Хороший для всех

    Сначала,  еще будучи маленьким   мальчиком,  Пётр считал, что надо всегда  говорить только  правду, так его учили родители, учителя и книжки в школе, но почему-то так и поступая, то есть говоря правду, он вечно оказывался, что называется, в дураках, в том плане, что из-за сказанной им часто правды, он становился для окружающих то злым,  то завистливым, то ещё  каким, в общем, плохим,  за его мнение его не любили, но только   тогда, когда это мнение не совпадало с чьим-то и шло вразрез с чьей-то философией жизни, а раз не любили, то часто и били.

        Шло время и Пётр начал догадываться о том, что для того, чтобы в жизни всё было хорошо и спокойно, чтобы не оставалось на его теле синяков от побоев,   для этого надо просто быть для всех  одинаково хорошим и попросту плюя на свои взгляды и на собственное  отношение к  жизни,  вести со всеми соглашательскую   политику.


       И он так и стал делать —  будучи атеистом,  подпевал верующим, соглашаясь с ними, с тем,  что всё   здесь от бога,  не будучи не за красных  и не за белых, был за тех и за других, в зависимости от того, что   диктовала ситуация, он дошёл в своих измышлениях и стараниях до того, что высказываясь   на тему нацизма, говорил, что и нацисты ничего так были ребята, он же хотел быть хорошим для всех,  и потому  тут же разворачиваясь  на 180 градусов,  уже  клялся  в своей  любви к евреям, только что ненавидя их вместе с нацистами, короче,  как понял, так и  поступал Пётр,  желая для всех быть своим и хорошим,  ворами   и убийцами, как и нацистами, он тоже не брезговал, хваля их за смелость и стойкость духа,  и даже выражал им сочувствие с пониманием, что мало убили и мало ограбили.

      Почему его всё  равно продолжали не любить Петр, который был уже Петром Ивановичем, не понимал, когда красные прижимали его к стенке и пытались  заставить его  признаться в своей ненависти к  белым, а белые тем временем из- за угла наблюдали эту картину его  душевного откровения с признанием и потом снова, почти как в его мальчишестве, били его.

      Признания в том,  что он ошибся и что это было временное затмение,  и что всё это   вообще ради какого-то благого  дела, чтобы что-то там прознать и ещё  больше ненавидеть красных, не действовали, его продолжали не любить, называя еще и предателем,  и лупить ещё  больше.


                ***


         Не смотря ни на что,   Петр Иванович на самом деле не был плохим человеком, он просто был человеком неконфликтным, который больше всего в жизни боялся каких- то скандалов и ругани, но вот так получалось, что несмотря на свои попытки быть для всех   хорошим, чтобы избежать этих лишних скандалов, ведя для этого со  всеми соглашательскую политику,  в итоге он был сурово бит.

      Бит  за свою беспринципность  и,  как бы  это парадоксально  не звучало,  за отсутствие собственного мнения,   которое у него было. И всё же, будучи  атеистом, и  встречая на своём пути  верующего в бога человека, он  тут же ложился под него и заявлял, что тоже верит в того же самого.

       С годами он,   и  вовсе запутавшись,   утратил своё мнение, на котором не то, что не умел настаивать, за это он тоже  мог быть грубо наказан людьми, которые  не любили, когда им кто-то  навязывал  свою точку зрения,  нет, он это своё  мнение каждый раз в угоду чужому,  будучи бесконфликтным,  просто засовывал себе в одно место и чувствуя, как при этом неудобно сидеть,  продолжал довольствоваться чужим, думая,  что так  он сохранит хорошие отношения,   оставшись хорошим человеком,  не зная  или не понимая, что для всех хорошим быть всё  равно не получится, и если ты симпатизируешь евреям,  то нацисты тут же  выпадают из списка твоих симпатий  и наоборот, иначе в глазах и тех, и  других ты становишься беспринципным,  бесхребетным  созданием,  а таких  тоже никто не любит,  как и вообще люди не любят  тех, у кого всё  плохо, а слабость натуры не есть хороший показатель твоей жизни.

    В общем,  Пётр Иванович,  окончательно запутавшись, однажды всё  же пришел к выводу, что предавая интересы одних ради дружбы с другими, он предавал в первую очередь,  самого себя.   Он даже начал  сомневаться,  а на самом ли деле он Петр и есть ли он Иванович,  настолько он  погряз в двойственности  своей натуры, так и не став для всех хорошим, а даже наоборот.

       Ему было  обидно до слез, он,  серьезно  заболев, лежал в кровати  и думал о том, а кто же придёт к нему на похороны,  если он вот так  вдруг возьмёт и  умрёт,  врачи сказали,  что конец его близок,   и он очень переживал,  помня как сочувствовал  нацистам и тут же называл их плохими,  когда общался с евреями. С  верующими,  с белыми  и красными было ведь тоже самое, как и  с ворами  и бандитами.   В  общем, все  его переживания были весьма обоснованы  и,  благо он об  этом не узнал уже,  но когда он и впрямь умер,  то на похоронах  его,  как самого хорошего  для всех человека,  кроме гробовщиков никого больше не  было, его тело закопали в жуткой тишине и можно сказать,  одиночестве, которого он при жизни так  сильно  опасался,  потому- то и хотел,  избегая конфликтов порою с совсем незнакомыми ему  людьми,  казаться для всех хорошим, но так не было на самом деле,  он не смог стать  хорошим даже  для самого себя, в глубине души понимая,  что предаёт каждый раз собственные принципы и интересы в жизни,  ложась под чужое мнение и имея при этом свое собственное,  он,  не смотря ни на что,  так и пребывал в одиночестве.   

          Наверное,  ему лучше было оставаться для кого- то злым и завистливым,  просто  плохим человеком,   ведь тогда хоть для кого-то он мог быть хорошим, а так он для всех  в памяти так и остался навсегда плохим, вечным  предателем. Хотя предал он,  по большому счёту,   только самого  себя,  о чем они знать не могли,  конечно же,  и потому свою неприязнь  не пытались даже скрывать к тому,   который не был плохим, он просто хотел не быть таким для всех абсолютно, а так в жизни не бывает,  поэтому либо ты всё же  атеист,  либо верующий, либо ты за  красных,  либо за белых, а любить  и нацистов,  убивавших евреев,  и евреев одновременно,  уже не получается,  как и сочувствовать одновременно  ворам и убийцам  и их жертвам, ты сам становишься тогда жертвой собственной беспринципности. И именно такая участь и постигла неплохого в общем-то человека,  Петра Ивановича, который зачем-то хотел быть ещё и  для всех абсолютно именно  таким, неплохим,  но вот, не вышло,  а вышло так, как вышло.

29.05.2021г
Марина Леванте