой шрам разболелся, когда я взглянул на Дамблдора… Сириус, я хотел напасть на него!
Он видел лишь часть лица Сириуса; остальное было скрыто тьмой.
- Должно быть, отголосок видения, вот и всё, - сказал Сириус. – Ты всё думал о сне или что там было и…
- Это не так, - покачал головой Гарри. - Внутри меня как будто что-то поднялось, как будто во мне сидела змея.
- Тебе надо поспать, - твёрдо сказал Сириус. – Сейчас позавтракаешь, потом поднимешься в спальню, а после обеда можешь пойти с остальными к Артуру. Ты в шоке, Гарри; ты винишь себя в том, чему был лишь свидетелем, и хорошо, что ты видел это, иначе Артур мог умереть. Просто перестань волноваться.
Он похлопал Гарри по плечу и вышел из коридора, и Гарри остался один в темноте.
* * *
Все, кроме Гарри, утром спали. Он поднялся в спальню, которую делил с Роном в последние недели лета, но если Рон, забравшись на кровать, через несколько минут заснул, то Гарри сидел одетым, прижавшись к холодным железным прутьям спинки кровати, в смятении, полный решимости не впадать в дремоту, боясь, что снова может превратиться в змею, а проснувшись, узнать, что напал на Рона, а то ещё и прополз по всему дому и покусал всех одного за другим…
Когда Рон проснулся, Гарри притворился, что тоже выспался как следует. Когда они обедали, из Хогвартса прибыли их чемоданы, так что для поездки в больницу святого Мунго они смогли одеться по-магловски. Все, кроме Гарри, переодеваясь в джинсы и свитера, шумно радовались и болтали. Для их сопровождения явились Тонкс и Магоглаз, и они радостно поприветствовали своих провожатых и посмеялись над котелком, который Магоглаз надел набекрень, чтобы спрятать свой волшебный глаз и заверили его, что в метро Тонкс со своими короткими ярко-розовыми волосами будет привлекать меньше внимания, чем он.
Тонкс весьма заинтересовалась видением нападения на мистера Уизли, случившимся у Гарри, хотя ему было совсем неинтересно это обсуждать.
- У тебя в роду случайно не было ясновидцев? – с любопытством спросила она, сидя рядом с ним в поезде, везущем их в центр города.
- Нет, - оскорблённо ответил Гарри, подумав о профессоре Трелони.
- Да нет, - нараспев сказала Тонкс, - нет, я так полагаю, это же не было само по себе пророчеством? То есть, ты видишь не будущее, а настоящее… правда, странно? Хотя полезно…
Гарри ничего не ответил; к счастью, на следующей станции им было пора выходить; станция находилась в самом центре города, и в давке среди выходящих из поезда он дал Фреду с Джорджем втиснуться между ним и Тонкс, прокладывавшей путь. Все пошли на эскалатор; Мрач, ковыляя, замыкал шествие, его котелок сдвинулся на глаза, он засунул узловатую руку между пуговицами пальто, сжимая волшебную палочку. Гарри казалось, что он ощущает неусыпный надзор спрятанного глаза за собой. Во избежание новых вопросов о его сне он спросил Магоглаза, где спрятана Больница святого Мунго.
- Недалеко отсюда, - проворчал Мрач, когда они вышли на зимний воздух, на широкую улицу с магазинами на каждой стороне; всюду сновали покупатели всего, что необходимо к Рождеству. Он подтолкнул Гарри немного перед собой, а сам пошёл прямо позади; Гарри знал, что волшебный глаз под надвинутой на глаза шляпой вертится во все стороны.
- Нелегко было найти хорошее место для больницы. В Косой аллее ни одного подходящего по размеру дома нет, а под землю спрятать, как Министерство – нельзя, для здоровья плохо. В конце концов удалось застолбить здание здесь. Решили, что больные волшебники смогут приходить и уходить и просто смешиваться с толпой.
Он схватил Гарри за плечо, чтобы их не разделила толпа покупателей, которых не интересовало ничего, кроме пути в ближайший магазин электроприборов.
- Сюда, - вскоре сказал Мрач.
Они подошли к большому старомодному универсальному магазину из красного кирпича под названием «Пёрдж и Дауз лимитед». Здание было обшарпанным и убогим; в витринах стояло несколько облупленных манекенов в съехавших париках и одежде, вышедшей из моды лет десять назад. На всех грязных дверях висели таблички: “Закрыто на ремонт”. Гарри ясно расслышал, как крупная женщина, нагруженная пластиковыми пакетами, сказала подругам на ходу: “Да тут всегда закрыто…”
- Ладно, - сказала Тонкс, подталкивая всех к витрине, где не было ничего, кроме особенно уродливого манекена-женщины. Её накладные ресницы висели, а тело было наряжено в зелёный нейлоновый халатик. – Все готовы?
Все кивнули и сгрудились вокруг неё. Мрач снова подтолкнул Гарри между лопаток, чтобы он подошёл, а Тонкс подошла вплотную к витрине, глядя прямо на уродливый манекен и покрывая стекло шедшим изо рта паром.
- Здрямки, - сказала онаю - Мы пришли к Артуру Уизли.
Гарри подумал, что Тонкс поступает глупо, надеясь, что манекен услышит её тихую речь через стекло при грохочущих позади автобусах и на шумной улице, полной покупателей. Потом он вспомнил, что манекены вообще ничего не слышат. Но он тут же изумлённо разинул рот, потому что манекен едва кивнул и поманил их пальцем; Тонкс схватила Джинни и миссис Уизли под локти, шагнула прямо сквозь стекло, и они исчезли.
Вслед за ними шагнули Фред с Джорджем и Роном. Гарри оглядел теснящуюся вокруг толпу; никто и не глядел на такие уродливые витрины «Пёрдж и Дауз лимитед»; никто даже не заметил, что у них под носом только что растворились в воздухе шесть человек.
- Давай, - рыкнул Мрач, снова подталкивая Гарри в спину, и они оба шагнули в нечто похожее на пласт прохладной воды; с другой стороны было совершенно тепло и сухо.
Уродливый манекен и витрина, где он стоял, исчезли. Место, куда они попали, походило на переполненный приёмный покой, где волшебницы и волшебники сидели рядами на шатких деревянных стульях; кто-то выглядел совершенно обычным образом и листал старые номера «Ведьминого еженедельника», а у кого-то были зловещие уродства – например, слоновий хобот или лишние руки, растущие из груди. Шума в комнатке было не меньше чем на улице, ибо многие пациенты издавали весьма своеобразные звуки: ведьма с потным лицом в центре переднего ряда неистово обмахивалась номером «Ежедневного пророка» и при этом испускала пронзительный свист всякий раз, как у неё изо рта вырывалась струйка пара; неопрятный маг в углу звенел, как колокольчик при каждом своём движении, и с каждым звонком его голова так ужасно дребезжала, что ему приходилось держать себя за уши, чтобы удержать её.
Волшебники и волшебницы в мантиях цвета лайма ходили взад-вперёд по рядам, задавали вопросы и делали записи в блокнотах, как Амбридж. На груди у каждого была вышита эмблема: перекрещенные волшебная палочка и кость.
- Это врачи? – тихо спросил Гарри Рона.
- Врачи? – ошеломлённо переспросил Рон. – Эти ненормальные маглы, которые режут людей? Не, это лекари.
- Сюда! – позвала миссис Уизли, перекрикивая возобновившийся звон волшебника, сидящего в углу, и они подошли к ней в очередь перед волшебницей с пепельными волосами, сидящей за столом с табличкой «Справочная». На стене позади неё висели объявления и плакаты, например: «ЧИСТЫЙ КОТЁЛ ПРЕДОТВРАЩАЕТ ПРЕВРАЩЕНИЕ ЗЕЛИЙ В ЯДЫ» и «ПРОТИВОЯДИЯ, НЕ ПРОПИСАННЫЕ КВАЛИФИЦИРОВАННЫМ ЛЕКАРЕМ – САМИ ЯДЫ». Был там и большой портрет волшебницы с длинными седыми локонами с подписью:
«Дайлис Дёрвент
Лекарка больницы святого Мунго в 1722—1741 гг.
Директриса школы ведовства и колдовства Хогвартс в 1741—1768 гг.»
Дайлис вгляделась в семью Уизли, словно пересчитывая их; когда Гарри поймал её взгляд, она едва кивнула, вышла из портрета куда-то в сторону и пропала из виду.
Пока же во главе очереди находился молодой волшебник, отплясывающий на месте что-то вроде джиги и пытающийся между приступами боли объяснить свои жалобы сидящей за столом волшебнице.
- Эти… ай… ботинки дал мне брат… ой… они едят мои… АЙ… ноги… гляньте на них, они… AAА!.. видимо, прокляты, и я не могу… AAAAA!.. снять их. – Он переминался с ноги на ногу, как будто танцевал на горячих углях.
- Но читать-то вам башмаки не мешают? – спросила блондинка, раздражённо показывая на большую вывеску слева от своего стола. – Вам надо в отдел травм от заклятий на пятый этаж. Именно это написано на поэтажном путеводителе. Следующий!
Едва волшебник, хромая и подскакивая, ушёл с дороги, Уизли прошли на несколько шагов вперёд, и Гарри прочёл поэтажный путеводитель:
НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ С АРТЕФАКТАМИ. . .первый этаж
Взрыв котла, возгорание волшебной палочки, падение с метлы и т.д.
ТРАВМЫ, ВЫЗВАННЫЕ СУЩЕСТВАМИ. . .второй этаж
Укусы, порезы, ожоги, застрявшие колючки и т.д.
MAГИЧЕСКИЕ ВИРУСЫ. . .третий этаж
Заразные болезни, например, драконья оспа, болезнь исчезновения, судорожная вертячка и т.д.
OTРАВЛЕНИЕ ЗЕЛЬЯМИ И РАСТЕНИЯМИ. . .четвёртый этаж
Сыпь, отрыжка, неудержимые звуки и т.д.
ТРАВМЫ ОТ ЗАКЛЯТИЙ. . .пятый этаж
Неснимающийся сглаз, приворот, неправильно наложенные чары и т.д.
БУФЕТ ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ / БОЛЬНИЧНАЯ ЛАВКА. . .шестой этаж
ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, КУДА ИДТИ, НЕ МОЖЕТЕ НОРМАЛЬНО ГОВОРИТЬ ИЛИ ВСПОМНИТЬ, ЗАЧЕМ ВЫ ЗДЕСЬ, ПРИЁМЩИЦА БУДЕТ РАДА ПОМОЧЬ.
В начале очереди оказался очень старый сгорбленный волшебник со слуховой трубкой.
– Я к Бродерику Боуду! – проскрипел он.
- Сорок девятая палата, но боюсь, вы только время зря потеряете, - небрежно сказала волшебница. – Он, знаете ли, совсем свихнулся — до сих пор считает себя чайником. Следующий!
Измождённый волшебник крепко держал маленькую дочку за лодыжку, а девочка летала вокруг его головы на невероятно огромных, покрытых перьями крыльях, росших прямо из её комбинезончика.
- Пятый этаж, - бесцветным голосом сказала волшебница, ни о чём не спросив, и мужчина скрылся за двойной дверью позади стола, держа дочку, как воздушный шарик странной формы. - Следующий!
К столу подошла миссис Уизли.
- Здравствуйте, - сказала она, - моего мужа Артура Уизли сегодня утром должны были перевести в другую палату, не могли бы вы сказать нам?..
- Артур Уизли? – переспросила волшебница, водя пальцем по длинному списку перед собой. – Да, второй этаж, вторая дверь направо, палата Дэй Льюэлин.
- Спасибо, - сказала миссис Уизли. – Ну-ка все за мной.
Все двинулись за ней через двойные двери, потом вдоль длинного коридора, увешанного портретами знаменитых лекарей и освещённого хрустальными шарами со свечами, летающими под потолком, как гигантские мыльные пузыри. Волшебники и волшебницы в мантиях цвета лайма входили и выходили из палаты в палату; когда они шли мимо одной из дверей, в коридор вырвался жёлтый вонючий газ; то и дело слышались отдалённые завывания. Они поднялись по лестничному пролёту и вошли в коридор отделения травм, вызванных существами; на второй двери справа висела табличка: “Опасно”, а также «Палата Дэй Льюэлин: серьёзные укусы». Ниже – вставленная в дверную ручку карточка с надписью от руки: «Лекарь: Гиппократес Сметвик. Лекарь-стажёр: Огастес Пай».
- Мы подождём снаружи, Молли, - сказала Тонкс. – Вряд ли Артур обрадуется стольким посетителям сразу… так что первыми должны пойти члены семьи.
Магоглаз одобрительно проворчал в ответ и прислонился спиной к стене коридора, вращая волшебным глазом во все стороны. Гарри тоже отошёл, но миссис Уизли протянула руку и потащила его к двери со словами “не глупи, Гарри, Артур хочет поблагодарить тебя”.
Палата была маленькой и довольно тесной, единственное окошко было узким и располагалось высоко напротив стены с дверью. Свет шёл в основном от светящихся хрустальных шаров, сгрудившихся посреди потолка. Стены были выложены дубовыми панелями, в палате висел портрет волшебника со злобным взглядом и подписью: «Уркхарт Рэкхэрроу, 1612—1697, изобретатель заклятия Опорожнения Кишечника».
Пациентов было всего трое. Mистер Уизли занимал кровать в дальнем конце палаты у крошечного окна. У Гарри отлегло от сердца: он был рад, что мистер Уизли покоится на груде подушек и читает «Ежедневный пророк» при одиноком солнечном лучике, падающем на его кровать. Когда все вошли, он поднял голову и увидев, кто пришёл, просиял.
- Привет! – воскликнул он, отбрасывая газету. – Молли, Билл только что ушёл, ему надо на работу, но он сказал, что присоединится к вам позже.
- Как ты, Артур? – спросила миссис Уизли, наклоняясь к мужу и целуя его в щёку с озабоченным лицом. – Ты по-прежнему выглядишь неважно.
- Я чувствую себя прекрасно, - радостно сказал мистер Уизли, протягивая здоровую руку, чтобы обнять Джинни. – Сняли бы повязку, пошёл бы домой.
- Почему же её не снимают, папа? – спросил Фред.
- Да как только начинают снимать, из меня кровь хлещет со страшной силой, - бодро ответил мистер Уизли, протягивая руку за палочкой, лежащей на тумбочке и взмахнув ею; появилось шесть стульев, так что все смогли сесть. – Похоже, в клыках этой змеи таится какой-то довольно необычный яд, поэтому раны и остаются открытыми. Хоть меня уверяют, что противоядие найдут; говорят, здесь встречались случаи и похуже моего, так что сейчас мне просто надо пить каждый час крововосстанавливающее зелье. Что до этого парня, - сказал он, понизив голос и кивнув в сторону кровати напротив, где лежал совсем зелёный мужчина, уставившийся в потолок, - его, беднягу, оборотень покусал. Его совсем не лечат.
- Оборотень? – шепнула в тревоге миссис Уизли. – Разве можно держать такого в общей палате? Не следует ли поместить его в изолятор?
- До полнолуния две недели, - спокойно напомнил ей мистер Уизли. – Понимаешь, сегодня лекари говорили с ним, пытались убедить его, что он сможет вести почти нормальный образ жизни. Я сказал ему — не называя имён, само собой — что лично знаю одного оборотня, очень хорошего человека, который совсем легко придумал, как ему быть.
- А он что? – спросил Джордж.
- А он сказал, что цапнет меня, если не заткнусь, - печально ответил мистер Уизли. – A вон та женщина, - он показал на кровать, стоящую прямо у двери, - не говорит лекарям, кто её укусил, и поэтому мы все думаем, что это было существо, которое она держит нелегально. Что бы это ни было, оно отхватило порядочный кусок от её ноги, а когда её раздели, запах был просто ужасный.
- Папа, так ты расскажешь нам, что случилось? – спросил Фред, пододвигая стул поближе к кровати.
- А вы разве уже не знаете? – спросил мистер Уизли, многозначительно улыбнувшись Гарри. – Всё очень просто — у меня был трудный день, я задремал, а змея подкралась и укусила меня.
- В «Пророке» написали о нападении на тебя? – спросил Фред, показывая на газету рядом с мистером Уизли.
- Само собой, нет, - ответил мистер Уизли с горькой улыбкой. - Министерство же не хочет, чтобы все знали, что какая-то мерзкая змеища добралась…
- Артур! – предостерегла его миссис Уизли.
— …добралась… э-э… до меня, - поспешно договорил мистер Уизли, хотя Гарри был совершенно уверен, что он имел в виду совершенно другое.
- Так где ты был, папа, когда это случилось? – спросил Джордж.
- Это моё личное дело, - ответил мистер Уизли, слегка улыбнувшись. Он подобрал «Ежедневный пророк», развернул его и добавил: - Когда вы пришли, я как раз читал об аресте Уилли Уиддершинза. Вы знаете, что Уилли оказался тем, кто стоял за взбесившимися унитазами нынче летом? Одно из его заклятий отрикошетило, унитаз взорвался, и его нашли бесчувственным и усыпанным с головы до ног обломками в…
- А чем ты занимаешься, - тихонько перебил его Фред, - когда говоришь, что «дежуришь»?
- Ты же слышал, что сказал отец, - шепнула миссис Уизли. - Здесь мы это не обсуждаем! Рассказывай дальше про Уилли Уиддершинза, Артур.
- Ну, не спрашивайте меня как, но по этому туалетному делу его оправдали, - мрачно сказал мистер Уизли. – Единственное, что приходит на ум – взятка…
- Ты его караулил, да? – тихо спросил Джордж. - Оружие? За которым охотится Ты-Знаешь-Кто?
- Тихо, Джордж! – рыкнула миссис Уизли.
- Всё же, - сказал мистер Уизли, повысив голос, - в этот раз Уилли застукали за продажей кусачих дверных ручек маглам, и вряд ли он теперь выкрутится, потому что, как говорится в этой статье, двое маглов остались без пальцев и теперь они лежат в этой больнице для срочного восстановления костей и изменения памяти. Подумать только, маглы в Больнице святого Мунго! Интересно, в какой они палате?
И он поспешно огляделся, как будто надеясь найти указатель.
- Ты, Гарри, вроде говорил, что Ты-Знаешь-У-Кого есть змея? – спросил Фред, поглядывая на отца и ожидая, как тот отреагирует. – Она большая? Ты же видел её в ночь его возвращения?
- Хватит, - рассердилась миссис Уизли. – Артур, в коридоре Магоглаз и Тонкс, они хотят повидать тебя. A вы все там подождите, - добавила она в адрес своих детей и Гарри. – Потом зайдёте и попрощаетесь. Идите.
Они вышли в коридор. Магоглаз и Тонкс вошли и закрыли за собой дверь палаты. Фред поднял брови.
- Прекрасно, - холодно сказал он, шаря в карманах. - Так и делайте. Ничего нам не говорите.
- Ты их ищешь? – спросил Джордж, вынимая что-то вроде провода цвета сырого мяса.
- Ты мои мысли читаешь, - ухмыльнулся Фред. – Ну-ка, проверим, накладывают ли в этой больнице чары Непроницаемости на двери палат?
Они с Джорджем размотали провод и отделили пять удлинённых ушей друг от друга. Фред с Джорджем раздали их. Гарри не решался брать ухо.
- Давай, Гарри, возьми! Ты спас папе жизнь. Уж если кто и имеет право подслушивать его, так это ты.
Поневоле усмехнувшись, Гарри взял конец провода и вставил себе в ухо, как и близнецы.
- Ладно, давайте! – прошептал Фред.
Провода цвета сырого мяса, извиваясь, как длинные кожистые черви, подползли под дверь. Вначале Гарри ничего не слышал, а потом вздрогнул, потому что услышал шёпот Тонкс так ясно, как будто она стояла рядом с ним:
- …всё прочесали, но змею нигде не нашли. Видимо, она просто исчезла после нападения на тебя, Артур… но разве Ты-Знаешь-Кто ожидал, что змея в это ввяжется?
- По-моему, он послал её на разведку, - проворчал Мрач. - Ему же пока не везёт. Нет, я думаю, он хотел получить более ясное представление о том, с чем столкнётся, и если бы не Артур, у этой твари в запасе было бы гораздо больше времени, чтобы осмотреться. Значит, Поттер говорит, что видел, как всё произошло?
- Да, - с явной неловкостью ответил мистер Уизли. – Знаешь, похоже, Дамблдор ожидал, что Гарри увидит что-нибудь подобное.
- Ну да, - согласился Мрач. - Мы все знаем, что с малышом Поттером кое-что не так.
- Сегодня утром я говорил с Дамблдором, и он, мне кажется, волнуется за Гарри, - шепнул мистер Уизли.
- Само собой, волнуется, - рыкнул Мрач. – Мальчишка видит происходящее изнутри Ты-Знаешь-Чьей змеи. Само собой, Поттер не понимает, что это значит, но если Ты-Знаешь-Кто завладел им…
Гарри вынул удлинённое ухо; его сердце бешено колотилось, в лицо бросился жар. Он взглянул на остальных. Все взирали на него со страхом; провода из их ушей выпали.